скачать книгу бесплатно
– Да разве же это топливо?!
– А что?
– Нет, это курам на смех. Только дым плодить! – тут он замолк на мгновение. – Надо черный порох!
– А у тебя есть? – живо поинтересовался Сема.
– Есть. Только не у меня, а у деда. В закромах лежит, но я знаю, где ключ. Немного могу стрельнуть!
– Хорошо бы, – сказал Егор, уже загоревшийся мечтой.
Как и сказал Сашка, ракета не взлетела. На этот раз даже дыма было меньше, чем обычно.
– Вероятно, топливо уже успело немного отсыреть! – сказал Егор.
– Оно не отсырело, просто тяги не хватает! – все выражался умными словами Сашка.
4. Дымный порох
В один теплый летний вечер, когда старенькие люди по обыкновению в деревнях пьют травный душистый чай из липы или зверобоя, или бессмертника, загремела в доме Сашки кастрюля. Она упала с верхней полки прямо на голову недотягивающемуся до нее мальчугану, прокатилась по его спине, затем полетела по длинной многоступенчатой лестнице. В этот вечер Сашка, не зная доселе своих способностей, как музыкант был очень искусен. Да, как вы уже поняли, искал он большую банку с черным порохом. Дед возился в огороде с оградой, которую проломила соседская любопытная коза, бабушка доила корову, но грохот от Сашкиных лазаний услышали все. Егор в это время стоял под домом и знал, чем занимается Сашка, потому как они были в сговоре.
Наконец, Сашка, испуганно озираясь, не заметит ли его кто, вышел из дома. В руках он держал большую металлическую банку.
– Смотри, полная!
Егор взвесил:
– Действительно полная!
– Правда, есть одна беда – порох очень быстро горит, поэтому корпус для ракеты надо делать плотным. Так меня отец учил!
– А покажи, как он горит!
Сашка насыпал немного пороха на сухой большой камень, который наполовину был в земле.
– Смотри! – сказал он, поджигая небольшую черную кучку. Порох моментально вспыхнул, так что Егор успел увидеть лишь вспышку и все. Даже при этом раздался хлопок.
– Здорово! – восхитился Егор.
– А ты думал! – гордо ответил Сашка. – Давай теперь ракету делать!
Остаток дня ребята провели над сборкой самоделки. Что-то клеили, что-то скручивали, что-то колотили. Хорошо, что Сашка догадался убрать сразу же банку с порохом с глаз долой. Когда с огорода вернулся дед и увидел, что они мастерят, разругался настоящим деревенским матом и прикрикнул при этом на Егора, мол, старший, а ничему полезному не учит…
Утром солнце приятно потягивалось в нежных покрывалах облаков. Макушки деревьев с интересом устремились ввысь, ожидая потоков золота. Птицы звонкую устроили перекличку, перелетая с ветки на ветку. Еще на полях, коротко остриженных, блестела вода, как Егор и Сашка уже выбежали во двор. Дождь только что прошел…
– Какой воздух! Ты чувствуешь? – обратился к Егору Сашка, вдохнув полной грудью.
– Сейчас мы его испортим своей ракетой! – засмеялся Егор. Сашка улыбнулся.
Они воткнули длинный стабилизатор, сделанный из алюминиевой проволоки, в мягкую от дождевой воды кочку с мелкой растительностью.
– А вылетит?
– Конечно, вылетит! – Сашка был уверен в своих словах.
Вдали на полях стояли отдельно стога сена, прикрытые прозрачной пленкой от дождя, кукушка трезвонила годы жизни, деревья при набегах ветра трясли серебром воды, падающей с ветвей наземь.
– Все, поджигаю! – сказал Сашка.
Ни Лени, ни Семы здесь не было – они еще спали, Егор и Сашка решили вдвоем провести первый совместный эксперимент.
Огонь фитиля с шипом подходил к соплу ракеты, теперь скрылся внутри, через две-три секунды ракета громко фыркнула и выбросила искры, после чего последовало ее мгновенное ускорение. Ракета взмыла ввысь, оставляя за собой густой серый дым. Свист от нее далеко разносился по окрестным местам. Но в какой-то момент в воздухе что-то случилось – кажется, сопло не выдержало давления, и с одной его стороны вылезла трещина. Языки пламени показались в том месте, как хитрого змия, что задумал недоброе. Ракета резко изменила курс и направилась куда-то в поле, вниз.
