скачать книгу бесплатно
– Мама, добавь звук, пожалуйста, – демонстративно попросила Лика. – Ничего не слышно.
Переглянулись с мужем. Он мрачно усмехнулся. Взъерошил волосы и тронул Лику за ногу, пощекотал пятку. Лика вздрогнула и спрятала стопу под одеяло.
– Мам, – теснее прижалась она ко мне, – где пульт?
– Лика, это несерьезно, – Паша выпрямился и сунул руки в карманы брюк. – Давай поговорим.
– Мы фильм смотрим, – дочь вскинула на него глаза. Снизу вверх глянула, а словно к земле прибить захотела. – Ты вот тут стоишь. И мне экран не видно.
– Ты уже видела этот фильм.
– Ну и что, – заупрямилась дочь.
И Паша отступил, сдаваясь.
– Ладно, – выставил он перед собой ладонь. – Как захочешь обсудить со мной свою обиду – дай знать.
– Я не обиделась, – тихо сказала дочь, когда Паша отошел от нас. – Он с этой Тамилой… – выговорила она и задохнулась, – и на Глеба орал. А эта Тамила… Мама, он теперь с ней будет?
– Нет, конечно, – покачала головой и прижала дочь к себе. – Лика, хорошая моя, как будешь готова – спрашивай меня или отца. Я обещаю ответить на те вопросы, на которые сама знаю ответ. Я всегда рядом с тобой, помни, и не замыкайся в себе. Хорошо?
Дочь замолчала, уткнулась мне в грудь. Просидели так, в тишине, до конца фильма. Через час снова собиралась к Глебу, но передумала. Поедем мы с Ликой – и Паша увяжется с нами, а сейчас ему лучше не маячить перед глазами. Да и я сейчас нужнее дочери.
Вместе с Ликой перемыли посуду, что осталась от вчерашнего застолья. Прибрались на улице в беседке. Перед ужином пошли прогуляться по поселку.
Почему он не уезжает, зачем остался? В доме такая атмосфера, что возвращаться не хочется. Дочь игнорирует Пашу. Я тоже с ним не разговариваю. Пока прибирались, Лика начинала рассказывать о школе и тут же замолкала, стоило отцу появиться рядом. Но ей всего десять, она ребенок. Решать, что нам дальше делать придется мне.
А я не знаю.
Я своими глазами видела его с этой девкой. Он может оправдываться, но я не поверю, он прошлой ночью предал меня, детей. Что же творилось у него в голове, если он сделал такое? Неужели от этой девчонки мозги растерял, прямо дома, при гостях. Это так на него не похоже. Но было. И я не могу стереть нам всем память.
Если бы мы с Глебом не вошли…
Сын его теперь ненавидит. Дочка страдает и злится. Семья в один миг рухнула и неясно, осталось ли что-то, что нужно спасать.
– Холодно, – пожаловалась Лика, когда мы дошли до конца поселка.
– Да, погода испортилась, – поежилась и развернулась в обратную сторону. – Сейчас сделаем какао с молоком. А потом я тебе ванну с пеной наберу, поваляешься.
– А потом? – Лика шагает в ногу со мной. И в этот миг выглядит совсем взрослой. – Когда мы поедем домой, завтра?
– С утра к Глебу, узнаем у врача, когда можно будет его забрать. Но у тебя школа, так что…
– А в нашей квартире кто будет жить? – в волнении спросила дочь и посмотрела на меня. – Мы там останемся? Или там будет жить папа, а мы уедем?
От ее вопроса растерялась. Дочь даже мысли не допускает о том, что все мы будем жить вместе. Для нее отец теперь враг, предатель. худший на свете человек.
– Мам? – требовательно позвала Лика.
– Посмотрим, – ответила уклончиво. – Идем скорее, трясешься уже вся.
Ужинали вдвоем с дочкой – Паше хватило ума не садиться с нами за стол. Потом отправила Лику в ванную, а сама начала собирать вещи Глеба. Когда сына разрешат забрать – сразу поедем домой. А сюда я возвращаться не хочу. Так любила этот дом, но теперь и мне, и детям будет тяжело здесь находиться. Особенно, когда Паша торчит у себя в кабинете. Быть такого не может, но кажется, что там опять эта малолетка, ерзает у него на коленях. Целует его.
