Упорство. Как развить в себе главное качество успешных людей

скачать книгу бесплатно

В июле 2004 года, на второй день после начала учебного курса, 1218 кадетов Вест-Пойнта ответили на вопросы моей анкеты – Шкалы упорства.

За день до этого они попрощались со своими родителями (согласно уставу, на это отводится ровно 90 секунд), мужчинам побрили головы, всех переодели из обычной одежды в серо-белую военную форму академии и раздали ключи от ящичков для хранения личных вещей. И хотя все новобранцы вроде бы уже прекрасно умели стоять в строю, кадеты четвертого курса объяснили, как делать это правильно («Становись по моей линии! Не на моей линии, не переступая мою линию и не заступая за нее! Становись по моей линии!»).

Я получила результаты теста и в первую очередь обратила внимание, что они совсем не пересекаются с результатами «Общей оценки абитуриента». То есть талант, который пытались выявить с помощью этого теста, не имел никакого отношения к упорству, а упорство – к таланту.

Интересно, почему же талантливые люди не всегда упорны? Ведь, по логике, талантливый человек должен быть настойчивым и упорным, потому что лишь тогда его способности могут максимально раскрыться.

В книге мы поговорим о том, почему талант вовсе не гарантирует присутствия упорства.

* * *

К окончанию «учебки» академию покинул 71 новобранец. Как выяснилось, мой опросник оценки упорства с достаточно высокой точностью предсказал, кто сможет пройти курс «Бараков», а кто – нет.

На следующий год я снова вернулась в Вест-Пойнт, чтобы еще раз опробовать тест. И в тот год мой опросник вновь довольно успешно выявил тех, кто не сможет закончить «учебку».

Так какое же качество является решающим, чтобы пройти «учебку»?

Это не результаты оценочных тестов, не лидерские качества и не спортивные таланты. Оказывается, для прохождения «учебки» самым важным человеческим качеством является упорство.

* * *

Я решила проверить свои выводы не только на новобранцах в Вест-Пойнте, но и в других ситуациях. Я хотела понять, насколько вообще упорство помогает людям не бросать начатое на полпути.

Я начала тестировать упорство у продавцов, ведь людям этой профессии ежечасно приходится слышать слово «нет». Я просила продавцов-таймшеров заполнить мой опросник, а также выполнить несколько других тестов. Я вернулась в ту же компанию спустя полгода, и мне сообщили, что больше половины работавших тогда продавцов уволились. Результаты теста на упорство довольно правдоподобно предсказали, кто уйдет из компании, а кто – нет. Я точно установила, что это чаще всего зависело от упорства, а не от какой-либо другой черты характера: например, экстравертности, эмоциональной стабильности или добросовестности.

Потом мне позвонили из системы городского образования Чикаго. Как и психологи в Вест-Пойнте, сотрудники системы образования Чикаго хотели знать, сколько учеников получат дипломы об окончании средней школы, а какая их часть не сможет этого сделать.

Той весной тысячи будущих выпускников заполнили опросник Шкалы упорства, а также ряд других тестов. Спустя год 12 % из них так и не смогли получить диплом. Ученики, которые получили его, оказались более упорными. Степень упорства не только показывала, смогут ли ученики окончить школу, но и определяла, насколько хорошо они относятся к учебе в целом и к школьным занятиям в частности.

Одновременно мы тестировали большую группу взрослых, учившихся в колледже. Как показали результаты, все, кто получил степень бакалавра, доктора, диплом врача или лицензию адвоката, оказались более упорными, нежели просто прошедшие четыре года обучения колледжа.

* * *

В тот год, когда я начала учиться в аспирантуре, вышел документальный фильм «Завороженный». Эта картина рассказывает о трех мальчиках и пяти девочках, которые готовятся к национальному конкурсу по правописанию.

Чтобы попасть в число финалистов, участникам необходимо победить тысячи учеников из сотен школ по всей стране. Финалисты должны без ошибок писать редкие и сложные слова. В этом конкурсе много этапов: сначала тестируют внутри класса, потом выбирают победителя среди учеников всей параллели, а потом определяют победителей на уровне отдельной школы, района и штата.

Я посмотрела этот фильм и задумалась: какую роль упорство может играть в запоминании правописания заковыристых и сложных слов, многие из которых иностранные?

