скачать книгу бесплатно
– Хорошо, так и решим, – сказал Соболев. – Подготовьте мне список людей, с которыми вы были на рыбалке.
– Но я все равно не понимаю! – словно очнулся Закатов. – При чем здесь вообще рыбалка?! И какая связь между августовскими событиями и пропажей вашего доктора, тем более что он исчез, как вы сказали, в конце ноября. Я не понимаю!!!
– Еще один вопрос, – Дождев снова подошел к картине с розами. – Скажите, Андрей Александрович, откуда у вас эта картина?
– Все эти картины подарил моей жене известный художник, Гришин. А в чем дело? Какой-то бред! При чем здесь картины?
– Мы можем поговорить с вашей женой?
– Послушайте, у меня такое чувство, будто вы ищете какой-то предлог, чтобы просто поговорить со мной, задаете странные вопросы… Теперь вот хотите побеспокоить мою жену. Она нездорова, приняла снотворное и сейчас спит.
– Вы знакомы с художником Гришиным? – Дождев сделал вид, что не слышал возмущения хозяина дома.
– Он что, тоже пропал?
– Вы не ответили на вопрос.
– Нет, я лично не знаком с ним, но интересовался, картины вот купил. Да что, черт возьми, здесь происходит? Что вам от меня нужно?
– Пришлите мне список ваших приятелей с рыбалки вот на эту почту, – Соболев протянул Закатову свою визитку.
Соболев с Дождевым покинули дом, Закатов даже не пошел их провожать. Они слышали, как за ними с грохотом захлопнулась дверь.
– Ты обратил внимание, что мои слова о том, что доктор пропал, не произвели на него ровно никакого впечатления. Ну, разве что немного удивился, не более.
– Но в целом он нервничал, да он вообще как комок нервов! – поддержал друга Дождев. – Пока ты с ним разговаривал, он побледнел. Кулаки постоянно сжимал. Так ведут себя люди, которые чего-то боятся. Может, у него проблемы финансового плана, связанные с его профессиональной деятельностью…
– А что это ты заинтересовался картинами этого Гришина?
– Картина с розами в белой вазе – точно такая, один в один, висит в комнате пропавшего Тропинина.
– Да ты что?! Получается, что мы не напрасно потревожили нашего бизнесмена? Ты же не веришь в такие дичайшие совпадения? Едешь ко мне, не зная, как сказать, зачем тебе Закатов, потому что вроде бы никаких улик против него нет, и ты действовал исключительно интуитивно, и вдруг у него дома находишь копию картины из дома пропавшего доктора… Твои действия, Дождев?
Друзья шагали к воротам, им навстречу вышел охранник, тот же самый, что и впускал их на территорию дома.
Молодой крепыш в форме. Он был напряжен, постоянно оглядывался, словно за заснеженными кустами мог прятаться кто-то, кто за ним следил.
– Скажите, вы ее нашли? – наконец спросил он, когда все трое уже вышли за ворота, где стояла машина Соболева.
– Кого?
– Милу?
– Я не понимаю… – Теперь уже напрягся Соболев.
– Жену Закатова!
– Так она вроде бы спит, приняла снотворное, – сказал Дождев, чувствуя, что и сам уже не верит в это.
– Она пропала в конце ноября. Ее нигде нет. Хозяин ищет ее, нанял еще сотрудников для своей службы безопасности, подключил каких-то детективов, но в полицию не обращался, это я точно знаю.
– Но почему же он не заявил в полицию?
– Думаю, что поначалу он ждал ее, думал, что она вернется, мало ли… А потом, когда прошла неделя и она не появилась, и он собирался уже обратиться в полицию, его юристы отговорили его, мол, первым подозреваемым станешь ты, алиби, типа, нет, да никто же и не знает, куда она поехала и когда… Просто вышла из дома, села в свою машину и укатила по своим делам.
– И что? Ничего до сих пор о ней не известно?
