скачать книгу бесплатно
– Тогда, до следующего воскресенья, – провозгласила Литисия, которой до жути надоело торчать в церкви. Она хотела побыстрее закончить обязательный ритуал и вернуться к делам куда более интересным. Например, к своим розам. – Сегодня, как я понимаю, заседания не будет?
– Нет, – тихо ответила Элизабет. – Мне нужно исповедаться.
– Нашла момент, – усхмехнулась Кассандра. – Святому отцу необходим отдых после такой восхитительной проповеди.
Она специально подчеркнула слово «восхитительный». Скорее это напоминало «страстный» или «возбуждающий». К счастью, Кассандра не забыла, что находится в доме Господнем.
– Я совсем не устал, – лукаво улыбнулся священник. – Исповедь прихожан для меня самое святое – никак не могу отказать им в этом праве.
Женщины удалились, оставив Элизабет один на один с Николасом. Воцарилось неловкое молчание. Почему-то никто не спешил его нарушать. Почти никто. В тот самый момент, когда Элизабет открыла рот, но еще не успела проронить ни звука, к ней с радостным криком подбежала Сесилла:
– Мама!
Девочка бросилась на шею Элизабет, как будто не видела ее целую вечность.
– Сесси, милая, – она подхватила ее на руки. – Какая же ты стала тяжелая.
– Пойдем, папа уже подогнал машину.
– Езжайте без меня. Мне нужно исповедаться.
– Ну, мама! – нахмурилась малышка.
Элизабет погладила ее по голове и опустила вниз.
– Обещаю, что быстро вернусь. А теперь беги к папе.
Сесилла поцеловала маму в щеку и опрометью бросилась обратно. Джек ожидал, что дочь вернется одна. Вздохнув, он завел машину и направился в ближайшее кафе-мороженое, оставив Элизабет с похотливым священником.
Вот она. Новая жертва отца Николаса. Стоит перед ним и преданно смотрит в глаза. Ах, как он любит свое положение, благодаря которому он может безнаказанно совершать любые поступки. Никому бы и в голову не пришло, что он не так уж и свят. Две проститутки… У него насчитывалось около дюжины любовниц. Среди них оказались и несколько юношей.
Прихожанка пожирала его глазами.
Так просто податься искушению. Элизабет готова зубами рвать на нем одежду. Готова целовать его сильное тело и вдыхать этот пьянящий аромат, исходивший от него. Она сходила с ума. Господи, как же только не искушает нас Сатана, чтобы преградить нам путь в твое Царствие! И Элизабет поддалась искушению. Плевать на Бога! Плевать на глупые принципы. Этот мужчина. Он определенно стоит того, чтобы спуститься за ним в Ад.
– Пройдемте, леди Элизабет, – пригласил священник, жестом указывая на исповедальню.
Они проследовали в тесную каморку. В них пахло ладаном, как и во всей церкви. Николас отворил маленькое окошко. Запах ладана смешался с запахом святого отца.
– Я согрешила, святой отец, – дрожащим голосом молвила Элизабет, теряя рассудок.
– В чем твой грех, дитя мое? – нарочно спросил он, будто зная, о чем скажет Элизабет.
Она собралась с мыслями. В конце концов, это исповедь, а священник обязан хранить в тайне все услышанное. Так она признается в своих чувствах и сохранит секрет. Идеальный план. О, каких же трудов ей стоило перешагнуть через себя и свои принципы. Элизабет Холлман, истинная католичка, намеревается признаться в любви другому мужчине! Какой непростительный грех!
Но, к счастью, об этом никто не узнает.
Все сказанное навсегда останется под сводом церкви.
– Вы знаете, что я замужем, – произнесла Элизабет. Ее голос вдруг стал жестким и уверенным.
– Разумеется.
– Но я влюблена в другого мужчину.
– У вас с ним порочная связь?
– О, нет, – воскликнула Элизабет. – Нет! Но, я часто думаю об этом. Каждое воскресенье. Я думаю о вас, святой отец.
Элизабет сделала это. Прыснули слезы.
От счастья ли?
Она и сама не могла понять, что заставило ее совершить этот опрометчивый поступок.
Для Николаса все складывалось удачно – жертва сама пришла к нему. Не пришлось прикладывать никаких усилий. Он надеялся соблазнить прихожанку, но в итоге она сама готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас – в исповедальне.
– Это невозможно, – отрезал Николас. – Я служитель Господа…
– О, простите меня святой отец, – взмолилась несчастная женщина. – Как мне очистить свою душу?
– Мадам Элизабет, порой, чтобы избавиться от искушения, нужно поддаться ему, – словно змей прошептал священник.
– Но!.. – смутилась прихожанка. – Что вы такое говорите?