Я связалась с организатором конкурса и его бывшей чемпионкой Пейдж Кимбл, и она тоже заинтересовалась психологическими особенностями победителей этого соревнования. Кимбл согласилась разослать 273 опросника финалистам конкурса, которые должны были определиться через несколько месяцев. Все ответившие на вопросы получали подарочный сертификат на 25 долларов. В общей сложности две трети финалистов отправили мне по почте ответы на опросник. Самому старшему было пятнадцать, а самому младшему – семь.

Кроме опросника по Шкале упорства я попросила учеников написать, сколько часов в день они занимаются правописанием. Как выяснилось, в среднем финалисты посвящали этому более одного часа в будни и более двух часов в выходные дни. Однако различия в том, сколько времени в подготовку вкладывали отдельные ученики, были огромными: некоторые финалисты практически не готовились к тестам, а некоторые занимались правописанием по девять часов в каждый из выходных.

Я посмотрела финал конкурса по телевизору и увидела, как его победитель, тринадцатилетний Анураг Кашьяп, правильно написал слово appoggiatura[5 - По-русски – аподжатура, или форшлаг, музыкальный термин.].

После окончания конкурса я проанализировала результаты всех тестов. Результаты теста по Шкале упорства, который ученики прошли за несколько месяцев до финала, точно предсказали, насколько успешно каждый из них выступит в финальном состязании. Проще говоря, упорные дети добились лучших результатов и «вылетели» из конкурса позже, чем те, кто обладал меньшим упорством. Почему? Потому что они больше времени тратили на подготовку и участвовали в большем числе соревнований.

Я обдумала все, что узнала, и пришла к следующему выводу, который красной нитью проходит через всю эту книгу. Потенциал человека – это совершенно отдельная вещь. А как человек использует этот потенциал – это уже его личное дело.

Глава 2

Увлечение талантом

Прежде чем стать психологом, я работала учителем. Именно тогда я поняла, что для достижения успеха недостаточно одного таланта.

Мне было 27 лет. Я уволилась из международной консалтинговой компании McKinsey. Мои коллеги не могли понять, почему я увольняюсь с места работы, о котором многие страстно мечтают. Они решили, что я устала от напряженной рабочей недели – приходилось вкалывать по 80 часов. Почему же я ушла?

Будущее показало, что именно работа преподавателем, а не в консалтинге оказалась правильным и продуктивным шагом в моей жизни. Тем не менее переход из консультанта в преподаватели не был простым. В качестве консультанта я получала неприлично много, а получив первую зарплату преподавателя, долго думала, как смогу выжить на эти мизерные деньги.

Я учила детей двенадцати-тринадцати лет. Большинство семей моих учеников проживали в бедных кварталах. Я была преподавателем алгебры и геометрии для седьмого класса.

С первых недель работы мне стало очевидно, что некоторые ученики легче и быстрее схватывают материал. Я получала удовольствие от преподавания талантливым детям. Они быстро понимали логику, необходимую для решения похожих друг на друга задач.

Но к концу четверти я с удивлением заметила, что часть моих одаренных учеников показали результаты гораздо ниже тех, на которые я рассчитывала. Несколько талантливых ребят неожиданно оказались в самом конце по успеваемости.

При этом часть учеников, которым было сложно с лету «схватить» новое, показали хорошие результаты, приятно удивив меня. Чаще всего это были дети, которые регулярно посещали занятия. Они не валяли дурака, не пялились в окно, а записывали и задавали вопросы. Если они не могли решить задачу, то не сдавались, работали, просили меня помочь во время обеденного перерыва или дополнительных занятий. И их усердие окупилось.

Мне стало ясно, что талант не может гарантировать получения хороших оценок.

Должна признаться, такие выводы меня несколько удивили. Считается, что есть люди, которым математика дается легче, чем всем остальным, и они должны преуспевать по этому предмету. Если честно, я сама так думала. Мне казалось, что ученики, более способные к математике, должны добиваться бо?льших успехов, нежели их менее одаренные в этом предмете сверстники. Более того, я была уверена, что со временем одаренные ученики только увеличат отрыв от остальных.

Оказалось, я чересчур большое значение придавала таланту.

