скачать книгу бесплатно
Эльф молча поднялся со стула и важно направился к двери. Секретарь с несвойственной его возрасту прытью сорвался с места и ринулся открывать ему дверь.
– Ваше величество соблаговолит лично проверить, как обстоит дело? – вопросительно взглянул на мать Кандирд, приготовившись подставить ей локоть.
– Проконтролируйте сами, ваше высочество, – королева утомленно уронила холеную руку, – и надеюсь, виновные будут примерно наказаны.
Уже через пять минут делегация степенно вступила в рабочий кабинет его высочества, расположенный на втором этаже рядом с его личными покоями. Он состоял из двух комнат, приемной и собственно кабинета. В приемной стояли у камина удобные диванчики для посетителей, между которыми замер тонконогий столик с легким угощением, из угла важно поблескивал стеклами книжный шкаф, и завершал обстановку массивный письменный стол, расположившийся между окон.
Вот к нему-то уверенно направил свои стопы, обутые в плетенные из особой соломки полусапожки, светловолосый посланец соседнего государства.
– Тут! – Палец эльфа обличительным жестом указал на обитую зеленым сукном крышку стола.
Ингирд молча обошел стол, потерявший декаду назад своего прежнего хозяина, и попытался выдвинуть один из массивных ящиков. Тщетно, замки верно хранили тайны личной переписки.
– Ключи у мажордома, – вспомнил Седрик, неотступно следовавший за принцем везде, куда бы тот ни ходил.
– Я мог бы попытаться… – осторожно намекнул на свои особые способности Ингирд, но принц только молча мотнул головой и прошел в кабинет.
– У меня должны где-то быть запасные.
Баронет едва заметно поморщился, это был неудачный поступок, если знатный посланец решит, что принц имел доступ к документам и игнорировал письмо намеренно, его уже ничто не переубедит. Но говорить что-либо было уже поздно, оставалось лишь следить, чтоб прямодушный Кандирд не допустил еще какой-нибудь промашки.
Получив из рук друга связку ключей, баронет намеренно тщательно оглядел ее и, словно для себя, заметил, что, похоже, этими ключами не пользовались ни разу за время их существования.
– Года полтора назад, – честно припомнил принц, – секретарь терял свои ключи и брал на несколько дней эти.
– Да, – нехотя кивнул изящной головой эльф, – на них нет тепла.
Ингирд повеселел, но внешне ничем этого не выдал, с самым строгим выражением лица отпер верхний ящик и выдвинул его до конца.
Седрик, стоящий рядом, невольно присвистнул, ящик был доверху полон небрежно брошенными конвертами и бумагами.
Ингирд неодобрительно на него покосился, решительно выдернул ящик из пазов и поставил на стол, копаться в нем в позе вопросительного знака баронету вовсе не улыбалось.
Принц помрачнел, начиная понимать, чем занимался Джигорт вместо того, чтоб разбирать корреспонденцию, и оглянулся на эльфа. Палец белобрысого гостя уверенно показывал не на стоящий сверху ящик, а гораздо ниже.
– Посмотри другие ящики, – приказал его высочество, но Ингирд и сам уже понял подсказку и доставал второе вместилище бумаг.
Оно было так же забито почти доверху, хотя тут имелись какие-то следы секретарской деятельности, некоторые письма были сложены в связанные ленточками пачки. Зато вместе с ними валялся серебряный кубок и вазочка с засохшим десертом.
Принц еле слышно взрыкнул, Седрик поднял глаза к потолку, а Ингирд вопросительно уставился на эльфа. Раз взялся помогать в розысках, так помогай до конца, – красноречиво говорил его взгляд.
Палец эльфа так же красноречиво был устремлен вниз.
Ингирд сцепил зубы и резко дернул нижний ящик, заранее зная, что именно там обнаружит. Все же он не один раз за эти годы сиживал в ожидании принца на удобных диванчиках и был в курсе, что хранит в нижнем ящике меланхоличный и мечтательный на вид секретарь.
