скачать книгу бесплатно
Веди себя хорошо
Тэсс Даймонд
Ты следующая: одержимость и страх #3
Пол Гаррисон, специальный агент ФБР, возвращается в родной город впервые за несколько лет и остается один на один с воспоминаниями – здесь он потерял любовь всей своей жизни. Пятнадцать лет назад лучшая подруга журналистки Эбигейл Винтроп и девушка Пола стала жертвой серийного убийцы Доктора Экс. Когда Эбигейл находит новые улики, она понимает, что настоящий убийца все еще на свободе. А в городе снова начали пропадать молодые девушки. Эбигейл и Пол начинают совместное расследование. Их влечет друг к другу, но сначала они должны избавиться от призраков прошлого и найти психопата, который грозит уничтожить надежду на счастливое будущее.
Тэсс Даймонд
Веди себя хорошо
Посвящается моей бабушке, которая всегда смотрела вместе со мной старые фильмы в жанре нуар
Tess Diamond
Be A Good Girl
Copyright © 2018 by Supernova, LLC.
Published by arrangement with Avon, an imprint of HarperCollins Publishers
В оформлении обложки использована фотография: © Maximilian Pawlikowsky / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Жукова М, перевод на русский язык, 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Эта книга представляет собой художественное произведение. Имена, фамилии, действующие лица, описываемые места и события являются плодом авторского воображения или используются как часть художественного произведения и не должны восприниматься как реально существующие. Любое сходство с реальными событиями, местами действия, организациями или лицами, как ныне живущими, так и усопшими, является случайным.
Благодарности
Спасибо Нэнси Фишер и Бет Этвуд за описание навыков мастеров боевых искусств и Шейлин Тавелле за ее энтузиазм. Огромная благодарность Элле Кек и Тессе Вудвард за постоянную поддержку.
Пролог
Пятнадцать лет назад
Она ничего не чувствовала – как будто все ее тело накачали новокаином. Руки свисали вниз и болтались, когда он нес ее по саду, как куклу. Она видела над собой густую зеленую листву оливковых деревьев, но у нее не получалось долго держать глаза открытыми. Пара секунд – и они закрывались, и она ничего не могла с этим поделать.
Она так устала…
Она не могла четко рассмотреть его лицо – оно то появлялось, то исчезало из поля зрения, да и видела она все как в тумане. Потом она почувствовала спиной твердую поверхность: он опустил ее на землю.
«Беги!» – приказывал разум. Но тело не слушалось. Она не могла пошевелить даже мизинцем. Не двигалась ни одна мышца, словно ее полностью парализовало. Ноги и руки стали бесполезными. Она продолжала попытки, она старалась хоть как-то пошевелиться, и слезы катились у нее по лицу, потому что все ее усилия оказывались бесполезными.
Он начал что-то мурлыкать себе под нос, нежно приподнял ее голову, подложив ладонь под затылок, потом вытащил из-под спины две ее косы и перекинул их на плечи.
От этой нежности ей стало еще страшнее, она ощутила прилив адреналина, но ноги все равно не могли реагировать так, как было нужно.
Он улыбнулся.
– Все в порядке, малыш. Ты моя хорошая! – проворковал он. Он разговаривал с ней так, как говорят со щенком. – Так будет лучше. Ты служишь цели. – Он улыбнулся еще шире. – Ты – мой урок.
Он отошел от нее, и теперь она видела только ветви деревьев, куски неба и звезды между ними.
Она подумала о том, как красивы деревья. Ее окружает такая красота! По крайней мере она здесь, среди деревьев.
Его руки сомкнулись у нее на горле, ее глаза закрылись.
И не открылись больше никогда.
Глава 1
Как только она оказалась в той части тюрьмы, где находились камеры и заключенные смогли ее видеть, послышались свист и улюлюканье.
Эбби поморщилась, внизу живота возникли неприятные ощущения. Так реагирует почти любая женщина, когда ей вслед кричат похабщину и свистят. А она в эти минуты шла по корпусу мужской тюрьмы, и это еще усиливало стресс. Эбби шагала за надзирателем по узкому тюремному коридору, ее лицо ничего не выражало, будто она натянула на него маску. Она запретила себе демонстрировать хоть какую-то реакцию, расправила плечи и смотрела строго вперед, не поворачивая головы. Камеры располагались по обеим сторонам коридора, заключенные прижимались к решеткам и вытягивали шеи, чтобы хоть мельком ее увидеть. Некоторые из них видели женщину впервые за несколько лет, может, даже десятилетий. Журналистов не часто пускали в исправительное учреждение в Пайнвуде – даже к тем заключенным, которые сидели в общих камерах, не говоря про тех, кто отбывал наказание в одиночных.
