скачать книгу бесплатно
Розовые тополя
Наталья Дмитриевна Чистякова
В книгу стихотворений Натальи Чистяковой вошли новые стихи и произведения из предыдущих сборников. Наталья последовательница русской традиции стихосложения.
Таинственное притяжение родной вологодской земли, её живительные родники, их утверждающее начало, поэтическое осмысление истиной ценности жизни сквозь призму любви ко всему прекрасному, искренность и простота позволят Вам насладиться изобразительной и смысловой глубиной стиха.
Наталья Чистякова (Мазалецкая)
Розовые тополя. Стихотворения
На крылечке золотом
В сборник «Розовые тополя» помимо новых вошли стихи из предыдущих книг, на которые я взглянула по-иному. Иногда в памяти всплывает давно написанная строка, только немного изменённая, более точная, более весомая, порой высвечивающая для меня неожиданное значение. С волнением брала листочки, правила. Шла внутренняя работа, слова как бы притягивались друг к другу.
Мне повезло родиться в Вологде, древнем дивном городе, с которым я пожизненно связана. Она всегда в моём сердце. В памяти её светлые купола, София, украшающая Кремлёвскую площадь, волны колокольного звона, пологий спуск к реке, отчий дом. Связываю с собой всё, что происходит на родной земле, горжусь достижениями земляков, огорчаюсь, если что-то не так. В начале моей жизни Вологда была просто местом, где я появилась на свет, жила, где жили мои родители, братья, сёстры, друзья. Но постепенно, год за годом, город стал превращаться всё больше в содержание моей жизни.
Здесь я впервые ощутила тёплое дыхание мамы, уткнулась лицом в её шершавые ладони-труженицы, почувствовала отцовскую заботу. Первый детский шажок сделан по вологодской земле.
Здесь всё было в первый раз: и сказка, и книжка, и река… всё. Я впервые узнала, что сердце может биться неровно – влюбилась. Белое подвенечное платье – Вологда.
Под благодатным вологодским весенним небом мне дарована вселенская радость материнства. Родились дочери Светлана и Татьяна.
Вологда – и безысходная боль, словно огнём опалила она моё сердце. Как будто вторично оборвалась моя пуповина: ушли в Царствие Небесное родители – Мазалецкие Дмитрий Иванович и Антонина Ивановна (в девичестве Копейкина). При их жизни я не мыслила ни одного отпуска без приезда на родину.
Постепенно с годами пришло осознание того, что родная земля есть самая ценная сокровищница, именно она даёт силы. Я бы перефразировала известное: «…все мы выросли из “Шинели” Гоголя». Думается, что выросли-то мы из шинели своего отца, деда, которые отстояли нашу родную землю в годы Великой Отечественной войны. А вот родились мы непременно в пушкинском Лукоморье. И, видимо, бессмысленно искать его местонахождение, оно у каждого своё. Потому и Луко-морье, что при воспоминании
о родных местах навёртываются слёзы. Помню, что по моим детским представлениям Лукоморье было каким-то образом связано со слезливым овощем. Да и рождается человек на свет с первым криком, в первых слезах. А дуб зелёный – не родословное ли древо, которое незримыми нитями, словно златой цепью, навечно привязывает нас к родной земле?..
Жизнь моих предков от первого до последнего вздоха принадлежит Вологодчине. Здесь они строили свою жизнь, трудились, растили детей. И в ратных сражениях бились за неё, вспоминая запахи её медвяных трав, синеву рек и озёр. Они любили нашу благословенную землю и в ней нашли вечное упокоение. Так что Вологда – главный город моей жизни, здесь – моя главная улица, улица Кузнецкая (ныне Авксентьевского). Это небольшая улочка, которая выходит на Октябрьский бульвар. И где бы я ни была, душа и сердце там, и при слове дом всегда вспоминаю, прежде всего, дом моего детства. Шорох земных ветров не в силах заглушить голос Родины, голос моих родителей, голос жизни.
Приезжая в Вологду, люблю останавливаться в гостинице «Спасская», где из окна открывается знакомый с детства вид на колокольню Софийского собора, на бульвар. Торец гостиницы выходит на Кузнецкую. Несмотря на то, что со строительством типовых домов улица утратила вологодский колорит, индивидуальность, в моей памяти она осталась прежней. Сквозь время вижу на противоположной стороне от моего дома могучие тополя, которые держат бесконечное небо. Иногда кажется, что ветви зелёного дуба сродни ветвям моих розовых тополей. Вижу, как мы с соседкой-подружкой начищаем до блеска свои маленькие сандалики бордовыми серёжками, обильно усыпавшими землю под деревьями, как мы перепрыгиваем канавки, чтобы отыскать самые сочные соцветья. Душа наполняется непередаваемым чувством радости, сопричастности чему-то светлому и большому. Да и сны мои почти все связаны с родными местами, с родным домом, с Вологодчиной.
Поскольку я родилась в послевоенное время, в послесталинский период, означенный в истории страны «оттепелью», то жизненное становление пришлось на время стремительной индустриализации страны. В строй пускались новые заводы, ЛЭП, космическая программа СССР набирала обороты, и после окончания математического класса средней школы было очень естественно поступление в технический вуз. Не согласна с тем, что М. С. Горбачёв назвал время после «хрущёвской оттепели» периодом «застоя». В стране производились все необходимые виды промышленной продукции, и СССР занимал ведущие места в Европе и в мире по объёмам производства. Мы знали и гордились успехами Родины. Это не было совершенным временем, но были налицо политическая разрядка, стабильность, учёба ради получения знаний и самое главное – была вера в светлое будущее. Не надо думать, что я самозабвенно приукрашиваю то время, вовсе нет. Но выбранный страной путь ещё менее естественен для нас, для русских людей. К сожалению, ничего лучшего нам построить не удалось. Ну не сживаются с нашим народом, с нашей жизнью инородные идеи, нормы. А национальная идея у нас пока не принята. А ещё Ф. М. Достоевский писал: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация». Считаю необходимым этот небольшой экскурс в историю.
Мой Муж – кадровый военный, и по окончании Вологодского политехнического института я уехала к месту его службы – на далёкую Украину.
Мне повезло в том, что везде, где мы жили, у меня была возможность работать по полученной специальности: на заводе, в проектном институте, в вузе, в в/части и даже на лётно-испытательной базе им. В. Гризодубовой. Всегда попадала в прекрасные коллективы, и с некоторыми людьми поддерживаю дружеские отношения до сих пор. Кроме того, я прошла действительную двухгодичную военную службу на узле связи в РВСН. В девяностые (лихие) годы в армии был большой недобор, а техника, как ребёнок, требует внимания, и многие женщины в военных городках откликнулись на призыв комдива и, приняв присягу, пошли служить.
Скажу особо тёплые слова о работе секретарём в Вологодском Землячестве, которое расположено на островке вологодской земли – в Представительстве области. Для москвичей с вологодскими корнями это золотое крылечко северного дома, родной земли. Мы счастливы, мы взлетаем на это крыльцо для встреч с земляками. За годы общения многих воспринимаю на уровне родных людей: поговоришь с ними, и как будто дома побывал. Общение с земляками делает жизнь богаче, насыщенней.
Стихи ко мне приходили с детства, но серьёзное отношение к творчеству началось гораздо позже. Как мудро написал Николай Рубцов о поэзии: «…не от нас она зависит, а мы зависим от неё…». Считаю себя счастливым человеком, потому что поэзия – тайна, и идти по пути её открытия – счастье. Биение ещё не рождённого стиха в такт с сердцем, его переход в торжество мелодичного слова непостижим. Порой кажется, что открывается небо.
Не ошибусь, если скажу, что стихи – золотое сечение души поэта, проходящее через его болевые точки, но одна неизменна – сердце. С трепетом и с надеждой открываю его Вам и надеюсь на взаимное чувство, на доверие, на то, что в моих стихах Вы найдёте что-то соразмерное Вашей жизни, Вашим чувствам, Вашей душе.
Наталья Чистякова
«Умоляю грозную лавину…»
Умоляю грозную лавину:
– Мимо, мимо проложи свой путь!
А настигнет – не подставлю спину,
Пусть же бьёт, безжалостная, в грудь.
Только б не пропасть, не раствориться,
На колени в страхе не упасть.
Мне по жизни путь укажут птицы.
Не дадут, залётные, пропасть!
«А в город к нам нынче грачи прилетели…»
А в город к нам нынче грачи прилетели.
Да мне-то какие дела?
Устало шагаю не одаль, а в гору,
И камень тяжёлый взяла.
Ах, лучше б её обойти мне, упрямой,
Иль камень оставить внизу.
Так нет же, его обхватила —
И рада.
И надо, не надо…
Несу.
Розовые тополя
Родной Кузнецкой улице
Дымкой метельною кружится
Сказочный пух тополей.
Диво предивное – улица
Ночью бессонной видней.
В дрёме дома простоватые,
Время сквозь окна течёт.
Каждый наличником сватает
И на смотрины зовёт.
Розовой памяти узница —
Вновь ожидаю гостей.
Дремлет пустынная улица,
Ждёт не дождётся вестей.
И небылицею чудится
Дом, над окном вензеля…
Диво предивное – улица,
Розовые тополя.
Телеграмма
Льётся жизнь из-под пера —
Озаренья ищет в слове.
А вчера, ещё вчера
Сердце было на засове.
А вчера ещё река
Подо льдом была спокойна
И не волновала волны —
Шёлком ласковым текла.
А сегодня – ледоход,
Жизнь взыграла в каждой капле.
Дни и ночи напролёт
Не заснуть теперь, не так ли?
И до самого утра
Укрощаешь:
– Бета!
– Гамма!
Льётся жизнь из-под пера —
В будущее телеграмма.
Незаметное время
Внимай их пенью – и молчи!..
Фёдор Тютчев
Ничем себя не утруждать
И слушать шум дождя и ветра,
Чуть-чуть волос пригладить прядь
И быть как время – незаметной.
Лететь за стаей журавлей
На перекрёстки мирозданья,
Где светлые пути видней.
Забыть про знаки препинанья,
Чтоб не осталось и следа.
Хвала мучительным молчаньям!
И чтоб не показаться странной —
Лететь над заревом листа
Сквозь золото потухших лун,
Сквозь суматоху зим и вёсен.
Припомнить шум поющих струн,
Припомнить, как синеет просинь.
На волшебной улице
А. Торопову
В горести и в радости
Я у земляков.
Уголочек святости
Сердца – отчий кров.
Встреча небывалая —
Столько разных лиц!
Их не зазывала я —
Сами собрались.
Здесь и в сказку верится:
Старый, Новый год…
На волшебной улице
Солнце не зайдёт!
Улица Кузнецкая,
Я домой бегу!
Все года недетские
Сброшу на снегу.
Зябкая память
Мой город меня не встречает,
Спросонок, видать, не узнал.
И троица заспанных чаек
Не в силах покинуть вокзал.
Навстречу лишь зябкая память —
Уткнулась чуть ниже плеча,
Наивно укрылась годами
И лезет под полу плаща —
Готова вот-вот закричать.
Киваю я клёнам знакомым,
Счастливой семейке берёз —
Тебя они помнят зелёным,
Меня – в плеске рыжих волос.
Здесь каждый проулок мне значим —
Здесь прошлого тени скользят:
Бежит белобрысенький мальчик,
А вот он почти что солдат…
Что дальше случилось – не знаю.
Позёмкой – года над землёй.
И я
не к тебе приезжаю,
Но город вновь дышит тобой.
Дар
Живу, унаследовав небо,
