Песнь о Рювии Светлобородом

Философ Д

Песнь о Рювии Светлобородом

"И о тебе,

Отец земель Равильских,

Вся Песнь сея.

Один на мир наш такова"

Стих 1

Туман стелился над землёю,

Припорошённой чёрной мглою

Земля бурлила, пузырилась:

Болото на кого-то злилось.

Минуло день, и ночь, и две

Гастера[1] мчалась на коне

Крылом махнула –

Гор поцелованных громады,

Да под Иррилума[2] лучами,

Вдруг расступились.

И из-за них,

Из Севмора,[3] как то не странно,

Драконом[4] сделанным каналом

(Коий мы назовём Кихон)

Приплыло тридцать кораблей

Одна ладья – и он на ней.

На брег сошёл светлобородый,

Благою статью наделённый,

Умом великим одарённый –

То Рювий был.

И сорок воинов за ним, что с кораблей сошли.

И все как на подбор: светлы.[5]

Средь них не было темнооких

Ни темнокудрых, темнощёких.

Как и средь тех, кто с ними плыл.

И Рювья свита двинулась на волю.

А тот был во главе.

Шли дни и ночи, в свет и в непогоду,

Суда оставив позади.

Остановились у болота,

Дне на сто пятом от пути.

И молвил Рювий: «Здесь воздвигнем град»

Друзья в ответ: «Народ болоту вряд ли будет рад»

«Коль я веду вас – верьте мне!»

«И впрямь: доверимся тебе!»

«Так воссожжём сомненья в можжевеловом огне!

И тем отгоним кровопийц, что алого напитка жилы жаждут»

«Тут кровопийца, Рювий!»

Крик.

Напрасно.

Ведь, отодрав вампира от ноги,

Его к лицу рукою Рювьей поднесли

«Кто есть ты? Можешь говорить?»

«Не бейте больше! Я не знаю!

И в жизни никого без спросу вновь не покусаю,

Но только отпустите!»

«Ну что ж, беги, раз так»

И пальцы резко отпустились.

Тогда вампиры в королевстве прекратились.

Отныне: раз и навсегда,

Их впечатлила Рювия рука.

_________________

[1] Спутник мира. Также Небесная дева (богиня) Земли, наравне с Луннай – девой Небесных тел.

[2] Звезда, освещающая мир.

[3] Северный океан, самый холодный в мире. В месте соприкосновения с Северным континентом окружён высокими Хребтовыми горами – бывшим обиталищем драконов.

[4] Чёрный дракон – одно из обличий Гастеры.

[5] Имеется в виду определённый типаж внешности, предполагающий разом светлые волосы, кожу и глаза. Ранее в мире не существовало подобных людей

Стих 2

«Как твоё имя, вампирёнок?»

«Драа́н я, Рювий. Я Драан»[1]

«Скажи, места ты эти знаешь?»

«Да, знаю, знаю…» – отвечал.

«Ты здесь родился?»

«И умру здесь»

«Отлично. Можешь подсобить?»

«Могу. Но только обещайте

Меня вы точно не убить!»

«Да кто ж тебя убьёт, ребёнок!»[2]

«Ох, как сказать. Я ж вампирёнок…»

«Не важно…» – Рювий отвечал. – «Скажи-ка лучше

Есть ли место,

Где люду моему не будет тесно,

Где град великий мы воздвигнуть сможем?»

Присвистнул тут Драан:

«Так здесь болота. Здесь мы с этим не поможем»

«Кто “мы”»?

«Условно “мы”»

«Драан, ты прямо говори»

«Да прямо говорю:

Набрался у нариванра́йцев[3]

Всех этих слов и выражений

Иных не будет возражений?..»

«Не будет»

«И отлично!

В общем, вот:

Коль это край сплошных болот,

То тут куда не плюнь – болото.

О! Погодите… кажется, есть что-то

Что может удовлетворить…

Да только надобно проплыть»

«Ты Рювья хочешь потопить?!» –

Взревели други.

«Моста мы можем перекинуть дуги!» –

Вскричал вампир –

«Деревьев чудных полон мир,

Тут сосны небо подпирают

Одну иль две себе рубил –

Болото прямо проходил»

«О. Мы так делали» – припомнили другие. –

«И впрямь.

Показывай, вампир!»

И показал Драан то место,

Где далее весьма чудесно

Премилый город процветал.

И до него все шли дня два,

И, увидав его едва,

Воскликнул Рювий: «Вот оно!

