скачать книгу бесплатно
Ети остановилась и обернулась к ней.
– Исключения существуют только для болеющих. Особенно это касается детей. Уходом за болеющими занимаются сиделки. Ты узнаешь их по черным повязкам на руках. Если сиделка обратится к тебе за помощью, ты не имеешь права ей отказать. Сиделка может освободить тебя от рабочего дня, если ты заболеешь или если ей потребуется твоя помощь.
Ети сошла с лестницы на восьмом «этаже». Выше располагались еще два «этажа» и потолок. По широкой площадке она прошла к одной из комнат и одернула штору.
– Твои апартаменты, – улыбнулась она.
Харди наклонилась и заползла внутрь. Пещера три на четыре метра. Потолок был высоким. В стене вентиляционная решетка. Харди поднесла к ней руку – оттуда дул прохладный воздух. Старый матрац на полу с непонятной подушкой занимали половину комнаты.
– А белье постельное есть? – уточнила Харди.
– На белье придется заработать. На все нужно зарабатывать. Обувь, одежду, домашнюю утварь приходится покупать. Бесплатно только кормят и лечат, если заболеешь. Поэтому у нас все работают. По-другому выжить нельзя.
Харди спрятала полотенце с щеткой и зубным порошком под матрац и вылезла из комнаты. Раздался звон, похожий на гонг.
– Обед, – кивнула Ети. – Пойдем.
– Харди еще раз осмотрелась, чтобы запомнить расположение своей комнаты.
Они спустились вниз и вышли из жилого отсека в другой туннель. Шли недолго и почти не плутали. По дороге к ним стали присоединяться люди из других туннелей. На Харди они внимания особого не обращали. Не то не знали, кто она такая, не то делали вид, что не знают. Хард заметила, что лысых среди этих людей было достаточно много. А потом она услышала детские крики. Харди остановилась. Ети притормозила и улыбнулась ее замешательству.
– Взрослые вырастают из детей, – улыбнулась она.
– И как у вас тут с рождаемостью? – Харди пошла вперед.
– С рождаемостью у нас все в порядке. А вот со смертностью детей настоящая беда.
Харди и Ети вышли в огромный зал. Люди из разных туннелей выходили туда же, выстраиваясь в извитую очередь на раздаче еды. Они не толкались, не ругались. Спокойно беседовали друг с другом, смеялись, брали железные тарелки, ложки и двигались вперед. В столовую влетели дети. Радостные крики. Счастливые лица. Дети разных возрастов бросились врассыпную. Они подходили ко взрослым, обнимались с ними и встраивались в очередь. Женщины с черными повязками на руках прикрикивали на тех из них, кто вел себя особенно громко. Харди почувствовала дурноту. Совсем маленьких здесь не было. Скорее всего, их кормили в другом месте. А вот детей лет от пяти до десяти было очень много. Старше десяти лет было вполовину меньше. И совсем мало подростков. Слишком мало подростков. Внешне – обычные нормальные дети. Вот только не все в них было нормальным. У многих протезы заменяли руки и ноги. Эти дети были жертвами войны. Этих детей война покалечила.
Где правда? Какая она – правда? Эти дети рождены десятком фертильных женщин, удерживаемых в плену и насилуемых до тех пор, пока у них не появится новое пузо? Эти дети – кровные братья и сестры, обреченные на гибель от болезней, наследуемых генетически? Харди показывали записи нападений на подобные базы, записи освобождения плененных фертильных женщин и мужчин. Во время войны Харди не занималась освобождением детей. Она убивала противников на поле боя, и все они были взрослыми людьми.
Взгляд метнулся в сторону. Беременная женщина. Она стояла в очереди рядом с каким-то мужчиной и смеялась. Мужчина наклонился, поцеловал ее в губы и погладил круглый живот. Взгляд метнулся в другую сторону. Еще одна беременная. Вокруг нее вилось трое маленьких детей, очевидно, погодок. У одного из них был протез руки. Самодельный, сделанный кое-как. Еще одна беременная в очереди. Мужчина и ребенок рядом с ней. И еще одна. И снова.
У Харди закружилась голова, и она присела за один из пустующих столов. Ети присела рядом с ней.
– Что они рассказывали тебе о нас, Триоза? Что мы изверги? Что все мы кровные родственники? Что мы удерживаем фертильных женщин и мужчин в плену, чтобы плодить новое поколение?