Не буду утверждать, что все мои ученики были в равной степени талантливыми. Тем не менее я подумала, что если дать им достаточно времени и все будут стараться, то любой из них сможет понять школьную программу по математике для седьмого класса.

* * *

К концу года, когда я начала преподавать в школе, я вышла замуж. С мужем мы решили уехать из Нью-Йорка и перебраться в Сан-Франциско. Я нашла работу в средней школе Лоуэлла, которая отличалась от нью-йоркской.

Это единственная государственная школа в городе, куда учеников принимают по результатам академической успеваемости. Многие ученики школы Лоуэлла поступают в лучшие университеты не только Калифорнии, но и всей страны.

Вы можете подумать, будто в этой школе учатся только маленькие гении, для оценки знаний которых еще не придумали соответствующих тестов. Однако я пришла к выводу, что ученики школы Лоуэлла отличаются скорее прилежанием и внимательным отношением к работе. Однажды я задала ученикам своего класса вопрос, как много времени дома они посвящают учебе, и выяснила, что они занимаются по многу часов. И не в неделю, а ежедневно.

Одним из таких трудяг был мальчик по имени Дэвид Луонг.

В школе Лоуэлла было два уровня классов по алгебре: продвинутый математический класс и обычный, который вела я. Дэвид был в моем классе. И ни один мой ученик не набрал достаточного количества баллов, чтобы попасть в продвинутый класс.

Сначала Дэвид ничем не выделялся. Он был тихим и сидел на последних рядах. Он нечасто поднимал руку и очень редко вызывался выйти к доске.

Однако во время тестов и контрольных он всегда сдавал мне идеально выполненные задания. Если я и отмечала красным цветом один из его «неправильных» ответов, то зачастую оказывалось, что не права была я. Я заметила, что он очень стремится к знаниям. В классе он слушал мои объяснения с неизменным вниманием, а после уроков нередко оставался и вежливо просил, чтобы я дала ему какое-нибудь задание посложнее.

Я начала ломать голову, почему такой хороший ученик оказался в моем, а не в математическом классе. Когда я окончательно убедилась, что в моем классе Дэвиду делать нечего, я пришла с ним к главному преподавателю кафедры математики и объяснила сложившуюся ситуацию. Она немедленно начала процесс перевода Дэвида из моего класса в продвинутый математический.

Я потеряла хорошего ученика, который перешел к другому учителю. Замечу, что Дэвид в новом классе получал далеко не только пятерки.

– Когда я перешел в продвинутый класс, то почувствовал, что отстаю от остальных, – рассказывал мне Дэвид позднее. – На следующий год мы начали изучать геометрию, и мне было очень непросто. Пятерок я не получал, учился на четверки.

Он вспоминает, что первую контрольную работу по математике в новом классе он написал на три.

– И какие мысли у тебя были тогда по этому поводу? – спросила я.

– Ну, я, конечно, не был счастлив, но не стал на этом «зарубаться». Я знал, что перешел в новый класс, и все тут. Я понял, что надо думать о будущем. Я подошел к учителю и попросил мне помочь. Хотел уяснить, что из пройденного материала я не понял. А также что я должен изменить в своей работе и делать по-другому.

В выпускном классе школы Дэвид уже учился по программе для самых сильных учеников. Весной перед окончанием школы он получил пятерку на выпускном экзамене по математике.

После окончания школы Дэвид пошел учиться в Суортмор-колледж, который окончил с двумя дипломами: инженерным и экономическим. Дэвид доказал, что упорный человек может добиться в этой жизни очень многого, а также что результаты тестов на интеллект не дают полной картины настоящих возможностей человека.

Два года назад Дэвид защитил докторскую диссертацию по специальности инженера-механика в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Сейчас он работает в компании Aerospace Corporation. Жизнь показала, что мальчик, который не попал в продвинутый класс по математике, потому что результаты его тестов были недостаточно хорошими, стал работать в космической индустрии.

Я учила детей и все больше убеждалась, что судьбу человека определяет отнюдь не его талант. Меня все больше и больше увлекала идея, как человек может изменить свою жизнь при помощи упорства. Эта тема настолько меня захватила, что я перестала преподавать и стала психологом.

