скачать книгу бесплатно
Вспыхнув, Кая до скрежета сжимает зубы и опускает взгляд в пол, чтобы он не увидел мелькнувшей в нем ярости. Поколебавшись с минуту, девушка собирается с силами и рывком снимает сначала бюстгальтер, потом спускает по бедрам трусики. Добавив дизайнерский кружевной комплект к платью, девушка возвращается в исходную позицию. Не так уверенно, как хотелось бы, но, по крайней мере, ее не колотит от стыда и страха.
– Отлично, Кая, – поощрительно заключает мерзавец. – А теперь подними волосы и посмотри в камеру. Она прямо над столиком, – подсказывает он, заметив недоумение на ее лице.
Дрожащими пальцами, Кая сгребает волосы в хвост на затылке, и, удерживая его одной рукой, находит взглядом светящийся глазок камеры слежения, установленной под потолком. И он там далеко не один. Господи, зачем столько камер? Со всех ракурсов собираются наблюдать? И в туалете тоже?
– Слепых зон нет, но со временем ты перестанешь обращать внимание на камеры, – снова забравшись в ее голову, изрекает Бут. – Можешь, улыбнуться?
Иди к черту, маньяк. Разумеется, она этого не скажет вслух. Растянув губы в вымученной улыбке, Кая мысленно показывает средний палец тому, кто в этот момент наблюдает за ее унижением.
– Достаточно, – в голосе Бута слышится смешок. Огонек камеры гаснет. – Вот видишь, ничего страшного с тобой не случилось, – удовлетворённо добавляет подонок. Девушка инстинктивно сжимает пальцы свободной руки в кулак и переводит на него полный фальшивого смирения взгляд.
– Я могу одеться? – придав тону робости, спрашивает Кая.
– Нет, и волосы не отпускай, – отрицательно качнув головой, Бут неторопливо и бесшумно двигается в ее сторону.
Рано радовалась, унизительная экзекуция еще не закончена, с упавшим сердцем понимает Кая.
Девушка почти не дышит, оцепенев под парализующим изучающим и холодным, как лед, взглядом. Между ними остается не больше полуметра, когда он наконец останавливается. Пальцы в перчатках медленно и осторожно касаются ее лица.
– Я просто посмотрю. Не бойся, – «утешает» похититель.
– Зубы показать? – забыв, что нельзя дерзить, вызывающе бросает Кая. Он иронично улыбается, опустив ладони на ее плечи.
– У меня есть твоя стоматологическая карта. С зубами у тебя полный порядок, но других врачей ты не посещала больше года. Это не упрек, констатация факта. Завтра тебе проведут полное медицинское обследование, а пока я задам несколько стандартных вопросов, – ласково сообщает Бут, проводя большими пальцами по выпирающим ключицам.
Ее сердце колотится так надрывно и гулко, что ублюдок наверняка его слышит. Кожа покрывается мурашками, внутри все дрожит, но внешне она держится… из последних сил.
– Ничего не беспокоит? Нет никаких жалоб? – в голубых глазах нет ни капли возбуждения, ни банального мужского интереса. Наверное, это должно утешать, но почему-то злит. Он заставляет ее чувствовать себя куском мяса в витрине магазина, а не живым человеком.
Закусив щеки изнутри, Кая отрицательно мотает головой. Жалобы, у нее, конечно, есть, но они никак не связаны со здоровьем. Боже, Нина Даль сгорела бы со стыда, но Каталея не имеет права на слабость. Слабость убивает и разъедает душу, лишает воли, превращая человека в никчемное аморфное существо. Этому научил ее отец. Закрыв глаза, девушка вспоминает его слова, сказанные перед ее вынужденным отъездом, хватаясь за них, как за спасительную соломинку.
«Кая, ты рождена, чтобы править, а не подчиняться. Но сейчас тебе нужно исчезнуть. Ради твоей безопасности. Пока ты здесь, я не смогу сосредоточиться на поиске убийц твоей матери. Не знаю, сколько это займет времени, полгода, год или больше, но как только угроза будет устранена, ты вернешься домой. Запасись терпением и жди. Я дам тебе знать, когда все закончится. Тебе страшно, знаю, но как бы не было тяжело и страшно – не сдавайся. Пока сердце бьется, ты жива. А если жива – выход всегда найдется. Используй свой ум, хитрость и интуицию. Отключи эмоции. Будь осторожна, держи дистанцию с новыми людьми, храни свою тайну. Помни – слабаки и истерички умирают первыми.»
