скачать книгу бесплатно
В глазах его уже не было хмельной завесы, а проскользнул холодок.
– Не смотрю, – я ничего не нашелся ответить, лишь глупо улыбнулся, мысленно коря себя за неосмотрительность. Дались мне его тапки… – Стесняюсь я.
Хотя пофиг, щас ксиву покажу и наручники писаке надену.
– Думаете, я не понял, кто вы такой? – неожиданно выдал Ковригин.
– Что? – опешил я.
– Я знаю, зачем вы здесь!
Ковригин решительно встал, быстрым шагом пересек комнату и схватился за стоящее в углу ружье. Он не шатался, как должен был после такой дозы выпитого. Удивительно…
Писатель навел на меня ствол. Ага! Патрончик-то я успел вытащить, пока он выходил в подвал. Я тоже решительно встал.
Вернее, думал, что встал, но на самом деле у меня ничего не вышло… Я чуть не завалился на диван, еле заставив свое тело хотя бы остаться в сидячем положении. Что за хрень?! И тут до меня дошло… Чай! Точно! Гад опоил меня чем-то! Вот сука!!!
Глава 5
Не вставая с дивана, я вытащил пистолет из-под рубаки. Щелкнул предохранитель и грозно лязгнул передергиваемый затвор. Я собрался с силами и направил пистолет на Ковригина.
– Ружье у тебя не заряжено! – ухмыльнулся я. – Бросай ствол!
Тот, завидев у меня в руках оружие, побледнел, преломил ружье, но то зияло пустым патронником.
– Бросай! – гаркнул я.
Историк выронил оружие и стоял теперь, переминаясь с ноги на ногу и таращась на пистолет. Если бы не вся эта ситуация, его можно было даже пожалеть, такой побитой псиной он выглядел.
– Что ты мне в чай подмешал, сволочь? Руки в гору! Ну!
Писатель подчинился и тихо пробормотал:
– Вы меня… убьете? – сейчас он явно испугался и выглядел подавленным.
– Если будешь вести себя, как я скажу, то, возможно, нет, – чуть обнадежил я его.
Я пытался оценить свои силы. Вроде, в сознании, но при этом я не способен к активным физическим действиям. Надеюсь, это что-то вроде снотворного, а не яд. То есть, действие закончится, а не усугубится. В любом случае, пытаться встать на ноги – так себе идея. Поэтому я решил командовать с дивана. Еще раньше я заприметил, что под столом виднеется крышка подполья.
– Открой, – кивнул я на кольцо в люке.
– Что это вы задумали? – писатель вдруг снова перешел на «вы».
– Открывай! – рявкнул я, но Ковригин не шевелился, так и застыл с поднятыми руками.
Что ж, придется его мотивировать, пока я совсем не вырубился.
Бах! – пальнул в потолок. На голову хозяина дома посыпалась крошка из краски и щепок.
Писатель вздрогнул, втянул плечи, а затем кинулся поднимать крышку. Она оказалась без петель – просто поднималась, как с кастрюли.
– Лезь вниз! – распорядился я. – Живо!
Тот нехотя нырнул в образовавшийся лаз. Встал на лестницу, чуть спустился – над полом возвышалась только его голова.
– А теперь закрой крышку!
Ковригин подтянул к себе квадратную конструкцию, крашеную в цвет пола и, корячась, водрузил ее у себя над головой, окончательно скрывшись внизу.
Теперь можно было немного выдохнуть. Ужасно хотелось спать, но не время было расслабляться. Я собрался с силами и встал. По стеночке доковылял до подполья и повис, опираясь о стол. Рывок, другой – и подвинул его ножки аккурат на крышку лаза. Смел со стола писательские вещички, карандаши и бумаги, только пишущую машинку оставил, чтобы не дай бог не разбить. После чего сам взобрался на стол. Лег вдоль, чуть свесив ноги.
И уставился в потолок. Яд или снотворное? Да где они?
Во мне восемьдесят с лишним кило, теперь точно не выберется. Главное – не спать, нельзя позволять себе спать, хотя глаза слипаются. Еще какое-то время я держался, но с каждой минутой становилось сложнее. Не надеясь больше на организм, я собрался с силами, встал, доковылял до двери и запер дом изнутри. Снова примостился на столе и… отрубился.
Очнулся от того, что кто-то громко барабанил в дверь. Уже стемнело, сколько прошло времени, я не знаю.
– Откройте! Милиция! – слышался снаружи знакомый голос.
Это был Федя. Нашли меня-таки… Молодцы!
Чувствовал я себя уже сносно, лишь в глазах легкий туман и в голове шум.
Подошел к двери и откинул крючок. На пороге стоял Погодин с пистолетом наизготовку, из-за его спины несмело выглядывал Саня.
– Что так долго? – буркнул я, но не смог сдержать улыбку.
Рад был видеть напарника, потому что за руль я бы все-таки пока не рискнул сесть.
– Андрюха! – выпалил он. – Ты чего такой бледный? А где Ковригин?
– В подполье сидит, опоил меня, гад, чем-то! Но, вроде, уже отпустило. А вы меня как нашли?
– Так все окрестные дачи объездили. Спрашивали, где тут у них писатель живет. В Камышево заехали, тут нам сразу на этот дом указали. Хорошо, что в деревне все друг дружку знают. А уж тем более – писателей. Подъехали, а тут наша машина стоит. Ну…
Федя повернулся к Саньку:
– Иди, таксиста отпусти.
Саня кивнул и исчез за дверью.
Федя вошел в дом и осмотрелся:
– Ого, ружье!
– Оно не заряжено, – я вытащил из кармана патрон двадцать четвертого калибра. – Дуй за понятыми, сейчас изымать ружье будем и пишущую машинку.
