Периметр 3. Смесь

скачать книгу бесплатно


– Это Кристина, – начинает объяснять он. – Мы – друзья. Я хотел её нарисовать, и попросил фотку.

– Друзья?! – кричит Росс. – Она не скидывала фоток даже мне, когда мы встречались. С чего вдруг ты стал таким особенным?

Слухи об опасном бывшем Кристины становятся явными. Вся картина сходится у Сета в голове. Он жалеет, что всё вскрылось так поздно.

Нога Росса влетает Сету в лицо. Тот падает на пол. Видит, как кровь медленно растекается под ним.

– Я не знаю, Росс! – Сет выдавливает из себя слова через глубокие прерывистые вдохи. – Она послала меня. У нас ничего не вышло. Клянусь!

– Я твоим клятвам не верю. Твоя семья никогда не жила в пристройке. Такие как ты всегда выкручиваются! Для вас нет понятий достоинства, чести. Вы делаете всё, что хотите, и никогда за это ничего не получите. Только я тебе с рук ничего не спущу.

Рядом с головой Сета падает смартфон. Экран разбит. Половина стекла рассыпается кусками по белым плиткам.

Слышится топот из коридора. Сет с трудом разворачивается. Видит, как в душевую заходят почти все из корпуса.

– Росс, хватит! – кричит один из толпы. – Хрен с ней, с этой нормой! Сделаем! Он пацан ещё, Росс! Оступился – с кем не бывает.

– Мы сами разберёмся, – спокойно отвечает Росс.

– Быстро по комнатам! – рявкает из толпы Моран.

Он обходит заключённых и по одному выталкивает из душевой:

– Быстро вышли! Кому сказано?!

Парни нехотя разворачиваются и возвращаются в коридор. Моран покидает душевую последним.

Росс прислоняется к тонкой перегородке, складывая руки на груди:

– Мы действительно разошлись, когда меня забрали. Постоянно расходились, из-за моих ночных вылазок с Томми Дженсеном. Тебе не понять, каково это, постоянно видеть рассыпающиеся стены родительского дома. Каждый день возвращаться домой, не зная, есть ли он у тебя. И тут появляется Томми. Протягивает руку каждому, и говорит, что теперь всё изменится. Говорит, что надо бросить вызов системе, и всё встанет на свои места. Не надо будет после школы бежать на производство, чтобы выбить смену, пока глобсейф не прикрыли твою подпольную бригаду. Я никогда не опускался до краж и грабежей, как многие из наших. Я шёл против уродов в шлемах и в броне, которые могут дать сдачи, – он бьёт кулаком в перегородку и принимается ходить кругами. – Кристина не понимала этого. Она хотела, чтобы я жил и работал так, как от меня требует система. У Кристины-то всё на мази. Хороший дом, образование она получит. Она, считай, из другого мира. И каждый раз, когда мы с Томми шли за свободой, Кристина не хотела меня пускать. Когда всем в «Сапортерс» было нечего терять, я оставался единственным, кого кто-то ждал. Единственный, кому звонили, плакали в трубку и умоляли остаться дома. Кристину достало не спать ночами, и она сказала, чтобы я забыл её. До того момента, я считал, что хорошо себя знаю. Но я и подумать не мог, что все мои мечты, все стремления потеряют смысл лишь от того, что я больше никогда не увижу какую-то девчонку. И я решил отказаться от движения. Я ушёл из «Сапортерс», я порвал все связи. Лишь бы Кристина вернулась ко мне. И вот настал тот вечер. Я летел сквозь южную половину, как безумец, чтобы всё ей рассказать. Уже видел, как мы делим жизнь на пару. Оставался квартал. Четверо патрульных положили лицом в землю. Пока крутили, я смотрел на окна комнаты Кристины. Я тогда ещё надеялся, что отмажусь. Как твой брат, который всегда отмазывался. Я вдруг поверил в справедливость. Но это был мой последний взгляд на этот дом, на юго-запад Девятого. Последние секунды на свободе.

Росс успокаивается. Сету кажется, что всё самое страшное позади. Кулаки Росса всё ещё крепко сжаты.