То место, что Творец[4] дано!»

С тем обратился вновь к Драану:

«Мой друг, не будешь ли ты рад

Вступить в наш маленький отряд

Оруженосцем моим быть

И город первый заложить?»

И вампирёныш просиял,

Но вдруг поник:

«Зачем я вам? Я не привык

К подобной милости,

Я кровосос»

«Да хоть бы потому,

Что на болотах рос

И их как пальцы свои знаешь»

«Что ж.

Я, пожалуй…

Соглашаюсь»

_________________

[1] Со слов непосредственного участника событий: будущий вампирский князь придумал это имя на ходу в честь того, что был "дран" от ноги. Также он периодически контактировал с путешествующими нариванрайцами, а потому добавление ещё одной "а" для певучести неудивительно.

[2] Вампиры являются нечистью, а не нежитью. Это означает, в том числе, что они растут до определённого возраста.

[3] Нариванрай – дословно переводится с нариванрайского как «Небесными Девами благословлённый». Одно из древнейших государств и одна из древнейших цивилизаций. Колыбель магии и религии. Вездесущие путешествующие нариванрайцы часто забредали в такие дали, что открывали новые земли ещё до «официального» их обнаружения. Кроме того, события «Песни» происходят в период «падения» этого государства – часть нариванрайцев постепенно разбредалась по миру.

[4] Религию древних Равильцев можно, на современный лад, отнести к Северному вартарианству: вере в Творец и Богов-стражей: Тьминию и Светлиаса, только с утерянной ныне примесью. Название «Вартарианство» происходит от названия мира: «Вартарат» – с нариванрайского «крепость».

Стих 3

«Ра-Вилль!» – воскликнул нарьванра́ец

В виду имея Деву Вилль[1]

(Без сокращенья – Алленви́лль)

Ту, что по части Безрассудства.

Иль «неожиданных причин».

«Равиль?

А что – звучит прекрасно!» –

В момент тот Рювий порешил.

Он первый дом дозаложил

И коль строенье завершил –

Настало время государство называть.

Ему «Рювьи́н» начали предлагать,

Но он не согласился:

«Даже будь в бреду,

Я имя в культ не возведу»

А тут нарьванец[2] столь удачно подвернулся

Тогда «Рави́ль» в права и встал

Драан уж было возражал,

Увещевал,

Кто эта Алленвиль

К чему прохожего был пыл,[3]

Но Рювий только усмехнулся –

Ещё довольней мигом стал.

«При мне никто столь диким словом

Ещё страну не называл…» –

Сказал вампир

А нарьванраец

Всю жизнь свою так и не знал,

Что имени причиной стал –

Он то ведь для себя сказал.

И как назвали государство,

Поднялся город на дрожжах.

Но не сказать, что цвёл и пахнул,

Ведь на болотах он стоял.

И заселились в него люди,

И быт пошёл,

И закрутился мир.

И понастроили Равиль,

Да так,

Что бывшее болото

Исчезло прямо на глазах:

И город вдруг зацвёл, запах,

Немного тучи расступились –

Усердно граждане трудились!

(Но, правда, горизонты на болота и на мрачность не скупились)

А, впрочем, в житие болотном

Как знается, весьма охотно

Все могут плюсы понайти:

Плантации капола[4] начали цвести,

И ящериц болотных стали приручать,

И кровососов отгонять,

И на болотах танцевать,

И новые домишки строить,

И добрых духов привлекать.[5]

Ну, словом, чудо адаптаций

Народ Равильский проявил,

И на четвёртый год устроил шумный пир

И тем отпраздновал столицы появленье

И имя было ей – «Равиль».

Потом «Раве́й» названье дали,

Когда размножились и новых городов

Каменья основали.

(«Равей» как «Рювий» плюс «Равиль»

Неплохо так сдержали стиль!)

_________________

[1] «Ра-Вилль» дословно переводится с нариванрайского как «Дар Вилль»

[2] Сокращение от «нариванраец» произошедшее от тех, чей язык был не столь изящен или слух не столь утончён.

[3] Нариванраец ссылался на то, что только безрассудство может побудить к строительству в подобном месте

[4] Болотное растение, напоминающее красную лилию. Используется для производства высококачественных тканей и лекарств

[5] Духи являются воплощением чего-либо, однако, в отличие от Небесных Дев, в локальных масштабах. Насколько мы знаем, имеются в виду Дух леса – Алесса и Дух болот – Ануд. Они помогали новоприбывшим. Им было интересно общаться с невиданными ранее людьми, которые на полном серьёзе строили на болоте.