Но Эбби направлялась именно в тот отсек, где находились одиночные камеры. С той самой минуты, как ей позвонили, она чувствовала себя комком нервов – это была смесь страха и ожидания.
Наконец он согласился с ней встретиться. Ей пришлось потратить больше года и написать по крайней мере пятьдесят писем. И она своего добилась!
Отец всегда говорил, что она целеустремленная девочка. Теперь она выросла в еще более целеустремленную женщину.
И она получит то, что хочет. То, что ей нужно.
– Держитесь рядом со мной, – сказал Стэн, тюремный надзиратель, за которым она шла по коридору.
Он бросил взгляд на одного из заключенных, который дубасил по решетке, когда они проходили мимо. Эбби подстроилась под шаг Стэна и фактически шла за ним след в след, дыша в спину. Она была высокой и фигуристой женщиной с мускулистыми руками. Но накачала она их не в спортзале, а таская тюки сена. Возвращение домой пять лет назад означало возвращение к своим корням – почти в буквальном смысле. Когда она приехала, отцовский сад был в запустении, миндальным деревьям срочно требовались внимание и забота. И Эбби стала заниматься садом в дополнение к заботе об отце. Он умер два года назад, зная, что сад снова цветет, а деревья плодоносят. Она надеялась, что ее отцу будет легче покидать этот мир, видя возрожденный сад. Хотя этому суровому мужчине всегда было трудно угодить.
Когда они со Стэном дошли до конца корпуса с общими камерами, он открыл запирающуюся на засов дверь, и они оказались в еще одном коридоре. В этой части тюрьмы стояла тишина, она оглушала и казалась странной после шума в корпусе с общими камерами. Эбби потребовалось несколько секунд, чтобы перестроиться.
– С вами все в порядке? – спросил Стэн, глядя на Эбби, шагающую теперь рядом с ним. Она заметила беспокойство в смотревших на нее из-под седых бровей глазах. – Я понимаю, что вам неприятны все те гадости, которые они вам кричали.
Эбби успокаивающе улыбнулась ему.
– Переживу, – сказала она.
– Пишете новую статью? Собираете у нас для нее материал? – спросил надзиратель, открывая еще одну дверь ключом с большой связки. – Читал вашу последнюю статью – о наркомане, подсевшем на героин. Мне понравилось. Отличная работа. Вы показали, что зависимость – это болезнь и нам нужно подходить к проблеме наркотиков как к эпидемии.
– Спасибо, – поблагодарила Эбби. При других обстоятельствах она была бы очень рада тому, что его тронула ее статья, но сейчас она думала совсем о других вещах. О человеке, который отбывает заключение в этой тюрьме и у которого есть ответы на вопросы, мучающие ее уже много лет. – Мне очень приятно. Но боюсь, что не могу разглашать детали моего нынешнего задания. Я обычно не рассказываю о работе, которой занимаюсь. У меня же есть обязательства. Вы должны понимать, что я несу определенную ответственность и связана подписками о неразглашении.
Она снова улыбнулась в надежде, что надзиратель больше не станет мучить ее вопросами. Ей повезло: именно в эту минуту они остановились перед толстой стальной дверью, надпись на ней гласила: «ОДИНОЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ».
Эбби сделала глубокий вдох, когда ее глаза остановились на этой надписи. Вот оно! Она увидит его лицом к лицу всего через несколько минут. От одной этой мысли сердце судорожно забилось в груди.
Она снова повернулась к Стэну, который был гораздо старше ее, и с удивлением увидела, что он выглядит обеспокоенным.
– Вы уверены? – спросил надзиратель.
– Я уже взрослая девочка, Стэн, – ответила Эбби. – Не нужно обо мне беспокоиться.
– Послушайте… – Надзиратель облизал губы, он явно нервничал. – Это хитрый и коварный тип. На самом деле очень хитрый.
– До меня доходили слухи, – кивнула Эбби.
Слухи ей не требовались. Ей хватало фактов, и она знала, насколько болен тот человек, с которым ей предстояло встретиться в ближайшие минуты. За последние два года она узнала о нем все, что только можно было узнать. Она поговорила со всеми учителями, у которых он когда-либо учился, со всеми его родственниками, которые согласились ответить на ее вопросы и не захлопнули дверь перед самым ее носом. Она встретилась со всеми людьми, которые имели хоть какое-то отношение к Говарду Уэллсу, лучше известному как доктор «Экс».
Она его знала. И она собиралась использовать эти знания, чтобы получить от него то, что хотела.
– Я просто должен еще раз предупредить вас, чтобы вы были осторожны, – сказал Стэн. – Уэллс точно знает, что нужно говорить, чтобы влезть человеку в душу.
– Я слышала, что он смог уговорить одного из заключенных совершить самоубийство, – сообщила Эбби.
