скачать книгу бесплатно
– Что-о-о? Ты снова за свое?
– Разве ты не видишь, что это за человек? Ты совсем не умеешь разбираться в людях!
– Кто тебе сказал? С чего ты так решил?
– Ну, во-первых, это и так ясно, раз ты решила выйти за него замуж. Во-вторых, именно твоя мама рассказала мне об этом.
– О чем? О ком? Да как она могла?
– И про аборт рассказала, что переживает за тебя…
Надя машинально закрыла лицо руками. Да что вообще происходит? И как мама могла так поступить? Зачем рассказала ему обо всем? Неужели у нее от болезни рассудок совсем помутился, чтобы делиться такими интимными вещами о своей дочери?
– Значит, так, Григорий. Считай, что ты мне обо всем этом ничего не говорил, хорошо? Иначе я выпровожу тебя прямо сейчас, в ночь… Надеюсь, тебе есть куда пойти.
Он совершенно неожиданно для нее взял ее руки, открыв ей лицо, красное, с зажмуренными глазами.
– Ты не должна выходить за него замуж, поняла?
– Хватит! – крикнула она, уже не зная, куда себя деть и что делать. – Это не твое дело!
– Конечно. Это же не я собрался жениться на старухе. Ты – молодая, красивая девушка! Да ты вообще в своем уме?
– У меня долги! – вдруг выпалила она и замотала головой, словно это могло развеять все ее нехорошие мысли. – Уходи! Все. Достал!
– Долги есть у всех, но не все ломают свою жизнь подобными браками. Что он тебе пообещал? Вообще расскажи, что с тобой случилось? На-ка, выпей, может, тогда сможешь…
И он напоил ее. Чистым, неотравленным коньяком. Она пила и плакала. Напряжение исчезло, и теперь она видела перед собой только красивого парня, который лез ей в душу, проникал своими вопросами в мозг, заставляя ее выкладывать ему всю правду. Но ведь разве не для этого она впустила его? Разве не этого ей хотелось – услышать мнение постороннего человека о ее планах? Он назвал ее полной дурой. А что еще она желала услышать? Все ее объяснения звучали как-то слабо, словно она и сама не верила в то, что говорила.
– Да плевать на деньги! Подумаешь, не можешь смотреть в глаза тем, кому должна. Подумаешь, вернешь квартиру…
Ей захотелось его ударить. Такое вот странное чувство. Словно она разделась перед чужим человеком догола, а он теперь смеется над ней.
– Сколько тебе нужно денег?
– Много, – буркнула Надя, отмахнувшись от него как от мухи. – Очень много. И вообще, это не твое дело!
– Столько хватит?
С этими словами Григорий распахнул сумку и показал ей наваленные как попало вперемежку с носками и майками пачки евро.
Возможно, именно в тот момент она и протрезвела. Во всяком случае, чувство, похожее на страх, вызвало какую-то странную реакцию. Она просто онемела. Григорий же громко, весело расхохотался.
– Это твое? – наконец спросила она.
– А то чье же?
– Закрой сумку, – потребовала девушка. Объяснять ему, что своими деньгами он дразнит ее, раздражает, было бы стыдно.
– Ну ладно.
Он выполнил ее просьбу.
– Откуда у тебя так много денег?
– От верблюда. – Он плеснул себе коньяку и выпил. – Ходят иногда по улицам верблюды и раздают деньги. Ты не слышала?
– Дурак. Не смешно. Я тут перед тобой душу вывернула наизнанку, а ты… ты…
– Давай уже, неси листок и ручку, пиши список тех, кому ты задолжала. Отдадим им деньги, и тогда тебе не надо будет выходить замуж за того паука.
– Это как?
– Очень просто. Не видишь, что ли? Куча денег! Расплатишься – и уедем.
– Как это – уедем? Ты кто такой вообще, чтобы я с тобой уезжала?
– Хорошо, сама уедешь. Просто я подумал, что лучше уж пускаться во все тяжкие в компании.
– Ты это серьезно? Ты не разыгрываешь меня? Деньги не фальшивые?
Она пыталась понять, что происходит. Еще вчера, ради того чтобы расплатиться с долгами, она готова была лечь в постель старика за деньги, по сути, продать себя. Это было условием. А что потребует от нее этот странный парень?
– Но я не смогу вернуть тебе все это… никогда… Думаю, ты это понимаешь.
– Не дурак. Все понимаю.
Ей вдруг захотелось спать. Неожиданно. Она дышала ровно, глаза ее закрывались.
– Не спи, Надя! Быстро вставай и пошли! Быстро, я тебе говорю! Это газ… Газ!
Но она уже его не слышала.
4
– Ты что-то там закричал про газ или я напутала?
Она сидела, завернувшись в простыню, за столиком в гостиничном номере и никак не могла понять, как здесь оказалась. Но гостиницу эту она хорошо знала, в свое время, еще учась в школе, она приходила сюда подрабатывать, мыла номера, заменяя беременную знакомую и зарабатывая карманные деньги. Очень старая и грязная провинциальная гостиница советских времен, двухэтажная, с кадкой с огромной пальмой в центре холла и обшарпанной конторкой для администратора слева от двери. Сколько ни крась и ни обновляй, все равно видно, что все вокруг старое и ужасное.
Сумка с деньгами, которые ей явно приснились, стояла возле кровати. Григорий, одетый и умытый, только что заказал по телефону завтрак в номер.
– Какой еще газ? О чем ты? Ну ты, мать, даешь! Бутылку коньяка уговорила, про какой-то газ выдумала… Вот что творит с мозгами алкоголь!
– Это еще что… – она попыталась улыбнуться, и улыбка вышла какой-то кривой, странной, – мне приснилось, что эта сумка полна денег!
– Это все коньяк! Это он дурит тебе голову! Откуда у меня, простого парня, чернорабочего по уборке нечистот, деньги?
– Что-что? Чернорабочий по уборке нечистот?
– Нет, вообще-то я музыкант, веду хоровой кружок при заводе, но, поскольку там нет ставки музыканта и руководителя детского хора, так меня провели чернорабоч…
– Все! Хватит врать! Какой ты учитель музыки? Руководитель детского хора? Что ты мне голову морочишь? И вообще, мне сейчас нужно быть дома, ко мне должен прийти жених!
– Ты влюблена. Я только сейчас это понял. Что же ты мне раньше не сказала? Хорошо, давай я отвезу тебя домой. Встретишься со своим женихом. Ты список-то сохранила?
– Какой еще список?
– Черный, какой же еще?!
В дверь постучали, Григорий, подмигнув Наде, открыл дверь и впустил горничную в голубом платье и белом фартучке. Ей было лет под сорок, платье было явно мало, и грудь натягивала материю так, что белые пуговички держались уже на вытянутых и почему-то розовых нитках. Тяжелый хвост на затылке раскачивался из стороны в сторону, пока женщина ставила поднос с завтраком на столик.
– Надя? Это ты? – Горничная вдруг встретилась взглядом с Надей и замерла, словно не веря своим глазам.
Это была знакомая мамы, парикмахерша Валентина. Все знали, что у нее аллергия на какие-то химические препараты, и поэтому она вынуждена была поменять работу. Значит, сейчас она здесь, в гостинице. Скорее всего, работает и администратором, и горничной, может, еще и завтраки готовит на маленькой кухне, расположенной позади банкетного зала.
– Вообще-то мою жену зовут Таня, – сказал Григорий, нахмурившись. – Вы ее явно с кем-то спутали.
Валентина начала водить глазами, оставаясь при этом неподвижной. Конечно, она все поняла и сразу же приняла правила этой игры, объяснения которой так никогда и не узнает. Мало ли зачем этому молодому мужику захотелось, чтобы его жену или просто подружку никто не узнал.
– Да, извините. Что-нибудь еще?
Григорий подошел к столику, осмотрел пустые чашки, маленький кофейник, сахарницу, булочки и масло, пожал плечами.
– Ну ладно, – сказал он. – Если что понадобится, я вас еще раз вызову, хорошо?
– Конечно! – вполне доброжелательно ответила Валентина, косясь в сторону Нади. – Без проблем. Завтрак, кстати говоря, входит в стоимость номера.
– Что-то здесь у вас не очень-то много постояльцев, – заметил Григорий, и Надя никак не могла определить тон его голоса – то ли издевается он, то ли просто шутит или же во всех его вопросах и вообще поведении существует какой-то смысл. Он был непонятный и странный от макушки до пяток.
– Да, конечно… – ухмыльнулась Валентина, – понастроили новых гостиниц, дорогих, с бассейнами, кто же к нам придет? Мы так… доживаем потихоньку. Вернее, умираем.
– И что, весь этот этаж пустой?
– Ну да.
– То-то я заметил, что тихо. Совсем тихо. Постойте… А в соседнем номере, кажется, кто-то есть.