Стих 4

Пошёл раз Рювий по болотам,

Найти интересное что-то.

И с ним его верная свита,

Что тоже не лыком шита.

И в общем-то ждал их успех:

(В тот момент обозвать так – то грех)

Семиглавая гидра с болото длиной, с половину его высотой,

И с четверть его шириной.

Восстала из тины внезапно она,

И две головы изрыгнули огня.

И выбежал Рювий, приняв на себя,

И крикнул: "Эй, чудище, плюйся в меня!"

И бегали с ним по болотам три дня,

И битва звенела, волнуя сердца.

А день на четвёртый исчезли из виду –

Вот где поседела людей голова,

А день на девятый явился побитый,

Поломанный напрочь

Народный герой.

Явился не сам – а верхою на гидре

Непобедимый Рювий-король.

И молвил, лежа:

«Дней пяток уж минуло:

Во первый – плевалась огнём,

Во вторый – землёю,

А в третий – водою,

В четвёртый – аж рыбой морской,

А в пятый потоком ужасного ветра едва не убила меня»[1]

И крикнули други, глаза округляя:

«О Боги!

Что ж эта живность жрала?!»

«Ну, благо, не нас» – отвечал скромно Рювий,

И тут же добавил:

«Возрадуйтесь, други!

Теперь эта гидра моя,

Её подчинил, и на страже Равиля,

Отныне она навсегда»

Но радость средь люда была не видна.

И вампирёныш приёмный пробрался к серёдке тогда,

И крикнул:

«Что ж, Гидринка, будем знакомы!

Вези-ка вождя поскорее туда,

Где раны лихие подлечат сполна!»

Теперь уже гидра глаза округлила,

И коли могла бы, спросила: «куда?»

Драан это понял, сказал: «К Ефаине.

Целительной магией наделена,

В лечении, знайте, искусна она»

И тут зароптали:

«Искусна-искусна, да только волшбует ведь девица та,

Волшба ведь опасною очень быть может»

Драан отмахнулся:

«А кто кроме ней нам вот с этим поможет?

Что, пусть погибает достойный король?»

«Нет-нет! К Ефаине!» – решила толпа,

И этим решилася Рювья судьба

_________________

[1] Семиглавые гидры владеют всеми четырьмя стихиями, а также плюются кислотой и непереваренной пищей (а они не прочь полакомиться падалью и отходами)

Стих 5

Очнулся Рювий, да не перемотан:

Целительством был обработан.

Но голова болела,

Хоть и раны не цвели:

Вообще исчезли все они.

И вот, над ним лицо склонилось:

«О! Государь!

Вы пробудились.

Я вас здесь боле не держу –

Уже неделю как слежу,

И ныне вам сказать готва,

Что абсолютно вы здоровы.

А потому поторопитесь

И люду своему явитесь»

И, не покинул Рювья шок,

Как выперли, да за порог.

А там уже толпа встречала –

Король не воспринял сначала.

Настолько поражённый был,

Что на крылечке и застыл.

Но дальше всё позакрутилось.

Проблема с гидрой объявилась:

Ведь приручить-то приручили, а позаботиться забыли.

Но очень быстро всё решили,

Болот в округе, благо, тьма.

А гидра умною была –

Она чешуйку отдала,

И та в язык вождя вросла.

С тех пор, когда бы он ни звал –

Тот глас до гидры прибывал,

И появлялася она

По первым мыслям короля.

Но вот вам – новая забота:

Как обуздать-то им болото?

Равиль, известно всем, подрос

И сунул далее свой нос.

А там (логично что) – трясина.

Тут гидра им и подсобила:

Землетворенье натворила.

Пред нею расступилась тина,

Пред нею воды улеглись,

И новы территорьи для Равиля

Тогда на свет и родились.

Конечно, Рювья сороковка

Вполне бы тоже так могла,

Да долго б место выбирала,

И долго б делала дела

Во стройке тоже помогла:

Плеяда домиков сосновых,

Что для семей готова новых,

Всего за месяц родилась.

И дальше стройка понеслась!

Там понастроили такого…

И всякого, того-сягого,

И даже сделали дворец,

Чтоб Рювий жил там наконец,

То полагает должность – он «земель отец»,

И в плюс – солидность вырастает,

Когда таким строеньем королевство обладает,

Политика-то всё ж велась.