– Ой, беда! – горлопанил Сашка, – Только не к людям!
Егор испугался так, как еще никогда в жизни. Но ракета и не думала лететь к людям! Она резко, как отчаявшийся в любви сокол, летела на твердую поверхность, обещая разбиться. И вдруг с разбрасыванием тысячи искр она ударилась оземь, затем отскочила от нее и полетела дальше. Дальше стоял стог сена. В незащищенное пленкой место, возле земли, она и врезалась, продолжая испускать длинное пламя. Сено загорелось почти сразу же. Егор заплакал и сел на корточки.
– Чего же ты сел, деревенский осел?! Пошли тушить! – схватил его за руку Сашка.
Но Егор ответил:
– Без толку!
– Тьфу ты! – Сашка побежал один.
Но напрасно он старался – огонь уже охватил макушку стога. Огонь был действительно страшен. Сашка не смог даже близко подойти от того жара, что воцарился там. И через пять минут он сел на землю, смотря на то, как догорают остатки сена. Однако, его попытки все же привели к тому, что он сжег себе брови, лоб и щеки.
Дым, конечно, был виден из деревни, и люди быстро прибежали посмотреть на то, что здесь произошло. На поле сидели двое – Сашка и Егор. Толпа народа собралась у края поля. Леня и Сема стояли впереди всех, позади них стоял отец. Этот стог был их!..
– Доигрались! – равнодушно сказал Егор Сашке, когда увидел грозный облик отца, уверенным шагом приближающегося к нему.
– Тебе-то что! Это я ведь ваш стог спалил!.. – сказал, заплакав, Сашка.
Дома оба получили сполна! Егора отпороли розгами, по старинке, так что он потом и сесть не мог, а только весь день хныкал да выл. Сашке же положили в штаны жгучей крапивы. Леня и Сема со страхом за всем этим наблюдали. Порох убрали от греха подальше, чтобы детские глаза больше никогда его не увидели. Селитру отняли у Егора и рассыпали по огороду. Приказали строго-настрого никаких самоделок больше не делать – только в присутствии взрослых: мало ли что еще натворят!..
День потихоньку подходил к закату. Полное солнце нарядилось в багряное платье, Егор с грустью его провожал. Летали ласточки над огородами, как будто приближался дождь. На поле виднелось большое черное пятно от сгоревшего стога. Сашка стоял возле своего дома, держась за калитку и с печалью смотря на Егора. Сема и Леня уже ушли домой, оставив Егора наедине. А Сашка все смотрел на него, как будто хотел что-то сказать. Позади него что-то колотил молотком и часто охал дед. Сашка испуганно на него то и дело поглядывал. Он вдруг ехидно улыбнулся, подмигнув Егору. Егор удивился и уставился на Сашку. Тот обернулся снова. И в этот момент его дед поковылял, уставший, домой. Дверь приятно скрипнула, затем послышались тяжелые шаги по ступенькам. Сашка повернулся и опять посмотрел на Егора.
Но Егор боялся и слово теперь вымолвить. Ну да оно и не требовалось. Сашка залез рукой себе в карман и осторожно – так, чтобы никто не заметил, – вытащил оттуда достаточно большой мешочек. С улыбкой на лице он стал разворачивать его на глазах у Егора. Егор был заинтригован. И тут он увидел – в салофановом мешке лежал черный порошок дымного пороха…
2019
ЛЮБОВНАЯ НАДПИСЬ
Сафронов Иван очень любил Канарейкину. Канарейкину Ольгу. Просто жить без нее не мог. По утрам вместе с ней ходил в школу, а потом за ручку провожал ее до дома. Уже после сидел и грустил, как черный лебедь, потерявший свою возлюбленную…
Была осень, приятная осень без дождей. На улице благородно прогуливался ветер, иногда взметая ввысь желтые и красные листья засыпающих деревьев. Тихо стояли липы. Березы склонились, как престарелые. Клен резной бородой тряс на ветру…
В лесу рассыпалось по земле золото, впрочем, не имеющее ценности для человека. Грибов почти нет. Ежели только маслята – они каждый год в изобилии. Где-то глубоко в чаще стоит молодая ель. Вокруг нее растут кусты бересклета. Необычайно тихо – даже птицы молчат. И кажется, небо застыло навек…
Иван любил такие дни больше других. Его завораживал листопад своим мельтешением разных оттенков, завораживала сочная осенняя лазурь небес, удивляла природа своей таинственностью: он ходил и думал, что все вокруг готовится к вечному сну. Такое у него было ощущение! А сердце Ивана, питающееся взаимной любовью, в эти прекрасные моменты горело еще краше, еще ярче, чем здешний осенний пожар!
