скачать книгу бесплатно
Бэнкс
Местом наблюдения за Венерой избрали тихоокеанский остров Таити. Этот остров открыл в 1606 году испанский капитан Квирос. С тех пор моряки не раз видели его издали, но никто не высаживался на берег.
Ученые XVIII века не могли себе представить, что почти все Южное полушарие покрыто водой. Им казалось, что если бы вся суша находилась на севере, а все моря – на юге, то земной шар потерял бы равновесие и перевернулся. Это рассуждение, которое кажется теперь смешным и детским, в те времена считалось вполне разумным.
Особенно защищал его молодой талантливый географ Бэнкс. Узнав о предполагаемой экспедиции Кука, он произнес большую речь, которая впоследствии была переведена на все европейские языки.
«Америку открыли испанцы, – говорил Бэнкс. – Австралию – голландцы. Великий Южный материк, шестой материк нашей планеты, должен быть открыт англичанами! Нам стыдно не открыть его. Мысленно мы даже можем обозначить на глобусе место, где он находится, и мы должны сказать капитану Куку: „Не возвращайтесь, не открыв Южного материка!“»
Решено было спросить Кука, что он думает по этому поводу.
– Я верю только в то, – сказал Кук, – что видел собственными глазами или что видели другие люди, которым можно доверять. Южного материка никто не видел, и я не могу знать, существует он или нет. Но я поплыву и посмотрю. Если Южный материк действительно существует, я его открою.
– Возьмите меня с собой! – предложил Бэнкс. – Я убежден в существовании Южного материка и хочу первым посетить его.
Адмиралтейство предоставило Куку небольшой, но отлично построенный военный корабль «Усердие». Кроме Бэнкса, на нем должен был плыть астроном Грин, которому поручено было вместе с Куком производить наблюдения за Венерой. На случай каких-нибудь болезней их сопровождал молодой доктор Монкгауз.
26 августа 1768 года «Усердие» вышло из Плимута, а полгода спустя обогнуло мыс Горн и вступило в Тихий океан.
Таити
10 апреля 1769 года с мачты был замечен остров Таити. Издали он казался темно-зеленым кустом, выросшим посреди голубого океана.
Меж курчавых лесов серебрились быстрые речки. Круглые холмики уходили вдаль, вырастая, нагромождаясь друг на друга, и, наконец, превращались в высокие горы.
– Глядите, сколько пожаров! – кричали матросы.
Но они ошиблись, пожаров не было. Это расцветали багряные цветы на деревьях. А немного отступя от берега, из прозрачных глубин подымался длинный розовый риф, омываемый снежно-белой пеной.
Вот из бамбуковых домиков, стоящих в тени кокосовых рощ, выскочили кофейные полуголые люди и побежали на берег встречать иноземцев. За ними по пятам мчались собаки.
Прежде чем бросить якорь, Кук собрал всю команду и обратился к ней с речью.
– Мы должны показать островитянам, – сказал Кук, – что мы их друзья, и они будут поступать с нами по-дружески. От торговли с ними мы гораздо больше выгадаем, чем от грабежа.
И он объявил, что всякий матрос, обидевший или обокравший островитянина, будет посажен в карцер. Особенно строгое наказание назначил он за стрельбу из ружей.
– Стрелять можно только в том случае, если островитяне первые нападут на нас, – говорил он. – Да и тогда нужно раньше постараться уладить дело без кровопролития.
Кук распорядился бросить якорь и разрешил съезжать на берег.
Таитяне встретили англичан испуганно и недоверчиво. За несколько лет до Кука на Таити побывал корабль, которым командовал некий капитан Уоллес.
Подойдя к острову, Уоллес без всякой причины начал палить из пушек по деревне. Таитяне никогда не видели белых вблизи, однако знали, что корабли их несут смерть.
Но Кук решил во что бы то ни стало добиться дружбы таитян. Кук и Бэнкс нагрузились гвоздями, стальными топорами, красными тряпками, стеклянными бусами и сошли на берег. Они подзывали туземцев и, когда те испуганно подходили, дарили им свои сокровища. Тряпки и бусы привели таитян в восхищение. Топоров и гвоздей они сначала не брали, потому что никогда не видели железа и не знали, что с ним делать. Но, когда Кук срубил при них дерево и в две минуты починил гвоздями старую, развалившуюся пирогу, они стали считать железные вещи самой большой драгоценностью в мире и беспрестанно выпрашивали их у англичан.