– Вы давно волнуете меня, Элизабет, даже больше, я влюблен в вас. Иногда я не могу думать ни о чем другом, кроме как о вас, ваших волосах, ресницах, улыбке. Особенно по ночам. Прошу вас, позвольте нам обоим утолить эту страсть – я вижу, на то воля Божья!
– Я, – замешкалась Элизабет. Неужели она действительно слышит эти слова? «Я влюблен в вас!» Глаза дьявольски блеснули. Рассудок помутнел. Она не контролировала себя. Ей стало жарко. От благодатного страстного огня. О да, грех бесподобен! – Я согласна!
– Тогда пойдемте со мной, моя очаровательная Элизабет.
Глава 3
Дом Николаса находился на окраине леса. Со всех сторон окруженный деревьями и кустарниками, он отлично скрывался от посторонних глаз. А какой воздух! Тихий и свежий, смешивающийся с запахом трав и цветов, обволакивающий уединенное жилище святого отца. Неподалеку журчал ручей. Настоящий природный оазис среди бездушного камня.
Николас вел Элизабет за руку. Она послушно следовала за ним по узкой тропинке. Изредка он оглядывался, опасаясь, что Элизабет исчезнет. Но она шла, уставившись в землю. Еле перебирала ногами. Элизабет хотела вырваться и убежать. Нет, она этого не сделает – он не позволит.
«Завтра ты будешь себя ненавидеть! Остановись!» звучало эхо в ее голове.
Она продолжала плестись следом. Николас чувствовал ее страх. Он молчал, зная, что со временем муки совести пройдут, оставив место наслаждению. Не так ли было с Клэр? Крисом? Со всеми, кому посчастливилось вкусить запретный плод?
Наконец, они пришли. Николас отпер дверь и пригласил Элизабет пройти. Она осторожно переступила порог обители сладострастия. Ничего в обстановке не намекало на греховные деяния, творившиеся здесь чуть ли не каждый день. Небольшая кухня, соединенная с гостиной, отдельная спальня и две небольших каморки для ванной и туалета. На стене над камином висело большое железное распятие, рядом стоял шкаф, забитый книгами. Самой толстой из них оказалась Библия. На камине расположились статуэтки ангелов и святых, подаренные заботливыми прихожанами.
Словом, самый обычный дом священника небольшого захолустного городка. Он намного отличался от роскошных особняков, возводимых для служителей с очень богатым приходом.
Элизабет села на старый скрипучий диван, уродство которого спряталось под покрывалом. Напротив стоял старый черно-белый телевизор. Такие уже давно не выпускают. Над ним висела репродукция «Тайной вечери». Элизабет вглядывалась в изображение Христа, будто искала ответ. К сожалению, он как всегда молчал.
Она успокаивала себя.
Напрасно.
Стало еще хуже. От волнения Элизабет подташнивало. К горлу подступил комок.
Николас копошился на кухне. Вскоре он вернулся, держа в руке два бокала вина– самое верное успокоительное. Он протянул один Элизабет, но она с отвращением поморщилась.
– Выпей, – ласково произнес Николас. – Поможет.
– Не хочу.
– Пей! – более настойчиво повторил он. Его голос стал властным, и Элизабет заметила, что ей это нравится.
Она подчинилась.
Сладкое вино, похожее на виноградный сок растекалось по венам. Элизабет почувствовала, как накатывает волна расслабления. Она выпила все до дна.
Сердце медленно стучало в груди. Ее охватило леденящее душу спокойствие. Затишье перед настоящей бурей.
Николас ждал, когда она решится.
Элизабет уронила бокал. С глухим звоном он упал на старый ковер. Она подалась навстречу Николасу, и ее губы обжег горячий поцелуй.
Дрожащей рукой она ласкала его шею.
– О, Элизабет, – прошептал Николас, и она почувствовала, как его язык облизывает ее ухо. – Ты восхитительна. Пойдем в спальню.
– Нет, я хочу прямо здесь! – ответила она, еще крепче прижимая его к своему разгоряченному телу.
Николас не возражал. На диване им было ужасно неудобно, но что такое неудобство для страстных любовников?
Мужчина немного отстранил Элизабет. В тот же миг его сильная рука проскользнула ей под юбку. Одним движением он стянул с нее трусики и начал массировать клитор, который уже налился силой и был готов получать все неземные наслаждения. Элизабет хотела вскликнуть, но Николас перехватил ее возглас губами и он пропал, превратившись в легкий едва слышимый стон.
– Да-а-а, – тихо проронила Элизабет. – Сделай это.
Николас вытащил руку и дал ей обсосать свои пальцы. Они имели сладковатый вкус и нежный слегка уловимый аромат. Запах настоящей женщины. Элизабет жадно принялась ласкать их языком, собирая весь свой божественный нектар. Боже, почему же она раньше не замечала, насколько секс может быть восхитителен? Все эти глупые предрассудки! Как же она заблуждалась…
Николас раздевал Элизабет. Подобно тигру, вырвавшемуся из клетки, он расправлялся с ненавистным облачением. Тем не менее, он старался делать все с предельной аккуратностью. Не оставлять никаких следов – вот его главное правило.