– Как в воду канула, – он говорил быстро, проглатывая окончания слов, торопился. – Я бы и дальше молчал, если бы вы не представились… Подумал, что тело ее нашли… Все, не могу больше говорить, уверен, что хозяин следит сейчас за мной. Я должен закрыть ворота.
– Позвони мне завтра утром, – Соболев протянул ему визитку. – Обязательно позвони. Я скажу тебе, куда приехать. Тебя как зовут-то?
– Виталий я, Родионов.
– Хорошо, Виталий. Значит, до завтра.
В машине Соболев закурил.
– Да, Дима, похоже, не напрасно ты приехал… Я вот думаю, может, развернуться, да и задержать этого Закатова?
– Я бы на твоем месте сначала послушал охранника, потом бы допросил людей из службы безопасности бизнесмена, словом, всех тех, кого он нанял, чтобы искали его жену, связался бы с детективом, а потом уже решал, задерживать Закатова или нет. Человек он в городе, как я понимаю, влиятельный. Перед тем как надевать на него наручники, надо бы проверить слова охранника. Вот представь, ты задерживаешь Закатова, а его адвокат…
– Да понял я, понял… Закатов вообще может сделать вид, что его жена отправилась в гости к матери, к примеру. А где у нас доказательства того, что она пропала месяц тому назад? Только показания охранника? Меня другое интересует – почему он не обратился в полицию? Охранник говорит, что его юристы отговорили. Но почему? Если он не виноват…
– Значит, виноват. Возможно, они поссорились, и этому есть свидетели. Вот чувствую сердцем, между ними что-то произошло, что может послужить мотивом к убийству.
– Убийству?
– Дождев, окстись! Смотри, как все складывается! Закатов в августе едет в Маркс на рыбалку. Вполне вероятно, что с ним была и жена. Закатов попадает с желчным пузырем на операционный стол к Тропинину. Жена, понятное дело, рядом с мужем, волнуется, переживает. Конечно же, она разговаривает с Тропининым. А что, если между ними вспыхнула страсть, и, пока Закатов отлеживается в реанимации, Тропинин с его женой отправляются, не знаю, на острова или куда-нибудь еще, где бы их не могли увидеть, город-то маленький! Мы же не знаем точной даты, когда Тропинин не ночевал дома. Между твоим доктором и женой бизнесмена – роман! Об этом становится известно Закатову, он застает любовников и убивает их! Вот и все! Возвращается домой, возможно, кто-то из окружения знает о том, что произошло, и все хранят молчание.
– Вот это-то как раз и неправильно. Если бы он убил жену или обоих любовников, то, вернувшись домой, первым делом написал бы заявление о пропаже жены. Причем обставил бы все так, как если бы она пропала, когда его хотя бы не было в городе, то есть обеспечил бы себе железное алиби. Но он молчал, в полицию не обращался…
– Хочешь сказать, что он не убивал и на самом деле надеялся, что она вернется?
– Да, Закатов мог узнать о том, что у жены появился любовник. Да она сама могла ему рассказать об этом и просто уйти из дома. Мы же ничего о ней не знаем! Но не думаю, что это он ее убил. Как ее зовут?
– Кажется, Мила. Так сказал охранник. Мила Закатова.
10
– А может, в этой Германии не так уж и хорошо, раз Марта не продала дом, а?
Наташа бродила по дому, то и дело восклицая от восхищения.
Дом был большой, светлый из-за огромных, во всю стену, окон, уютный, несмотря на то что в нем давно никто не жил.
– Девчонки, вы чего застряли на кухне-то? Тома, Соня, неужели вам не интересно осмотреть его? Хотя ты, Соня, здесь все уже видела… Тамара, ау!!! Слышите? Эхо! Какой простор! Да здесь можно на велосипеде кататься!
Тамара, словно и не слыша Наташу, машинально выкладывала из всех сумок подряд контейнеры и банки с закусками. Сердце ее колотилось при каждом возгласе Наташи.
– Надо бы заняться камином… – сказала Соня, делая вид, что собирается куда-то идти. На самом деле она ждала, когда Тамара извлечет из сумки бутылку водки. – Слушай, давай выпьем. Чтобы согреться.
