скачать книгу бесплатно
– Да, Игорь Тимофеевич! Вам бы тоже надо было генералом стать! У вас явный милитаристский уклон! – пошутила Софья Яковлевна.
Но именинник строго взглянул на неё.
– Что значит «милитаристский»? – нервно спросил он. – Что это за слово вы такое говорите, Софья Яковлевна! «Милитаристский»! Что за шутки такие неуместные? Люди судьбы свои положили! Всё отдавали! В веках прославились! А вы – «милитаристский»!
Софья Яковлевна, вспомнив об отсутствии чувства юмора у именинника, прикусила язык.
– «Милитаристский»! – не мог успокоиться тот. – Да что бы с нами всеми было, и где бы мы все были, если бы не эти люди!
– Да я ничего такого не сказала, – начала оправдываться Софья Яковлевна, – так, к слову пришлось.
– А вот не надо «к слову»! Надо все слова взвешивать!
Над столом повисла неприятная тишина.
И тут за окном из-за набухших тёмных туч выглянул, словно прибежав на помощь, солнечный лучик. Комната сразу засияла, цветы заулыбались, хрустальная ваза заиграла резными переливами, а коллектив оживился и посветлел лицами.
– Ой, – радостно ухватилась за возможность замять инцидент и переменить тему Наденька, – солнышко! Дождь кончился!
– Да, солнышко! – не замечая её намеренно дурацких детских интонаций, подобрел и переключился именинник.
– Какая у вас рыбка вкусная! – поддержала Наденькин порыв бухгалтер Инна Павловна. – Сами солили?
– Сам! Сам! – сказал Игорь Тимофеевич. – Я рыбу солю только сам! И покупаю тоже! Разве такое можно кому-то доверить? Особенно женщинам! Всё испортят!
Он строго окинул взглядом в основном дамский коллектив:
– Всем попробовать!
Коллеги вежливо попробовали рыбку.
– Это форель? – спросила Наденька.
– Ну какая же это форель?! Это лососина! Она светлее! Стыдно не знать! – укорил её ИТД.
– А сейчас не разберёшь! – легкомысленно бросила Наденька. – Чем её кормят, такого она и цвета.
– Знать надо! Вот и разберёшь! – наставительно произнёс Игорь Тимофеевич.
Разговор плохо клеился. К тому же изголодавшийся к обеду коллектив увлечённо уничтожал закуски. Процесс шёл весьма активно.
Постепенно дело дошло до чаепития.
– Кто будет резать тортики? – вопросительно взглянула на коллег Наденька.
– Порежь ты! – скомандовал Игорь Тимофеевич. – Только нож холодной водой намочи! А то всё прилипнет или раскрошится!
К концу трапезы именинник вспомнил о подарке.
– Красивая ваза, – удовлетворённо констатировал он, глядя на подоконник, уставленный цветами. – Сколько стоила?
– Не знаю, – уклончиво ответила Наденька, – зачем вам это?
– Нет! Ты скажи! Я же должен быть в курсе! – требовательно попросил Игорь Тимофеевич.
– Как раз и не должны! – заупрямилась Наденька. – Славик покупал. У него и спрашивайте!
Славик в это время о чём-то увлечённо разговаривал с компьютерщиком Мишей, не замечая устремившихся на него любопытных взглядов.
– Алё! Курьер! – закричала ему на другой конец стола Наденька. – Сколько ваза стоила? Тут товарищ интересуется!
Славик беспечно назвал сумму.
Услышав цифру, ИТД переменился в лице.
– Нет! Ну ничего без начальства сделать не могут! – начал сокрушаться он. – Где ты её взял?
Славик оторопело назвал торговый центр.
– Нашёл, где покупки делать! – нервно всплеснул руками Игорь Тимофеевич.
– А что тут такого? – недоумённо и непочтительно поинтересовался Славик.
– Как дитя малое! – воскликнул ИТД. – «Что тут такого?» Рядом! Почти рядом! В десяти минутах езды есть нормальный магазин! Там такая ваза в два раза дешевле стоит! Я там вчера с женой был! Видел! Точно такая же ваза! Даже лучше! И дешевле!
– Ну, извините, – не выдержал бедный Славик, – в следующий раз я вас с собой возьму!
– А цветы? – не мог уняться констатировавший полную непрактичность молодых коллег ИТД. – А цветы где брал?
– В цветочном магазине, – ехидным тоном ответил легкомысленный Славик.
– Так я и знал! – по-бабьи запричитал ИТД. – На рынке! На рынке надо цветы покупать! Ничего не знают – ни жизни, ни денег!
Он хотел было начать выяснять цену букета, но грозу предотвратила посмотревшая на часы и ахнувшая Софья Яковлевна:
– У меня же клиент! Спасибо, Игорь Тимофеевич! С днём рождения! Убегаю!