Таитяне не раз приглашали Кука к себе в хижины. Хижины эти были сплетены из бамбука, как корзины, и формой напоминали перевернутую лодку. Окон в них не было. Для того чтобы пролезть в дверь, приходилось становиться на четвереньки.
Вся мебель таитян состояла из крохотных деревянных скамеечек, которые они подкладывали под голову во время сна.
Очаг, на котором готовили пищу, помещался вне хижины, на открытом воздухе. Его даже трудно было назвать очагом – скорее это был просто костер, обложенный камнями.
Бэнкс занялся изучением таитянского языка. Он знаками спрашивал, как называется тот или другой предмет, и ответы таитян записывал в книжечку. Таитяне поняли, чего от них хотят, отвечали очень охотно, и скоро у Бэнкса составился целый словарик. Мало-помалу Бэнкс и Кук стали уже понимать, о чем говорят между собой таитяне, и сами могли кое-как объясняться с ними.
Кук решил от имени Англии заключить союз с таитянами.
Он стал расспрашивать, есть ли у них какое-нибудь правительство. Таитяне ему ответили, что ими управляет королева Оберея, и Кук пожелал с нею повидаться. Он захватил с собою Бэнкса, и их повели в глубь острова. Там оказалось другое селение, немного побольше.
Дворец королевы ничем не отличался от остальных хижин. Он состоял всего из одной комнаты, в которой не было окон, – свет проникал через дверь.
Королева Оберея встретила Кука очень приветливо и беспрестанно хохотала. Вместо одной юбочки, которую носят все таитянские женщины, она носила четырнадцать юбок, надевая их одну на другую. Только по этим юбкам и можно было судить о ее высоком сане.
Кук торжественно заговорил о своей дипломатической миссии. Коверкая слова, помогая себе жестами, он попытался объяснить ей, что правительство Англии, великой заморской страны, хочет заключить союз с правительством острова Таити. Цель союза – благоденствие обоих великих народов.
Оберея хохотала над каждым словом капитана. Но скоро она догадалась, что Кук говорит о чем-то важном. Тогда она, путаясь в своих четырнадцати юбках, выбежала из дворца на двор и закричала:
– Тупия! Тупия!
Тупия был таитянским вельможей. Он пришел, седой, торжественный, и важно приветствовал гостей. Куку понравились его умные, честные глаза, и он изложил ему свое дело. Тупия слушал внимательно и серьезно. Он неодобрительно поглядывал на королеву, которая продолжала смеяться.
Когда Кук кончил, Тупия задумался.
– Мы согласны, – наконец вымолвил он. – Таитяне всегда будут друзьями англичан, если англичане не станут убивать таитян гремучими молниями со своих крылатых островов.
Кук смутился. Он сказал, что Уоллес просто разбойник, что английское правительство не одобряет его действий, хотя понимал, что правительство скорее одобрило бы Уоллеса, чем его самого.
Наконец союз был заключен. Кук подарил Тупии и Оберее несколько топоров и кучу разноцветных бус.
Приближалось 3 июня – день, когда планета Венера должна была пройти через солнечный диск. Астроном Грин с помощью матросов стал строить на берегу маленькую обсерваторию.
Когда обсерватория была уже почти готова, произошел случай, который чуть было не рассорил путешественников с таитянами.
Грин работал на берегу только до обеда и на остальное время для охраны обсерватории оставлял вооруженный отряд из тридцати человек под начальством лейтенанта Пикерсджила. Отряд этот скоро привык к миролюбию туземцев, и матросы, вместо того чтобы сторожить, бегали с таитянами наперегонки, играли в чехарду, хором распевали песни. Ружья только мешали им, и они спокойно ставили их у стенки.
Как-то раз молодой таитянин подошел к ружьям и стал с любопытством их разглядывать. Они ему очень понравились, и он взял одно ружье в руки, чтобы лучше его рассмотреть.
– Положи! – крикнул ему лейтенант Пикерсджил.
Но таитянин не то не понял, не то просто не хотел слушаться и продолжал держать ружье в руках. Тогда лейтенант для острастки выстрелил в воздух.
Таитянин подпрыгнул и кинулся стремглав в лес, унося с собой ружье. Пикерсджил выстрелил ему вдогонку и убил его наповал.
Тотчас же собралась толпа. Убитого обступили со всех сторон. Мать причитала над ним. Отец требовал мести. И когда Кук, услыхавший выстрел, прибыл на берег, почти все таитяне были вооружены копьями и готовились к бою.
К счастью для англичан, на берегу оказался Тупия. Этот вельможа привязался к морякам, удивлялся их мудрости и неотступно ходил за ними. Теперь он взлез на камень и произнес речь.