Черт.
Тряхнула волосами.
– Во сколько завтра поедем? – прозвучал от порога голос мужа. Паша прислонился к косяку, наблюдает за моими сборами.
– С утра, – бросила сухо.
– Что Лика говорит?
– Ничего хорошего.
– Ясно, – протянул он и шагнул в комнату. – Ася, это глупо. Вы себе что-то придумали и на ровном месте раздули. Погоди, – заметил он, что я хочу его перебить. Присел на постель Глеба. – Я понимаю, как это со стороны выглядит. Тебе было больно, Глебу тоже. Но я уже все объяснил, а моя семья мне не верит. Мне что с этим делать? Я тоже злюсь.
Он тоже злится – покачала головой на его уверенный тон и дернула молнией на спортивной сумке. Невозмутимость мужа кого угодно из себя выведет, особенно сейчас. Его застукали с девушкой сына, а он в глаза мне твердит, что не собирался изменять. Проверял.
Я тоже должна его проверить.
– Иди ужинай, – выпрямилась. – Лика в ванне плещется, это часа на два.
– Сама-то ела? – муж поднялся.
Кивнула. Дождалась, когда он выйдет из комнаты, когда стихнут шаги. Спустилась вниз и свернула к его кабинету.
На диване Паша уже постель разложил, на столе вразброс свалены документы. В углу стоит розовый чемодан Тамилы – убрал его, значит, с наших глаз. Приблизилась к столу и взяла его сотовый.
Это унизительно – рыться в телефоне мужа. Но он мне выбора не оставил, если Паша врет про Тамилу – то уже слишком цинично. А если правду говорит – есть ведь хоть один шанс на это?
Затаила дыхание и ввела пароль. Телефон разблокировался. Муж пароль не сменил, уже хорошо – подумала об этом. Зашла в сообщения.
И от первого же послания, что на экране диалогов высветилось – похолодела. И рухнула на диван.
Глава 6
Следующим утром мы вместе с Ликой поехали к Глебу.
– И что, ты вот так лежать будешь целыми днями? – услышала, вернувшись к сыну в палату.
– Надеюсь, не целыми.
– Я тебе планшет привезла, а то валяешься здесь даже без интернета. Ужас, – дочка непритворно ужаснулась. Любые лишения она готова принять, но не отсутствие гаджетов с выходом в сеть. – Мам, – обернулась Лика, – давай Глебку домой заберем, я сама буду за ним ухаживать.
Я покачала головой.
– Рано, – сказала и заставила себя улыбнуться. – И планшет с собой заберем, врач запретил нагрузку на глаза. Так что простите, дети, но никакого интернета.
Лика надулась, будто это её я лишила просмотра фильмов. А Глеб устало кивнул, но под взглядом младшей сестры взбодрился, и тоже сымитировал обиду на жестокую мать.
– Глебка, а, Глебка, – шкодно обратилась Лика к брату, зная как его бесит коверканье имени. – Если будешь долго выздорваливать, я прокрадусь сюда без мамы, и на бинтах цветочки нарисую. И ногти тебе выкрашу в розовый, так и знай! Так что давай-ка побыстрее домой.
– Чтобы ты там надо мной издевалась, мелочь? Мам, кого ты вырастила, кошмар.
Я следила за шутливой перепалкой детей, и улыбку в этот раз не пришлось натягивать, она сама прилипла к губам. Замечательные у меня ребята, всё же. Пусть, разные, но дружные.
В палату вошла медсестра, и Лика всего за 10 минут уговорила её показать, как ставятся капельницы. Дочку я отпустила.
– Утомил я нашу Анжелику Палну. Мам, ты не води её часто в больницу, а то насмотрится, еще врачом решит стать. Пожалей несчастных пациентов. Хотя, нет, – поморщился сын, – врачом она не станет. В бизнес отцовский включится, а там его и заменит. Не то что я. Сын – рэпер – это позор. Может, отец со мной так поступил из-за того, что я музыкантом решил стать? Блин, мам, прости, не отвечай. Зря я эту тему поднял. Ну вот, ты расстроилась.