– И я попал сюда, – продолжает он. – Вёл себя как можно тише. Ни с кем не закусывался, делал всё чётко по правилам, впахивал по максимуму. Здесь мало кто любит «Сапортерс». И надзиратели, и заключённые. Так что меня серьёзно пытались выбить из колеи. Но я не поддавался. Думал только о том, как бы побыстрее отработать свой долг и свалить. Наконец, вернуться к Кристине. Но чем дольше я оставался здесь, тем больше видел разных историй. Как заключённых кидают их жёны, отворачиваются друзья. Кажется, сроки здесь не такие большие. Но даже их хватает, чтобы потерять всё, что ты заработал на воле. Я серьёзно. Абсолютно всё. И каждый день, я слышал какую-то новую историю. Видел, как люди отщепляются от воли и присасываются к здешнему комку отбросов. Все эти люди были лучше меня. Не какие-то отморозки. Просто люди, которые ошиблись. И даже их общество списывало со счетов. В какой-то момент, я понял, что пора повзрослеть, и принять, что Кристина меня не ждёт. У неё своя жизнь, свои стремления. И я не гожусь в те, кого ждут у окна, пока жизнь проносится мимо. Кристина очень крутая. Я знал, что какой-то ублюдок станет крутиться возле неё. Рано или поздно, какая-нибудь гнида появится, и займёт моё место. Я не мог ночами уснуть, представляя, как вбиваю в асфальт башку этой твари. Наутро смирялся, а к вечеру не мог простить глобсейф, что не скрутили меня хотя бы на полчаса позже. Я жил только тем, что вернусь, и убью всех ублюдков, что крутились возле Кристины. Днём остывал, а к ночи – закипал с новой силой. Я всегда был уверен, что меня сдал кто-то из её поклонников. Но теперь, ты – здесь, передо мной.

– Росс, – Сет кряхтит высушенным горлом. – Она никого не подпускала к себе!

– Закрой рот! – Росс бьёт Сету ногой в грудь.

– Я говорю правду! – тот почти выплёвывает слова. – Все боялись к ней подходить. И у меня ничего не вышло. Прости меня, Росс! Я ничего не знал. Я могу помочь тебе выбраться отсюда. Ты сдашь тест, и тебя отпустят. Ты вернёшься к ней, Росс!

Сета тошнит. То ли от ударов в туловище, то ли от собственной слабости. Сейчас, Сет готов отдать что угодно, лишь бы выбраться из душевой. Он видит глаза Росса. Безумные, отчаянные. Росс может не остановиться. Ему нечего терять. Сет, может, никогда не выйдет отсюда. И он готов отдать самый яркий лучик света в своей жизни, лишь бы удары прекратились. Лишь бы здоровенные кулаки разжались.

Росс берёт Сета за волосы и бьёт лицом об пол. Кровь попадает в глаза. Сет не может даже открыть рот. Голова вяло болтается на шее. В груди всё будто сжало тисками.

– Заткнись! – вопит Росс. – Я не верю тебе и твоим схемам! Всё, что тебе осталось – это просить меня прекратить. Такие как ты сделают что угодно, лишь бы улизнуть, выкрутиться. Я не верю тебе. Кристина никогда не отправляла мне своих фоток!

Он протаскивает Сета на пару метров в сторону. Тот не может сдерживать слёз. Кажется, что Сет останется здесь навсегда. Его лицо врезается в хрупкую пластиковую перегородку. И ещё раз. Кусок пластика вылетает в сторону. Росс поднимает Сета на ноги и сносит им другую перегородку. Тот не успевает вдохнуть, как летит в другую сторону. Весь пол залит кровью. Сет не может пошевелиться. Росс оттаскивает его к стене душевой. Череп Сета оставляет несколько вмятин. Белая краска откалывается и кусками падает вниз. По стене стекает кровь. Росс продолжает бить полуживое тело. Ногами, руками. С каждым ударом, Сету кажется, что это предел боли. Но становится ещё больнее. И ещё. Сет пытается закрыться от ударов. Россу уже плевать, куда и как бить. Он просто хочет превратить тело Сета в фарш. Росс устаёт, отходит в сторону и продолжает снова.