Он долго и рассудительно говорил о том, как выгодно для таитян торговать с англичанами. Он искренне считал драгоценностями те стеклянные бусы, которые англичане давали таитянам в обмен на их товары.
– Этот убитый мальчик сам виноват, – говорил он. – Он совершил воровство и наказан по заслугам.
Толпа внимательно слушала Тупию и в конце концов согласилась с ним. Мирные отношения были восстановлены. Один только Кук остался при особом мнении. Он считал убийство молодого таитянина бессмысленным, жестоким поступком и посадил лейтенанта Пикерсджила в карцер.
3 июня Грин и Кук заперлись в обсерватории на целый день. Там было очень душно. Весь день чередовались они у стеклышка телескопа и записывали все свои наблюдения.
А тем временем Бэнкс бродил по острову и приглядывался к жизни таитян. Однажды он встретил несколько пьяных и заинтересовался, что за напиток опьянил их. Вскоре ему удалось это выяснить. На лугу сидело человек пятнадцать мужчин, и все они молчаливо жевали стебли какого-то растения. Когда стебель насквозь пропитывался слюной, они выжимали ее в одну общую глиняную чашку и потом с жадностью пили эту жижу, которую они называли кавой. Напившись, они начинали петь и танцевать.
Таитянские весельчаки встретили Бэнкса очень приветливо. Они поднесли ему чашку с кавой и были очень удивлены, когда он отказался отведать этот напиток. Бэнкс сел в сторонке и стал прислушиваться к песням.
Они пели:
К нам из-за моря приплыли крылатые острова.
На крылатых островах живут белые люди.
У белых людей много драгоценных диковинок.
Есть у них красные ткани, краснее крови и прекраснее зари.
Есть у них светлые шарики, светлее солнца и неба,
их надевают на шею.
Есть у них крепкие острые камни, которые превращают
деревья в щепки.
Хорошо быть другом белого человека – он даст тебе
много сокровищ.
Плохо быть врагом белого человека – он убьет тебя
летучей огненной молнией.
Прислушиваясь к этим длинным, однообразным звукам, Бэнкс понял, что у таитян не было определенной, заранее придуманной песни. Они пели все, что им тут же приходило в голову. Сейчас они думали о белых людях – и белые люди появились в их песне.
Но больше всего на Таити наших путешественников поразили кладбища. Таитяне не зарывали своих мертвецов в землю. Они строили где-нибудь в дремучем лесу высокий деревянный помост и клали на него покойника, положив ему в одну руку каменный топор, а в другую – копье. Над ним сооружали бамбуковый навес, который предохранял труп от дождя. Хищные птицы в несколько дней съедали все мясо мертвеца и оставляли только скелет.
Англичане, бродя по острову, не раз натыкались на эти гробницы. Жители Таити боялись своих покойников и, чтобы умилостивить их, клали им в ноги кокосовые орехи и бананы.
Астрономические наблюдения были закончены. Кук решил покинуть Таити и отправиться дальше на запад, в неизвестные места, чтобы выяснить, существует ли Южный материк, и исследовать восточные берега Австралии.
Когда таитяне узнали, что их гости уезжают, они собрались большой толпой на берегу и громко рыдали. Но, конечно, эти рыдания вовсе не были вызваны искренним горем. Просто, по таитянским законам вежливости, гостей полагалось провожать плачем. Искренне горевал один только Тупия, крепко подружившийся с Куком.
– Послушай, Тупия, – сказал ему Кук, – поедем с нами. Ты объедешь весь мир, познакомишься с такими чудесами, какие тебе даже не снились. Я стану обращаться с тобой, как с братом, ты будешь жить в довольстве и в богатстве. А через несколько лет мы привезем тебя обратно. Соглашайся, Тупия, едем!
Тупия горько вздохнул.
– Я бы поехал с радостью, – сказал он, – но у меня есть племянник Тайето, двенадцатилетний мальчик, круглый сирота. На кого я его оставлю? Он умрет здесь без меня с голоду.
– Бери с собой своего племянника, – предложил Кук Тупии. – Я отдам его в Англии в школу, и он станет образованным человеком.
И Тупия согласился. Вместе со своим кудрявым племянником он поселился в отдельной каюте, расположенной между каютами Кука и Бэнкса.
13 июля «Усердие» снялось с якоря и вышло в море.
Новая Зеландия
7 октября мореплаватели увидели зубчатую горную цепь, тянувшуюся от одного края горизонта до другого.