* * *

Попав в аспирантуру, я узнала, что психологи уже давно ломают голову, почему некоторые люди добиваются успеха, а другие – нет. Любопытно, что одними из первых этот вопрос обсуждали Чарльз Дарвин и его троюродный брат Фрэнсис Гальтон.

Гальтон был самым настоящим вундеркиндом. В четырехлетнем возрасте он уже умел читать и писать. К шести годам выучил латынь, умел делить столбиком и наизусть зачитывал целые страницы из Шекспира. Учеба давалась ему легко.

В 1869 году напечатали первое научное исследование Гальтона, посвященное первопричинам высоких достижений. Гальтон составил список людей, добившихся больших успехов в науке, спорте, музыке, поэзии и адвокатской работе, и собрал об этих людях всю доступную биографическую информацию. Фрэнсис Гальтон пришел к выводу, что успешных людей выделяют три характеристики: большие «способности» в сочетании с исключительным «рвением» и «склонностью к тяжелому и упорному труду».

Дарвин прочитал первые пятьдесят страниц этого труда и написал своему родственнику письмо. Он выразил удивление, что одним из трех качеств успешных людей тот назвал талант. «Я всегда говорил, что люди, за исключением полных дураков, не очень сильно отличаются уровнем интеллекта. Они отличаются лишь умением трудиться и рвением, и я совершенно уверен, что эти качества представляют собой самую большую и важную разницу».

* * *

Спустя приблизительно 40 лет после описываемых событий на другой стороне Атлантического океана психолог из Гарвардского университета Уильям Джеймс задался вопросом, почему люди с разным успехом достигают целей. Джеймс написал на эту тему эссе, опубликованное в журнале Science. Эссе называлось «Энергии человека».

Уильям Джеймс размышлял о достижениях и неудачах своих друзей и коллег, а также о том, насколько разный эффект имели его собственные усилия в некоторых случаях. Он писал:

«По сравнению с идеальным состоянием можно сказать, что мы наполовину спим. Огонь не горит в полную силу, заслонка печи максимально задвинута и закрыта. Мы используем только небольшую часть наших психических и физических ресурсов».

Джеймс констатировал, что между потенциальными возможностями человека и фактической эффективностью его действий есть большая разница. Он не отрицал, что люди обладают разными талантами (кто-то может быть наделен предпринимательским талантом, кто-то расположен к занятиям спортом, а иной может иметь художественные способности), но писал, что «индивид не достигает пределов своих возможностей. Человек обладает самыми разными задатками, которые он никак не использует. Его энергетический уровень никогда не доходит до максимума, а его поведение нельзя назвать оптимальным».

«Пределы человеческих возможностей существуют, но большая часть человечества даже близко к ним не приближается. Люди обладают огромными ресурсами и возможностями, однако лишь единицы умеют их максимально употребить».

Хотя эти слова были написаны в 1907 году, они не потеряли своей актуальности. Так почему же мы склонны придавать такое значение таланту? И какой смысл вообще говорить о потенциальных возможностях, когда большинство людей не умеет их использовать? И, наконец, почему мы считаем, что наш талант, а не приложенные усилия играют решающую роль в достижении успеха?

* * *

В течение нескольких лет в США проводили исследования на федеральном уровне и задавали людям вопрос: что важнее – талант или приложенные усилия? Оказывается, американцев, которые считают, что талант важнее, вдвое больше, чем тех, кто ставит во главу угла работу и приложенные усилия. Точно так же американцы думают и о спортивных достижениях. Однако когда задают вопрос: «Какие качества вы считаете самыми главными при найме на работу нового сотрудника?», американцы в пять раз чаще выбирают трудолюбие в сравнении с умственными способностями.

Психолог Чиа-Юнг Цай опросила экспертов по музыке, и результаты этих опросов полностью подтверждают приведенные выше. Эксперты говорили, что обучение и многочасовые репетиции гораздо важнее врожденного таланта. Однако когда Чиа перефразировала свой вопрос, выяснилось, что респонденты испытывают больше доверия к музыкантам, наделенным талантом от природы.

Чиа провела с профессиональными музыкантами следующий эксперимент. Она предложила им прослушать короткий отрывок записи в исполнении двух пианистов, сказав, что послужной список и профессиональные достижения этих исполнителей приблизительно одинаковы.