– Если это не так, зачем им врать? – обратилась к ней Харди.
– Действительно, Триоза, – улыбнулась Ети, – зачем им врать?
– Эти дети больны? – спросила Харди, ближе наклонившись к Ети.
– Да нет. Они здоровы. По крайней мере пока. Бывает, конечно, и больные рождаются, но те долго не живут. Наши дети болеют другими болезнями. Половину из них к десяти годам выкосит рак. Еще треть погибнет от инфекционных болезней и несчастных случаев. Останется треть, которая вырастет и родит новых детей. И их детей будет ждать та же участь.
– Рак от радиации?
– От радиации и токсического загрязнения. Но ты не бойся, – Ети похлопала Харди по колену, – на тебя все это не подействует. Ты же у нас чревородка! – Ети засмеялась.
– Причем здесь мое происхождение? – не поняла Харди.
– Что, папочка не рассказал, зачем тебя создал?
– Ети, благодарю, что приглядела, – произнес Йона.
Харди обернулась и взглянула на куратора.
– Всегда рада помочь, – Ети встала и направилась в очередь.
– После обеда тебя заберет Сатин, – как ни в чем не бывало произнес Йона. – А теперь рекомендую занять очередь.
Харди встала и в упор взглянула на него.
– Что Ети имела в виду, когда сказала, что отец для чего-то меня создал?
– Но ведь он создал тебя для чего-то, – улыбнулся Йона в ответ.
– Как и тебя, – оскалилась Харди.
– Совершенно верно, – он кивнул.
– Вот только староват ты для модели восьмого поколения, – заметила Харди. – Тебе сколько лет? Тридцать три? Тридцать пять? Если ты рожден в шестнадцать, значит папа создал тебя как минимум семнадцать – девятнадцать лет назад. Но семнадцать лет назад вышло только третье поколение синтетиков, но никак не восьмое. В чем подвох, Йона?
– Может быть я моложе, чем ты думаешь? – он подмигнул ей и отправился занимать очередь.
Люди кивали ему и пропускали в очереди вперед. С тем же успехом он мог подойти прямо к раздатчикам еды и протянуть свой поднос.
– Двигайся! – буркнул кто-то за спиной, и Харди сделала шаг вперед в длиннющей очереди.
Глава 3
Они ели за одним столом. И хотя вокруг люди активно переговаривались и смеялись, именно за их столом царило безмолвие. Какая-то каша на воде и тушеные овощи показались Харди сносными. Конечно, по сравнению с изысками ресторанной кухни Акреона эта еда была просто отвратительной. Но стоило побывать в заточении месяц-другой – и вот она уплетает за обе щеки все, что ей плюхнули на тарелку.
Харди запила съеденное каким-то компотом и удовлетворенно выдохнула. И вдруг в зале повисла тишина. Все обернулись. Обернулась и Харди. В столовую вошла Рейн и помахала всем присутствующим. Народ тут же оживился, стали свистеть и хлопать.
Рейн жестом приказала им вести себя тише и подошла к Йоне.
– Привет! – она присела за стол рядом с ним, заставив Ети вообще освободить место и перейти за другой стол.
Тут же рядом нарисовалась сиделка с черной лентой. Она принесла Рейн тарелку с едой, ложку. Другая сиделка тут же появилась с двумя наполненными кружками.
– Кофе… – под нос промычала Харди.
Рейн вопросительно взглянула на нее.
– Кофе нужно заслужить, – она поблагодарила сиделку и тут же отпила глоток ароматного напитка. – М-м-м… Великолепно.
Нога Хард непроизвольно стала отбивать чечетку под столом. Йона, заметив это, нахально улыбнулся и отпил кофе из своей кружки. Харди остановила ногу, вздернула подбородок и медленно выдохнула.
– Приятного аппетита, – она наклонилась и едва не выплюнула это пожелание в кружку Рейн.
– Благодарю! – та отсалютовала и глотнула еще.
Харди сгребла свою грязную посуду и отправилась к столу приемки. Горы тарелок, ложек и кружек едва успевали забирать две женщины-приемщицы.
– Привет! – улыбнулась им Харди.
Женщины покосились на нее, но не поздоровались.
– Меня зовут Харди.
– Мы уже знаем, кто ты такая, Триоза, – пробурчала одна из них.
