Вкус мяты

скачать книгу бесплатно

Вкус мяты
Даниэла Торопчина

Василиса – зеленоволосая первокурскница столичного филфака, которая только-только закончила школу и еще ничего не смыслит ни в университетской жизни, ни в любви. Ник – опытный дерзкий француз, за плечами у которого уже несколько лет обучения, ведь он почти на десять лет старше. Может ли их связывать что-то кроме общей парты в кабинете немецкого?

Даниэла Торопчина

Вкус мяты

Глава 1

В коридорах университета толпились ученики. «Студенты», – мысленно поправила себя Василиса. Привыкнуть к новым реалиям будет сложно: преподаватели, одногруппники, пары, никакой школьной формы… Она и раньше-то не особенно соблюдала её, стремясь отделиться от всех даже внешним видом: разноцветными волосами, мрачной одеждой и временными татуировками, которые, она надеялась, все принимали за настоящие. Однажды за месяц до выпускного кто-то из учителей в шутку спросил, с какими же волосами она будет блистать на выпускном – неужели с зелеными? Все посмеялись, а она и правда покрасила голову в бирюзово-зеленый, как бы дав всем понять: они могут смеяться, но пусть не недооценивают.

Кое-как отыскав свою аудиторию, девушка села за парту прямо перед столом, на котором стояла тяжелая кафедра: здесь точно никто не захочет приземлиться рядом с ней. Вошла преподавательница; удивилась, что немецкая группа в этом году такая маленькая. На стол перед Василисой плюхнулась дамская сумка; на место рядом вдруг опустился рюкзак.

Она медленно подняла глаза: рядом стоял страшненький паренек – высокий, худощавый и с ужасным горбатым носом. Он о чем-то увлеченно болтал с преподавателем на английском; о чем, было не особенно понятно из-за странного акцента и слишком быстрой речи. «Если иностранец, будет вообще жуть», – подумала девочка. Ее подруга училась в этом же вузе на втором курсе, у них в группе были иностранцы: они всегда имели успехи в учебе больше других и пользовались особым уважением у преподавателей. Так далеко приехали! К нам! Учить великий русский язык! И ничего, что от Новосибирска до Москвы Василиса ехала на поезде куда дольше, чем этот итальяшка летел сюда из своего Рома.

– Я фгханцуз, – как будто прочитав ее мысли, обратился к Василисе парень. – Никь, – протянул руку он.

Ничего не оставалось.

– Я русская. Василиса. На одну восьмую полячка по бабке отца, —девушка сжала и потрясла протянутую ей тонкую руку с чуть проступающими на ее поверхности зелеными венами. Француз коротко улыбнулся, сел рядом и вновь отвернулся к преподавателю.

Первая пара немецкого была посвящена знакомству, так что всю пару несколько человек с задних парт и двое с передней говорили лишь о себе. Оказалось, Ника зовут Николя, и он точно француз; где-то сзади сидел еще один парень, тоже похожий на итальянца, но вряд ли он был иностранцем. Двое мальчиков в группе – неслыханная роскошь для филфака, да еще и оба выбрали немецкий – это очень радовало преподавательницу, и обращалась она в основном к ним. Впрочем, французика назвать мальчиком было сложно: ему было, кажется, двадцать шесть или двадцать семь; в России он получал, выходит, второе высшее, а раньше учился в Чехии чему-то связанному со славянской литературой – Василиса не особенно внимательно слушала. Она рассказала немного о себе: семнадцать лет, приехала из Новосибирска, живет в общежитии. Что еще? Еще у нее есть подруга Ксюша, тоже учится здесь. Оксана? Нет, нет, Ксюша Куропаткина. Но преподавательница такую не знала. Не мудрено: подружка вообще-то год назад выбрала французский.

Одного знакомства для первого раза преподавателю показалось маловато; в немецком почти все еще плавали, так что начать решили с самого начала. Домашнее задание было простым: разделиться на пары и подготовить презентации о жизни друг друга. Как назло, девчонки и псевдоитальянец с задних парт уже успели перезнакомиться и даже немножко сдружиться; объединяться в пару пришлось с выскочкой-французом.

– Василиса, как мы будем делать наше задание? Может быть, мы обязаны сделать что-то необычное? – Ник смотрел на нее одновременно хищно и как будто наивно, будто проверяя, насколько ее раздражает.

– Должны, – девушка смерила собеседника укорительным взглядом. – Должны сделать что-то необычное, у слова «обязаны» немного другая коннотация.

Парень заулыбался.

– Тогда мы можем попробовать сделать что-нибудь необычное, Василиса.

