скачать книгу бесплатно
Арвид покачал головой:
– Не ссора. Лучше сказать – разногласия.
– Из-за чего?
– Из-за предстоящей сделки. Нас с Эммануэлем предложение господина Хиркенера вполне устраивало, а…
– А Рейдара нет?
– Совершенно верно. Я думал, ему тоже хочется продать магазин. Рейдар никогда не возражал против лишних денег, но, с другой стороны, он терпеть не мог, когда мы высказывали свое мнение. У Рейдара, знаете ли, имелись свои странности. Он был старшим, и за ним всегда должно было оставаться последнее слово. В общем, мы с Эммануэлем заранее предчувствовали, что он не обрадуется, но даже представить себе не могли, что он так раскипятится. Он все нам высказал уже после того, как покупатели ушли. Мы собирались спокойно обсудить их предложение, но до обсуждения дело так и не дошло.
Арвид снова погрузился в глубокие раздумья, вертя бокал с портвейном в руке.
– Вот тогда я и видел Рейдара в последний раз.
– Что вы можете сказать о состоянии здоровья вашего брата?
Арвид удивленно поднял брови.
– Он чем-нибудь болел?
Арвид открыл рот и разразился беззвучным смехом.
– Рейдар никогда ничем не болел! Неужели вы хотите сказать, что он умер от болезни?
Фрёлик покачал головой и подлил себе кофе.
– Теперь единственные владельцы магазина – вы и Эммануэль?
Арвид хмыкнул:
– Наверное, и Ингрид тоже… как наследница Рейдара. Она может откупиться от Карстена и получить всю долю Рейдара. Ингрид – замечательная женщина. Очень красивая.
– Она гораздо моложе вашего брата.
– Верно. Рейдар был старым козлом, в чем нет никакого сомнения.
– Вы уверены, что доля Рейдара достанется его жене?
– Да, наверное.
Франк Фрёлик ждал.
– К большому сожалению Карстена, имущество Рейдара и Ингрид находилось в совместной собственности.
– Что вы имеете в виду?
– А?
– Почему вы сказали «к большому сожалению Карстена»?
Арвид невесело улыбнулся:
– Карстену наверняка хотелось бы самому управлять магазином…
– Хотите сказать, что Карстен хотел стать единственным наследником?
– В таком желании нет ничего противоестественного, верно?
– Не знаю, – ответил Фрёлик. – Значит, вы утверждаете, что потенциальные наследники вели спор из-за наследства?
Арвид довольно долго смотрел на него в упор, а потом без выражения спросил:
– В каком смысле?
Фрёлик окинул его внимательным взглядом. Может быть, Арвид в самом деле намекал на разногласия между вдовой и сыном убитого. Тем временем Арвид заволновался. Видимо, до него только что дошло, что он беседует не с кем-нибудь, а с полицейским и потому должен внимательнее относиться к своим словам. Знакомая реакция!
– Возникнет ли спор из-за наследства после смерти вашего брата? – перефразировал вопрос Фрёлик.
– Не знаю.
– Значит, я неправильно понял ваши слова о «большом сожалении Карстена»?
Арвид затих, словно одурманенный.
– Что вы имели в виду? – не сдавался Фрёлик.
– Я имел в виду, что… Я попал в затруднительное положение. Учтите, я не желаю ни на кого из них бросать тень! Карстен и Ингрид – добрые друзья. Если кто-то и расстраивается из-за того, что Карстен не единственный наследник, так сказать, волк в овечьей шкуре, то это, скорее всего, Сюзанна, жена Карстена. Такое, правда, случается во всех семьях. Вот помню…
– Отлично, – перебил его Фрёлик. – Но разве право собственности на магазин – дело решенное?
– Да, наверное. Во всяком случае, пока не откроют завещание Рейдара, я склонен предполагать, что его наследницей окажется Ингрид.
– И вы попробуете уговорить ее продать ее долю этому…
– Хиркенеру. Как произносится, так и пишется: «Хир-ке-нер».
– Я понял. – Фрёлик взмахнул ручкой, призывая своего собеседника продолжать.
– О чем вы спрашивали?
– Согласится ли Ингрид продать магазин, если Рейдар был против.
– Конечно, согласится.
– А его сын, Карстен?
– А что – Карстен?
– Он ведь управляет магазином?
– Мы заранее провентилировали с Карстеном вопрос о продаже; по-моему, он остался вполне доволен.
– Но ведь он тогда лишится работы?
– Не знаю, насколько он дорожит такой работой. Видите ли, у Карстена немножко другой характер. Он хочет стать писателем. Все время стучит на машинке, если у него нет покупателей. Сидит в подсобке и стучит на машинке. Пишет статьи в разные журналы, сочиняет что-то… Когда мы рассказали ему о том, что появился покупатель, он отнесся к нашим планам без всякой враждебности.
– А может быть, именно поэтому Рейдар отказался продавать магазин? Может быть, он пекся об интересах Карстена, хотел, чтобы у сына сохранилась работа?
– Нет, я так не думаю, – искренне ответил Арвид.
– Похоже, вы вполне уверены в своих словах, – заметил Фрёлик, поднимая голову.
– По-моему, Рейдар не стал бы скрывать от нас своих намерений, если бы он был против сделки из-за Карстена. Рейдар особой скрытностью не отличался.
– Как вы думаете, почему Рейдар отказался продавать магазин?
– По-моему, из вредности. Чтобы в очередной раз продемонстрировать нам, кто главный. И потом, одна мысль о том, что он больше не будет работать, казалась ему невыносимой. Наверное, это самая важная причина. Рейдар так и не смирился с тем, что он тоже стареет. Рейдар был из тех, кто отрицал само существование смерти.