– Слушайте, а сколько стоит кружка кофе в этом месте?
Женщины переглянулись и засмеялись.
– Тебе не по карману, – хмыкнула другая.
– Так сколько?
– Десять планок, – вздохнула первая. – За один рабочий день мы получаем по пять планок. Как думаешь, мы много кофе пьем?
– А постельное белье где здесь можно купить?
Рядом с Харди остановился мальчик с кривым протезом руки и поставил грязную посуду на стол приемки.
– На рынке в воскресенье можно купить все, что пожелаешь. Ну, если конечно у тебя будут планки, – хмыкнула приемщица.
Харди покосилась на мальчугана, который, кажется, не собирался уходить.
– Тебе чего?
Мальчишка протянул ей протез правой руки.
– Пальцы сломались!
– И что? – не поняла Харди.
– Инженер просит за ремонт двадцать планок, а у меня их нет.
– У родителей попроси, – улыбнулась Харди.
– У него нет родителей, – буркнула одна из приемщиц. – Погибли на войне. Как и родственники. Он приютский ребенок. Феро – один из наших старых инженеров – ему руку бесплатно сделал, но потом Феро загребли, а остальных Руби уже достал. Да, Руби? – женщина уперла руки в бока. – Нечего лазить, куда не следует, тогда и протез будет цел!
Маленький Руби прижал протез к груди и опустил голову.
– Сходи к Йоне, – предложила вторая приемщица. – Может, он починит твой протез?
– Ты обалдела? – возмутилась первая. – Йоне больше делать нечего, кроме как его протезом заниматься! Рейн ничего не скажет, но потом с Руби сиделки шкуру спустят. Руби! – пригрозила пальцем женщина. – Не смей даже подходить к Йоне! Ты меня понял?
– Да, – обреченно вздохнул мальчуган и вновь с надеждой взглянул на Харди.
– Щенячьи глазки на меня не действуют, – ответила она.
Малец сгорбился и опустил сломанный протез.
– Ладно, – Харди присела и взяла его искусственную металлическую руку.
Сняла защиту, рассмотрела механизм. Повертела в руках, присмотрелась, пошарила пальцем.
– Нож острый есть? – обратилась она к одной из приемщиц.
– Найдем, – вздохнула та, вытерла руки о передник и достала из какого-то ящика тонкий нож.
Харди взяла его, изучила механизм, достала несколько мелких деталей и протянула их приемщице.
– Промойте их, пожалуйста.
– Давай сюда запчасти,– перехватила вторая женщина.
Ловко их вымыла с мылом, вытерла насухо фартуком и передала Харди. Та сунула палец в механизм протеза, захватила немного смазки и обмазала ею снятые детали. Затем с помощью ножа вставила их и вернула защиту на место.
Руби сжал пальцы и разжал их.
– Работает! – радостно завопил он и запрыгал на месте. – Работает!!! – подняв обе руки в воздух он побежал прочь от Харди.
– Хоть бы спасибо сказал, – Харди отдала нож приемщице.
– А ты разбираешься в протезах? – спросила та, передавая Харди мокрое полотенце, чтобы вытереть руки.
– У меня экзокостюм был. Иногда прямо на поле боя его приходилось чинить. А конструкции механизмов здесь очень схожи. Даже слишком…
– Теперь Руби от тебя не отстанет! – засмеялись женщины.
– Извините, – к Харди подошла сиделка, одна из тех, что приносила еду Рейн. – Вам просили передать! – женщина сунула Хард в руку кружку с недопитым кофе и удалилась.
Харди взглянула на стол, где сидели Йона и Рейн. Пока Рейн распиналась, Йона пристально смотрел на Харди. Та отсалютовала ему и допила его кофе в три глотка.
– Триоза, ты что это делаешь? – позвала ее одна из приемщиц посуды.
– Это был заслуженный кофе! – победоносно заявила Харди и поставила пустую кружку на стол приемки.
– Рейн за Йону любую бабу порвет. Так что, когда в следующий раз соберешься ему строить глазки в столовой, вспомни о своей шкуре, – прошептала женщина.
– Флиртовать с синтетиком?! – Харди расхохоталась. – Да не в этой жизни!
– Мы тебя предупредили, – многозначительно кивнули женщины, и Харди поспешила отойти от них подальше.