Покачала головой, и снова попыталась улыбнуться. Но получилось хуже – сын не поверил. А я старалась быть позитивной, старалась забыть о вчерашнем.
О том, что прочитала в Пашином диалоге.
Отправитель был не подписан, номер мне незнаком. Но писала Тамила. И я до сих пор помню каждую фразу:
«Прости меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы твоя семья нас увидела. И чтобы Глеб страдал – не хотела. Как он? Надеюсь, ничего серьезного? Я бы навестила его, но вряд ли Глеб обрадуется мне. Знаешь, а ведь удар по мне должен был прийтись, но Глеб сумел так вырулить, что пострадала не я, а он. Ты вырастил отличного сына. И я бы не хотела, чтобы из-за меня вы ссорились. С ним. И с женой тоже. Хочешь, я встречусь с Анастасией Николаевной, и возьму всё на себя? Скажу, что ты ни в чем не виноват – ей и Глебу. Ты спрашивал, на что я готова – так вот, я готова на всё. Я очень тебя люблю. Это мой новый номер. Тамила»
Вчера я не готова была идти с этим сообщением к мужу, ругаться с ним, обвинять во лжи. Вчера я просто забыла как дышать.
Тамила не хотела, чтобы мы всё увидели.
Тамила готова взять всё на себя.
Тамила любит моего мужа.
Тамила меня по имени-отчеству называет, я бы умилилась, читая, но с трудом сдержалась чтобы телефон мужа не разбить.
Такая великая любовь, что трусики в момент слетают. А мы с Глебом им романтик испортили.
И прогнать бы Пашу взашей, отправить его к Тамиле с чемоданом её порванного шмотья. Но останавливает то, что прогоню – и Паша детей навсегда потеряет. Не сможет наладить с ними отношения после разъезда, не простят они.
И я на распутье. Но как же больно. Как же чертовски больно!
– Глеб, и Паша и я не были в восторге от твоего выбора читать рэп по клубам, но мы твой выбор приняли. Твой папа… не морщись, – мои губы задрожали, но слезы я сдержала, – я не думаю, что Паша хотел причинить тебе боль. Наверное, он в принципе не думал ни о чем, просто делал. Не я это должна объяснять, а он. И, Глеб, я не стану просить тебя простить отца – ты должен сам принять решение. И честно с ним поговорить.
– Он не хочет быть честным, мам. Ты же слышала! Всё на Тамилу спихивает, с себя ответственность снимает. Она сама пришла, сама полезла, сама целовала, сама разделась. А он не виноват, не хотел, не планировал, и холодно наблюдал за всем, – Глеб, судя по всему, Пашу передразнил.
– Как будешь готов – поговори с ним, может твой папа даст тебе правдивые ответы. А ты скажешь ему, какую боль он тебе причинил. И решишь – прощать или нет.
– Такое я не могу простить. Он знал, что я люблю, то есть любил Тамилу. Знал, как сильно. И у него есть ты! Ты же лучше в миллион раз! Ладно, мам, не будем об этом. Я просто скажу вот что: с ним в одном доме я жить не стану. Подлечусь, и съеду к парням, они снимают, вместе разделим аренду. Но если ты решишься уйти – я с тобой останусь на первое время и поддержу. Ты знай это, мам, ты лучшего заслуживаешь.
Когда мы с Ликой ехали домой, я думала об этом самом «лучшем» – мне с восемнадцати твердили, что заслуживаю я гораздо большего чем Паша. Мать уверяла что я должна найти мужчину постарше, и не на 3 года как Паша, а лет на 15, чтобы не простой парень-работяга был, а состоявшийся мужчина.
Пашина младшая сестра смеялась что Паша отхватил жену, которой не достоин. Мы с Аней вместе танцами занимались, и его сестренка видела какие парни на меня заглядывались, гораздо более обеспеченные чем тогда еще студент, снимавший убитую двушку в хрущевке вместе с однокурсниками.