– Ладно… – Тамара откупорила бутылку, позвала Наташу: – Натка, пойдем выпьем, чтобы не замерзнуть!
– Да подождите вы! – Ее голос донесся откуда-то уже издалека. – Сейчас спальню осмотрю!
Тамара встала, открыла буфет, достала два стакана, сполоснула водой и налила себе и Соне по пятьдесят грамм водки. Выпила и зажмурилась.
– И все-таки я не понимаю, кто расчистил дорожку от снега? А, Соня? Марта точно не приехала?
– Нет, не приехала. Я совсем недавно просматривала ее страничку в «Одноклассниках», она там делится рецептом новогоднего кекса, жаркого. Они же там уже справили Рождество, и, хотя немцы практически не отмечают Новый год, наши, я имею в виду русские немцы, конечно же, празднуют! И ни слова о том, что она куда-то там собирается, тем более в Россию. Да что ей здесь делать? У нее там теперь вся семья, они завели себе друзей, из таких же переселенцев, как и они сами. Нет, это точно не Марта…
– Соня, но нам же всем это не приснилось! Дорожка расчищена, причем недавно. А что, если это кто-то из друзей или знакомых Марты решил встретить Новый год здесь, в доме? Все может быть. И что мы будем делать, если вот прямо сейчас за воротами увидим машину, а в ней – всех тех, кто решил воспользоваться этим домом для праздника?
– Я лично не знаю таких людей, которые, не сообщив ничего мне, решили бы занять дом… В любом случае, если бы это было сделано с ведома хозяйки, то Марта бы мне сообщила.
И тут они услышали визг. Он доносился откуда-то издалека, из глубины первого этажа. И визжала Наташа.
Тамара закрыла лицо руками. Соня перекрестилась.
– Девчонки! Сюда, быстрее!!!
Ноги Тамары словно отнялись, она шла из кухни до спальни, как ей показалось, очень долго. Соня плелась следом.
– Водка ударила в ноги, – сказала Соня. – И чего Натка визжит, как поросенок, которого режут?
Тамара приблизилась к двери спальни, сделала шаг, еще один… Сначала зажмурилась, а потом открыла глаза, и ее прошиб пот.
Ната стояла возле платяного шкафа-купе с загадочным видом. И сияла!
– Девочки, смотрите, что я нашла!!! – И тут она с торжественным видом достала из глубины шкафа мятую унылую искусственную елку.
Тамара, осмотрев комнату, нахмурилась. Пошатнулась.
Соня поддержала ее.
– Ты чего, Томка? – Наташа подбежала к ней. – Ты чего испугалась-то? Думала, я тут домового встретила?
– Да что-то водочка ей в голову ударила или в ноги, да? – улыбнулась Соня одними губами.
– Девочки, а чем здесь пахнет? – спросила Наташа, потянув носом. – Или мне просто кажется?
– Это от нас водкой пахнет, – ответила Соня.
– Да нет… Хлоркой несет. А еще – плесенью… Соня, ты что, прибиралась здесь перед тем, как нам приехать? Такое впечатление, будто бы здесь недавно кто-то вымыл полы с хлоркой. А плесенью тянет из шкафа, там какая-то старая одежда висит, ее бы просушить…
– Я? Я что, похожа на самоубийцу? Еще скажете, что я снег расчистила, да? Или отправьте меня за дровами в сарай! Мы, кажется, договаривались…
– За дровами пойду я! – вручив елку в руки Тамаре, торжественно воскликнула Наташа и понеслась по дому к выходу. – И камин разжигать буду тоже я. У меня в сумке где-то есть сухой спирт! А вы поищите пока газету или картонку! Ну, и начинайте уже хозяйничать! Включайте все радиаторы, духовку!
Последние слова донеслись уже откуда-то с улицы.