Нижний ящик ожидаемо порадовал глаз изящными формами бутылей темного стекла, в которых хранились особенно ценные сорта вин из подвалов его высочества. И не все из них были пусты, в некоторых еще булькала благородная жидкость. Среди них тоже каким-то образом завалялось несколько заляпанных неопрятными пятнами конвертов, и лицо принца начало бледнеть от гнева, а его голубовато-серые глаза приобрели стальной отблеск.
Эльф пренебрежительно поджал губы и так же безмолвно ткнул пальцем вниз.
– Но там нет больше ящиков, – буркнул себе под нос Седрик.
А баронет уже присел на корточки и, уйдя с головой в недра стола, молча возился там, чем-то шурша. И когда выпрямился и положил на стол толстую пачку даже не распечатанных писем, такой поворот дела уже не был неожиданностью ни для кого в комнате.
– Вот, – тонкие пальцы эльфа ловко выхватили из этой пачки салатного цвета конверт необычной формы, поднесли к зеленовато-льдистым глазам, убедиться, что его не открывали, и стремительно сунули в висевшую через плечо сумку наподобие планшетки.
– Но это послание для меня… – попытался вежливо протестовать Кандирд.
Беловолосый посланец только сильнее скривил губы.
– Это предложение более неактуально. Позвольте откланяться, нам нужно срочно возвращаться.
– Прошу принять мои чистосердечные извинения, анлер Тинурвиель! – Кандирд открыто смотрел в глаза посла. – Единственное, что могу сообщить в свое оправдание, человек, так недобросовестно обращавшийся со столь ценными посланиями, уже лишен этой должности. Но теперь он еще и понесет дополнительное и очень строгое наказание, я сам прослежу. А вас попрошу задержаться хоть на день, сегодня у нас праздничный прием, и мне бы очень хотелось видеть вас в числе почетных гостей.
Это был сильный ход с его стороны, никогда еще принцы лично не уговаривали ординарных, хотя и знатных, посланцев почтить присутствием праздничный обед, и эльф явно заколебался, ему было лестно такое уважение. Но и отступать от своего слова считалось в его роду признаком легкомыслия.
– И к тому же, уважаемый анлер Тинурвиель, – мгновенно встрял в разговор баронет, – мы недавно получили партию оружия из гномьего железа, и я мечтал перед обедом показать ее вам, чтоб спросить совета… какой из трех понравившихся мне кинжалов следует отправить в дар его светлости верховному анлеру Лаонтениэллю?
А вот это уже был откровенный подкуп, гномы упорно не желали продавать лесным жителям свое оружие, и оно ценилось у эльфов дороже золота.
И вот против этого предложения эльф устоять не смог. Если он сообщит верховному анлеру Лаонтениэллю, что при принятии решения счел свою честь более важным обстоятельством, чем гномий клинок, то навсегда заработает славу простака. А послами таких, как известно, никто больше не назначает.
Поэтому он страдальчески поджал красивые губы и величественно сообщил, что готов помочь любезному сеньору ле Каслит в таком важном деле.
Инвард немедленно приглашающе указал на дверь и вслед за величаво вышагивающим эльфом покинул кабинет. Успев на пороге оглянуться и хитро подмигнуть друзьям, чтоб они не беспокоились, баронет сделает все возможное, чтоб если не заполучить письмо назад, то хотя бы выяснить, о чем в нем шла речь.
– Мажордом уже подобрал кандидатов… – осторожно сообщил Седрик, – на должность секретаря, завтра утром можно будет устроить отбор.
– А этого… – принц брезгливо ткнул пальцем в початую бутылку, – тоже мажордом подбирал?
– Ваше высочество… – уныло вздохнул адъютант, когда принц пребывал в таком мрачном настроении, только Ингирд осмеливался обращаться к нему на «ты», – но ведь молодые дворяне предпочитают орудовать мечами, а не пером.
– Я отлично осведомлен, – желчно рыкнул принц, – чем они предпочитают орудовать… и теперь секретаря найду себе сам!