Влюбленные учились в одной школе, в одном классе. В восьмом классе. Такое совпадение редко бывает в жизни, но им повезло.
– Ты любишь такую осень? – спросила Оля.
– Какую? – поинтересовался Иван.
– Вот такую – без дождей?
– Даже лучше, что нет дождей. Не пасмурно – и мне совсем не хочется грустить!
– А ты грустишь?
– Иногда.
– А почему?
– Не знаю. Просто… вероятно, это одно из состояний моей души!
Оля любила задавать много вопросов, хотя, возможно, уже на многие из них знала ответы – просто задавала их по десятому разу. У нее была очень плохая память, про которую можно было бы оправданно сказать «девичья». Иван это знал, а почему привык уже к этому и нисколько не возмущался. Он вполне дорожил каждым словом своей возлюбленной, хотя бы оно и повторялось в день многократно!..
Итак, они стояли на опушке молодого леса. Влюбленные держались за руки, тепло томились юные сердца.
– У меня завтра День Рождения! – как бы невзначай сказала Оля.
– Я помню, конечно! – ответил Иван.
– Ты ведь придешь? – Оля почему-то все равно волновалась, будто Ивану нет до нее дела.
– Ну конечно же приду! – мягко, с улыбкой, ответил он.
Оля села на траву. Иван присел рядом, очертил рукой круг по земле и поднял ржавый наполовину листок клена. Посмотрел сквозь него на осеннее солнце, а потом на лицо возлюбленной. Волосы ее пышные светло-коричневого цвета приятно падали на хрупкие плечи. Оля отвлеченно смотрела ввысь, где пробегали худыми конягами перистые облака.
Иван после того, как проводил Олю до дома, в страшной суматохе думал, чем бы на этот раз ее удивить. Как это часто бывает, сначала он думал просто подарить пышный букет цветов, но после задумался о подарке, который будет гораздо важнее. Но (вот бедняга!) – почему он не подумал об этом раньше?..
Руками мастерить Иван пока что плохо умел, да и дарил Оле кучу самоделок до этого, покупать дешевый подарок было стыдно, а на дорогой денег не было, да и друзей просить в чем-либо помочь ему тоже не хотелось – просил уже много раз. И вот перед Иваном выкопался действительно трудный вопрос!
Было около полудня, когда Ивану в голову прилетела очень простая в исполнении и в то же время очень оригинальная идея! Наш герой быстро подорвался и утек в ближайший магазин, где купил тридцать рулонов туалетной бумаги.
– Зачем так много – про запас? – иронично поинтересовалась женщина-кассир.
Иван смутился.
– Парень, ты что, в турпоход собрался? – пошутил стоящий в очереди за Иваном мужчина тридцати пяти-сорока лет.
Иван совсем засмущался, лицо его сильно покраснело.
– Не обижайся, парень! Я же пошутил! – решил извиниться все тот же мужчина.
Иван строго на него посмотрел, затем покидал в пакеты «заветные» рулоны и стремглав пустился наутек. Дома его ждало приятное занятие.
В одной очень старой книжке наш герой-любовник откопал главу про оповестительные знаки. Что-то там было сказано про факелы и про то, из чего и как их лучше сделать, чтобы огонь было видно далеко. Конечно, ни смолы, ни мазута, ни другого вязкого калорийного горючего у Ивана под рукой не было, но зато был ацетон – в старом дровянике залежалась бутылочка, уже покрытая землей и паутиной (кстати, паучья квартира уже не одного жильца повидала!). Иван бережно отмыл ее от грязи и решил испробовать горючку. Налил немного в металлическое блюдце и запалил. Ацетон тут же вспыхнул. Пламя было тихим и спокойным. И вскоре его не стало.
