скачать книгу бесплатно
Они колебались. А появившийся в коридоре граф де Шаньи, со шпагой и кинжалом в руках, ну никак не добавил им уверенности.
Александр проникнув в свою комнату, нашёл бедную, испуганную Розалию, спрятавшуюся за шкафом. Девушка вся дрожала, Александр жестом остановил её порыв кинуться к нему, показал, что надо молчать, и подошёл к двери. Распахнув её, он столкнулся с Карлосом, который по-прежнему прятался за спины солдат, понукая их.
На мгновение, два врага, увидев один другого опешили, а затем, одновременно, перешли в атаку. Карлос, закричав, произвёл выпад, Бриан, отбил его одним кинжалом, а вторым порезал руку противника. Карлос завизжал и отступил к стене, Александр сделал шаг и приблизился к противнику. Карлос дрожал, глаза его теперь, были полны ужаса. Еле слышно, с его губ сорвалось:
– Пощади.
Но было поздно. Полный решимости де Бриан, воткнул кинжал ему в сердце. Он услышал звук разрываемой одежды и плоти, и смотрел, смотрел, долго смотрел, в затухающие глаза Карлоса Перруджи.
Оставшиеся без предводителя солдаты, бежали. Они пробежали мимо Александра, прижимаясь к противоположной стене, толкаясь, мешая друг другу, со страхом посматривая на него. Так как никто не сделал попытки напасть на него, он дал им возможность бежать.
А в главном зале таверны, всё еще кипел бой, там Буше сражался с человеком Перруджи. Буше, вооружённый двумя корсиканскими ножами, ловко уходил от шпаги противника, и даже смог нанести ему несколько порезов и уколов, но и сам не уберёгся и был ранен в руку.
Появление в зале графа де Шаньи, остановило поединок.
– Твой хозяин мёртв. Сдавайся, забирай его тело, и убирайтесь к дьяволу!
Человек Перруджи, отскочил в сторону, смерил тяжёлым взглядом Шаньи и Буше, сплюнул и бросил шпагу.
Проходя мимо графа, он был остановлен вопросом и шпагой, упёршейся ему в кадык:
– Кто нас продал?
Бывший помощник Перруджи, хотел ответить графу какой-нибудь грубостью или колкостью, но готовые сорваться с губ слова, остановил Шаньи:
– Быстро и правду, и останешься жив.
Человек Перруджи, заглянув в холодные, стальные глаза графа, откуда сейчас веяло смертью, сказал:
– Один из наших увидел вас у Норманнского дворца.
Шаньи опустил шпагу.
В зал спустился де Бриан, который задержался, утешая Розалию. Постояв с низко опущенной головой над обезображенным телом Рисобаля и прочитав молитву, Александр сел на один их чудом сохранившихся в зале табуретов.
– Буше, ты всё сделал как я сказал?
Буше кивнул и Шаньи подошёл к стойке, за которой по-прежнему стоял бледный, перепуганный Андреас, его руки, лежащие на стойке, дрожали, отбивая дробь тарантеллы.
– Старина, слушай, эй, Андреас, ты слышишь меня, эй!
Дождавшись, когда взгляд Андреаса сосредоточится на его лице, Шаньи продолжил:
– Наших коней, доставишь в замок Бриан, ты понял?
Грек кивнул, и Шаньи и Буше направились к выходу. Де Бриан чуть задержался. Подойдя к Андреасу, он сказал:
– Похорони нашего друга по-человечески. Он это заслужил.
Проходя мимо пришедшего в себя, но продолжающего лежать и не делающего попытки подняться альгвазила, Буше шумно втянул носом воздух:
– Обосрался сердешный, слышь, какой дух от него тяжёлый.
У таверны, привлечённая шумом, собралась толпа. Трое вышедших из таверны, вызвали её оживление, но они, быстро растолкав любопытствующих, свернули на одну из улочек и скрылись.
По дороге Буше рассказал, что он нанял корабль, который может доставить их в Марсель. Капитан этой посудины, собирался выходить в море утром, так что они застанут его в порту. А там, в этом злачном месте, присущем всем портовым городам, их не отыщут никакие альгвазилы, потому что, чтобы прочесать все притоны им понадобится целая армия, а так как люди, обитающие там, не любят, когда суют нос в их дела, то это может стоит, и много крови. Так что, никто в здравом уме, не рискнёт соваться туда, чтобы их отыскать.
Шаньи одобрил все выводы сделанные Буше, которые к тому же полностью совпадали с его планами, и остаток дня и ночь, они провели в шумном и многолюдном припортовом кабаке, потягивая кислое вино. Буше, который чувствовал себя здесь как рыба в воде, сходил и договорился обо всём с капитаном.