– Ура! – закричал Бэнкс. – Южный материк!
– Это Новая Зеландия, открытая голландским путешественником Тасманом, – сказал Кук.
– Новая Зеландия – часть Южного материка. Я в этом совершенно уверен.
– Посмотрим, – сказал Кук. – Я не уеду отсюда, пока не занесу на карту все берега и не узнаю, материк это или остров.
Новую Зеландию открыл в 1642 году голландец Абель Тасман. Он видел лишь северный берег Новой Зеландии, и поэтому никто не знал, велика ли открытая им земля. Вполне естественно было предположить, что Новая Зеландия – только часть какого-то огромного материка.
Два дня спустя «Усердие» бросило якорь в устье небольшой речки. Берега заросли дремучим, непроходимым лесом, над которым возвышались голые черные скалы. Чем дальше от берега, тем эти скалы становились выше и выше и, наконец, превращались в гигантские горы, покрытые вечными снегами.
Скоро показались и жители. Они были высоки ростом и мускулисты. Челюсти выступали вперед, и от этого лица казались свирепыми. Голые тела их были пестро размалеваны. В руках они держали длинные копья и топоры из хорошо отшлифованного зеленого камня.
Кук приказал спустить две шлюпки и отправился на берег вместе с Бэнксом и отрядом вооруженных матросов. Увидев приближающихся англичан, люди разбежались. Шлюпка, в которой сидел Кук, подошла к берегу. Кук поручил сторожить ее четырем юнгам и пошел в лес. Вторая шлюпка остановилась на полпути между берегом и кораблем.
Едва только Кук с товарищами скрылся в лесу, как на мальчиков набросились четверо новозеландцев. Они опрокинули их наземь и занесли над ними свои длинные копья.
Напавших заметили со второй шлюпки и для острастки дали залп в воздух. Пораженные грохотом, новозеландцы остановились, но, увидев, что выстрелы не принесли им никакого вреда, снова кинулись на мальчиков.
Грянул второй залп, и один из новозеландцев был убит наповал. Его товарищи пустились бежать и скрылись в лесу.
Услышав выстрелы, Кук вышел из леса на берег, сел в свою шлюпку и отправился обратно на корабль.
Он был огорчен, что первая встреча с новозеландцами окончилась убийством. Вражда с ними могла только помешать исследованию этой земли. 9 октября, увидев на берегу взволнованную толпу, он немедленно отправился к ней под надежным прикрытием трех вооруженных шлюпок.
С Куком поехал и Тупия.
На этот раз при виде англичан новозеландцы не разбежались, но не решались и приблизиться. Тупия обратился к ним с речью на таитянском языке. И, к удивлению Кука, новозеландцы понимали его. Оказалось, новозеландский язык похож на таитянский. Кук очень обрадовался этому. Тупия облегчит ему сношения с жителями Новой Зеландии.
– Мы пришли к вам не с войной, а с миром, – говорил Тупия. – Нам нужно запастись у вас пресной водой и пищей. Но не бойтесь, мы ничего не возьмем у вас даром. Мы за все вам щедро заплатим. Вы получите от нас топоры из блестящего камня, который крепче ваших скал, – он потряс над головой стальным топором, – драгоценные шарики, которые сделают вас всех красивыми, – он показал стеклянные бусы, украшавшие его грудь, – и красную одежду, в которой не страшен самый сильный ночной холод.
Новозеландцам понравилась речь Тупии, и они, осмелев, стали подходить к странным заморским людям. Кук встречал их приветливо, каждому дарил по нитке бус и уговаривал ехать к себе на корабль.
Казалось, все шло отлично.
Но вдруг один из новозеландцев, подойдя к астроному Грину, вынул у него из ножен кинжал и бросился бежать. Грин выстрелил ему в спину дробью. Но новозеландец был уже довольно далеко, и дробь не причинила ему вреда. Кук уговаривал Грина уступить кинжал удравшему и не устраивать напрасного кровопролития. Но в эту минуту выстрелил доктор Монкгауз и убил убегавшего наповал. Грин подошел к убитому и взял у него свой кинжал.
Новозеландцы перешли в наступление. В боевом порядке, потрясая топорами, они двинулись на англичан.
Матросы дали залп.
Несколько новозеландцев упало. Остальные бросились в реку и переплыли на другой берег.
Кук, увидев, что ему и на этот раз не удалось поладить с новозеландцами, решил вернуться на корабль.
Шлюпки двинулись к кораблю. Навстречу им мчались две новозеландские пироги, направлявшиеся к берегу.