За всё время, Сет несколько раз терял сознание и включался обратно. В какой-то момент, Росс остановился. Наклонившись к Сету, произнёс:

– Теперь каждый твой вечер будет таким. Тебя никто не вытащит из этого круга. Я смету любого, кто попытается мне помешать. Если не хочешь для них такой же участи – лучше отговори. Это мой тебе совет. Жить ты будешь в кладовке. Жрать – объедки из столовой. Если они будут. И не надейся, что сдохнешь. Я тебе не позволю.

Росс отхаркнул Сету в лицо. Медленно зашагал прочь. Сет пытался ползти, но каждое движение отдавалось жуткой болью. Всё, что ему оставалось – это лежать на холодном кафеле, заливаясь слезами и кровью, тихонько постанывая, и надеяться, что к утру сможет встать.

19

Раннее утро. «Брукс» стоял припаркованным в северо-восточной части Девятого, в одной из «слепых зон» для «Сёрч». Ник с Коббом облокотились на крыло машины. Эдди стоял напротив, потирая помятое лицо. Говорил с сонной хрипотцой:

– Это западное крыло. Его целиком отдали под нужды «Стивенс», – Эдди осёкся. – Ну или кто там теперь главный. Оборудование у них своё, тестируют какие-то химикаты для Хорпера. Иногда зовут наших санитаров и врачей. Гоняют анализы оттуда и истории болезней. В сами истории не заглядывал. Нашим выдают бейджики специальные. Поначалу, проверяли всех жёстко. Сейчас – так, через раз. И да, там видели девушку. Тёмные волосы со светлыми корнями.

– Рэйчел, – твёрдо произнёс Ник.

– Не знаю, – Эдди мотнул головой. – Врать не буду.

– Сможешь план крыла достать? – спросил Ник. – И список пациентов по палатам.

– Ага, сейчас, – Эдди широко распахнул глаза. – Ты спятил? Я там дышать боюсь лишний раз.

– Хотя бы бейджики.

– Бейджики – может, смогу.

Кобб вмешался:

– Как по территории перемещаются? Входы-выходы.

– По айси прописывают допуск. Удалённо. Составляют график, и выгружают данные сотрудника.

– Камеры?

– От Заказчика точно на проходных висят. А по коридорам крыла пустили дроны новые.

– Как на складах, – закивал Ник. – Сняли старые камеры, чтоб Заказчик не видел, что происходит.

– Как вариант, – согласился Кобб. – А допуск по айси – это значит, что по примеру энкея можно ключи сделать.

Ник хлопнул в ладоши:

– Получается, если повезёт – сработаем тихо и быстро.

– Ага, – Кобб показал ему большой палец. – Шикарный план. А если не повезёт?

– То нас поймают и убьют, – Ник улыбнулся. – В целом, мало что поменяется. Кроме того, что мы проживём на несколько дней дольше, чем должны были. Не самый худший расклад.

Кобб вздохнул и, протирая глаза, зашагал вдоль машины. Ник посмотрел на Эдди:

– А ты что думаешь?

– Блин. Я в вас верю, парни. Вы вроде крутые чуваки и всё такое. Но чтобы бодаться со всей этой северной диктатурой – надо хотя бы народу добрать. А вдвоём, единственное, на что вы можете рассчитывать – это везение. Будет обидно, если вашего потенциала, ваших возможностей хватило бы, чтобы всё изменить, но погибните вы слишком рано. Не хотелось бы терять сильное звено так бессмысленно.

– У нас выбора нет. Каждый час на счету. Кто знает, что ждёт Рэйчел.

– Раз ты так уверен – мне больше нечего сказать, – Эдди пожал плечами и улыбнулся.

Они втроём договорились, когда свяжутся. Эдди отправился вглубь северной половины. «Брукс» – на восточный мост.

20

Джонни помогал Сету идти. Моран вёл толпу «сорок четвёртого» по территории. Росса этим утром никто не видел.

Сет не думал, что когда-нибудь испытает такое счастье от возможности ступить на обе ноги. Несмотря на жуткую боль во всём теле, он чувствовал, как ноги и руки медленно отходят. Глаза почти не открывались. Голова гудела. Постоянно тошнило. Но Сет не надеялся даже выйти из душевой. Джонни нашёл его с утра, помог отмыть кровь и дал обезболивающее. Сет предупреждал, что у того могут возникнуть проблемы. Но Джонни говорил, что ему плевать.

