скачать книгу бесплатно
Она вопросительно посмотрела на господина Гупту.
– Директор – настоящий негодяй! Пишите ему дальше! Приводите одни причины, другие. И дальше говорите о своих проблемах. Само собой ничего не происходит. И придется вам поехать в Шимлу в качестве местного советника. Вы корректор, ну и что с того? Директор может отправить вас куда угодно. Существует только один способ, и ваш перевод завтра же отменят, сказать по правде, хоть сегодня отменят! Пусть министр только позвонит этому негодяю, вот увидите представление! Как запляшет вокруг вас! И обоснуетесь вы прочно-прочно в Дели, как дерево баньяна!
– Именно в этом и трудность, – на ее лице появилось отчаяние, словно она попала в сети охотника.
– Ничего трудного здесь нет! Скажите Нишитху джи, пусть подключит свои связи! Останетесь в Дели и без милости всяких министров и генералов!
На его губах дрогнула усмешка. Господин Гупта не торопился, пришлось заказать для него чай. Попивая чай, господин Гупта принялся хлестко судачить обо всех сотрудниках ее отдела. Она слушала, но не слышала его. Когда Гупта ушел, она сразу написала третье жесткое письмо против своего перевода на имя директора и попыталась читать прошлогоднюю копию специального издания для школьных учителей.
Может ли она поделиться с Нишитхом? Уже неделю они друг с другом не разговаривают. Поначалу, когда свекровь только стала жить с ними, они избегали каких-либо ссор. Но теперь, несмотря на всю ее старательность и тактичность, положение становилось ровно зеркальным. Нишитха начали одолевать внутренние противоречия. Он невольно стал заложником своих мыслей и вынуждает ее задыхаться в зловонной, гниющей паутине своих сомнений, от которых сам он свое лицо закрыл. Закрыть ли ей свое?
Готовясь ко сну, она прилегла на кровать, листая журнал. Нишитх пошел умываться. Вдруг в комнату влетел испуганный, промокший от пота Баччу, прижался к ней и стал плакать. Она поняла, что он испугался во сне, стала его успокаивать. Баччу рассказал, что видел во сне огромное чудище, которое шло к нему с высунутым языком, собираясь его проглотить. Она крепко прижала к себе Баччу и попыталась успокоить ребенка от пережитого страха. Объяснила, что бояться – значит быть трусом, а он очень смелый мальчик, попросила его вернуться к себе и спать с включенным светом. Но Баччу не захотел этого делать и спать в одиночестве. Стал капризничать: пусть она либо у него в комнате спит, либо разрешит ему остаться здесь. Она подумала: не дай бог Баччу снова заболеет из-за какого-то потрясения, прижала его к груди и попыталась успокоить. Не заметила, как Баччу заснул и как задремала сама. Вдруг почувствовала: кто-то резко вырвал Баччу из ее объятий. Не успев еще ничего понять, услышала разрывающий сердце крик сына и тут же вскочила. Сердце замерло, когда она увидела, что происходит в комнате. Нишитх поднял обессиленного Баччу и со всей силы, без капли жалости, бросил на кровать…
Потеряв контроль над собой, она завопила: «Почему ты хочешь его уничтожить, этого маленького, невинного ребенка? Что он тебе сделал плохого? Говори! Что он тебе сделал плохого?»
– Он как осколок в моих глазах, от которого чувствую постоянную боль…
– Но почему?
– Лучше не спрашивай…
– У терпения тоже есть предел!
– Есть, конечно. У меня этот предел уже настал. Баччу – не просто часть Дивакара. Его образ каждую минуту напоминает тебе Дивакара. Он для тебя не прошлое, нет, он и теперь настоящее, настоящее… Хоть он и ушел из твоей жизни, но до сих пор в ней остается…
– Это все путы твоего сомневающегося разума, которые ты хочешь на меня набросить!
– Нет, это правда, горькая правда. Всякий раз, когда я вижу прислонившегося к твоей груди Баччу, я вижу Дивакара…
– Что ты несешь?!
– Я не могу выносить его между мной и тобой. И не только во мне дело. Из-за этого Дивакара ты игнорируешь моего ребенка. Как будто ты и не рожала Рону. Почему ты обращаешься с моим сыном как с пасынком? – Нишитх с особым ударением выделил слово «мой», и она почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Когда же между ними возникла граница, разделяющая все на твое-мое?
– Что ты такое говоришь? Мерзость! Не понимаешь?! – ее голос дрожал от презрения. – Я же мать… Как я могу разделять Рону и Баччу?