– Но где… вы будете его искать?!
Вид изумленно вытаращившего глаза Седрика немного развеселил принца, и он загадочно фыркнул:
– Знаю одно местечко! Иди за мной!
Глава 3
– Не хмурься так, Илли, – строго сказала компаньонка, достала из кармана платок и шумно высморкалась, – морщины будут. А мужчины не любят, когда у девушек на лбу морщины. Да о чем ты вообще волнуешься? Тебе выпала редкая возможность отдохнуть и посмотреть дворец. Неужели ты думаешь, что принц выберет в фаворитки именно тебя?! Ты же видела, какие девушки выходили утром на прогулку! Думаю, их искали во всех городах Леодии. Вот те две смуглые брюнетки явно прибыли с юга, а желтокосые – определенно степнячки. Старшая из них – настоящая красавица.
– Говорят, его прошлая фаворитка была из степнячек, – тусклым голосом напомнила Иллира и прислонилась лбом к прохладному стеклу окна, кожу начинало ощутимо припекать, – вряд ли он теперь выберет подобную ей.
В том, что ее теперь никто не выберет, она была почти уверена. Только бы ничего не заметили раньше времени ни компаньонка, ни статс-дама, с них станется вызвать лекаря.
Ну, во всяком случае, она сделала все от нее зависящее, чтобы выглядеть не просто жалко, а еще и смешно. Выбрать в подруги незаметную девушку еще может решиться кто-то из неуверенных или слишком предусмотрительных сеньоров, а вот взять посмешище – не хватит дерзости даже у отъявленного смельчака.
Розовое, в цветочек, платье, одно из трех самых дешевых нарядов, которые отважилась купить ей для поездки во дворец тетушка, за время пути подверглось нещадной переделке. И напрасно хмурилась и поджимала губы обряженная в темно-синее платье компаньонка, которую наняли для сопровождения Илли, платью это не помогло. Всю дорогу девушка упорно украшала его кружевами, бантиками, бусинками и ленточками из тайком прихваченного сундучка для рукоделия.
– Я хочу выглядеть нарядно, как принцесса. – Против такого убийственного довода бедная компаньонка не нашла ни одного вразумительного возражения.
– Сеньорит кандидаток приглашают в зал! – раздался в коридоре хорошо поставленный голос мажордома, и компаньонка резво вскочила со стула.
– Идем, приглашают.
– Погоди, – Иллира последний раз провела пуховкой по щекам, запудривая до времени следы своей коварной проделки, и опустила на глаза короткую кокетливую розовую вуаль в мелких зеленых атласных бантиках, самое убойное свое оружие.
Сначала оно должно было прикрыть лицо, а позже, когда вуаль придется откинуть, она надежно спрячет замысловатую прическу, над которой потрудилась присланная статс-дамой камеристка.
И только после этого Илли вместе с компаньонкой выбралась в коридор, предсказуемо оказавшись в хвосте процессии.
– Ваше высочество, – камердинер вынырнул откуда-то с неприметной лестницы для слуг, – кандидаток уже повели в приемный зал. Вы желаете переодеться?
– Пожалуй, – мельком оглядев свой скромный костюм, в каких ходили по дворцу лишь те из придворных, что находились тут по службе, кивнул принц и повернул к лестнице.
Пока он еще не нацепил парадного колета, можно пройти и тут, пусть не так удобно, зато намного короче.
И неважно, что еще полчаса назад он и вовсе не собирался переодеваться, досадное происшествие с письмами нарушило все прежние планы. Теперь придется принарядиться, несмотря на всю нелюбовь к чересчур модной и вычурной одежде, лично пригласить эльфийского посла и остаться в камзоле писаря – значит нанести знатному анлеру непоправимое оскорбление.
– Какой костюм подавать, лавандовый или цветов герба?
– Давай лавандовый, Панрис, сегодня я не намерен принимать окончательное решение, – поразмыслив несколько минут, решил его высочество, хотя еще утром намеревался поступить совершенно по-другому.