– Сколько же в ней энергии, – сказала уже просто, чтобы сказать, Тамара. – Вы с ней словно телами, организмами поменялись. Раньше она все мерзла, а теперь ты, Соня. Может, ты правда беременная? Хотя я и медик, но как-то не похоже. Ладно, я пойду на кухню, а ты, милая, протри всю пыль в гостиной, найди скатерть, и начнем накрывать стол. Соня, ау!
– А вдруг я на самом деле беременна? – Соня тяжело вздохнула.
– От кого? От Алика твоего?
Соня не ответила.
11. Из дневника ***
«Могла ли я их остановить, придумать что-нибудь такое, чтобы не поехать туда? Думаю, что могла бы. Достаточно было мне просто заболеть. Сделать вид, что у меня что-то болит. Живот, нога, рука, да что угодно! Без меня они туда точно бы не отправились. Я же для них как мужик. Со мной не страшно, я ж все умею, все смогу правильно организовать, обо всем позаботиться.
Но в который раз я уже повторяю – ничего случайного в нашей жизни нет. И это просто колдовство какое-то, что Наташа вспомнила, как подарила Максу свитер с оленями, а Соня, представив Макса в свитере на фоне пылающего камина, словно подсказала Наташе идею, где можно отпраздновать Новый год.
Ну почему, почему именно там?
Да потому, ответила я тогда сама себе, что уже давно пора было найти нашего доктора Тропинина. Мы все, хоть и старались делать вид, что он жив, подбадривали друг друга, возмущались, когда кто-то случайно проговаривался, говоря о нем в прошедшем времени, но все равно понимали, что его уже нет с нами. Что, будь он жив, он нашел бы способ дать о себе знать.
Готова ли я была к тому, что его найдут, а спустя совсем немного времени выйдут и на меня? Нет, конечно! Разве к этому вообще возможно подготовиться? Ведь толпа захочет меня растерзать!
Иногда, просыпаясь в холодном поту у себя в постели, я словно слышала эти голоса, которые шептали мне в уши, какая я гадина, лживая ханжа, старая шлюха, тварь…
Но все это было ночью, утром же я, смыв следы кошмаров, приводила себя в порядок, надевая строгую черную юбку и белую блузку, аккуратно причесывала свои густые черные волосы, слегка припудривала лицо, подкрашивала губы и приезжала на работу – монашка монашкой.
Мужчины? Да какие мужчины, помилуйте?! Я даже слышать не хочу ваши разговоры и сплетни, кто с кем переспал, кто кого любит или бросил. Все это пустое. Любви нет, а страсть – это чувство животное, а потому относиться к нему нужно несерьезно.
Да, все об этом знали, все, кто испытал эту самую страсть, но с каким же отчаянием и наслаждением все те, кого коснулась эта зараза, бросались в эти сладкие и острые чувства!
Презирала ли я тех, кого прямо на моих глазах губила страсть?
Нет, скорее жалела. В отличие от них я-то знала, понимала, чем все это закончится.
Завидовала ли? Хотела ли испытать эту самую страсть?
Спросите меня еще, хочу ли я попробовать наркотики.
Нет. Я предпочла спокойную и размеренную жизнь. Во всяком случае, мне удалось всех в этом убедить.
Поэтому, когда обнаружат тело Макса и снова пройдет волна допросов всего коллектива, всего его окружения, то никому и в голову не придет, что в этой трагедии замешана я. И какой же бомбой громыхнет по всему городу финал расследования убийства, когда станет известно, кто и за что убил нашего молодого доктора!
Оказывается, у него был роман со своей хирургической сестрой, Тамарой Савушкиной! Вы видели ее? Да она похожа на синий чулок! Страшна, как атомная война! Что он в ней нашел? Сколько же месяцев, лет они тайно встречались? А что, жена ничего не видела и не слышала, они же все работали бок о бок!
Говорят, Савушкина приревновала Тропинина, узнала о его связи с другой и просто сошла с ума! Заманила в какой-то загородный дом, напоила снотворным и убила, вонзила ему шило, простое сапожное шило прямо в сердце!
Да не может этого быть!
Говорят, это муж той девушки приехал, разыскал их и убил.
