скачать книгу бесплатно
Я сижу один и жду контрудара,
И мне всегда поможет любимая гитара.
Стены меня давят, комната сужается,
Люди – тараканы, что при свете разбегаются.
Они боятся света, как раз-таки не тьмы;
Как волки: зорко видят очертания луны.
Луна осветит улицы, проспекты и бульвары.
Люди ходят за руку, а я вижу кошмары…
Выпускаю дым в состоянии полусонном,
Слыша за окном громкий гул клаксонов.
Выпуская дым в воздух мне знакомый,
Я возьму гитару. Тишина на фоне.
Я играю тихо, по мотивам Цоя,
Пока бычок дымится одиноко на балконе.
Лучше одиночество в компании гитары,
Чем лживые улыбки, прогулки по бульварам.
Привычных мне людей забыли все радары,
Я сижу один, играя на гитаре.
«Дети немой страны»
И я привык к панельным застройкам,
Здесь люди грустные, и их пугают перестройки.
Они боятся перемен, боятся горькой правды,
И если случай им позволит, отложат всё на завтра.
Одни восходы и закаты – прекрасные как прежде,
Дают свободу, их щадя, и дарят им надежду.
Они посмотрят, восхитятся, и участится пульс,
Наутро: рутина, работа и грязь. Очень походит на грусть.
Города-сады амбиции хоронят под бетоном,
Среди ларьков и магазинов тая печальный облик.
Среди улыбок, полных фальши, таящих дискомфорт,
Мы существуем, выживая. Таков дан приговор.
А жизни канонады грохочут неустанно,
И мы, не ведая, толкуем дрянь своими устами.
Рабы своих квартир, домов, вы бредить не устали?!
Пока не снимете оков – не выплавите стали!
Дома молчат, и с ними вы… Боитесь что-то предпринять?
В вас пальцем ткнут иль посмеются? А может будут презирать?
В домах сидите, будто в клетках. Молчите? Вы немы?
Быть может, хватит марионеткам быть рабами тьмы?!
Эпоха уходила, оставив след в газетах.
Сейчас на принципы плевать, потолще бы барсетку…
Вокруг – разруха. Всех людей уносит будто ветром,
А улицы родные напомнили мне гетто.
Дороги, вдаль бегущие, и город бездорожья, _
И свет с балкона, и вечер непогожий,
Взгляды насторожены, и далеки мечты,
И мы смиренно, ставя крест, сбиваемся с пути.
Все мы сейчас немы, как будто влюблены.
Слова могли менять исход испорченной судьбы.
Но в жизни печальной лжецов мы встречали,
А после – в неверии громко молчали…
В снегах бесконечной зимы забываем счастливые сны.
Красоты русских берёз несравнимы со шквалами гроз,
Со шквалом угроз, с «панелькой» кругом,
Со шквалом потеряных грёз.
Мы живём, предав мечты, забыв себя…
И кто же мы? Мы – дети немой страны…
«Мы живём в чёрно-белом кино»
Мы живём в чёрно-белом кино.
И картинка в глазах потускнела.
Мы цвета позабыли давно.
Солнце для нас давно догорело.
Мы живём в чёрно-белом кино.
Любовь мы спасали, но всё было тщетно.
А над городом тучи сгущаются:
Полный мрак, а кругом всё бесцветно.
Мы живём в чёрно-белом кино,
И, как будто, друг друга не слышим.
От тоски посмотреть бы в окно
На капли дождя, летящие с крыши.
Мы живём в чёрно-белом кино,
А если быть честным, то выживаем.
Наши страхи нас тянут на дно,
И там беззаветно мы пропадаем.
Мы живём в чёрно-белом кино,
Алкоголем душевные боли мы глушим.
Тем временем наша жизнь – кардиограмма;
Сердечные ритмы заметно нарушены.
Мы живём в чёрно-белом кино,
Алкоголь с сигаретами очень важны.
Дряни ведь много, но именно с ней
Мы можем увидеть разноцветные сны.
«Афган»
Над магистралью самолёты, привыкли небо покорять,
А в них – герои-патриоты летят вражину убивать.
В ночной тени рычат турбины и не дают солдатам спать,
А парни – очень молодые, летят в Афган, чтоб погибать.
Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Стрельба. Комбат кричит: «Подъём!»
И самолёт подбит в турбину, сияет пламенным костром.
Воспоминания – в могилу! Здесь жизнь идёт своим ключом.
Огонь зениток – это мило, но смерть их души заберёт…
Высотка. Бой. Их души стёрты. И тех ребят нельзя сломать,
По фотографиям в альбоме их мамы будут вспоминать!
Поднялись в небо вертолёты, и режет воздух звук винта.
Бойцы одни, подмоги просят, пока под ними высота.
Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Стрельба. Кровавые бинты.
И режут слух снарядов. взрывы; на-высоте стоят они.
Огонь и натиск вертолётов начнёт героев истреблять.
Они умрут, но не посмеют врагам высотку ту занять!
Бойцов осталось очень мало, и командира не слыхать…
Враги, как будто из тумана, на них продолжат наступать…
И все покрыты слоем пыли, и перепачканы в крови,
И на исходе уже силы, и где-то рация рыпит…
Жара. Тельняшки. Клубы дыма. Почти враг занял высоту.
Ребята гибнут одержимо, стреляя лёжа в пустоту!
Один остался среди дыма: стоит и смерти своей ждёт.
Огонь по «духам» вдруг открыл тот долгожданный вертолёт…
Кругом – лишь братская могила. Солдат стоит один в крови.
И тишина в горах сменилась на море слёз и дикий крик:
Боец вдруг рухнул на колени, рыдая, бил он по земле…
«Двухсотых» души улетели, следы оставив на песке..
«Трамвай»
В окне трамвая зарево сияет,
Лучи заката алого стреляют по стеклу,
По проводам трамвай уносится куда-то,
И на закате дня я в нём один сижу.
В окне трамвая город пробегает,
С собою унося печальных зданий облик.
Кругом безликих толпы заметно увядают,
Им чужды цели и мечты, им чужд к победам голод.
И дверь трамвая кто-то открывает.
Девушка красивая! Чисты её глаза.
В её глазах не видел я печали,
Она взглянула, сердце мне пронзя.
В окне трамвая город зажигает
Жёлтые и красные яркие огни.
Девушка напротив улыбкой озаряет
Во мне унынье, и трамвая мрачный вид.
Она смотрела на меня. И это было робко.
Я улыбнулся ей, свой взгляд не отводя.
И сердца стук ритмичный в барабанных перепонках,
Глушил трамвая шум, где сидит она и я…
А взгляды наши снова повстречались,
И этот вечер прекращал казаться томным.
Мои глаза во взор её влюблялись,
Но каждого из нас родители ждут дома…
«Шёпот в темноте»
А день разлуки я запомнил:
Осколки стёкол в кулаке
И крики в трубку телефона,
И гнева импульсы во мне!
И алой крови след ползущий,
И облик города в «огне».
С тех прошло уже полгода:
Я слышал шёпот в темноте…
И шёпот очень был знакомым…
Я сразу вспомнил о тебе.
Открыв глаза, я сразу понял:
В тени квартиры – силуэт.
В глубины глаз я погружался,
Вставал и шёл к тебе,
Но в то же время понимал,
Что это полный бред…
И ты пропала…
– Что за бред? – я вдруг себе промолвил.
Квартиру взглядом огибая,
Помчался я к балкону.
И лестничная клетка
Одинока и пуста,
Лишь каракули на стенах
Бросались мне в глаза…