Но на то и придумывает человек грандиозные планы, чтоб судьбе было чем развлечься, разрушая их дотла.
Впрочем, это и лучше, что так получилось, теперь у него будет время обдумать этот вопрос с новой точки зрения, с которой никогда раньше даже не приходило в голову взглянуть.
– Костюм сидит на вас просто замечательно, – сообщил камердинер, поправляя господину тончайшее кружево рубашки, чуть более бледного цвета, чем колет, и серебряную перевязь с подвешенными на ней ножнами для длинного кинжала.
Кинжал являлся скорее знаком отличия, чем оружием, и потому и ножны, и рукоять были щедро украшены чеканкой и алмазами. Еще принцу пришлось надеть несколько фамильных перстней и прицепить орден, присланный с матушкой его величеством за последнюю операцию по очистке восточного тракта от разбойничьих банд. Позже, когда королева отбудет в столицу, орден займет свое место в сокровищнице и вряд ли потом скоро увидит свет, но сегодня не надеть его – значит проявить неуважение к родителям.
Придирчиво изучив свой облик в зеркале, прежде чем выходить из комнаты, Кандирд с досадой скрипнул зубами, еще немного – и был бы похож на разукрашенное весеннее дерево, которое принято сжигать в честь окончания зимы.
Старый слуга только еле заметно пожал плечами, ну что делать, статус обязывает одеваться на приемы так, чтоб каждому сразу было видно, что это принц. Его высочество и так большую часть своей жизни одет, как один из небогатых сеньоров, из которых состоит его свита. Ну, так и это всем понятно, младший сын, четвертый. Все молодые сеньоры, кому мила столичная жизнь, стараются пролезть в друзья к его старшим братьям, особенно к наследнику.
Седрик, ожидавший друга в гостиной, тоже успел переодеться. В своем любимом темно-сером колете, черных штанах, заправленных в высокие сапоги, и бледно-зеленой рубашке, он имел очень строгий и мужественный облик, вызывающий у принца завистливый вздох. Иногда он почти честно жалел, что родился не в менее знатной семье.
– Идем. – Всучив другу шкатулку с небольшими драгоценностями, колечками, сережками и брошками, какими принято было одаривать при первом знакомстве прибывших кандидаток, Кандирд решительно направился к двери.
Воспоминание об испытанном в приемной позоре жгло душу много сильнее, чем желание обрести фаворитку, и он намеревался немедленно решить этот вопрос. Тем более что она оказалась права, та, скромно одетая в простенькое платьице провинциалка, у нее было намного больше преимуществ, чем у прежнего секретаря, теперь он и сам в этом убедился со всей очевидностью.
В зал они нарочито неторопливо и величественно спускались по парадной лестнице, принц впереди, а адъютант на два шага позади, стараясь держаться в тени высокой фигуры друга. И в то же время так, чтоб видеть всех гостей и успеть оценить обстановку на случай, если готовится нечто недоброе. Такова уж жизнь принцев, что радости и опасности всегда идут в ней рука об руку.
– Его высочество Кандирд ле Делмаро ди Анстрейг Леодийский! – зычно объявил церемониймейстер, намеренно опустив половину титулов, принц терпеть не может слишком пышных церемоний.
Все присутствующие, до этого произвольно гулявшие вдоль стен и разглядывавшие зеркала и картины, невольно притихли, обнаружив шествующих по лестнице мужчин, и повернулись к ним лицом.
Теперь Кандирд имел возможность рассмотреть их всех – и смуглых южанок, распустивших по моде своей родины плащами роскошные волнистые волосы, и белокожих пышногрудых степнячек, вызывающих у него тихую ярость, и чопорных воспитанниц монастырей… но тоненькой провинциалки с насмешливыми серыми глазами среди них не было.
Он обвел зал взглядом еще раз, с досадой скривившись при виде ужасающе безвкусного наряда розовощекой девицы под дикой вуалью, и куда, интересно, смотрели назначенные матушкой сеньоры, когда оставляли в списках такую дурочку?! Ясно ведь, что умная девушка такого аляповатого платья не наденет никогда в жизни.