– Не одного, – тихим голосом поправил ее Стэн, нервно поглядывая через плечо, а потом добавил еще тише: – И не только заключенных.
От этой информации у Эбби широко раскрылись глаза. Она понимала, что ей следует поподробнее расспросить Стэна, но она также знала, что если проведет журналистское расследование, то сама доберется до правды. Она не хотела, чтобы надзиратель еще сильнее нервничал, в особенности потому, что он был уполномочен прервать беседу, если посчитает, что ей угрожает опасность.
– Я ценю вашу заботу, – сказала она Стэну. – Но я буду всего лишь задавать ему вопросы.
– Хорошо, – кивнул Стэн. – Просто не приближайтесь к нему.
А затем начался тот же инструктаж, который она уже проходила, как только попала на территорию тюрьмы: никакого физического контакта с заключенным; заключенному ничего нельзя передавать; к заключенному нельзя подходить ближе, чем на три метра. Эбби подумала, не является ли последнее требование специально установленным для человека, с которым она должна вот-вот встретиться.
В крыле с одиночными камерами все так же стояла тишина. Они прошли по коридору в самый конец, откуда еще одна дверь вела в последний отсек, изолированный даже от остальных одиночных камер.
– Осужденный 3847, к вам посетительница, – крикнул Стэн.
У Эбби на коже появились мурашки от его тона. Надзиратель только что разговаривал совсем по-другому – мягко и дружелюбно, будто был ей дедушкой. Но теперь его голос звучал сурово и авторитарно. В нем слышалась угроза: «Только попробуй у меня что-нибудь выкинуть!»
– Сядьте здесь, – Стэн показал дубинкой на скамью, расположенную не менее чем в трех метрах от толстой, прозрачной стены из оргстекла – передней стены камеры Говарда Уэллса. – Осужденный 3847, подойдите.
Последовала пауза, и Эбби пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не издать ни звука, пока заключенный шел из дальней части камеры, волоча ноги.
Когда он оказался в их поле зрения, Эбби увидела постаревшего Говарда Уэллса – он был теперь на пятнадцать лет старше, чем на его последней фотографии, которую она видела. Но он выглядел не менее устрашающе. Когда их взгляды встретились, у нее по спине пробежал холодок – как бывает от страха и ужаса.
Уэллс поседел, его волосы были зачесаны назад, вид- нелись следы расчески, словно он специально приводил себя в порядок перед этой встречей. Оранжевый комбинезон выглядел чистым и опрятным, голубые глаза сияли на морщинистом лице.
На ногах были кандалы, но наручники на Уэллса не надели, вместо них использовалась смирительная рубашка, с помощью которой руки по всей длине были прижаты к телу. Несмотря на это, он держался, как император в собственном крошечном королевстве, а Эбби будто бы была крепостной, удостоившейся чести его аудиенции.
Опускаясь на скамью, Эбби не продемонстрировала никаких эмоций, как и когда доставала блокнот и ручку. Стэн пока стоял в углу, Эбби кивнула ему.
– Я буду прямо за дверью, – сказал надзиратель. – Тревожная кнопка рядом с вами. – Он многозначительно посмотрел на красную кнопку на стене. – Даже не пытайся, Уэллс. Никаких твоих любимых штучек!
Говард Уэллс щелкнул языком, и этот звук наполнил помещение. Стэн оставил их вдвоем, и Эбби уставилась на заключенного. Он сделал еще один шаг вперед и оказался всего в нескольких сантиметрах от толстого оргстекла, которое не позволяло ему на нее наброситься.
– Эбигейл Винтроп, – произнес он.
– Здравствуйте, Говард, – кивнула она. Она отказывалась называть его «мистер Уэллс». И она определенно не собиралась называть его «доктор». Никакого почтения он от нее не дождется.
Эбби не собиралась играть в его игру. Она пришла сюда, чтобы получить ответы – и она их получит.
– Вы были очень настойчивы, – заметил он, оглядывая ее с головы до ног, а его губы при этом кривились так, что у нее от этого все переворачивалось внутри. Эбби чувствовала себя куском мяса, который оценивают, или каким-то неодушевленным предметом. Она приложила волевое усилие, чтобы подавить приступ тошноты.
Уэллс хотел именно этого – чтобы ей стало плохо.
– Как я вам писала, для меня очень важно поговорить с вами.
– Ну? – медленно произнес он. У нее создалось впечатление, что он смакует каждое слово. – Кого вы знали из моих девочек?
На этот раз ей не удалось подавить отвращение, которое она испытывала. Его девочек! Словно они ему принадлежали. Словно после того, как он их убил, жертвы стали его собственностью. Отвращение нарастало, и ей пришлось прилагать очередное волевое усилие, чтобы не сжать кулаки. Ничего ей не хотелось больше в эти минуты, чем пробраться за это оргстекло и хорошенько врезать ублюдку. Эбби была простой сельской девчонкой, она выросла на ферме и умела постоять за себя. И она никому не позволяла указывать, что ей делать. Но ей требовалось подтвердить свои подозрения. А для этого нужно было сохранять спокойствие.