Вслед за ней стали подниматься из-за стола и другие сотрудники и с очередными поздравлениями и словами благодарности облегчённо начали покидать «конференц-зал».
– Спасибо! Благодарю! – величаво отвечал на их дежурные фразы именинник.
Когда помещение почти опустело, он обратился к Наденьке и Эллочке:
– Девочки! Ну, вы понимаете – это всё надо убрать и привести в порядок. Цветы – ко мне в кабинет!
– Славик! – крикнула Наденька. – Цветы отнеси!
Вернувшийся из коридора Славик, втайне мечтая нечаянно выронить тяжёлую скользкую вазу из рук, отнёс её в кабинет Игоря Тимофеевича.
Ода бетономешалке
Лучшая бетономешалка – это та, которая позволяет производить максимальное количество качественного бетона с минимальными затратами на энергию и эксплуатационное обслуживание.
Статья из Интернета
Практически всю ночь Аня вычитывала статью про бетономешалки. Статья была ужасно нудной. К тому же это был топорный и грубый перевод, сделанный компьютером, наспех местами подправленный и присланный ей по электронной почте как корректору и литературному редактору для спешной правки.
Бетономешалки всех видов, типов и конфигураций прыгали со строки на строку, представлялись разными техническими вариантами и модификациями, жужжали, урчали, гремели и рокотали, перемешивая раствор.
К утру работу надо было сделать. Двадцать страниц убористого технического текста двенадцатым шрифтом на мониторе угнетали и размалывали уставшие за день и ночь работы мозги и глаза.
Просидев с ними (и это после рабочего дня!) с девяти вечера до трёх ночи, Аня перестала адекватно воспринимать реальность. Весь мир начал представляться ей огромной бетономешалкой. А конструкции фраз, которые пришлось переделывать, придавая им читабельный и удобоваримый вид, перестали восприниматься откровенно безграмотными. Однако Аня наконец справилась с текстом, уничтожив все грамматические, пунктуационные и стилистические ошибки, и с чувством удовлетворения от хорошо и добросовестно сделанной в муках работы отправила статью заказчику и пошла в душ, а потом в постель спать.
Уснула она не сразу. Разгорячённый усталый мозг всё время воспроизводил какие-то вопиюще бездарные обрывки фраз и рисовал бесконечные крутящиеся и вертящиеся ёмкости, перемешивающие раствор и бетон, мешалки непрерывного действия и порционные, а также гравитационные, лопастные и с вращающимися барабанами. И никак не мог успокоиться и отвлечься от напряжённой работы.
Через час Ане удалось избавиться от наваждения, и она уснула в предчувствии субботы. Выходного дня, когда ей наконец-то удастся выспаться и отдохнуть от бетономешалок, кремов, лекарств, посуды, полезных приправ, садовой мебели, лаков, красок, бассейнов и прочих товаров и продуктов из зазывно-рекламных текстов, которые ей приходилось вычитывать и править, править, править.
В определённый момент она даже начала чувствовать себя неким механизмом – устройством для вычитывания, агрегатом, который читает и исправляет, читает и исправляет. Или машиной по вылавливанию «блох» из текстов – крупных и мелких, смешных, грубых и нелепых ошибок, ляпов и опечаток. Или большой утробно чавкающей бетономешалкой, перемешивающей тексты и доводящей их до необходимой кондиции. Или чопорным дотошным цензором с лозунгом на стене: «Следить и не допущать!»
Спала она безмятежно и без сновидений, зная, что в субботу утром муж встанет первым, приоткроет пошире окно, впустив свежий воздух из утреннего яблоневого дачного сада, закроет дверь в спальню, накормит дочек и, тихо-тихо приговаривая: «Не будем шуметь, пусть мама отдохнёт, она всю ночь работала», соберёт девочек, закроет входную дверь на ключ и уйдёт с Оленькой и Верочкой на пляж к морю, где они будут играть в мячик и строить витиеватые замки из песка.
А она, уставшая вымотанная мама, получит возможность беззаботно и сладко выспаться, о чём мечтала всю последнюю неделю, читая и правя по ночам всякую рекламную чушь про бетономешалки, маргарины, подъёмные краны, туристические маршруты и прекрасные новые квартиры с невиданной доселе планировкой.
Помимо корректорской работы в дамском журнале, она ещё и правила статьи для разных сайтов в Интернете.
Утром сквозь сон Аня, конечно, слышала и пищанье микроволновки, и содержательные беседы за завтраком, и рассказанное старшей Олей стихотворение «Мама спит, она устала, Ну и я играть не стала», и весёлое шлёпанье маленьких босых детских ножек по коридору, и скрип приоткрываемой в спальню двери, и любопытное важно-озабоченное, произнесённое громким шёпотом «Т-с-с! Ты куда? Мама спит!», и нечаянное хлопанье подхваченной сквозняком всё той же несчастной двери, и испуганное, вызванное неожиданным резким стуком громкое «Ой!».