– Найди Павринию, я хочу знать, почему пришли не все кандидатки, – приостановившись на середине лестницы, тихим шепотом приказал он адъютанту и собрался шагать дальше, но его остановил уверенный ответ Седрика.
– Все двадцать две тут, я проверял.
– А где та… что была в парке?
– Так вон же… в розовом платье-клумбе. Я и сам не сразу узнал… но у меня свой метод.
Кандирд точно знал, что адъютант не врет, уже не раз убеждался в его невероятном умении узнавать людей по осанке, взгляду, повороту головы. Но поверить, что это та самая девушка, все никак не мог. Да и лицо у той было бледное и худощавое… а у этой щеки цветут, как розы.
«Значит, что-то с собой сделала…» – Едва прошло первое потрясение, возникла единственная здравая мысль, которую он не мог отбросить, как безумную. В душе мгновенно вспыхнуло оскорбленное мужское самолюбие, тесно переплетенное с возмущением и невольным восхищением, это как же нужно презирать статус фаворитки, чтоб так себя изуродовать?!
И потому, едва сойдя с последней ступеньки, принц решительно направился к провинциалке.
– Добрый день, сеньорита…
– Иллира ле Трайд, – услужливо подсказала подскочившая статс-дама, с ужасом разглядывая сумасшедшую девчонку, сотворившую из себя настоящее пугало.
Это как же провинциалка умудрилась проскользнуть сюда в таком виде и не попасться ей на глаза? Да Павриния под конвоем немедленно отправила бы ее умываться и переодеваться!
– Сеньорита Иллира ле Трайд, – повторил принц и решительно подставил ей локоть, – позвольте вас проводить… показать дворец.
Девушка обреченно положила узкую кисть в нелепой перчатке салатного цвета на его руку, и они неспешно ушли от остолбеневшей статс-дамы.
Ловко проведя спутницу между озадаченных гостей и мимо потерявших дар речи друзей, принц втянул ее в маленькую гостиную и захлопнул за собой дверь. Пока они шли по ярко освещенному залу, он успел хорошо рассмотреть, что румянец ее щек имеет неестественный вид вспухшей от укусов или ожогов кожи и с каждой минутой становится все ярче.
– Седрик! – приоткрыв дверь, тихо рыкнул принц. – Лекаря, срочно!
– Не нужно, – устало сообщила она и достала из незаметного в пышных складках кармана флакончик, – у меня есть зелье.
– Тогда быстро намазывай лицо, – приказал он и шлепнулся в кресло, наблюдая, как девушка уверенно направилась к зеркалу, – теперь я понимаю, зачем тебе нужны были одуванчики.
– Ну да, именно за этим, – невозмутимо кивнула она, ловко протирая щеки политым зельем платочком. – Зато я никак не могу понять, зачем вам нужна я?!
– Вот лекарь, – влетел в гостиную Седрик, таща за собой за руку немолодого, румяного толстячка, и остановился, изумленно разглядывая представшую перед глазами картинку.
Весь его вид говорил, что адъютант ожидал увидеть здесь нечто совершенно иное.
– Отлично, – насмешливо похвалил телохранителя принц, – а теперь идем встречать королеву, а вы, Бунзон, помогите сеньорите и оставайтесь тут до моего возвращения. Головой отвечаете за ее сохранность.
И, увлекая за собой друга, покинул гостиную, отлично понимая, что сделал так нарочно, чтоб немного досадить этой пройдошливой провинциалке. Кажется, ее зовут Иллира?
– Я что-то не понимаю, Канд… – Только в моменты, когда действительно был абсолютно растерян, Седрик обращался так к другу при посторонних.
И хотя говорил он очень тихо, принц сразу понял, что своими необъяснимыми действиями внес раздрай в простую душу верного телохранителя. Но объяснить ничего не успел, звучный голос церемониймейстера объявил о прибытии королевы, и молодые люди поспешили пробраться вперед, на подобающие им места.