Незадолго до рассвета они поднялись на борт голландского флейта, неизвестно какими путями попавшего в руки контрабандистов, с разношёрстной, собранной со всего Средиземноморья командой, капитан которого, рыжий здоровяк, с огромными кулачищами, встретил их радушно и лично провёл в принадлежащие им каюты.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ПРОЩАНИЕ
Успешно миновав таможенный досмотр, чему немало поспособствовал кошелёк с деньгами, который капитан корабля вручил испанскому чиновнику, и обогнув мыс Галло, флейт бросил якорь в прекрасно защищенной, скрытой со стороны моря живописной бухте, в паре лье от замка де Бриана. Было видно, что эту удобную гавань, часто использовали контрабандисты, через казалось неприступные скалы, обрывающиеся прямо в море, наверх вела тоненькая, едва заметная тропинка.
Во дворе замка их встречал Педро Вильча. Увидев живого и невредимого де Бриана, обеспокоенность исчезла с его лица, а губы растянулись в улыбке.
– Наделали вы шороху в Палермо. Даже здесь было слышно.
Как истинно предприимчивый человек, Маврикиос Зоргэс, уже прислал в замок двух своих людей, и они с деловитым видом расхаживали по двору, рассматривая и оценивая новое приобретение своего хозяина. Сам купец, обещал быть к вечеру.
Утомлённые пешим переходом Шаньи и Бриан, сели в кресла в гостиной замка, вытянув усталые ноги. Хуанита принесла вина. Педро расхаживал по залу, рассказывая:
– Они прибыли ночью. Сам алькайд, а с ним дворяне его свиты и три десятка солдат, и потребовал выдать им французских шпионов…
– Мы заставили их уважать себя, – с усмешкой вставил Шаньи.
– Я подготовил замок к обороне, расставил людей, роздал им оружие и стал ждать штурма, но они медлили. Вы правы, мы вселили страх в их души. Но тут галопом прискакали ещё всадники, и я уж было решил, что дело плохо. Одно только радовало меня, то, что взяв штурмом замок, они не застали бы вас, господин барон. Между тем, неожиданно для меня, внизу поднялась ругань, крики и два отряда стали угрожать друг другу оружием. Дело у них едва не дошло до драки. Но алькайд, не стал сражаться, и его люди ушли. А второй отряд разбил бивак у стен замка, как бы охраняя нас, и ушёл только на рассвете. Если честно, то я ничего не понял тогда, и ничего не понимаю сейчас. Кто были эти люди, которые защитили замок?
– Я тоже не понимаю, – сказал заинтригованный Бриан. И увидев улыбку на губах графа, спросил:
– Кто были эти люди, Шарль?
– Не буду искушать вас и терзать неведением. Этот второй отряд принадлежал Хуану д’Экскуриадо, у него поместье недалеко отсюда. Мы останавливались у него, когда искали вас, дорогой Александр. Я навёл о нём справки, он здесь на Сицилии в изгнании, состоит в оппозиции к герцогу Оливаресу[9 - Гаспар де Гусман-и-Пиментель, граф-герцог де Оливарес (1587–1645) – испанский государственный деятель, фаворит короля Филиппа IV] и мог стать хорошим союзником в борьбе с чиновниками из Палермо и в войне с Перруджи, так как он благородный кабальеро и терпеть не может несправедливости. Пока вы поправлялись от ран, я ездил к нему пару раз и договорился о помощи. Как только люди алькайда подошли к замку, сын Мигеля, Сальваторе, оседлал коня и поспешил за сеньором д’Экскуриадо. Ну, а дальше, ты всё видел, Педро.
Де Бриан, вскочил со своего кресла и подошёл к Шаньи.
– Спасибо, Шарль. Ты опять спас нас, мы в долгу перед тобой.
– Оставь, оставь благодарности Александр. Я просто делал то, что обещал твоему отцу, ну и конечно то, что я умею делать лучше всего.
– Они вернуться, и тогда нам уже никто не поможет, надо срочно уходить отсюда. Господин барон, господин граф, вещи собраны, и мы можем уйти, хоть сейчас.
– Молодец, Педро. У нас тоже всё готово, в Палермо улажены все дела, корабль ждёт нас, и вечером мы сможем выйти в море и вперёд, во Францию! Буше, собирайся, мы отправляемся во Францию!
– Извините, Шарль, но я не могу сейчас, уехать.
– Почему? Что за чёрт?! – в один голос вскричали Педро и Шаньи.
А так как Александр, стоял потупившись и молчал, Шаньи подошёл к нему, обнял за плечи, и уже более спокойно, спросил:
– Почему ты не можешь сейчас уехать, в чём причина, объясни нам, ради Всех Святых?