– Годится! – громко воскликнул Иван и закрыл крепко-накрепко бутылку. Горючего в ней было чуть более половины.
Ближе к ночи, когда холод приятно бродил по осенней земле, ища кого бы пощекотать, Иван расположился на одном высоком холме. С холма можно было воочию наблюдать за домом, где жила Оля. Свет в окнах горел ярко, а на улице темнело не в обыкновение быстро. Иван торопился. Он так хотел успеть все приготовить.
Холм порос травой, но теперь она была мертва, стелилась по поверхности. Ветра не было, поэтому Иван спокойно наблюдал за тем, как пламя, расширяющееся по кругу, съедает траву. Где-то Иван огонь притаптывал ногами, где-то солому поджигал вновь. Это он делал для того, чтобы не учинить пожар. Благо, в свое время с отцом он научился выжигать безопасно осеннюю траву. Однако зачем они это делали, неизвестно!..
Вскоре холм стал бритым. Дым едкими струями все еще поднимался с земли. Иван вкапывал буквы, которые по высоте равнялись его росту – около ста семидесяти сантиметров, но по ширине были достаточно велики. Сделал он их из старых тонких реек, которые обернул в мягкий картон – его, кстати, тоже откопал в дровянике. Букв было три – О, Л и Я. Вы уже, наверное, догадались, к чему катится дело?..
Очень долго Иван возился с буквой Л – для того, чтобы ее сделать, понадобилось целых пять звеньев! На О и Я надобно было по четыре звена, да и делать их значительно проще. По крайней мере, так вышло наяву, а не чисто теоретически.
Итак, все было готово – три большие буквы гордо стояли на лысине холма. Позади был густой лес – метрах в пятидесяти от места, отведенного безумному эксперименту. В той темноте, что уже царила вокруг, лес был едва отличим от округи. Иван включил фонарь и в хорошем настрое пошел домой.
Утро расцветало перед глазами Ивана. Золотое солнце выстрелило желтыми лучами во все стороны и пронзило красные макушки деревьев. Тихо зашептал ветер, отдельные ветви раскидистых сосен услужливо ему поклонились…
Иван вспомнил о своей возлюбленной и побежал доделывать вчера начатое.
Холм, казалось Ивану, еще спал. Вершина его была черной из-за вчерашнего поджога. Трава превратилась в длинные ломкие нити простого углерода. Везде виднелась земля – черная, плодородная. Иван, как сумасшедший, бегал по вершине горы и творил не пойми что! Он обматывал метрами туалетной бумаги деревянные буквы. Да так прилежно, что и малого просвета между полосками не осталось! Прошел час. Туалетная бумага, наконец, кончилась. В пакете остались тридцать картонных скатышей.
– Ура! – воскликнул Иван и потер руки.
Затем он отбросил пакет с картонными цилиндрами в сторону, чтобы из дома Оли его нельзя было увидеть, ибо, как думал Иван, он испортит картину.
Тем временем, Оля нарядилась в яркое длинное синее платьице, заплела волосы в большую косу и уселась возле зеркала, смотря на себя прозрачно, потому что не любовалась в этот миг собой, а о чем-то замечталась.
Для исполнения замысла, который в уме Ивана наверняка как-то необычно вырисовывался, необходим был вечер. Вернее, наступление темноты. Иван все еще сидел на холме, достал бутыль с ацетоном, в которую добавил литр старой черно-коричневой олифы, положил возле нее шило – чтобы сделать отверстие в крышке, когда это понадобится. Разумеется, такой шаг был нужен ему для того, чтобы удобно и быстро облить горючим свои буквы! Положил рядом с бутылкой спички.
Вскоре он спустился к Оле…
В доме было чисто, в воздухе летал неясный аромат каких-то духов. Конечно, Иван не мог придти без подарка, хотя главное он и приберег на вечер.