– Давай сначала Ковригина достанем, – Федя помахал наручниками.
– Согласен… Отодвинь стол, вон люк, видишь?
Погодин уже ничему не удивлялся. Федя выполнил мое указание, откинул крышку и наклонился над дырой.
– Эй, гражданин! Вылезайте!
В ответ тишина.
– А он точно там? – таращился то на меня, то вниз Федя. – Вроде, никого не видать.
Я тоже заглянул в подполье, но, кроме картошки и паутины, ничего не разглядел.
– Сбежал… – растерянно пробормотал Погодин. – Как? Стол же на люке стоял?..
– Ну… Да… – я озадаченно почесал затылок. – Еще и я на столе сверху был. Правда, без сознания.
– Чертовщина какая-то… – вытягивал шею Федор, опустившись на колени и склонив голову ниже уровни пола, – куда он делся?
– Да хрен с ним, – сказал я погромче. – Сейчас подполье закроем и гвоздями крышку заколотим на всякий случай. Дом запрем и опечатаем. Раз никого здесь нет.
– Не надо заколачивать! – раздался снизу голос, насыпь из картошки разошлась, выпуская наружу грязного, как черта, Ковригина. – Я сдаюсь!
– Твою маковку! – распалялся Федя. – Ты на хрена зарылся, писатель! Думал, не найдем? Как теперь тебя в машину такого грузить? Весь салон уделаешь! Придется в багажник!
– Лишь бы не на тот свет, – пробурчал Ковригин, поднимаясь по ступенькам приставной лестницы.
– Ха! Вот чудило! – веселился Погодин. – Мы же милиция, а не бандиты!
– Как – милиция?! – писатель завис на половине лестницы и задрал голову.
На его чумазом лице высветилось недоумение.
– Обыкновенно, – пожал плечами Федя. – Но ты не дури, держи руки, чтобы я видел. Убить не убью, а ногу прострелю, если что!
– Это хорошо, что вы из милиции, – вдруг выдал Ковригин и вылез из подполья. – Я думал, Слава меня убивать пришел…
– Кто? – брови Погодина встали домиком.
– Это я. Я щас все расскажу, – шепнул я ему. – Надень ему браслеты.
Ковригину сковали за спиной руки, при этом он пытался возмущаться, мол, на каком основании его задерживают.
– По подозрению в совершении серии убийств, – торжественно объявил ему Федор, защелкивая на запястьях браслеты.
– Каких убийств?! – дернулся задержанный. – Вы что такое несете?
– Спокойно, гражданин, – Погодин усадил его на табурет в угол. – Разберемся…
В дом вошел Саня, я их с Федей тут же отправил за понятыми.
– Так вы правда из милиции?.. – смотрел на меня затравленным взглядом Ковригин.
Я показал ему удостоверение:
– А ты что подумал?
– Ну-у… Сначала я вам поверил, что вы начинающий писатель, а потом – потом разглядел под рубахой пистолет. И был уверен, что вы пришли по мою душу.
– И кому же нужна твоя душа, Сильвестр Велиарович? – сверлил я его пытливым взглядом, пытаясь понять, притворяется он или действительно заблуждался.
– Я ничего не скажу, – вдруг насупился Ковригин. – Я свои права знаю, молодой человек, у нас презумпция невиновности кодексом предусмотрена, вам надо, вы и доказывайте…
– Докажем… Все, что надо, я узнал. У тебя есть мотив желать зла Светлицкому.
– Честно говоря, я думал, это он вас послал. Убить меня… – вдруг еле слышно выдохнул Ковригин.
– За что?
– А вы будто не знаете, что в городе происходят убийства?
– Слышал, – хмыкнул я.
– И не обычные убийства… Только не говорите, что вы не в курсе, что преступления совершаются по мотивам книг этого литературного дилетанта Светлицкого.
– Да?.. Откуда такая информация у тебя?
– Я не слепой, подробностей не знаю, но сопоставил. Ведь я эти книги сам помогал ему писать. Все просто…
Но договорить я ему не дал – нечего Ковригину чувствовать себя хозяином положения.
– Сам помогал, сам потом убивать начал, чтобы скинуть мэтра с пьедестала, когда он тебя от себя отодвинул, – ухмыльнулся я. – Все сходится, Сильвестр. Говори, где Приходько! Она жива?
Взамен сонному оцепенению на меня единой волной нахлынула жажда действия. Страшно хотелось схватить писателя-изгоя за грудки и хорошенько встряхнуть. Но я сдержался, и тот только хлопал глазами, словно бы не в силах меня понять.
– Кто? – переспросил он.
– Елена Петровна, администратор гостиницы «Север». Только не ври. У нас есть доказательства, что то анонимное письмо было отпечатано на твоей пишущей машинке. Скорее всего, на этой вот самой… – я ткнул пальцем на стоящую на столе старенькую «Москву».
– Бред какой-то! – тряс головой задержанный. – Я требую объяснений!
– Вопросы здесь теперь задаю я, товарищ писатель. В твоих же интересах сотрудничать со следствием.
– А! Я понял! – воскликнул он каким-то совсем другим голосом – примерно таким тоном он задавал вопросы тогда в библиотеке. – Вы все-таки работаете по наводке Светлицкого… У него остались связи в милиции Литейска, и…
– Вообще-то, мы из Москвы.
В это время дверь распахнулась, и Федя с Саньком втолкнули внутрь понятых. Нетрезвых, слегка пошатывающихся, но счастливых и о чем-то своем хихикающих. Это были Сема и Люська, облепленные травинками сена.
– Славик! – увидев меня, Агапова стряхнула с руки кавалера и, резво шагнув вперед, чуть ли не повисла у меня на шее. – Что здесь происходит?! Товарищи милиционеры нас арестовали! И почему Силя в кандалах?