На самом деле за обоих пианистов играл один и тот же человек, но участники эксперимента об этом не знали. При этом она сообщила, что один из исполнителей наделен талантом от природы, а второй – трудяга, который добился всего благодаря мотивации, усидчивости и трудолюбию. И хотя участники эксперимента ранее заявляли, что труд важнее таланта, после прослушивания записей большинство экспертов сочло, что у одаренного от природы исполнителя шансы быть принятым в хороший оркестр выше.

Чиа-Юнг Цай провела подобный эксперимент и среди предпринимателей. Она собрала группу из нескольких сотен человек, имевших тот или иной опыт в бизнесе, и разделила участников пополам. Половине участников эксперимента она зачитала резюме и характеристику предпринимателя-трудяги, который добился успеха благодаря долгой и упорной работе. Второй половине респондентов зачитали резюме одаренного от природы предпринимателя, который преуспел благодаря врожденным способностям. После этого обе группы респондентов прослушали одну и ту же аудиозапись с описанием бизнес-предложения, исходящего от предпринимателя, о котором им рассказали ранее.

Как и музыканты, предприниматели решили, что более успешным и перспективным с точки зрения приема на работу окажется человек, наделенный талантом от природы.

Проведенные Чиа эксперименты помогают лучше понять двойственное отношение людей к труду и таланту. Говорить мы можем одно, но то, что мы говорим, порой не соответствует тому, что чувствуем. Мы нередко утверждаем, что внешняя привлекательность не столь важна для любовных отношений, хотя на самом деле большинство людей учитывают именно ее при выборе партнера.

Такое отношение можно назвать скрытым предрассудком против всех, кто добился успеха тяжелым трудом, и скрытым благоволением всем, кто добился места под солнцем благодаря таланту. Мы далеко не всегда признаемся в этой установке не только окружающим, но и самим себе. Однако она становится очевидной, если мы проанализируем собственные действия и выбор, который делаем в жизни.

* * *

Так настолько ли хорош талант, как мы привыкли думать? Являемся ли все мы талантливыми и одаренными в равной степени? На оба вопроса я отвечу отрицательно.

Способность быстро освоить большой объем материала и научиться чему-то новому – это полезная черта, и некоторым это дается легче, чем другим. Но почему же я считаю неправильным то, что обычно мы лучше относимся к людям, одаренным от природы, нежели к трудягам? Что плохого в том, что мы разделяем уже семи-восьмилетних детей на «талантливых и одаренных» и всех прочих? Что плохого в конкурсах талантов?

Мне кажется, делая чрезмерный акцент на таланте, мы совершаем большую ошибку, потому что оставляем в тени большинство людей. Получается, мы подписываемся под заявлением, будто все остальные качества, включая упорство, гораздо менее значимы.

Вот вам для примера история Скотта Кауфмана, типичного академического психолога. Большую часть своего времени он читает, думает, собирает информацию, занимается статистическими подсчетами и пишет. Его статьи публикуют в научных журналах. Он знает множество сложных слов. Он имеет дипломы университета Карнеги-Меллон, Кембриджского и Йельского университетов. И в качестве развлечения он играет на скрипке.

Тем не менее в детстве учеба давалась Скотту непросто.

– У меня постоянно был отит, – объясняет Скотт. – Я плохо слышал и поэтому медленно схватывал информацию. Я всегда был в классе одним из отстающих.

Его оставили на второй год в третьем классе. Более того, его перевели в класс для неуспевающих детей. Потом школьный психолог попросил его выполнить IQ-тест, результаты которого были столь ужасными, что Скотта перевели в спецшколу для детей, испытывающих серьезные сложности в учебе.

Когда Скотту исполнилось четырнадцать лет, один наблюдательный учитель отозвал его в сторону и спросил, почему он ходит в класс для отстающих. Жизнь Скотта изменилась после встречи с человеком, поверившим в скрытый потенциал ученика. Прежде Скотту говорили: «Вот это потолок твоих возможностей, больше ты ничего не можешь сделать», но подход учителя был совсем другой: «Кто знает, на что ты способен?» Только тогда Скотт задумался, действительно ли он ребенок без будущего и ему суждено всю жизнь плестись в конце класса для умственно отсталых детей?