– Ты в хорошей физической форме, – делится своими наблюдениями враг, от которого девушку не смогли защитить ни переезд на другой континент в крошечный скучный город, ни новое имя, ни осторожность, ни профессиональная охрана. Возможно, это совсем другой враг, но Кая склонна думать иначе.
Пять лет ограничений, притворства, одиночества. Пять лет без личной жизни, без семьи, друзей и подруг. Ради чего? Чтобы все равно оказаться в плену шайки извращенцев?
– Любишь спорт? – не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, Бут задает следующий. Стиснув зубы, Кая молчит. – Я всего лишь хочу отвлечь тебя от неприятной процедуры, – примирительно поясняет он и, поняв, что она не намерена вступать в диалог, тоже замолкает.
Время словно застывает, минуты тянутся мучительно медленно. Чтобы не свихнуться, Кая отсчитывает про себя секунды. Пять минут давно истекли, но гребаный психопат никуда не торопится.
Он лениво обходит ее по кругу, с дотошностью исследователя ощупывая обнажённое тело. Детально и скрупулёзно засовывает свои пальцы повсюду и даже туда, куда давно никто ничего не засовывал. Ей удается вытерпеть и эту мерзость, совладав с желанием вмазать ублюдку коленом по яйцам, если они у него, конечно, есть.
Когда-то в гаремы к наложницам султана допускали только евнухов. Возможно, здесь тоже используют этот допотопный метод для сохранения неприкосновенности ценного товара. В любом случае на мыслях о соблазнении голубоглазого дьявола можно поставить крест. Кая видела других девушек, которые гораздо привлекательнее внешне. Наверняка они пытались… и все еще здесь. Да и чем может помочь обычный батлер? Ей нужен тот, кто управляет этим вертепом. Возможно, с ним получится поторговаться. Сколько бы не заплатили за ее похищение, отец даст вдвое, втрое больше. Но требовать сейчас встречи с главным бессмысленно и наивно.
Запастись терпением. Отключить эмоции.
Пока сердце бьется – она жива. А если жива – выход всегда найдется.
Кая облегченно выдыхает, когда Бут наконец-то заканчивает осмотр и отступает назад. На бесстрастной физиономии ни одной живой эмоции. Хладнокровный монстр в безупречной упаковке.
– Внешних изъянов нет, – будничным тоном озвучивает он свой вердикт. – Посмотрим, что покажет полное обследование, но, думаю, проблем не возникнет.
– Ты не только внешние изъяны проверил, – поморщившись от отвращения, язвит девушка. – Это тоже было обязательно?
– Нет. Вообще-то, я ожидал, что ты дашь мне по рукам, – невозмутимо заявляет мерзавец. От гнева Кая покрывается розовыми пятнами, собираясь высказать много нелестных слов, но в последний момент одергивает себя. – Но будем считать, что проверка твоих личных границ прошла весьма успешно. Я оценил твою готовность к сотрудничеству, – беззлобно поддевает ее Бут. Сняв перчатки, он бросает их поверх ее белья. – Это я выброшу. Завтра тебе принесут новую одежду.
– А мне голой до утра тут расхаживать? – возмущенно спрашивает Кая, опешив от вопиющей наглости.
– Как хочешь, – он равнодушно пожимает плечами. – Можешь принять душ. В ванной есть новые полотенца и халат. Пока ты приводишь себя в порядок, я распоряжусь, чтобы доставили ужин. Как поешь, сразу ложись спать, завтра очень насыщенный день. Отдыхай, Кая. Надеюсь, что ты и дальше будешь вести себя так же благоразумно.
Собрав ее одежду в полиэтиленовый пакет, Бут направляется к выходу. Кая переводит дыхание, ощутив небывалый подъем сил.
– Не забудь про расписание, – не оборачиваясь, бросает он и выходит в разъехавшиеся перед ними двери, оставив девушку один на один со своими страхами в комнате, где все для нее ново и чуждо, кроме живописного вида на переливающийся бирюзовыми оттенками океан.
Глава 4
Кая
После ухода Бута, Кая первым делом провела доскональный осмотр соты. Посчитала камеры, их оказалось двенадцать. Проверила все вентиляционные отверстия, которые, к сожалению, оказались непригодными для побега, заглянула в каждый угол и ящик, но ничего из того, что можно было бы применить для самообороны, не нашла. Ни ножей, ни вилок, даже стулья намертво крепились к полу. Ну и конечно Кая не могла не проверить достоверность слов своего надзирателя, попытавшись забраться на внешний ограничитель балкона.
Результат эксперимента доходчиво дал понять, что мерзавец не врал. Электрический разряд отбросил девушку в воду, и она чудом не захлебнулась. Из бассейна ее выловили две крепкие высокие женщины с каменными лицами и сильными руками. Этакие Зены, но пострашнее известной королевы воинов. Грозный внешний вид Каю не испугал, в крови кипел адреналин и жажда расправы. В юношеские годы она вместе с братом посещала тренировки по тайскому боксу и восточным единоборствам, поэтому несмотря на хрупкое телосложение, слабачкой себя не считала. Вспомнив усвоенные приемы, Каталея предприняла отчаянную попытку напасть на женщин со спины, когда они уходили. В итоге повредила запястье, отшибла задницу и лишилась львиной доли своего запала. Решив сделать паузу, девушка приняла душ, надела белый халат и временно притаилась.
Следующий приступ геройства случился, когда ей принесли ужин. Снова те же мощные терминаторши, но уже не такие спокойные и невозмутимые, как в свой первый визит. Окинув пленницу острым оценивающим взглядом, та, что покрупнее, поставила на злополучный кофейный столик поднос с дымящейся горячей едой. Вторая блокировала собой выход из спальни.
– Я все поняла. Расслабьтесь, дамы, – примирительно произнесла Кая, послав обеим очаровательную улыбку. – Не хотите составить компанию? Я поделюсь? – дружелюбно предложила она.
На лицах женщин не отразилось ни одной эмоции. Вообще, ни одной.
Может быть, они не владеют английским? Как хорошо, что отец с раннего детства заставил ее изучать сразу несколько иностранных языков. Надеялся, что однажды дочь станет международным дипломатом и полученные знания существенно облегчат процесс обучения. Не срослось…
Поочерёдно взглянув на молчаливых тюремщиц, Каталея повторила последнюю фразу на немецком. Ноль реакции. На французском. Эффект тот же. На русском, итальянском – ничего. На китайском, тайском, арабском… сдалась. Глухонемые что ли? Вряд ли, приказы они должны как-то понимать. Или им тут при устройстве язык отрезают, чтобы лишнего не болтали?
Равнодушно пожав плечами, Кая сделала вид, что изучает ассортимент блюд, но, разумеется, интересовало девушку совсем другое. Приборы, увы, пластиковые, не годятся, но вот кружка и тарелка – керамические. Через мгновенье и то и другое почти одновременно полетело в грозных неразговорчивых надзирательниц. Оба снаряда попали в цель. Той, что в дверях, Кае удалось рассечь бровь, вторую ошпарить горячим кофе. Затем, пользуясь, короткой заминкой, девушка вскочила с кровати и пошла в наступление. Само собой они отбились, без особого труда зафиксировали руки ее же халатом, и осторожно усадив Каю на диван, принялись убирать устроенный беспорядок.
Несмотря на стреляющую боль в запястье, Кая умудрилась незаметно выбраться из пут и узлов. В тот момент, когда женщины выходили в открывшуюся дверь, она предприняла еще одну попытку бунта. Итог – очередное приземление на задницу и к повреждённому запястью добавился вывих лодыжки.
С достоинством пережив неудачу, Кая кое-как доползла до кровати и вернулась к первоначальной стратегии – притворилась дохлой.
Поздно. Расплата за провокации и нарушение правил не заставила себя долго ждать.
Через короткое время в соту вошел здоровенный мужик в белом комбинезоне и с медицинской маской на лице. Вероятно, врач или медбрат. А на деле еще один тюремщик-громила. Ну и габариты у местной обслуги. Русские богатыри отдыхают. Держа одну руку за спиной, огромный мужчина прямой наводкой направился к ней. Пришлось резко ожить. Ненадолго. После короткой борьбы ублюдок в белом все-таки что-то вколол ей в шею. Слабость накатила практически сразу. Как громила уходил, Кая уже не видела.
Она погрузилась в странное невесомое состояние, близкое к эйфории. Веки налились тяжестью, мышцы расслабились, по телу прошла приятная дрожь, сознание заволокло мерцающим туманом, мысли растворились… Закрыв глаза, девушка перестала бороться и нырнула в глубокий сон.
Бут
– Девчонка уснула, проспит, как минимум, шесть часов, – докладывает Трой, заходя в операторскую.
– Вижу, – хмуро отзываюсь я, не отрываясь от центрального монитора. – Тебе тоже досталось?
– Ерунда. Поцарапала немного. Сестренкам сильнее перепало, – бесшумно приблизившись, док останавливается за моим креслом. – Подержим ее какое-то время на препаратах или еще понаблюдаем? Но я бы не рисковал, Бут. С головой у девчонки полный порядок. Она четко осознает происходящее, понимает, что попала в ловушку и сдаваться не планирует. К тому же у нее хорошая физическая подготовка, а это чревато серьезными травмами.
– Для тебя или для нее? – насмешливо хмыкнув, я снова просматриваю самые эпичные моменты противостояния новенькой с обслуживающим персоналом.
Мда, первоначальное впечатление оказалось обманчивым. Стоило только мне выйти из ее соты, как вся напускная покорность и смирение испарились, продемонстрировав истинные черты характера. Скучно с ней точно не будет.
– Я-то справлюсь. Сама может покалечиться. Надо бы к ней группу моих медиков отправить. Пусть осмотрят, – предлагает руководитель медгруппы.
– Утром, – отмахиваюсь я. – Плановый осмотр назначен на завтра. Не вижу смысла менять время.
– Ты бы переговорил с главным. Тринадцатый уровень – его личная зона ответственности, – усомнившись в правильности моего решения, возражает Трой.
– Кронос уже дал мне все инструкции на ее счет, – отрезаю я.
Собеседник перемещается, усаживаясь за свободный стол, но его внимание всецело занято центральным монитором. Похоже, боевая пчелка Кая успела обзавестись своим первым поклонником. Отключив камеры в соте новенькой, я вместе с креслом поворачиваюсь к Трою. Он быстро отводит взгляд.
– Крон так же просил напомнить, что пчелки тринадцатого уровня приносят корпорации огромную прибыль и неприкосновенны для персонала. Мы относимся к ним уважительно и с особой осторожностью. Ломать и трахать нельзя. Напомни своим подчиненным.
– А если она и дальше будет кидаться, как дикая?
– Не будет, – безмятежно улыбнувшись, заверяю я. – Кстати, в операторской тебе тоже делать нечего. Я аннулирую твой доступ.
– Почему?
– Приказ главного.
– На каком основании? – помрачнев, возмущается Трой.
– Хочешь спросить у него лично? – холодно осведомляюсь я.
Док сразу сдувается, бросая на меня недовольный взгляд. Разумеется, ответ отрицательный. Спросить что-либо лично у Крона или Медеи невозможно. Их приказы в Улье не обсуждаются, не оспариваются и выполняются беспрекословно. Трою об этом отлично известно, но он почему-то решил, что я знаю больше остальных сотрудников.
– Ты когда-нибудь его видел? – интересуется док, подтверждая мою теорию.
– Конечно, мы все его видели, – бесстрастно отвечаю я.
– Не во время стримов. А по-настоящему, в лицо. – поясняет Трой. – Ты – единственный, у кого есть доступ наверх. Поэтому я и спрашиваю.
Задумчиво потерев подбородок, я делаю вид, что размышляю над вопросом. Любопытство в глазах собеседника разгорается все ярче, он явно рассчитывает на раскрытие инсайдерской информации. Глупо, недальновидно и смертельно опасно. Улей – не то место, где можно по-дружески делиться секретами руководства. Странно, что он этого еще не понял.
– Не единственный, Трой. Старшие батлеры всех уровней имеют доступ наверх, – нейтральным тоном напоминаю я. – И, поверь, ни один из нас не ответит на твой вопрос.
– Почему?
– Потому что все хотят жить, – улыбнувшись, объясняю я очевидные вещи. – Но у тебя есть шанс познакомиться с Медеей и Кроносом лично, – Трой весь подбирается, наклоняясь в мою сторону. – Для этого нужно всего лишь нарушить приказ. Любой приказ, и тогда состоится суд, на котором они оба будут присутствовать, – азарт мгновенно гаснет в глазах мужчины, сменяясь неприкрытым страхом.
– Я тебя понял, Бут, – трусливо поджав хвост, быстро отвечает Трой.
– Надеюсь, что так, – улыбаюсь еще шире, показывая взглядом на выход. – Свободен.
Дождавшись, когда любопытный док исчезнет, я снова разворачиваюсь к экранам, транслирующим изображения с камер наблюдения всех двадцати шести сот тринадцатого уровня. Двадцать шесть – это только число сот, занятых пчелками, а на деле их в два раза больше.
Сейчас, можно сказать, тихий сезон. Кто-то выбыл, кого-то еще не выловили. Работа по пополнению активно ведется. Наблюдатели, охотники и доставщики усердно трудятся в полях, выискивая самых достойных кандидаток. К старту главного шоу этого года пустых сот не останется, а к финалу тринадцатый уровень снова опустеет, как минимум вдвое. С некоторыми пчелками мне будет искренне жаль расстаться, но таковы правила Улья, установленные задолго до моего появления. Я могу лишь немного подыграть тем, на кого делаю личные ставки. Внутренними правилами это не запрещено.
Размяв затёкшую шею, прохожусь изучающим взглядом по включенным экранам. Спящая Кая мне больше неинтересна, с ней я разберусь утром. И так потратил на эту девчонку слишком много времени, пора и другим уделить внимание. Например, темнокожей красавице из третьей соты, которая как раз занята весьма любопытным делом в своей, королевских размеров, кровати.
Африканская принцесса – моя постоянная фаворитка, поэтому у нее есть все шансы продлить свое пребывание еще на один сезон, если она сама не облажается. Науми здесь уже четвертый год и не намерена сдавать позиции, но, чтобы удержать мое расположение, ей приходиться очень сильно стараться, чем она в данный момент и занимается.
В приглушенном свете идеально стройное обнажённое тело блестит от испарины, одеяло небрежно отброшено в сторону, согнутые в коленях ноги бесстыже раздвинуты, тонкие пальцы, сжимающие фиолетовый вибратор хаотично двигаются, ублажая свою разгорячённую владелицу, небольшая упругая грудь с темными торчащими сосками возбуждающе подпрыгивает от каждого толчка силиконового фаллоса. Потрясающее бесстыдство. Судя по напряжённому сосредоточенному лицу и зажмуренным векам, моя африканская принцесса вот-вот отправится в рай.
Не спеши, крошка, я хочу тебя слышать. Ухмыльнувшись, кладу руку на растущую эрекцию, и увеличив картинку, подключаюсь к динамику.
– Чем занята, Науми? – вкрадчиво интересуюсь я, лениво поглаживая вздувшуюся ширинку.
– Выполняю пункт своего расписания, – не прерываясь и даже не дрогнув, низким шепотом отвечает шоколадная пчелка. – А ты снова подглядываешь? Может это мне стоит спросить, чем ты сейчас занимаешься, Бут? – ее губы растягиваются в довольной улыбке. Она безусловно хороша и чертовски горяча, но я не дрочу на своих пчелок, как сильно бы им этого не хотелось.
– Любуюсь, как самая красивая пчелка Улья получает удовольствие от моего подарка, – без тени иронии отвечаю на провокационный вопрос. Короткая вспышка возбуждения быстро угасает, и я убираю руку от ширинки.
– И только? – в голосе девушки сквозит разочарование. Распахнув глаза, она смотрит прямо в камеру. – Я тебе не верю, Бут.
Само собой, она не верит. Все они убеждены, что я жутко мучаюсь из-за запрета на секс с элитными пчелками, и всё свободное время трачу на стирание ладоней о своей член, разглядывая через камеры их шикарные тела.
– Увеличь скорость, Науми, – понизив голос до чувственного шепота, распоряжаюсь я. Она беспрекословно выполняет, сексуально изгибаясь в пояснице, еще шире раздвигая кофейного цвета бедра. – Погладь себя, – еще один короткий приказ заставляет ее задрожать от предвкушения.
– Если ты просишь… я не могу отказать, – хрипло выдыхает Науми, лаская возбужденные соски, постепенно спускаюсь к лобку, еще ниже. В черных широких зрачках вспыхивает огонь, губы призывно приоткрываются, выпуская протяжный стон, который через секунду переходит в крик удовольствия. Кончая, она не отрывает взгляд от камеры, позволяя мне увидеть все оттенки ее экстаза. Черные, как смоль, волосы в беспорядке рассыпаны по подушке, красивое лицо светится от блаженства, на ухоженной оливковой коже блестят капельки пота.
– Спасибо, это было прекрасно, Бут, – облизав пухлые от природы губы, она грациозно потягивается.
– Это ты прекрасна, – мягко говорю я, быстрым нажатием кнопки погружая соту девушки во тьму. – Сладких снов, Науми.
– Доброй ночи, Бут, – довольно мурлычет сытая пантера, временно спрятав острые коготки.
Отключив динамик, я откидываюсь на спинку кресла, задумчиво уставившись в темный экран. Три года подряд Науми держалась в верхушке рейтинга, без лишних угрызений совести уничтожая своих соперниц. Своим успехом она отчасти была обязана мне, а не только хорошо выработанному инстинкту выживания.
Почетные гости Улья готовы выкладывать миллионы за стримы с ее участием, но рано или поздно черной пантере придется подвинуться, и мне стоит уже сейчас подумать о поиске кандидатуры на замену главной примы.
Если бы Мин передал корпорации права на Сэнди, Кронос выкупил бы ее, снова подняв на тринадцатый уровень. И тогда я дал бы ей шанс поиграть в самую большую игру в этом сезоне, но больной ублюдок распорядился иначе. Крон мог повлиять на его решение, но на кону стоял новый выгодный контракт.
И что мы имеем в итоге?
Тело шикарной Сэнди кормит рыб на дне океана, а вместо нее Улей получил зеленую девчонку, с которой предстоит долго и упорно работать, чтобы вылепить из нее что-то стоящее. И самое неприятное, что ее постигнет тот же финал, что и предшественницу. Черт, как же я ненавижу частные заказы, они связывают мне руки, впустую тратят мое время, но в тоже время составляют большую часть прибыли корпорации.
В мой мысленный монолог врывается механический звук раздвигающихся дверей. Я рефлекторно напрягаюсь, ощущая затылком чей-то пристальный взгляд. Список вариантов невелик, и я мгновенно определяю личность внезапного визитера. По запаху и цоканью каблуков о мраморную поверхность. Доступ в аппаратную имеется только у одной женщины.
– Что за срочность заставила тебя второй раз за сутки спуститься с Олимпа?
Медея присаживается на место, недавно освобожденной Троем, и закинув ногу на ногу, одаряет меня чарующей улыбкой. Она все в том же откровенном медном платье, идеально подчёркивающем все изгибы безупречной фигуры, для содержания которой в идеальном состоянии Дея не жалеет ни времени, ни сил. Ее прекрасное лицо – это отдельное произведение искусства. Совершенна с кончиков пальцев до макушки. Не уверен, что когда-либо видел женщину красивее и сексуальнее Медеи. Все породистые пчелки блекнут на ее фоне, о чем она прекрасно знает. Именно желание постоянно ощущать свое превосходство вынудило Медею снять маску.