– Я должен попрощаться с ней.
– С кем?
– Я понимаю, что задерживая вас здесь, я обрекаю всех нас опасности. Но я не могу, уехать вот так, не попрощавшись. Я ей обещал. Я не прошу вас идти вместе со мной, ждите меня на корабле, я быстро, я вернусь…
– Кто она?
Педро уже всё поняв, искал повод или возможность, как-то отговорить Александра от этой затеи.
– Анна-Мария де Сальво. Поймите меня, я должен, я ей обещал.
– А-а-а, это та сеньорита, из-за которой у вас произошла дуэль с Перруджи. Послушайте, Александр, но это глупо. Вы можете вернуться к ней позже, когда всё утихнет и уляжется. Вы ей всё объясните, уверен, она поймёт.
Де Бриан упрямо сжал губы.
– Нет, я должен сделать это сегодня ночью. Я знаю где окно её спальни, я знаю перелаз через ограду, я смогу, сам… Сказать ей только два слова…
В бессилии граф опустился в кресло.
– Кто она вам, вы любите её? – спросил Шаньи.
– Я не знаю. Знаю только то, что не могу уехать, не попрощавшись с ней.
– Любовь ты погубила Трою, – по латыни пробормотал Шаньи. – Чёрт, – добавил по-французски, и поняв, что переубедить Бриана не получиться, он вздохнул. – Я думаю, утро ничем не хуже вечера, и даже если испанцы опять заявятся ночью, то нас в замке не будет, здесь теперь управляющим купец Зоргэс, а алькайд, наверняка дважды подумает, прежде чем ссориться с этим плешивым греком. Как ты думаешь Педро, а не совершить ли нам вечернюю прогулку, к дому этого графа де Сальво? Где он обитает?
– Я согласен.
– Послушайте граф, Педро, не стоит…
– Решено, – не слишком вежливо но настойчиво, перебил де Бриана Шаньи, – а оттуда сразу на корабль. Буше, проследи, чтобы отправили и погрузили все вещи, и возвращайся, ты нужен нам.
Буше вышел, а в комнате повисло молчание, которое нарушил Педро:
– Дом графа де Сальво находиться к востоку от Палермо, порядка десяти лье отсюда. Обычная гасиенда испанского вельможи – невысокая ограда, парк, три этажа, охрана с собаками. Если ехать, то сейчас.
Шаньи кивнул.
– Александр, мы ведь друзья, верно?
– Да, Шарль.
– Ну вот, если вы решили поехать к этой сеньорите, то мы поедем с вами, мы поможем вам. Друзья, должны помогать друг другу, иначе какие они друзья.
– Благодарю, Шарль, вы…
– Бросьте, Александр, уверен, что для меня, вы поступили бы также. Наших лошадей привели?
– Да, – ответил Педро, – незадолго до вашего прихода, какой-то перепуганный грек.
– Вот и хорошо. Александр, идите наверх и подготовьтесь, берите только, самое необходимое.
Когда де Бриан вышел, Шаньи, повинуясь какому-то импульсу, бегло рассказал Педро обо всём, что произошло в таверне Андреаса, заострив внимание на истерике Александра, после смерти Рисобаля.
– Граф, но ведь ему всего пятнадцать лет, а он столько уже пережил, столько всего навалилось на него в последние месяцы, что… Я обучал его, обучал хорошо, рассказал и показал ему, почти всё, что знаю и умею сам. Я готовил его к войне. Но я не смог дать ему то, что дать было не в моих силах – это опыт, который приходит с годами. Уверен, что под вашим руководством, он сумеет набраться его и преодолеть себя… Или уже преодолел, убив Карлоса Перруджи… Вы же знаете, что кровь, страдания, лишения, смерти друзей и товарищей, ощущение того, что и тебя могут убить в любой момент, ломают даже стойких, несгибаемых людей, отличных солдат, прошедших через десятки битв. А тут… Ему только пятнадцать лет. Иногда мне хочется, чтобы он не взрослел, а остался бы милым, смышленым, любознательным мальчиком, хочется, чтобы сердце его не черствело, а душа не грубела, но, увы,…это не в моих силах.
По щекам Педро катились слёзы, а у Шаньи ком стоял в горле, их сердца разрывались от любви и нежности к де Бриану.
А де Бриана очень поразила смерть Рисобаля. Он не мог понять, ради чего пошёл на смерть, этот отважный человек? Он и до этого видел смерть, убивая врагов. Видел смерть своих слуг, но там всё казалось ему простым и понятным. Ведь слуги должны заботиться и защищать своего господина, а если понадобится, то и умереть за него, они давали присягу, клятву верности. А тут, малознакомый, благородный человек, принял смерть за него. Почему? Он, барон Александр де Бриан, что, какой-то особенный? Ради чего пожертвовал своей жизнью, капитан Диего Рисобаль? Если только действительно из-за него, то он больше никогда не хочет таких жертв, и не допустит их!