– Нет-нет, никого. Он вообще пустой стоит и без кровати, мы его даже не запираем. А чего там брать-то?
– Спасибо вам. Вы ужасно милая. Вот. – С этими словами Григорий протянул ей пятисотенную. – Мы скоро отправимся на прогулку по вашему прекрасному городу…
– Скажете тоже! – хохотнула Валентина. – Прекрасный город.
– У вас есть какие-нибудь достопримечательности?
– Конечно, есть! Зоопарк с двумя пони и одним пеликаном да музей народных ремесел.
С этими словами она, посмеиваясь, вышла из номера.
Как только за ней закрылась дверь, Надя попросила Григория отвернуться и прошмыгнула в ванную комнату, принять душ и одеться. Вышла оттуда – Григория не было.
– Ау! Ты где?
Сумка стояла прямо возле ее ног. Она не выдержала и потянула за замочек «молнии», приоткрыла и увидела пачки денег. Евро. Вот так, значит, да?
Он появился внезапно, словно возник из воздуха.
– Так, быстро за мной, – сказал он, забирая поднос и направляясь к балконной двери. Легкий ветерок надувал прозрачную занавеску. – Вопросов не задавай, делай так, как я тебе говорю. Сумку, сумку бери!
– Куда мы идем и что вообще происходит?
– Потом объясню.
Зачем-то переселились в соседний номер, позавтракали. Григорий то и дело выходил на балкон, словно проверяя что-то. И возвращался задумчивый, серьезный.
– Мне страшно, – наконец призналась Надя. – Мне и кусок в горло не лезет. Ты от кого-то прячешься?
– Да. Я деньги украл. Взял у одной сволочи. Мне же все равно пару месяцев осталось, понимаешь? Вот я и решил, зачем упускать такой случай?! С деньгами как-то веселее умирать, ты не находишь?
Надя, услышав это, почувствовала, как кожу ее покалывает, словно в кровь запустили маленькие иголки.
– Постой…
– Я правду говорю. Не думаю, что за мной следят, но надо быть очень аккуратным, понимаешь? Конечно, я должен был тебе рассказать это раньше. Но ты не бойся, здесь все тихо и чисто, и никому в голову не придет, что я в этом городе. Я же просто сел на поезд и приехал сюда, в эту глушь.
– А мама? Ты придумал про мою маму?
– Нет, не придумал. Я на самом деле полежал немного в больнице, мне надо было сделать кое-какие анализы. Там мы с ней и познакомились. И когда она рассказала мне про себя, тебя, я признался ей в том, что украл деньги. Если бы твою мать можно было бы спасти, я бы все деньги ей отдал. Но…
– Этого не может быть! Ты признался маме, что украл деньги? И что она?
– Она сказала, что ты в долгах и что если денег у меня действительно так много, то я мог бы помочь тебе. И чтобы ты приняла меня, чтобы поверила мне, дала мне все эти фотографии. Теперь понятно?
– Но это так не похоже на маму…
– Она до последнего думала о тебе. К тому же у нас, у людей, которым осталось жить всего ничего, мозги работают несколько иначе. Мы – отчаянные, понимаешь?
– И что теперь делать? Что, если тебя найдут?
– Вот поэтому я и рассказал тебе все сейчас. Смотри, у тебя два варианта. Деньги я дам тебе в любом случае, и ты сможешь выкупить до конца квартиру и расплатиться со всеми. Ну и остаться здесь, в этом городе. Но можешь поехать со мной. Ты же сама видела, сколько денег. Попутешествуем, повеселимся, мир увидим… Я вот лично давно хотел увидеть Петербург. А ты там была?
– Нет, не была.
– Повторяю, мы можем прямо сейчас отправиться туда, но ты должна понимать, что за мной могут следить, а потому тебе находиться рядом со мной опасно. Реально опасно.
Цветные картинки с видами Петербурга поплыли перед Надей, наслаиваясь одна на другую и бередя ее воображение, дразня ее. Отправиться путешествовать с красивым парнем после всего ужаса, что ей пришлось пережить здесь, в этом городе… Нет, она не верила, что это может быть опасно. Опасно оставаться в своей квартире, где каждая вещь будет напоминать ей о смерти мамы, о ее болезни, о долгах и унижениях, с ними связанных, о скупщике золота Семене Михайловиче и его сиреневых губах, о помолвке, о поминках и смерти бомжихи Наташи…
– Ты возьмешь меня с собой? Можно?