Она должна заставить его ошибиться.
Уэллс совсем не был дураком. Он мог притворяться сколько угодно, но он точно знал, кто она такая. Да, он отбывает одиночное заключение, ну и что? Он не так уж и прост. Он мог найти способ выяснить все, что ему требовалось. Но она заставит его помучиться. Пусть гадает. Растянем игру подольше! Она хотела узнать все, что он думает о Касс, послушать, как он говорит о Касс, и как он будет выглядеть сам, когда будет говорить о ней.
Эбби доберется до сути этого дела, даже если для этого потребуется манипулировать одним из самых печально известных серийных убийц в истории.
– Вам сколько лет? Тридцать с небольшим? – спросил Уэллс. Теперь он осматривал ее откровенно оценивающим взглядом. – Ни у одной из моих девочек не было младших сестер, которые сейчас достигли бы этого возраста. Так что вы… вы должны быть подругой. – Он приподнял брови, изображая обеспокоенность, которую на самом деле не испытывал. – Я лишил вас лучшей подруги?
Эбби не ответила, вместо этого она открыла свой блокнот и начала его листать. Страницы были заполнены ее мелким неразборчивым почерком. Она специально листала их медленно, наблюдая за Уэллсом уголком глаза. А он тянул шею, пытаясь разглядеть, что она такое просматривает. Она его явно заинтересовала.
Большинство людей, отбывающих наказание в одиночной камере, оказываются на грани безумия. Но этот? Он даже близко не подошел к этой грани.
Ему было скучно. Вероятно, именно поэтому он и пытался манипулировать другими людьми, имевшими с ним какой-то контакт. И по крайней мере один надзиратель совершил самоубийство, до которого его довел Уэллс. Так он пытался развеять скуку.
А заскучавший серийный убийца может допустить ошибку.
– Может, я лишил вас кузины? – высказал предположение Уэллс, он стал говорить тише, а ее молчание явно его беспокоило. – Племянницы?
Эбби сняла колпачок с ручки и опустила его в кармашек для ручки, имевшийся в ее блокноте, который так и оставался открытым у нее в руках. Наконец она подняла голову и встретилась взглядом с Уэллсом. А затем она снова стала ждать. Она сосчитала про себя до пяти, сердце судорожно билось в груди, она ощущала эти удары, чувствовала, как сердце гонит кровь, у нее закладывало уши, но она не отворачивалась. Струйки пота потекли у нее по спине между лопатками, и маленькая лужица уже явно собралась чуть ниже спины.
Наконец, когда все внимание Уэллса было полностью сосредоточено на ней, когда казалось, что в этом мире их только двое, а его глаза сверлами вонзались в ее собственные, когда она почувствовала, как сильно он хочет, чтобы она заговорила, Эбби произнесла:
– Кассандра Мартин. – Она делала ударение на каждом слоге, и создавалось впечатление, что к каждому из них привязан груз. – Вы расскажете мне все. – Она посмотрела на часы. – У вас двадцать минут.
Глава 2
Пот струился по лбу Пола, когда он бежал по пустынному переулку. Сырой и теплый воздух в Вашингтоне казался таким густым, что Пол почти ощущал его на вкус. Гаррисон двигался быстро и бесшумно, с пистолетом наготове. Он всматривался вдаль, туда, где переулок разделялся на два, идущие в разных направлениях.
– Он нам нужен живым, Пол, – прозвучал у него в ухе голос агента Грейс Синклер.
Грейс работала в его группе профайлером, занималась составлением психологических портретов преступников. Сейчас она находилась в отделе – потянула лодыжку во время их последнего дела, и врачи пока не разрешили ей работать «на земле». А ей очень хотелось снова выезжать вместе с коллегами в места, где разворачиваются события, и она использовала для этого всевозможные средства, от кофе эспрессо до печенья с шоколадной крошкой, которые приносила ему. Только бы начальник снова разрешил ей участвовать в деле!
Они были друзьями. Но дружить с профайлером – это значит позволить узнать все твои слабости, Грейс же умела мгновенно настроиться на твою волну. Однако, если речь шла о безопасности группы, Грейс ничего не могла поделать: в этом вопросе Пол никому не позволял взять над собой верх. Он не позволит ей участвовать в задержании с больной ногой, независимо от того, сколько печенья она испечет.
Пол уже почти добрался до развилки. Он замедлил шаг, но продолжал сжимать в руке «Глок».
– Направо, шеф.
На этот раз в наушнике звучал голос Зоуи, техника-криминалиста, специалиста очень высокого класса.