Но дума Рювия неслась

Чуток не в этом направленьи:

Он пребывал во впечатленьи.

Стих 6

Ах, Ефаина!

Ах, краса!

Пленила Рювия она

Своими умными очами,

Своими нежными речами,

Своею толстою косой,

Своей чистейшою душой.

Единожды увидев он

Вдруг позабыл покой и сон

И, вот, собравшись, чтоб не выдало лицо,

Явился прямо на крыльцо.

Всё сразу девица смекнула,

А потому и сказанула, мол:

«Рювий. Ты мне люб и мил.

Но ты, должно быть, позабыл

О том, что ты правитель»

«И?»

«Ах, милый, правда, не груби.

Послушай, ведь не всякая девица

На королевы роль сгодится»

«Ты в корне неправа, считаясь недостойной ею быть!»

«Приятны одобрения твои, но лучше этих слов любви

Ты удостой другую»

«Не вижу я иной жены»

«Сочувствую»

«Я протестую!

Ты, Ефаина, прямо мне скажи,

Про тайну девичьей души»

«Раз так, напомню, Рювий: волошбую.

Меня народ боится и обходит стороной,

И ропщут, будто магией чарую…

Нет, Рювий, лучше будь с другой!»

«Коль толки я угомоню, со мною будешь?»

«Рювий, я тебя люблю…»

«Так отчего в словах тех скрытый смысл слышу?»

«Да оттого, что он в них есть.

Всех толков и не перечесть,

Угомонить ты их не сможешь.

Тебе же хуже будет как итог»

«Творец! Кто б с этой женщиной помог…»

«Моли хоть всех Небесных Дев по кругу – не поможет»

«Нет, Ефаина, если кто и сможет

Всё это изменить – так это я,

А потому дождись меня!»

И Ефаина грустно усмехнулась.

«Ищи другую, Рювий» – говорит,

И ход в девичий дом пред лидером закрыт.

Так сватовство и завершилось.

И свадьба хрупкой веткой обломилась.

А, впрочем – рано говорить.

Ну а пока ушёл король грустить.

И пребывал в разбитых чувствах до обеда,

Потом собрался – таки он король,

Да и она сказала: любит,

А толки он уж угомонит

Стих 7

Недолгою печаль была – на завтра началась война

Угроза с юга подошла, и время всё отобрала

Пока домчался Рювий до границы –

Враги едва ли не добрались до столицы

Им нужен торф с каполом, девки и рабы

Такому вряд ли были б рады вы.

Вопрочем, бросив много сил,

Король стан неприятеля разбил.

И никого при этом не убил:

Ни недругов, ни другов – живы все

Каким-то чудом

(Ефаиной в том числе)

А неприятель подкреплением грозил.

Пять сотен, тыща и ещё одна.

Такая армия плыла,

И враг решил Равильцев взять измором.

Но Рювий тут хитрее был:

В переговоры он вступил,

Продемонстрировал весомый аргумент,

Что неприятель отступил в момент:

Увидев гидру, враг промолвил «понял»,

И больше к ним не заходил.[1]

Но это с юга – справа-то прибыло:

Сто сумеречных эльфов, все прекрасны, как один

И каждый хоть разок, но по сердцу девичьему схватил.[4]

И сто девиц отправились на запад, оставив бравых воинов ни с чем.

«Мда… Вот засада» – молвили тогда-то.

«Хоть Ефаина тут осталась насовсем» –

Подумал Рювий, но осёкся.

Он позабыл, что вот уже полгода

Ни разу с ней не говорил

Её не видел и не знал,

Кто что с Любовью сотворил.

Но смел надеяться, что та хотя б жива.

На счастье, Ефаина знать дала, мол:

«Государь, со мною всё в порядке»

В ответ на его робкое письмо.

«Надеюсь, дело ваше идёт гладко,

А я на севере. Лечу»

«Кого ты лечишь, Ефаина?..»

«Ах, да: на склонах гор живут арахны, вы не знали?

Так вот, у них какие-то проблемы. Так что лечу,

В обмен на пленных»

«В обмен на пленных, говоришь?!»

«Метафорически, малы… *зачёркнуто* мой государь»

«К тебе я выезжаю, знай»

Пленённых средь снегов взаправду мало было.

Всего-то три. Возможно, пять.

А все пленённые – попавшие под власть

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.