скачать книгу бесплатно
– Я восхищаюсь вами, тётя, – выплёвывая скорлупку от семечки в ладошку, сказала она.
Алла Владимировна повернулась к племяннице и с грустью посмотрела на свою любимую белоснежную скатерть: осколки скорлупы одна за другой падали на расшитые кружева. Она прикусила губу и отвернулась к плите.
– Где вы всему этому научились?
– Не знаю, жизнь сама научила.
– Как интересно сказано, – растягивая звуки, сказала Ксения. – Моя мама так не умеет.
Алла Владимировна вопросительно посмотрела на собеседницу.
– Она вообще ничего по дому не умеет. Папа называет её криворукой, – она засмеялась. – Знаете, а ведь я тоже ничего не умею. Это всё мама виновата. Она меня ничему не научила. Я имею в виду домашние дела.
Алла Владимировна застыла с ложкой в руке.
– Мама считает, что не стоит растрачивать жизнь на подобную ерунду, – она ковыряла ногтями семечку, пытаясь вскрыть её на сей раз пальцами, а не зубами. Семечка под натиском не выдержала и с треском разлетелась по всему столу, украсив греческий салат и бутерброды с красной рыбой.
Алла Владимировна с ужасом посмотрела на стол.
– Ой, – нервно хихикнула Ксения, – я сейчас всё уберу, – перегнувшись через стол, она попыталась дотянуться пальцами до салатницы.
– Не надо! – крикнула Алла Владимировна. – Я сама! – она вспомнила, что племянница так и не помыла руки после приезда. – Ты сиди, отдыхай. Только поаккуратнее, пожалуйста.
– Ой, Аллочка, прости. Я не удержалась и прилегла с дороги. Машина всегда так утомляет меня, – Наталья Васильевна томно потягивалась в дверном проёме. – А ты, как всегда, хлопочешь по хозяйству. О, семечки! – она удобно устроилась на стуле, подогнув под себя ноги. – А где твоя помощница?
– Настя побежала в магазин за хлебом. Закрутились, вот и забыли самое главное купить.
– Мучное – это зло, – со знание дела сказала Ксения, – вот это всё, конечно, красиво, – она показала рукой на стол, ломящийся от еды, – но вы зря старались, тётя Алла.
– Почему? – удивлённо спросила она.
– Мы не едим мясо и мучное, правда, мама? – командным голосом спросила Ксения.
– Ты не ешь, а я ем по праздникам!
– Ты же обещала больше не прикасаться к этой грязной еде, – с вызовом сказала она.
– Доча, не мели ерунды.
– Ах так! Можешь больше ко мне за советом не приходить! Твоё энергетическое поле никогда не будет чистым, пока ты ешь мясо.
– Кто это тут не любит мясо? – Настя вошла в кухню с буханкой «Нарочанского» в руках.
– Я пытаюсь донести до мамы, что эту собачью еду есть нельзя!
– Собачью? – Настя достала из духовки запёкшуюся в фольге свинину. – Интересно, какие это собаки так питаются?
– Ты прекрасно поняла мою аллегорию, – усмехнувшись, ответила Ксения, – посмотри на меня, я чиста и стройна. Во мне нет зла!
«Как и мозгов», – подумала Настя.
– Наше энергетическое поле ежесекундно подвергается опасности. А кладя в рот очередной кусок мяса, мы сами роем себе яму!
– Ты сама слышишь себя? Кто забил тебе голову этим мусором? Ты молодая девушка, тебе нужно сохранить своё здоровье. Тебе ещё детей рожать, а ты мясо не ешь, зато горстями кладёшь в рот какие-то пилюли. Тётя Наташа, ну вы куда смотрите?
Услышав своё имя, Наталья Васильевна поперхнулась семечкой. Ксения несколько секунд смотрела на кашляющую мать, затем постучала по её спине кулаком.
– Она взрослый человек и сама решает, как ей жить, – философски размышляла она.
– Ксюша, ну ты же будущий врач! Кстати, ты закончила университет?
– Почти. Я брала академический отпуск.
– Зачем?
– Я ездила в Алтайский край со своим учителем.
Настя приподняла брови.
– С учителем? С каким учителем? Физкультуры или географии?
– Да нет же. С моим наставником Лаврентием. Он учит меня видеть четвёртое измерение.
– Ничего себе. У меня сразу два вопроса: а ты видишь третье? И разве этому можно научиться?
– Конечно. Спроси у мамы, если ты мне не веришь.
Настя вопросительно посмотрела на Наталью Васильевну. Та увлечённо плевала семечки и, казалось, не слышала этого разговора.
– Тётя Наташа, ау, – повторила она.
– Могу сказать одно: Ксюшенька очень способная, – она растягивала слова. – А давайте кушать! Где наши мужчины?
«Да уж, способная! В двадцать шесть лет учиться на четвёртом курсе. Девять лет коту под хвост!» – размышляла Настя. Она пристально посмотрела на троюродную сестру.