Фрёлик записал последнюю фразу и несколько секунд формулировал следующий вопрос:
– Нам сообщили, что на вас работал некий Юнни Стокмо…
– Больше не работает.
– Ну да, Рейдар его выставил. За что?
– Я вообще удивлялся, как он ухитрился так долго терпеть выходки Юнни, – с едва заметной улыбкой заметил Арвид. – О причинах могу лишь догадываться. Ничего доподлинно не знаю. Юнни – непростой человек. Крепкий орешек. Они с Рейдаром никогда не ладили. Оба гордецы. Скорее всего, кто-то из них обиделся, решил, что задета его честь.
– Но из-за чего они поссорились?
– Бог знает. Во всяком случае, мне об этом неизвестно.
– У Рейдара было много врагов?
Арвид широко улыбнулся:
– Если вы имеете в виду ссору с Юнни, то это просто глупость. Должно быть, Рейдар каким-то образом его оскорбил. Нам казалось, что пройдет время и Юнни вернется поджав хвост.
– Почему антиквариат? – вежливо спросил Фрёлик.
– Еще кофе хотите?
– Нет, спасибо. – Фрёлик наблюдал, как хозяин подливает себе портвейна. На конце его синевато-багрового носа росли два седых курчавых волоска. Фрёлик повторил вопрос.
– Ах, долго рассказывать. Все началось с бумаги. – Фольке-Есперсен скрестил руки над животом.
– С бумаги?
– Да. Знаете, никто из нас не получил хорошего образования. Эммануэль в юности работал учеником каменщика. Кстати, это он построил соседний дом – вы проходили мимо, когда направлялись ко мне. Конечно, не один построил, а вместе с другими… А я начинал мелким клерком в банке, который давно разорился. Рейдар был самым умным из нас, но именно он учился меньше всех. Он работал курьером в «Афтенпостен». В молодости Рейдар был идеалистом. Он, например, довольно долго верил, что можно разбогатеть честным путем.
Фрёлик поднял голову и встретился с добродушной улыбкой сидевшего напротив Арвида.
– Вместе с тем Рейдар отличался практичностью. Не выносил, когда выбрасывают хорошие, по его мнению, вещи. Так, он выяснил, что типографии выкидывают много бумаги – той, что остается на рулонах. На каждом рулоне оставалось по нескольку метров. Если учесть, сколько бумаги требуется в газетном производстве, выходило довольно много. На каждом рулоне оставалось примерно вот столько. – Арвид показал пальцами. – Бумага превосходного качества, а ее просто выкидывали, потому что не знали, что с ней делать.
Фрёлик кивнул.
Потеплев от воспоминаний, Арвид наклонился вперед и доверительно продолжал:
– И никто не считал, сколько там этих остатков. Рейдару бумага доставалась даром. Его даже благодарили за то, что он вывозит рулоны с остатками из типографий. А между тем в то время во многих странах мира газетная бумага была в дефиците.
– И Рейдар ее перепродавал?
Фольке-Есперсен кивнул:
– Из его невинного хобби выросло целое предприятие. Он неплохо заработал на бумажных остатках, а потом переключился на антиквариат и предметы старины.
– Кому он продавал бумагу?
– Всем, кому она была нужна. Еазеты выпускают и в Южной Америке, и во многих странах Африки…
Фрёлик кивнул.
– А потом, значит, он переключился на антиквариат?
– Точно, – кивнул Арвид.
– Почему?
– Даже не знаю… – Арвид снова выпрямился. – Наверное, причин было несколько. Естественно, самыми важными стали финансовые. С бумагой, перед тем как продавать ее, нужно было повозиться – ну, то есть перемотать остатки на новые рулоны, чтобы потом ее можно было заново использовать в газетном производстве. Пока Рейдар получал остатки за спасибо, производственные и транспортные расходы окупались, но потом и типографии смекнули, что глупо выкидывать деньги… К тому же во всем мире начался экономический спад, а вырубать джунгли тогда еще не додумались. В наши дни бумагу делают из эвкалиптов и дешевой русской древесины… В общем, бумажный бизнес заглох.
– Но все-таки, почему именно антиквариат?
Арвид вскинул голову.
– Почему не что-нибудь другое? – пояснил Фрёлик. – Почему его так заинтересовали предметы старины?
Арвид пожал плечами, развел руками и широко улыбнулся:
– Понятия не имею!
Фрёлик молча смотрел на него. Арвид мелкими глотками пил портвейн и улыбался.
– Наверное, какое-то отношение к делу имела любовь Рейдара к предметам, красивым вещам, – сказал он. – Может быть, на него повлияла и Маргрете – мать Карстена, которая давно умерла. Маргрете была ужасной снобкой. Обожала окружать себя красивыми, дорогими вещами. Но главное, Рейдар вбил себе в голову, что деньги можно делать на отбросах, то есть на том, что другие выбрасывают на помойку. В этом смысле он… Рейдар мыслил очень прогрессивно, так сказать, оказался впереди своего времени. Теперь все перерабатывают, переделывают, пере… не знаю что. Конечно, вы правы. Все должно было начаться с чего-то конкретного. Я уже не помню, с чего именно. Рейдар вдруг начал скупать и продавать всякие диковинки, а потом выяснилось, что мы, все трое, неплохо на этом зарабатываем. Но с чего все началось – я уже и не помню.
Фрёлик записал: «Почему антиквариат? Арвид Ф.-Е. ответа не знает». Он задумчиво погрыз ручку и спросил:
– Вчера вы больше не общались с братом?