– Отлично! Не знаю, почему я настаивал, чтобы ты родила Рону. Почему так настойчиво хотел стать отцом? Ты же не хотела второй раз становиться мамой. Тебе и дела никакого нет, жив он или нет, взяла на руки и отнесла в ясли. Если нужна какая-то помощь, так все мама поможет…
Испуганный Баччу сидел, прижав колени к лицу. Свекровь тоже проснулась и стояла на пороге комнаты. Насколько могла, Шубху сдержанно произнесла, желая успокоить Нишитха и успокоиться самой: «Возможно ли, чтобы ты отбросил все свои беспричинные сомнения и полюбил Баччу как раньше? Став для него отцом, ты сам захотел занять место Дивакара».
– Но ты не позволила мне…
– Это неправда!
– А в чем правда?
– Правда лишь в том, что для Рону в этом доме есть и бабушка, и отец, и мама, а для Баччу… Только мама. Да и не только в этом доме, наверное, во всем мире. Я не могу совершить преступление и отнять у него мать…
– Ты заблуждаешься… Но и сейчас этот дом может остаться домом только при одном условии: Баччу нужно отдать в интернат. Я уже запросил заявление и другие документы для школы Раноде в Панчгани. Подумай, – он пошел в свою комнату, топая ногами. Свекровь молча развернулась и ушла. В комнате остались только она и всхлипывающий Баччу, сидевший на корточках и прижавший колени к лицу.
Сколько всего она хотела сказать. Хотела сказать: «Ты ищешь в невинном ребенке того человека, которого уже давно нет в моей жизни. Нишитх, конечно, Баччу – часть отца, но ведь он частичка и меня тоже. Почему ты не можешь увидеть в Баччу меня и принять его как своего? Какая боль заполнила страницы твоего дневника? Почему она остается в твоем сердце, и, несмотря на прошедшие годы, так и не утихла?»
– Мадам, можно войти? – вошел секретарь и принес напечатанное письмо, которое она писала на имя директора.
– Заходи!
– Письмо сами будете отправлять господину или по почте? – спросил он, протягивая письмо.
– Садись! Это письмо никуда не пойдет.
Он взглянул на нее с удивлением.
– С ним что-то не так?
– Нет, дело не в этом. Это письмо касалось моего перевода. Теперь я готова перевестись.
Секретарь забрал бумаги и ручку и с удивлением снова посмотрел на госпожу. Что это она говорит?
Призрачная тень
– Сестра, ну просыпайся же ты! Давай, вставай скорее, тебя отец зовет!
Младшая сестренка – Чинки – злилась и изо всех сил трясла Ниту за руку, пытаясь стащить с кровати. С большим трудом Чинки удалось проломить прочную стену ее глубокого сна. Эта стена стояла на надежном фундаменте глубокого спокойствия (я уже дома!) и гордости за себя (я боролась и смогла спастись!). Еще в полудреме Ниту села на кровать. Глаза никак не открывались. Перед мысленным взором возникла сцена пережитого унижения, и каждой клеточкой своего поруганного тела она ощутила острую боль. Где найти силы, чтобы хоть немного разомкнуть веки? Вдобавок ко всему тело никак не хотело ее слушаться – и откуда в нем такое бесконечное упрямство? Она уже собиралась снова лечь на подушку, но тут послышался строгий, холодный голос матери. От этого голоса, как от ледяного душа, она сразу пришла в себя: «Ниту! Тебя отец зовет! Ступай на балкон, потом отоспишься!»
«Заснуть было так трудно… Я же вполне смогу сходить к отцу попозже», – подумала Ниту. Но сквозь сон лишь пробормотала: «Прямо сейчас?»
«Нет, знаешь, когда звезды сойдутся!» – ответила мать. В ее поведении было что-то странное. Мать всегда была остра на язык, но кто бы мог предположить, что она станет язвить в такой неподходящий момент? Не она ли этой ночью прижимала Ниту к груди и плакала навзрыд, как мычит корова, отыскавшая своего пропавшего теленка? Не она ли сквозь слезы радости возносила молитву за молитвой и не уставала благодарить Всевышнего за возвращение дочери? Когда утратившие всякую надежду и объятые горем родные Ниту вновь увидели ее, они не могли поверить собственным глазам и от радости так разволновались, что даже забыли предложить воды сотрудникам полиции, сопровождавшим дочь. И старший брат, и средний, Бинну, и младшая сестренка Чинки, и даже отец – все словно рассудка лишились. Ниту и сама не помнила себя от счастья и осознания, что она так важна для своей семьи.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