«Сорок четвёртый» почти подошёл к ангару, когда всех резко остановили сотрудники структуры безопасности. Сет не видел, какой именно структуры:

– Джонни, что там?

– Не поверишь! Там ваши ГСП!

– Что?! – Сет попытался открыть хотя бы один глаз, но тщетно. – Что они здесь делают?

– Моран пошёл узнавать.

Стоять Сету оказалось чуть тяжелее, чем идти. Пара секунд без движения, и позвоночник заныл. Сет пытался найти удобное положение. По толпе пробежался шёпот.

– Твою мать! – воскликнул Джонни. – Там тело Росса! Он весь в крови.

– Нет! – Сет мотнул головой. – Быть не может.

– Да, это он.

– Живой?

Сет пытался прикинуть, что могло произойти после душевой. Вряд ли постарался кто-то из «сорок четвёртого». Кому Росс мог насолить?

Моран вернулся к остальным:

– Мёртв.

Народ ошарашенно переговаривался. Сет не мог толком разобрать ни слова. Моран продолжал:

– Тихо! Стоим здесь. Скоро дадут новые распоряжения по работе.

Джонни ушёл вперёд.

Сет думал о том, что Росс так и не смог поговорить с Кристиной. Они оба так и не встретились. Сет злился на Росса, но лишь оттого, что тот отказывался слышать. Из-за своей ненависти, так и не поверил, что Кристина ждала. Росс погиб без надежды на что-то светлое. Они с Кристиной оба хотели сойтись снова. Она оставалась одна, оставляя Россу шанс всё исправить. Тот же делал всё, чтобы поскорее вернуться. С жуткой тоской на душе, Сет принимал такой финал. Какая-то жестокая бессмыслица.

К Сету сзади кто-то подошёл:

– Эй, ты в порядке?

Сет смог увидеть только форму надзирателя и бейджик с надписью «Кейв».

– Бывало лучше, – ответил он.

– Я тебе устрою отдельную палату в больничном крыле. Надеюсь, ты поправишься как можно скорее.

Сета раздражало, как Кейв лишний раз напоминает о себе, и о своей просьбе. Сейчас явно не самое лучшее время, чтобы думать о таких вещах. Кейв отошёл на пару шагов. Сет окликнул его:

– Кейв! Это же ваших рук дело? Ты постарался?

– Сет, – Кейв похлопал Сета по плечу. – Не парься. Вообще ни о чём. Здесь тебя никто не тронет. Ни один психованный ублюдок. Это всё, что ты должен знать.

Кейв ушёл. Он стал раздражать Сета ещё больше. Неужели Кейву так важен этот сертификат? Но Сет понимал, что с надзирателями лучше дружить.

21

Кобб на квартире у Снейка сидел за старым ноутбуком в чате с Разрабом.

Разраб: «Города размера наименьшего легко принимают позицию нашего. Они хотят быть частью нашего. Но внутри есть различия. Общество не способно быть одним. Всегда двое или больше того. Проблема человека. Всё большое имеет раскол. Как больше – больше и частей»

Мастер кунг-фу: «Вы знаете, почему Терастопия раскололась? Почему потеряла своё величие?»

Разраб: «Каждое в нашем мире – это путь. Путь человека, путь природы или любого другого. Самое большое во лжи – это окончание пути. Остановка лишь одно. Остановка сердца, мозга. Любая другая остановка – иллюзия. Организм в иллюзии хочет прекратить путь всего. Хочет быть на месте, где его путь не должен продолжаться. Максимум желаний. Такой организм ставит укрепления. Ставит цепи, крепкие болты. Закручивает очень глубоко. Цель одна – остановить мир. Лишить движения. Но путь человека в другом не окончен. Он не хочет держать своё место. Хочет другое. Его движение всегда готово. Но такой человек оказывается поставлен, как чашка с чаем. Появляется покрытие плесенью. Любой без желания оказываться плесенью»