Через час кавалькада из четырёх всадников, выехала из ворот замка Бриан.
Оставив с лошадьми Буше и проверив ещё раз амуницию всех, для чего им пришлось попрыгать на месте, чтобы ничего не звенело, ни скрипело и не стучало, Шаньи, Бриан и Педро, направились к гасиенде де Сальво.
Первым к участку обвалившейся стены, подошёл Шаньи. Определённо, удача сопутствовала им, ночь была тёмная, тучи закрыли луну и звёзды, сильный ветер, который шумел в парке кронами деревьев, заглушал практически все звуки и дул от дома в их сторону, значит пока, собак можно не бояться.
Ухватившись за ветви плюща, он ловко и бесшумно, словно ящерица, преодолел ограду и залег в высокой траве в парке гасиенды. Педро, несмотря на свой возраст и крупную фигуру, также, быстро и сноровисто, перелез в парк. Последним перелазил Александр, но достигнув гребня стены, ему пришлось прижаться к ней и замереть, потому что шагах в двадцати, по парку прошла пара охранников, с испанскими мастифами на поводу. Когда они скрылись среди деревьев парка, Бриан присоединился к Шаньи и Педро.
Они ждали. Только когда пара охранников, вновь прошла мимо них, Шаньи показал Бриану пять растопыренных пальцев. Это означало, что у Бриана, есть пять минут, чтобы пересечь парк и добраться до дерева росшего рядом с домом, и одна ветвь которого, достигала балкона комнаты Анны-Марии. В окне девушки был виден свет. Точно, в эту ночь Фортуна была на их стороне, так как свет в окне указывал на то, что девушка ещё не спит, и Александру не придётся будить её. А то мало ли, спросонья, она могла испугаться, закричать, позвать на помощь.
Одетый во всё чёрное, вооружённый двумя кинжалами, от собак, не от людей, де Бриан заскользил по направлению к дому, прижимаясь к траве, кустарникам, стволам деревьев.
Было одно но, которое тревожило Шаньи: когда Александр, пересечёт маршрут патрулирования охранников, собаки могут учуять его запах, и чтобы избежать этого, он, а за ним и Педро, подползли к тропинке, по которой ходили сторожа, и Шаньи, щедро рассыпал порошок, сбивающий нюх собак. Они отползли назад и затаились шагах в пяти от тропинки, не спуская глаз с де Бриана, который уже залез на дерево.
Пробежав по ветке и перебравшись на балкон, Александр замер.
Внизу, по парку, проходили охранники. Достигнув места, где де Бриан прыжком пересёк тропинку, собаки остановились, натянули поводки, и одна из них, глухо зарычала. Педро напрягся и приготовился к атаке. Охранники, осмотрев окрестности и не заметив ничего подозрительного, потянули собак прочь от этого места. Скоро смена, и им хотелось как можно быстрее смениться, выпить вина, поесть и лечь спать, тем более, что собаки перестали беспокоиться. Наверное заяц, решили охранники и продолжили патрулирование.
Затаившийся на балконе Александр, дождавшись пока охрана пройдёт, заглянул в комнату. При свете свечей он увидел, что Анна-Мария сидит на кровати, спиной к нему и расчёсывает свои волосы. Всегда это делала её служанка, но сегодня, она отослала её прочь. Ей хотелось побыть одной.
Вид её обнажённых рук и плеч, заставил сердце де Бриана заколотиться сильнее и чаще. Вот она, такая милая, красивая и желанная, не идущая ни в какое сравнение с пышнотелой дочерью трактирщика. Александр хотел упасть к её ногам, целовать, целовать, беспрестанно целовать её полные алые губы, щёки, эти обнажённые руки и плечи… Усилие воли, он подавил разгулявшееся воображение, откинул занавеску и шагнул в комнату. Он двигался настолько бесшумно, а девушка настолько была погружена в свои мысли, что появление Александра в комнате, она заметила, только когда он шёпотом, произнёс её имя:
– Анна-Мария…
Увидев как Александр, ловко и без проблем, проник в комнату, Шаньи зашептал:
– Интересно, сколько раз он уже проделывал подобное, пока ты, Педро, старый греховодник, мирно дрых в замке.
Педро молчал.
– Надеюсь, он не попортил девчонку. А то будут ещё проблемы, с этим графом де Сальво.
Услышав шёпот и обнаружив постороннего, девушка вскрикнула, уронила гребень и натянула покрывало, которым были прикрыты её ножки, до подбородка.