Мои подруги то же твердили: не понимали, как девушка из состоятельной семьи связалась с «голодранцем», и с беременностью меня не поздравляли, а вздыхали, что я сама себя привязываю не к тому мужчине.
Да, все кроме свекрови считали, что я достойна лучшего. А я просто была счастлива любить Пашу, принимать его любовь. И благодарна была за то, что он меня из моей «благополучной» и обеспеченной семьи забрал.
Паша учился, Паша работал, а я была рядом. Растила Глеба, поддерживала мужа в его стремлении к успеху. Стала не экономистом, на которого училась, а ландшафтным дизайнером. Затем у нас появилась Лика. Я продолжала растить детей, поддерживать мужа, подрабатывать… и перестала слышать, что достойна лучшего. Я этому радовалась. Пусть, всегда останавливала подобные унизительные фразы в адрес мужа, но я и правда была счастлива что все, наконец, оценили Пашу.
Вот только, кажется, теперь сам Паша решил, что достоин большего. Многие его приятели и коллеги расстались с женами и нашли подруг помоложе. Паша тоже захотел? Или решил, что я – для дома, а Тамила – для удовольствия и любви?
– Я в саду побуду, – буркнула Лика, как только мы подъехали к дому.
– Зайди хоть руки сполосни и перекуси. Лик, ну в самом деле.
Дочка взглянула на окно дома – там Паша стоит – и головой покачала. В сад побежала. А я вошла в дом.
– Ась, стой, как Глеб? – Паша вышел из кухни с чашкой кофе в руке.
– Чуть лучше, возможно, скоро домой разрешат забрать.
– Я к нему съезжу сегодня, еще раз поговорю. С Ликой тоже, устроила она, конечно, – хмыкнул Паша, – но сначала с Глебом. Он всё поймёт правильно, если успел успокоиться.
– Глеб постарается всё понять, если ты поговоришь с ним честно. Без сказочек, Паш. Пора бы признаться во всём правдиво. Приди, и повинись перед сыном, может он простит со временем. А будешь продолжать врать – вряд ли, – не выдержала я.
– Я понять не могу, почему вы все меня во враги записали. Я повод давал? Ась, я уже говорил: спустился вниз к ноутбуку, нужно было проверить отправил ли я задание. Забыл из-за поездки – отправил или нет. Пришла Тамила, начала играть в соблазнительницу. Я позволил, хотел посмотреть насколько далеко она зайдет. Это, блять, всё, – процедил Паша.
– Наша песня хороша.
– Не веришь, и Глеб не верит. Прекрасно, – рыкнул. – То есть, мне нужно прийти и соврать ему про связь с Тамилой? И тебе? Вы не правду хотите услышать, а ложь. Идиотизм!
Как же он раздражен. Оскорблен. Даже убедителен. Вот только я не идиотка.
– Паш, дай мне свой телефон, – решилась я и протянула руку. – Прямо сейчас, не задавая вопросов. Дай.
– Проверку решила устроить? Держи, – он достал его из кармана. – Пароль напомнить?
– Я помню, – набрала нужные цифры, открыла диалоги, чтобы ткнуть Паше в лицо сообщением Тамилы, но не нашла его.
Пусто.
– Паш, а где переписка с Тамилой?
– Какая переписка? – скривился муж.
– С нового номера, – посмотрела Паше в глаза. – Та самая, где она предлагала всю вину на себя взять, в любви тебе признавалась, винилась. Где это сообщение? Ты ответил, кстати? А старые где, не с нового номера, а со старого? Я их не видела. Тоже подтёр? Ну, что молчишь?
Глава 7
Он стоит напротив, смотрит на меня и жует губу. Я ответа жду, будто словами что-то можно исправить. Сжимаю его телефон.
Сейчас он как-то объяснит то сообщение. Скажет, что это недоразумение. Упрекнет за то, что я снова подумала о нем плохо. Обнимет, может быть. Или я просто проснусь и все, что случилось окажется всего лишь кошмаром.
Паша сделал глоток кофе.