Колготки, затянутые под грудь, мешковатый старый свитер, растрёпанные и который день не видевшие шампуня волосы, отсутствие косметики – издали незнакомцу могло показаться, что это четырнадцатилетний пацанёнок. Ксения не обладала ни вкусом, ни желанием этот вкус приобрести. Её полностью устраивала её жизнь, со всеми трудностями и приключениями. Трудностями она считала отсутствие нужного амулета в магазине, а приключением – транспортировку старушки на другую сторону улицы. Ксения была убеждена, что она послана на эту землю, чтобы творить добро. Как именно его творить, она ещё не знала, но с пеной у рта доказывала всем своё призвание.
– То, что ты называешь призванием, на самом деле – норма у воспитанного человека, – Настя снова вступила в спор с сестрой. – То, что ты перевела бабушку через дорогу или покормила бездомного кота – это, безусловно, хорошо, но только из-за этого ты не можешь называть себя человеком добра. Такие вещи делают все люди, у которых под рубашкой не сухарик, а сердце, – Настя не унималась.
Ксения глазами метала молнии.
– Я на следующий год планирую благотворительную поездку по деревням. Мы с друзьями будем собирать вещи, продукты, технику и развозить малоимущим, – она с вызовом посмотрела на Настю.
– А степень материального благополучия вы будете определять по фасаду домов или заборов?
Диалог был прерван вошедшими в кухню мужчинами.
– Алчонок, ароматы сбивают с ног. Я такой голодный! Брат, вот твоё почётное место, садись, – полковник указал рукой на стул во главе стола.
– Дядя, гордитесь! Нам он не разрешает сидеть на этом стуле, – Настя поставила рядом с ним тарелку с горячим пюре и свининой.
Владислав Иванович равнодушно плюхнулся на стул, не оценив широкого жеста брата. Помимо встречи со знаменитым целителем, для него эта поездка была исключительно формальной. Родителей он не видел много лет, в принципе, как и всю родню. Владислав и раньше был нечастым гостем как в Минске, так и на родине, в Мозыре. А после последней ссоры и вообще думал забыть туда дорогу. Даже спустя четыре года он не простил родителей. Решение переписать дом на дочь стало для него унижением. Никто даже не предложил ему долю и не обсудил с ним это решение.
– Ну и что, что сестра ухаживает за родителями, ты такой же законный наследник, как и она, – как молитву перед сном, ежедневно повторяла Наталья Васильевна. – Ты обязан высказать им своё мнение. Как они могут так поступать с нами? Точнее, с тобой.
Слова эхом зазвенели у него в памяти. Может, родители и были правы? Может, зря столько лет он не переступал порог родительского дома? Вопросы один за другим всплывали у него в голове. Ведь Юля действительно сутками заботится о стариках. Да, пусть раньше она не была близка с ними, но сейчас её поведение заслуживает уважения.
– Влад, расскажи нам о ваших двухдневных планах в столице.
Услышав своё имя, он вздрогнул, как будто его вырвали из полудрёмы.
– Завтра ты нас отвезёшь к Зеленевскому, я правильно назвал фамилию?
Полковник кивнул.
– Надеюсь, он и правда так хорош, как о нём говорят! Откуда ты его знаешь?
– Свела судьба по службе.
– Ясно. А потом заскочим к родителям в Мозырь на два-три дня.
– Два-три дня, – повторил Александр Петрович, – немало ли времени оставляешь на встречу с родителями?
– Ты же сам понимаешь, бизнес, – откусывая сочный кусок запечённой свинины, сказал Влад, – надо ехать домой.
Ксения с отвращением посмотрела на отца, как будто он ел живую свинью, медленно отрезая от неё то ухо, то ногу.
– Что-то ты за четыре года так и не нашёл времени, чтобы погостить у родителей. Они ведь тебя ждут… – полковник с грустью посмотрел на брата.
Слова не тронули Владислава. Он никогда не испытывал к родителям тёплых чувств. Он не звонил им по вечерам, беспокоясь, как их здоровье. Супруга всегда говорила, что его семья – это она и Ксения, а все остальные – ненужное приложение.
– Они к нам не тянутся, почему ты должен им помогать? – изо дня в день повторяла она.
Но в глубине души он боялся этой встречи. Боялся посмотреть в бездонные голубые отцовские глаза. Боялся осудительного и одновременно жалобного взгляда матери. Боялся, что после четырёх лет он собьётся со счёта, пытаясь сосчитать морщины на лицах родителей.
– Давайте выпьем за встречу! – так и не ответив брату, сказал он.
Все одновременно подняли бокалы и рюмки. От прикосновений хрусталь зазвенел, и внезапно родившаяся мелодия разлетелась по уютной и светлой кухне.
Глава 4
«Не всем нужна правда. По сути, она вообще никому не нужна».
Наталья Васильевна открыла глаза. Часы показывали начало восьмого. На улице было темно, и лишь отблески одинокого фонаря освещали утренним путникам дорогу, одновременно подсвечивая окна квартир. Поднявшись с кровати, Наталья надела джинсы и свитер. Споткнувшись о сумку, валявшуюся на полу, она издала жалобный крик.