Она и спала, и не спала, слушая, как в коридоре разыскивают Олину панамку с жёлтыми бабочками, как Вера с натужным пыхтеньем застёгивает сандалики, как звенят ключи, как закрывается входная дверь за мужем и дочками.
А потом Аня погрузилась в благостный утренний сон, приносящий долгожданный и счастливый отдых, блаженное изнеможение.
Однако счастье её было недолгим. Потому что минут через двадцать где-то на кухне зазвучала мелодия её мобильного телефона. Аня проснулась и, как зомби, в полудремоте и с полузакрытыми глазами пошла на кухню. Схватить весело подтанцовывающий мелодии телефон она, конечно, не успела. К моменту контакта с хозяйкой тот уже замолчал.
Аня сквозь почти сомкнутые ресницы посмотрела на экран, увидела незнакомые цифры, успокоилась, что это не муж и не близкие, которые в такой час по выходным старались её не тревожить, и, взяв прибор, отправилась с ним обратно в спальню, решив перезвонить на высветившийся номер попозже и боясь расплескать сон, в который рассчитывала опять немедленно погрузиться. Телефон молчал. Аня положила его на тумбочку рядом с кроватью и легла, и закрыла глаза, и снова предалась утреннему релаксу, и незаметно отключилась, и уснула.
Через полчаса она была разбужена вновь, резко, безжалостно и требовательно.
Аня протянула руку, поднесла телефон к уху и, стараясь спрятать сонные нотки и придать голосу бодрость и свежесть, сказала: «Алло!».
– Анна Александровна! – услышала она.
Голос был незнакомым.
– Да, – вопросительно-утвердительно ответила Аня, разочарованно-грустно глядя на часы и понимая, что выспаться ей так и не дали.
– Анна Александровна, здравствуйте! – требовательно сказал голос.
– Доброе утро, – произнесла она.
– Так уже де-е-ень! – укоризненно и категорично заявили в трубке.
Аня наконец-то узнала новую соседку по даче, которой зачем-то, скорее, из вежливости недавно дала свою визитку.
Она ещё раз с сожалением посмотрела на часы, и ей стало стыдно, что десять часов и каких-то несчастных двадцать минут – это для неё ещё утро, а для кого-то уже день. И что кто-то уже, не покладая рук, в поте лица, аки пчела, в поле, у станка, у мартена, за швейной машинкой, у сковороды, за рулём, у монитора, в торговом зале, на границе в дозоре, возле операционного стола, а она, лежебока, всё ещё в постели.
«Так сегодня же выходной», – вспомнила она.
Разыгравшиеся было угрызения совести несколько приутихли.
– Анна Александровна! Вы вчера сказали, что работаете в журнале «N»! – продолжал голос.
Собеседница говорила внушительно, властно и медленно, словно вспоминая и с трудом подбирая слова. Каждый произнесённый ею звук казался очень весомым, важным и значимым.
«Говорит, как будто сваи забивает», – подумала Аня в ожидании узнать, ради чего её всё-таки так грубо и безжалостно разбудили в субботу.
– Да, – мысленно ругая себя за открытость и общительность, в предчувствии недоброго подтвердила Аня.
Интуиция не обманула её.
– Я, знаете ли, – с обстоятельными интонациями начала соседка, – не люблю дамских журналов!
Собеседница словно крякнула на последнем слове и сделала многозначительную паузу.
«Ну, начинается!» – с ужасом подумала Аня и упруго потянулась, ожидая, пока Мила Борисовна соберётся с мыслями, и наблюдая, как развеваются шторы у раскрытого окна.
– Но ваш вчера прочитала.
– Очень приятно, – не нашла ничего иного для ответа Аня, осознавая, что они с собеседницей говорят и думают с разной скоростью.
Мила Борисовна изъяснялась медленно, долго подбирая слова, делала большие паузы между фразами и в целом раза в три отставала от Ани, так что разговор обещал быть затяжным.
– Знаете, мне он не по-нра-вил-ся! – по складам сказала соседка.
«Ну и что? – быстро прокомментировала про себя Аня. – И стоило ради этого будить человека?»
– Особенно вот тут…
Последовала очередная пауза, во время которой Аня наблюдала, как правая штора неспешно надувается большим пузырём, и слушала шелест страниц.
– …статья на двенадцатой странице, – закончила наконец фразу Мила Борисовна.
Аня не помнила, что у них было в этом номере ни на двенадцатой, ни на десятой, ни на двадцать первой странице. Но, тем не менее, воспитанно спросила:
– И что вам там, Мила Борисовна, не понравилось?
– Да это же ужас! – весомо заволновалась трубка.– Кто это у вас такую чушь порет? Надеюсь, не вы?
Ане не хотелось пускаться в дискуссии, но всё-таки она сочла нужным поинтересоваться:
