скачать книгу бесплатно
Не оставляла воинов Русская Православная Церковь, получившая в 1943 году значительное послабление от правительства. Кроме молитв в церквях и монастырях, священники выезжали на передовую, чтобы отслужить молебен о ниспослании защиты наших солдат от смерти и даровании им Победы.
Один из офицеров, принимавших участие в штурме Кёнигсберга в 1944 году, вспоминал: «Наши войска уже совсем выдохлись, потери были огромны. Вдруг видим: приехал командующий фронтом, и с ним священники с иконой. Многие стали шутить: „Вот попов привезли, сейчас они нам помогут!..“ Но командующий быстро прекратил эти шуточки, приказал построиться и снять головные уборы. Священники отслужили молебен и пошли с иконой к передовой. Мы в недоумении смотрели: куда это они идут во весь рост-то? Их же всех перебьют. Со стороны немцев была такая стрельба – огненная стена! Но они спокойно шли на огонь. И вдруг стрельба оборвалась, как по приказу. Тогда был дан сигнал – и наши войска с суши и с моря начали общий штурм Кёнигсберга. Произошло невероятное: немцы гибли тысячами и тысячами сдавались в плен».
Как потом в один голос рассказывали пленные, перед самым русским штурмом в небе появилась Мадонна, которая была видна всей немецкой армии, и… абсолютно у всех отказало оружие… Тогда-то наши войска сломили сопротивление врага и взяли город. Во время этого явления Божьей Матери немцы падали на колени и очень многие поняли, кто помогает русским».
Киев – матерь русских городов – был освобождён в день празднования Казанской иконы Божией Матери.
О тех, кому помогали иконы, написано немало рассказов. Особенный след в душе Дарьи Самсоновой оставили произведения «Возвращение» Бориса Екимова и «Сахарный ребёнок» Ольги Громовой. В них говорится о том, как вера в Бога помогала жить.
«Преклоним головы наши перед вечной памятью всех павших в той войне за землю нашу, за веру православную, за мирную жизнь. Низкий поклон и вечная благодарность им, отдавшим свою жизнь за Родину!»
(«Ветеран Урала»,№171, 15 февраля 2020 г.)
Отец для всех
За неделю до Рождества Христова чествуют память ветхозаветного пророка Даниила и трех его помощников – Анания, Азария и Мисаила
Заслуженный учитель России Наталья Радаева, прихожанка челябинского храма Вознесения Господня в посёлке Западный-2, чтит 30 декабря память своего духовного отца Мисаила, священника. О его жизни и христианском подвиге Наталья Ниловна рассказала на встрече прихожан в музее ЧТЗ, проходившей в рамках Рождественских чтений.
Батюшка жил святой жизнью
Наталья Радаева познакомилась с иереем Мисаилом (Михаилом Адеговым) в сентябре 1993 года. В феврале того года её 17-летний сын разбился в горах, катаясь на лыжах, и Наталья Ниловна не жила эти полгода, а существовала. Соседка Валентина позвала её в Еленинку, где батюшка открыл ей на многое глаза и возродил к жизни.
– Когда я слышу, что богоносцы на Руси перевелись, то возражаю и рассказываю о христианском подвиге иерея Мисаила, – говорит Наталья Ниловна. – Он окончил Магнитогорский пединститут, преподавал в школе Белорецка математику, был неверующим человеком. Прошёл всю Великую Отечественную войну, во время которой он и обрёл веру. Он долго находился в плену, бежал. И во время побега в каком-то заброшенном сарае сидел, смотрел сквозь дырявую крышу на небо и вспоминал слова забытых молитв. Тогда он впервые обратился к Пресвятой Богородице: «Матушка Божия, если ты меня спасёшь, я всю жизнь тебе посвящу». С этого момента начался его путь к вере. В школу к работе его больше не допустили, так как верующие считались опасными для детей. Но у него было ещё два таланта. Живописный дар. Он расписывал храмы, писал иконы, был отличным столяром: делал кресты, распятия. И дар музыкальный – играл на фисгармонии, позже выучился на регента и руководил церковным хором.
Его духовным отцом был прославленный в лике святых преподобный Моисей Уфимский (Чигвинцев). Одно время Михаил Адегов, ещё будучи мирянином, сильно болел. И Моисей ему тогда предсказал: «Некоторые болеют, а как священниками станут, перестанут болеть». И действительно, когда митрополит Челябинской епархии Георгий рукоположил его в священника, состояние его улучшилось.
За чуть более восемьдесяти лет отец Мисаил ничего материального себе не приобрёл. Ни дня не прожил в городской квартире, жил в маленьких домиках, где не было ни туалета, ни воды. Пенсию тратил на краски, которыми расписывал храмы, и на церковную утварь. Одевался в то, что пожертвуют ему.
– Однажды на 70-летие священника мы, его духовные дети, подарили ему дублёнку, так как стояли морозы, а он очень плохо одевался, – вспоминает Наталья Радаева. – Батюшка сказал «спасибо» и без всяких восторгов повесил её на вешалку.
Два года ему пришлось служить сразу в двух сельских храмах: в Еленинке и Варшавке Карталинского района. Отцу Мисаилу было уже за семьдесят лет, а он с больными ногами добирался из села в село. Конечно, его часто подвозили, но никто не слышал от него ни одной жалобы на жизнь, ни на кого не было злобы, он по-настоящему жил по Божьим заповедям, из него изливалась любовь, исходил свет.
Островок смирения
– В Еленинке в здании, отданном под церковь, был раньше магазин, и иерей Мисаил с героем войны Николаем реконструировали его. Расписали стены иконами. Мы с мужем венчались в этом храме святителя Николая Чудотворца, – продолжает Наталья Ниловна. – В храм местные практически не заходили (народ обездоленный, пьющий), даже алтарницей у него служила бабушка, за неимением желающих мужского пола. Но батюшка ни одной службы не пропускал, даже если кроме него никого на ней не было. Приезжих было много: учителя, врачи, профессор из Москвы, предприниматели, ребята, служившие в Чечне. И вот приедем к нему на электричке или на машине, после службы сядем и за чаем ему вопросы разные задаём. Над нами висела большая икона святого Николая (любимый святой отца Мисаила). Могли до двух часов ночи засидеться, а в четыре утра батюшка уже вставал на молитву. Он был практически бестелесный, слабый, с красивыми голубыми глазами. Иногда у него совсем не было сил, и исповедь он принимал сидя. Мы очень дорожили возможностью исповедоваться у батюшки. Исповедовал он с полной отдачей. Каждый человек, оказавшийся перед ним в таинстве, становился для него смыслом жизни, самым главным на этот момент. Много раз пристраивали его в больницу, в нефрологическое отделение, но он не лечился, ходил по палатам проповедовать православную веру, потом раньше срока покидал больницу.
Многих своих духовных чад отец Мисаил привёл к служению Богу. Его сын Александр стал священником, благочинного Сосновского района Челябинской митрополии протоиерея Георгия Артарьяна батюшка благословил принять духовный сан, иерея Сергия Хромова и других.
Похоронен отец Мисаил под Белорецком. Кротость, послушание, смирение – вот чему учил своей жизнью всех знавших его людей. Его духовные чада сблизились ещё больше после его смерти. Статьи отца Мисаила, написанные простым, доступным языком, печатали в газете «Магнитогорский рабочий»: «О божественной литургии», «Разговор с молодым адвентистом», «Аз» и «я»… Батюшка писал великолепные стихи. Одно стихотворение он посвятил своей духовной дочери Наталье Радаевой и подписал: «От недостойного иерея Мисаила».
Побег из плена
А этот рассказ священника-фронтовика иерея Мисаила Адегова записал протоиерей Андрей Гупало, клирик челябинского Одигитриевского женского монастыря в конце 90-х годов, когда приезжал к отцу Мисаилу в Еленинку, село, расположенное недалеко от Магнитогорска.
Помогла любовь к географии
«Ничего в жизни случайного не бывает. Когда я учился в 7 классе, отец подарил мне карту Западной Европы. Эту карту я повесил у себя в комнате на стене и, пока учился, выучил её практически наизусть. Впоследствии эти знания мне очень пригодились, когда я бежал из немецкого плена.
На войну я пошел в 1943 году, когда мне шёл 22-й год. Воевал на Орловщине. Однажды мы зашли в город под названием Севск, где стояли немцы. В ходе боя мы заняли одну улицу, а на другой улице заняли оборону фашисты. Ночью меня и ещё несколько человек послали рыть окопы недалеко от линии огня, посреди улицы. Едва я успел углубиться на полметра в землю, как прямо на меня выехали две немецкие самоходки, а позади на них сидела вооруженная пехота. Так я попал в плен.
Сначала нас держали в лагере для военнопленных возле этого городка. Потом лагерь перевели в Белоруссию, оттуда в Польшу, и уже затем нас отправили в окрестности Данцига. Мы работали на складах, где хранилось обмундирование для германской армии. Иногда нам удавалось тайком унести со склада какую-нибудь вещь и обменять её на продукты у местного населения. Однажды за шинель мне удалось выменять у поляков порядочный кусок сала. Я берёг его все полтора месяца своего плена, нося повсюду с собой в кармане штанов.
Здесь, в Польше, в лагере было несколько человек, которые молились Богу. Сам я тогда ещё молиться не умел, но в Бога верил. Благодаря этим людям, я утвердился в намерении бежать.
Скоро наш лагерь перевели на территорию Германии. Здесь мы работали на расстоянии 10—15 километров от места нашего содержания. Пищу нам привозили на машине из лагеря, где ее готовили один повар из немцев и один военнопленный. Однажды меня сняли с работы и направили под конвоем в лагерь за провиантом. (Почему выбрали именно меня, я не знал, и только потом я увидел в этом особый Промысел Божий). На обратном пути, из лагеря к месту работ, меня посадили в кузов автомобиля, а в кабину с шофером сели конвоир и повар-немец. На мое счастье, заднее окошечко кабины было закрыто бачками с провизией, так что из-за них меня не было видно. Часть маршрута проходила через лес, и более удобного времени для побега придумать было нельзя. Прихватив с собой буханку хлеба, я незаметно выпрыгнул из машины и побежал в чащу леса. Здесь-то и пригодилась мне карта Западной Европы, которую отец подарил мне в 7 классе!
Ориентируясь по названиям населённых пунктов, заученным мною с детства, и держа направление по солнцу и звездам, я стал пробираться на восток к линии фронта. Семь дней я шёл по лесам, питаясь хлебом и салом, которое ко времени побега уменьшилось (высохло) почти наполовину. К седьмому дню, когда припасы закончились, я был уже на территории Польши. Во всех населённых пунктах стояли немецкие войска, так что появляться там было опасно. Но голод давал себя знать, и я вынужден был зайти на один хутор, одиноко стоявший в лесу. Осторожно пробравшись к дому, я встал под окном и стал прислушиваться, нет ли в нём немцев. На мне была лагерная роба с номером, и, попадись я им на глаза, меня бы сразу схватили. Не обнаружив ничего подозрительного, я тихонько постучался в окно. На стук выглянула женщина, по-видимому, хозяйка хутора. Я, как мог, объяснил ей своё положение: «Пани, я бежал из плена, помогите». Полька испуганно зашептала, объясняя мне, что в доме находятся немцы, и показала мне рукою, чтобы я встал возле дверей. Надо сказать, она сильно рисковала: если бы немцы схватили нас, меня бы отправили обратно в лагерь, а её ждал расстрел. Несмотря на это, она пожалела меня, и вынесла большой каравай хлеба. Спаси Господи эту добрую женщину! Её хлеб помог мне дойти почти до самой линии фронта.
Много опасностей было на моём пути, но повсюду Господь хранил меня. Один раз в лесу, средь бела дня, я встретил вооруженного человека. Он приблизился ко мне на расстояние двух шагов, но не заметил меня.
Когда я добрался до ближайшего к линии фронта населённого пункта, была уже поздняя осень. Стало холодно, временами шёл снег. В деревне, оказавшейся на моём пути, немцев я не заметил. Выбрав один из домов, я постучался в двери. Хозяева-поляки встретили меня довольно тепло: в тот момент в доме уже находились человек тридцать поляков-беженцев, чьи селения в ходе военных действий оказались на линии фронта. Добрые хозяева накормили меня, переодели в гражданскую одежду и спрятали меня в погреб, где я провёл последние 20 дней моего побега. Поляки особенно расположились ко мне, когда я заметил в разговоре, что хозяйка носит имя одной известной польской княжны Ядвиги, бывшей замужем за не менее известным литовским королем Ягайло. «0, пан знает историю польску!», – радостно восклицали они. Узнав, что я умею рисовать, хозяева и их постояльцы стали приносить мне в погреб свои фотокарточки, где, при тусклом свете горелки, я перерисовывал их на бумагу.
Господь меня берёг
Наступала зима, и продолжать отсиживаться в тылу у немцев, было нельзя. Активные военные действия могли перейти в позиционные бои, и тогда бы пришлось ждать до весны, когда наша армия в ходе наступления освободит село, в котором я нахожусь. Да и моё длительное присутствие в доме моих гостеприимных хозяев было небезопасным для них. Настал день, когда несколько женщин из нашего села собрались в город, находившийся неподалеку от зоны боевых действий. Город этот, кажется, назывался Пултуйск. Я решил пойти с ними, чтобы, пройдя немецкий пост, добраться до линии фронта и попытаться ее перейти. Мне достали поддельный документ на имя Тодеуша Витковского и сказали, чтобы в случае проверки документов я притворился немым. И вот, набрав побольше продуктов, мы отправились в путь.
Когда мы подошли к посту, нас остановили для проверки документов. Каково же было моё удивление, когда никого из шедших со мной немцы не пропустили, и только мне одному позволили идти дальше. Мои спутницы расплакались, но не потому, что их не пропустили, а потому что думали, что без их помощи я точно погибну. Я же, взяв у них как можно больше продуктов и попрощавшись с ними, пошёл дальше.
В сторону фронта, напоминавшего о себе грохотом взрывов и залпами орудий, шёл только я один. В то время как мне навстречу шло множество людей, в основном гражданских, бежавших подальше от места военных действий. Выбрав одну «безопасную» семью, состоявшую из пожилых супругов и женщины с грудным ребенком и ехавших на повозке запряженной коровой, я подошёл к ним и спросил: далеко ли до линии фронта, и можно ли через неё перейти? Они ответили, что фронт близко, но перейти через расположение немецких частей будет невозможно: впереди была река, а на мостах стояли усиленные немецкие посты. Сами они шли из деревни Швелица, где уже находились советские войска. Пути назад мне уже не было, и я пошел туда, где грохотали раскаты взрывов.
Приблизившись к линии фронта, я вошёл в лес, в надежде как-нибудь миновать немецкие посты, но это оказалось невозможно: в лесу повсюду стояли немецкие части, занимавшиеся обустройством оборонительных позиций. И тогда я решил идти прямо через пост, в надежде, что, приняв меня за местного жителя, немцы пропустят меня в село, название которого я узнал от повстречавшихся мне беженцев. Я вышел на пост и часовые, проверив мои документы, повели меня к командиру. Офицер спросил меня, с какой целью я иду в то село. «Майн мутер кранк (моя мать больна)», – ответил я по-немецки. Он посмотрел на мои торбы и спросил, что в них. «Продукт! Битте, пробирен!», – ответил я, и, чтобы задобрить фрица, подал ему порядочный круг колбасы. Это подействовало, и офицер велел пропустить меня, с условием, что он меня не видел.
Итак, я был у цели – линия фронта была передо мною. Но как перейти её, и при этом остаться в живых? Трудность заключалась в том, что с обеих сторон велась постоянная беспокоящая стрельба, с целью предупредить неожиданные вылазки противника. Кроме того, с обеих сторон были выставлены минные заграждения, так что даже через свои минные поля солдаты, в случае наступления, могли пройти только с помощью специальных знаков, которые оставляли минеры, занося план минирования в особые секретные карты. Шансов остаться в живых у меня практически не было: или меня сразит случайная пуля, или я подорвусь на мине. Но и здесь Господь уберёг меня!
Подобравшись с тыла вплотную к немецким позициям, я целый день просидел в кустах, ожидая наступления темноты. Наконец наступила ночь, темнота которой усугублялась холодным осенним туманом. Как можно осторожнее, я миновал немецкие позиции и пополз по холодной липкой грязи. Хотя так передвигаться было намного медленнее, но зато здесь не свистели пули, и было не так страшно. Вокруг было очень темно и тихо: за все время моего пластунского перехода через линию фронта, я слышал только резкий стук по какой-то жестянке и, совсем рядом, чей-то простуженный кашель.
Добрался до наших
Часа через три я добрался до какого-то поста. На расстоянии нескольких метров от моего укрытия ходили часовые. Скоро я услышал русскую речь, но обнаруживать себя я не торопился. Ведь на стороне немцев воевали и русские власовцы, и болгары, и украинцы. Скоро я услышал, как кто-то подошел к часовому и, обращаясь к нему, произнес слово «товарищ». Тогда только я понял, что это наши, и тут же встал и подошёл к постовым. Они, конечно, сильно удивились, увидев меня, вынырнувшего как из-под земли прямо у них под носом. В двух словах я объяснил им кто я и как здесь оказался. Меня сразу же отвели в землянку, где располагался штаб батальона. В ней находилось двое офицеров, капитаны по званию, которые устроили мне допрос. В первую очередь меня спросили, где я служил, и где моё оружие. Я сказал, что служил в лыжной бригаде, и что винтовку у меня забрали немцы в момент пленения. Надо сказать, что за потерю оружия предполагалось очень строгое наказание, вплоть до расстрела. После этого я подробно рассказал им историю своего плена, и как мне удалось бежать. Солдат, который привёл меня в землянку и находившийся здесь при моем допросе, зло смотрел на меня и даже предложил расстрелять. Но офицеры решили отвести меня к командиру полка.
Командир встретил меня очень тепло: несмотря на мой отказ сесть, так как я с ног до головы был покрыт грязью, полковник усадил меня и попросил ему ещё раз рассказать всё, что я говорил на первом допросе. После этого меня отвели уже к генералу, которому я повторил весь свой рассказ заново. Все, кто меня допрашивал, удивлялись, каким это образом я смог пройти четыре линии немецкой обороны и остаться в живых. После всех допросов меня посадили под охрану в землянку при штабе корпуса. Позднее меня отправили в специальный лагерь, где находились такие же, как я, требовавшие установления личности и проверки тех сведений, которые мы сами о себе сообщали. И тут ничего удивительного нет: время было такое, что доверять словам было опасно.
Много было тех, кто после фашистских лагерей угодил в лагеря советские, но я – Бог миловал! – был оправдан, меня отпустили».
Иерей Мисаил Адегов (29.12.1921. – 22.11.2003)
(«Ветеран Урала», №168, 31 декабря 2019 г.; №201, 15 мая 2021 г.)
Как потрогать колокольный звон
14 января православные христиане чтят память святого Василия Великого. Богослов и философ много сил и внимания уделил литургическому творчеству. Мы обязаны святителю Василию нынешним текстом Символа веры.
Свой престольный праздник в этот день отмечает челябинский храм на проспекте Ленина, 6.
Настоятель Свято-Васильевского храма протоиерей Сергий Севастьянов – из учительской семьи. Окончил Челябинский педагогический институт, работал учителем, завучем в сельских школах. Даже когда был рукоположен в священники, полтора года ещё совмещал службу в храме и уроки.
При храме с 2008 года действует община глухих, а с октября 2010 года проходят службы с сурдопереводом. Это один из самых успешных социальных проектов Челябинской епархии.
Сегодня община глухих насчитывает более пятидесяти человек. Сейчас это единственная община в городе, где глухие наравне со всеми прихожанами участвуют в службе. Организатором её стал Сергей Аверкин.
Протоиерей Сергий Севастьянов
Окормляет общину отец Филипп Шамин, курируют – социальный работник Александр Акулов и староста общины Елизавета Орлова, в переводе служб помогают сурдопереводчицы Галина Лисова и Зоя Большунова.
Когда начались службы с участием глухих, хотели сделать специальный день для глухих – вечер вторника и утро среды – чтобы у них была отдельная служба. Однако они стали ходить в воскресную школу, учиться, познавать. И прихожане поняли, что и глухим, как христианам, нужно ходить в храм и в воскресные дни. Они такие же люди, не изгои: почему же они должны быть в храме только по вторникам? Так и стали ходить на службы все вместе: слышащие и не слышащие.
Конечно, не всё сразу стало гладко. Были люди, которые даже писали жалобы, письма к владыке: мол, стоят спиной к алтарю, машут руками… Некоторые высказывали это переводчицам. А потом жалобщики стали смотреть, как молятся глухие, как искренне переводчица переводит. Она ведь не просто жесты показывает, она через них передает музыку, любовь, трепет. Всеми эмоциями молитву показывает.
А ведь переводить молитву очень сложно, нет специальных книг. В храмах в Москве переводчики стоят у аналоя и все книги богослужебные перед ними разложены, они смотрят и переводят, ещё и вслух проговаривают. И поэтому службы там очень длинные для глухих: они не поют слова, а проговаривают их. А у нас есть песнопения, и глухие, если не слышат ушами, слышат всем телом. Они ощущают вибрации хора, колокольный звон, чувствуют общее настроение, когда люди поют «Отче наш…», «Верую…» и принимают участие в этой общей молитве.
(Сергей Крицын, «Ветеран Урала», №169, 15 января 2020г.)
Вера без дел мертва
Русская Православная Церковь 6 февраля празднует день памяти святой блаженной Ксении Петербургской. Свой престольный праздник отмечает и челябинский храм. В 2019 году назад на окраине Ленинского района (на улице Новороссийской, 8а) была возведена небольшая церковь в честь блаженной Ксении Петербургской. Приход с первых дней своего формирования начал опираться в своих делах на пример служения Богу святой Ксении – заботиться о бездомных и малообеспеченных семьях.
Накормить, обогреть, вылечить
Приход храма во имя блаженной Ксении Петербургской стал лауреатом XIII открытого конкурса социальных программ при полномочном представителе президента РФ «12 гражданских инициатив Уральского федерального округа» за проект «Равнодушных нет». Суть проекта в том, что любой человек мог прийти в храм и реализовать свои возможности в служении ближнему. Приходом была организована помощь тысячам людей.
Настоятель прихода, протоиерей Алексий Бобылев рассказывает, как свою миссию на рабочей окраине начали с помощи ближнему.
Протоиерей Алексий Бобылев
– Мы учитывали, что Сельмаш – это проблемная депрессивная территория, где распространены наркомания и алкоголизм. Первое, что мы начали делать в 2016 году – это раздавать бесплатные горячие обеды для людей нуждающихся, – говорит отец Алексий. – Я предполагал, что будут приходить люди без определённого места жительства, а кроме них приходили ещё и дети и старики. Они брали пищу себе на неделю. Настолько это оказалось востребованным делом.
Сегодня бездомные, а также пенсионеры и дети могут приходить на территорию храма к 13:00 по воскресеньям, чтобы получить полноценный горячий обед. Вторая точка – двор на Каслинской, 24 – по средам в 13:00. В планах прихода с помощью благотворителей добавить ещё дни бесплатного кормления – понедельник и пятницу в разных храмах Южного благочиния Челябинска. Таким образом, люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, смогут получать горячее питание через день.
Второй большой социальный проект прихода блаженной Ксении Петербургской – центр социальной адаптации «Дом помощи». В 2020 году он получил статус самостоятельной некоммерческой организации. Сейчас в Челябинске действуют четыре филиала этой организации, каждый расположен в отдельном доме с приусадебным участком. Открыт филиал в Златоусте, скоро начнёт работать филиал в Миассе. Подразделения в других городах нужны ещё и потому, что человека, желающего побороть свой недуг, нужно переселить, чтобы вырвать из негативного круга общения.
В «Доме помощи» получают кров люди, оказавшиеся по разным причинам на улице. Им помогают восстановить утраченные документы, они получают трёхразовое питание, медицинскую помощь, кого-то удаётся трудоустроить.
– Невероятного положительного эффекта достигли тем, что человеку, недавно бывшему в отчаянии, жившему на трубах, дали возможность самому заботиться о других, – продолжает отец Алексий. – Уже чистый, опрятный помощник сотрудников социальной службы готовит или раздаёт обеды другим людям, оказавшимся в той же ситуации, в которой он недавно был сам.
Найти сироте семью
При храме святой Ксении Петербургской работает сестричество «Благое дело». Здесь несут служение тринадцать сестёр милосердия и сорок волонтёров (студенты Челябинского педагогического университета, казаки Оренбургского казачьего войска, рабочие завода ЧТПЗ). Социальная служба храма работает по четырём направлениям: духовное окормление болящих геронтологического отделения ГКБ №11, помощь бездомным, для двадцати престарелых людей осуществляется патронаж на дому, поддержка пятидесяти ребятишек детского дома «Акварель» и организация всевозможных акций для ста малообеспеченных семей Ленинского района.
– Наша старшая сестра милосердия Вероника Найверт организует сестёр для подготовки пациентов геронтологического отделения к исповеди, причастию, – рассказывает Вера Ивановна Репина, руководитель социальной службы храма. – В престольный праздник нашего храма, 6 февраля, мы посвятим в сёстры милосердия ещё несколько прихожанок.
На территории храма было возведено небольшое здание для проведения занятий с детьми и размещена трапезная. Служба милосердия в течение 2019 года, кроме воскресной школы (в 10:00 по субботам), организовала шесть бесплатных кружков для детей на приходе: самоделкин, кулинарное искусство, домострой, выжигание, изучение английского языка, музыкальные занятия. Для взрослых – обучение храмовой флористике, воскресная школа (в 16:00 по воскресеньям).
Вера Ивановна Репина
– 10 семей Ленинского района, некоторые из которых многодетные, с нашей подачи приняли решение усыновить, взять под опеку или на гостевой режим ребятишек из детского дома «Акварель» (расположенного на улице Василевского, 27), – продолжает Вера Ивановна. – Мы организовали мероприятия, в результате которых произошло взаимное притяжение ребёнка и семьи.
Иконы для слепых
Стены и кровля у храма святой Ксении Петербургской есть, в ближайших планах – внутренняя отделка. Нужно купить и покрыть полы плиткой (только на эти строительные материалы и работы требуются порядка трёхсот тысяч рублей). Оформить входную группу, построить левое и правое крыльцо храма. Так как приход социально ориентированный, нужно установить пандусы для людей с ограниченными возможностями.
– Во всех храмах устанавливают кнопки для вызова инвалидами помощников, которые занесут коляску в храм, – говорит протоиерей Алексей Бобылев. – Но людям с ограниченными возможностями ещё нелегко и в моральном плане. Им важно, чтобы они сами, без посторонней помощи могли посещать храм. Поэтому мы планируем оборудовать южное крыльцо механическим подъёмником, а северное – пандусами, чтобы человек сам смог заезжать в храм.
Требует времени и помощи благотворителей задумка настоятеля изготовить для слепых и слабовидящих людей дубляжи икон. Чтобы люди могли на азбуке Брайля прочесть название икон.
– В начале 90-х годов на колокольне Воскресной церкви города Шадринска я нашёл старинную, просто огромного размера книгу без переплёта. Это оказался Новый Завет, напечатанный азбукой Брайля с объёмными иллюстрациями для слепых, – вспоминает отец Алексий. – Причём это издание было советских времен, 1960 годов! Когда я передал его слепым людям – их радости не было предела! Нечто подобное хочется сделать для этих людей и сейчас. В этом ведь тоже состоит служение церкви. Кроме этого, здесь будет и педагогический момент для здоровых прихожан. Соседствуя с инвалидами, молясь рядом с ними, люди становятся более милосердными, у них раскрывается сердце. Помогая другим, мы помогаем себе, приближаемся к Богу.
Цветы для Господа, Богородицы и святых
Святой праведный Иоанн Кронштадтский называл цветы остатками рая на земле. В небольшом храме на окраине Ленинского района города Челябинска праздничная икона всегда украшена благоухающей цветочной композицией.
С чего всё начиналось
– Осенью 2019 года при храме заработал кружок по храмовой флористике, – объясняет протоиерей Алексий Бобылев, настоятель храма святой блаженной Ксении Петербургской. – С тех пор к каждому празднику икону на аналое в центре храма обрамляет благолепие цветочной гирлянды.
Визитной карточкой церкви стали празднично украшенные подсвечники. У иконы святой блаженной Ксении Петербургской всегда красивая композиция из живых цветов, которая обновляется раз в неделю.
– Начинали трудно, надеясь на Божью помощь, – говорит Надежда Бирюкова, флорист храма. – Средства на покупку цветов собирали среди кружковцев. Батюшка нас поддерживал, ободрял, утешал при неудачах. Увидев наши труды, прихожане стали жертвовать на цветы. К нам приходили ребята из детского дома «Акварель», тоже учились украшать храм.
Надежда Бирюкова пригласила в храм профессионального флориста, хозяйку цветочной мастерской Надежду Ивлеву. Около года она приходила в храм и проводила мастер-классы, сама участвовала в оформлении цветами храма.
– Я очень рада, что Господь призвал к такому благому делу, – говорит Надежда Ивлева. – Мы вместе постигали храмовую флористику. Прихожане всегда радуются, видя наш труд и благодарны за работу.
Благодаря тому что кружковцы продавали на ярмарке к Рождеству Христову и Пасхе свои поделки, появились первые деньги на цветы для украшения храма.
Работа в храме начинается с благословения священника. И цветочницы читают молитвы, как перед началом всякого доброго дела, испрашивая помощи Божией.
Красота Божьего мира
Надежда Бирюкова стала прихожанкой храма святой блаженной Ксении Петербургской с самого его основания, с 2016 года. Надежда Ивановна всю жизнь проработала в школе – преподавала русский язык и литературу. В 65 лет вышла на пенсию. Силы и желание служить на благо общества были, вот и нашлось применение её умениям и навыкам в храме. Сначала Надежде Ивановне батюшка поручил создавать церковную библиотеку, затем благословил вести детский кружок по выжиганию. А когда заработал кружок по храмовой флористике, Надежда Бирюкова присоединилась и к его участницам.
– Вот посмотрите, какой у нас был первый вертеп из снега в 2020 году, – листает альбом с фотографиями работ кружковцев Надежда Ивановна. – Это наш безотказный сторож Владимир Приходько накидал и утрамбовал снег, вырезал пещеру. А мы уже потом украсили её еловыми ветвями, иконой Рождества Христова, Вифлеемской звездой, фигурками овечек. Около пяти дней в общей сложности ушло на изготовление вертепа.
Надежда Бирюкова, прежде чем приступить к оформлению икон, изучила много книг, чтобы знать, какие цветы по степени благородности, цветовой гамме подходят к тому или иному православному празднику.
– Цвета облачений священника символизируют духовные значения празднуемых событий. К примеру, в наш престольный праздник дня памяти святой блаженной Ксении Петербургской, отмечаемый 6 февраля и 6 июня, цвет священнических одежд зелёный. Значит, и в цветочных композициях должен преобладать зелёный цвет. На Пасху украшения должны соответствовать красному облачению священника, как и к памятным датам святых мучеников и исповедников Христовых. На праздники Господа нашего Иисуса Христа, Крещение, Вознесение, Преображение, преобладают белые цветы. Только на Преображение, 19 августа, к украшению цветами добавляются яблоки, виноград. Святителю Николаю Чудотворцу, пророкам – жёлтые цветы.
Летом намного проще украшать храм, в саду много цветов и зелени, которые приносят и прихожане. Это гипсофила, лихнис, астры, розы, бархатцы, листья можжевельника, папоротника. Надежда Ивановна даже выписала голубую розу и посадила на своём участке, хотела к празднику Успения Пресвятой Богородицы вырастить, но роза не прижилась.
– Большого разнообразия цветов у нас нет, иначе не уложились бы в небольшой бюджет. – говорит Надежда Ивановна. – Я приспособилась красить в голубой цвет белые хризантемы, если это богородичный праздник. В одной композиции более трёх цветов использовать не надо. Такие цветы, как антуриум, спатифиллум в храме не ставим. Стараемся не брать и сильнопахнущие цветы. Лилия – это богородичный цветок, символизирующий чистоту. Считается, что Архистратиг Божий Гавриил пришёл к Деве Марии именно с лилией. Но этот цветок отличается резким ароматом, поэтому я использую только лилии сорта «Азиатик», без запаха, они у меня растут в саду.
При украшении храма используются всегда живые цветы, но на Рождество или на Пасху добавляются шишки, колосья, имитация пасхальных яиц. Цветочное оформление не должно слишком много внимания привлекать. Всё-таки основное в храме – молитва.
– Когда мастеришь цветочную композицию для Господа, угодников Божиих, радость переполняет душу, – делится ощущениями Надежда Ивановна. – Работа с живыми цветами прогоняет уныние.
Самая сложная работа была по украшению цветами плащаницы Пресвятой Богородицы, с которой во время богослужения священник обходит храм.
– Нужно было обойтись без флористической губки, чтобы не утяжелять плащаницу, – рассказывает Надежда Ивановна. – Мы с сестрой милосердия Вероникой Найверт пришивали цветы прямо к плащанице. Объём работ также на Рождество Христово и Пасху очень большой, но, слава Богу, всегда находятся помощники. Нас радует, что наши идеи стали использовать другие храмы.