Звук «р», чистый и звонкий, время от времени проскакивал сквозь его белоснежные зубы, однако по большей части все равно звучал как нечто среднее между кашлем подавившегося младенца и мурчанием кошки. Ассоциация с животным умилило Василису, но противный манерный голос француза заставил тут же вернуться к её первому впечатлению о нём.

Глава 2

Зеленоволосая девчонка казалась Николя ребенком: ее недовольство всем вокруг, постоянное фырканье и чрезмерно напыщенный вид очень выдавали в ней подростка. Немудрено: таким же он был почти десять лет тому назад; l'eau a coulе sous les ponts depuis.

Ко всему же, что происходило с ним в России, молодой человек относился как к эксперименту и новому интересному опыту. Год назад, например, когда он доучивал русский язык на подготовительных курсах, с ним случился роман с преподавательницей-аспиранткой, заменявшей пару дней его основного преподавателя. Отношения были страстными и скоротечными; вскоре она забеременела, сделала аборт и рассталась с Ником. Потом, правда, выяснилось, что никакого аборта не проводилось, но и ребенок, оказывается, был сыном другого мужчины.

В грустных мыслях о прошедшем недавно романе Николя отвлекся от разговора со своей новой знакомой. Она в это время что-то недовольно ворчала, идя рядом по коридору.

– Прошу прощения, ты можешь сказать еще раз? Я был не здесь.

Девушка закатила глаза.

– Я говорю, давай сделаем хоть что-нибудь, а потом уже решим, как мы это все будем преподносить.

– Да, Василиса, давай, это будет отлично, – спокойно сказал француз. Он видел, что русалка готова закипеть, и не стал спорить, чтобы ее морские волосы не высохли от злости.

Молодые люди обменялись контактами и разошлись у гардероба; на предложение помочь ей надеть пальто Василиса ответила резким отказом. Это было не в новинку для Ника: другие окружавшие его русские девушки тоже на первый взгляд казались необщительными и строптивыми. «Внутри они совсем не такие», – подумал он, глядя вслед выходящей из университета партнерше по заданию.

***

В своей комнате в общежитии девочка с зелеными волосами жаловалась подруге на своего нового знакомого.

– Представляешь, я его первый раз вижу, сегодня первый день, а он: «Давай, мы обязаны сделать что-то необычное, я же такой классный француз, меня зовут Ник-о-ля-ля»! Ничего из себя не представляет, обычный манерный чувачок, а мнения о себе…

– Подожди, подожди. Как его зовут?

– Да Ник, фамилию не знаю. Ну, Николя. Ля-ля…

– А, Николя Манс, я его знаю, – Ксюша закончила краситься и с ногами забралась на кровать. – Он в прошлом году на подготовительных курсах был, мы пересекались несколько раз, наша преподша была их куратором. Неплохой парень на самом деле, ты присмотрись.

Василиса выпучила глаза:

– Ты чего? С ума сошла?

– Ну, а что, – загадочно прищурилась подруга. – Европейское гражданство, безвизовые въезд, зарплата в евро…

– Да, а потом еще маленькие французики, которых я буду на маленькой французской машинке по маленьким французским улицам возить в маленькую французскую школу!

– Ага, а потом работать за маленькую французскую зарплату, возвращаться в маленький французский домик и сосать маленький французский член…

Девчонки фыркнули и залились смехом. Через пару минут, слегка отдышавшись, Василиса задумчиво проговорила:

– Нет, ну, зарплаты там вроде бы большие… Если и все остальное такое же «маленькое», то я и не против.

Глаза подруги удивленно округлились.

– Ксюх, да шучу, ты что. У него не может быть большого члена, ты его видела? «Ля мегхси ля боку, дрочу на боку»!

Девушки вновь засмеялись.

***

Русская литература поражала и восхищала его, особенно поэзия. Маяковский, Пастернак, Бродский… О них он готов был думать, говорить и писать научные работы вечно, но теперь было не до них.

Николя, вытянувшись кровати, размышлял о русских девушках вообще и о двух особенно: о прошлогодней аспирантке, оставившей больной и кровоточащий след, нет, не след, – ожог! – в его душе, и о русалке, которую он повстречал сегодня. Ничего особенного в голову не приходило, и ни к чему важному он не пришел; встав с койки, переоделся в домашний костюм и пошел на общую кухню готовить себе обед.

Он жил в России уже два года: первые десять месяцев работал в университете над исследованием для своего diplome d'etudes approfondies; затем ненадолго уехал во Францию, но скоро вернулся: решил одновременно дистанционно обучаться во французской аспирантуре и пройти первую ступень в России, параллельно изучая язык.