– Вот чёрт! – она пнула её ногой. – Влад! Почему ты не убрал вещи? Я же просила!
Супруг приоткрыл один глаз и с удивлением посмотрел на жену.
– Что ты хочешь?
– Посмотри, какой бардак!
Сумки, пакеты и даже дублёнки валялись на полу. Не удосужившись убрать вещи на место, она перешагнула через них, недовольно бубня себе что-то под нос.
Квартира Виноградова уже жила полной жизнью. Чайник пыхтел, периодически издавая жалобный свист, стиральная машинка второй час трудилась, деликатно стирая рубашки хозяина, а плита только и успевала разогревать конфорки для утренних блюд. Постояльцы квартиры тоже не спали. Александр Петрович аккуратно выглаживал стрелки на любимых чёрных брюках, Настя впопыхах завтракала на кухне, собираясь на работу, Алла Владимировна готовила завтрак для остальных.
Наталья Васильевна, натянув улыбку, зашла на кухню.
– Доброе утро, – взлохматив и так нечёсаные волосы, сказала она.
– Доброе утро, Наташа. Ванна свободна. Завтракать будешь?
– Буду, – забравшись с ногами на стул, ответила она, – глазунья и кофе с печеньем, как это по-домашнему, – с лёгкой иронией в голосе сказала она.
Дверь на кухню снова открылась. Заспанная, с еле открытыми глазами, Ксения потягивалась в дверях.
– Ненавижу утро, – хриплым голосом сказала она. – Мама, зачем вы меня тянете к этому целителю? Я думаю, сон повлияет на меня более благотворно, чем этот непонятный дед.
– Закрой рот и садись завтракать, – строго сказала Наталья. – Мы собственно из-за тебя сюда припёрлись за триста километров. Подумай, наконец, о своём здоровье. Ты же на грани!
– Ой, мама! Не говори ерунды! Это вы с папой на грани! Меньше пейте коньяка и ешьте мяса! Тогда и ваша энергетика будет чиста! А так и без экстрасенса понятно, в чём ваши проблемы!
От возмущения Наталья Васильевна вытаращила глаза так, что казалось, они вот-вот выпадут и покатятся по столу. Настя с Аллой Владимировной, замерев, наблюдали за происходящим. Ксения не обращала ни на кого внимания. Она с жадностью намазывала на ломоть батона масло, забыв, что не ест мучное.
Кульминация разговора так и не состоялась. Наталья Васильевна решила промолчать и вечером один на один хорошенько отчитать дочку. Позавтракав в тишине, всё семейство направилось к выходу, так и не удосужившись посетить ванную комнату.
Захлопнув за Филипповыми дверь, Алла Владимировна с облегчением вздохнула. Но, как оказалось, рано. Оглядевшись по сторонам, она обречённо опустила руки: всё было перевёрнуто вверх дном. Кровати не заправлены, вещи валялись по всем углам, разбросанная по столу косметика, помятая одежда, торчащая из сумок, – Алла Владимировна схватилась за голову.
– Лень – страшный грех, – сказала она и аккуратно сложила валявшийся на полу свитер Ксении.
– Отстаньте от меня! – Ксения ворвалась в квартиру, как вихрь. – Вы слушаете какого-то дурака, а мне не верите! Со мной всё в порядке! Я здорова!
В дверях показались Владислав и Наталья. Александр Петрович зашёл в квартиру последний. На вопросительный взгляд супруги он лишь развёл руками:
– Дела семейные. Пока не попросят, не вмешиваемся.
– Золотое правило. Если бы все о нём помнили – ссоры сошли бы на нет. Что-то серьёзное?
– Ксения поругалась с целителем. Начала доказывать ему, что он не прав. А тот поставил ей какой-то серьёзный диагноз! Вот они и хотят, чтобы она походила к нему на сеансы, очистилась, так сказать, – Александр Петрович поочерёдно поднимал крышки кастрюль, изучая содержимое. Облизнувшись, он несчастными глазами посмотрел на супругу.
– Поняла, поняла. Уже собираю на стол! – улыбнувшись, сказала она.
– Кстати, Владу и Наташе он тоже поставил диагнозы. Наташа чуть ли ни одной ногой в могиле.
– Какой кошмар! – Алла Владимировна замерла с черпаком в руке. – И что делать?
– Будут ходить на эти сеансы. Он им должен что-то там почистить, – Александр Петрович улыбался. – Я в это всё не ахти как верю. Ты знаешь, мой девиз: живи по совести и по чести! Тогда и к целителям бегать не надо. А если ты к матери приехать на выходные хотя бы раз в квартал не можешь, то о чём говорить! Я ему намекал: мол, брат, ты не там ищешь, но он меня не слушает. Твердит, как мантру, что его сглазили, что энергетика плохая. В общем, чушь! – полковник сел за стол, нетерпеливо стуча ложкой.