Наконец, Николас отшвырнул в сторону лифчик – последнее, что скрывало ее наготу – и Элизабет предстала пред ним полностью обнаженной. Ее тело, признаться, оказалось весьма соблазнительным – ничуть не хуже, чем у двадцатилетней девушки.
Нежная гладкая кожа, словно бархат.
Длинные волосы, подобные шелку.
Все еще упругий соблазнительный зад и слегка обвисшие, но до сих пор обворожительные груди.
Очень часто люди замечали, какой поистине королевский подарок Природа сделала Элизабет. В свои тридцать пять она выглядела на десять лет младше. Многие ее ровесницы из кожи вон лезли, чтобы хотя бы ненадолго продлить уходящую красоту. Элизабет же с каждым днем становилась прекраснее.
Но ее чувства скрывались за стеной, возведенной матерью, воспитывавшей Элизабет и ее сестру в жестких религиозных рамках.
Странно, почему Николас никогда не замечал ее красоты. Прекраснейшее создание. Элизабет. Нисколько не стыдясь, она демонстрирует ему свое великолепное тело, совсем не похожая на сдержанную и высокомерную мадам Холлман, наместницу Литисии. Нет, сейчас она естественна и раскрепощена.
В ее стене появилась брешь.
Она совсем забыла, что чувства точно бурная река, властная и неукротимая. Невозможно ее сдержать в берегах. Иногда она разливается, переполняя нас, но потом вновь возвращается в русло, оставив после себя плодородную почву.
Так и произошло.
Внезапно нахлынувшие чувства уносили Элизабет в темный омут. Тянули за собой, открывая новый, ранее не изученный мир. То, о чем она так давно мечтала. То, что она так боялась испытать.
Николас с нетерпением ласкал Элизабет. Нежно и уверенно он спустился с шеи к груди. От возбуждения ее соски стали тверже алмаза. По спине пробежали мурашки. Грудь медленно вздымалась. Из нее вырывались сладкие стоны.
Николас продолжал движение вниз. Вот он достиг ее живота. Элизабет почувствовала, как внутри все сжалось.
– Нет, – тихо простонала она, но Николас и не думал останавливаться.
Внезапно она ощутила на своей шее влажные губы любовника. Ее дыхание участилось.
Николас он спустился губами к груди Элизабет, не переставая поглаживать ее тело. Языком он принялся массировать соски, отчего по телу женщины прокатилась легкая судорога.
Элизабет слегка закусила губу.
Он спустился еще ниже, оставив влажную дорожку на животе. Теперь его пальцы проникали в самые недра тела Элизабет. Она ощущала их движение внутри себя. Ловко и методично он орудовал своими пятью маленькими членами, доставляя Элизабет неземное удовольствие. Губами он страстно ласкал ее налившийся кровью клитор.
По тому, как Николас это делает, она поняла, что такие развлечения для него не в первой.
Все равно. Лишь бы он не останавливался.
Она провела рукой по его волосам.
Только сейчас Элизабет заметила – Николас все еще в сутане. В отличие от нее, он не раздет.
Николасу доставляло еще большее удовольствие, что он одет в церковную одежду. В ней предаваться наслаждению намного приятнее. К тому же он безумно любил, когда его раздевали. От этого он возбуждался еще сильнее. Нередко до основного акта Николас испытывал несколько оргазмов, но этот обещал стать намного сильнее, чем когда-либо.
Чтобы это предотвратить, он резко схватил Элизабет в охапку и повалил на диван, усыпая все ее тело похотливыми поцелуями.
– А теперь, – прошептал Николас. – Сними с меня все. Я хочу, чтобы мы были полностью обнажены, любовь моя.
Элизабет дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы. Она с почтением раздевала святого отца, как будто раздевает святыню. Для нее он и был святой.
Через несколько минут на нем не осталось ничего, кроме нательного креста, который он никогда не снимал. Маленькое серебряное распятие болталось на шее, оставаясь последним напоминанием о принадлежности Николаса к числу священников. Отдаваясь наслаждению, Элизабет напрочь забыла обо всех условностях. Сейчас в Николасе она видела мужчину. Она хотела его, она чувствовала на себе его мягкие губы.
За ним хоть на край света.
– Люблю.
Его тело. Насколько же оно прекрасно. Элизабет не решалась прикоснуться к нему, но желание перебороло страх. Она провела рукой по его мускулистой груди. Все мышцы разом напряглись, и Элизабет показалось, будто они высечены из камня.
Внезапно она почувствовала, как ей в живот уперлось что-то твердое. Жар, исходящий от предмета был намного сильнее, чем от самого Николаса. Элизабет не сразу поняла, что это его член. До тех, пор, пока он с размаху не проник в ее лоно.
