скачать книгу бесплатно
Ант оттолкнулся, прыгнул. До второй тумбы, естественно, не достал, слишком далеко она была установлена. Упал на каменный пол, перекатился. Слава пряникам, падать он умел всегда. Иначе переломал бы себе все к хренам!
Но гадюке все было мало:
– Плохо, Котёнок. Очень плохо. Ты совсем не стараешься, – медовым голосом страстной садистки пропела Ленка и… Я не поняла, что она сделала, пульта у нее в руках не было, но Ант схватился за горло и заорал. Ошейник. Твою же мать! Гребанный ошейник…
Ленка сполна насладилась тем, как парня корчит на полу, как он выгибается и кричит, и только минуты через полторы-две прекратила воздействие.
– Устал, Котёнок? – осведомилась она сладко, когда Ант затих и свернулся на полу в клубок.
– Да, моя шасса, – голос у моего друга был… мертвый. То есть, вроде обычный, только хриплый от крика и усталости, но я почувствовала, как по спине табунами бегут ледяные мурашки. Ант, братишка! Убью суку…
– Ну так и быть, разрешаю тебе попросить закончить на сегодня. Тело на полу едва заметно вздрогнуло. Я всматривалась очень пристально и потому заметила, как Ант сжал зубы. Всего на миг. То есть, он еще не сдался на самом деле… уф…
Знаю я, каково ему такие приказы выполнять. Но Ант умный, умеет, когда надо, гордость запинать подальше и прогнуться. Вот расслабится Ленка, решит, что всё, сломала, тут он ей и покажет всё, что думает о дрессировке.
Мой друг тем временем подполз к Ленкиным ногам, прогнулся… в буквальном смысле, неловко отклячив зад, и… заурчал! Явно имитируя кошачье мурлыканье. Ленка – тварь! Или я это уже говорила? Ничего, и сто раз повторю!
Отступив от окна на шаг, я перевела дух. Расклад понятен, дальше я на это смотреть не могу и не буду. Как прекратить этот кошмарный цирк и не спалиться, я не знаю. Особенно с учётом того, что начинается второй акт – Ленка опрокинула Анта на спину и стала лапать «котёнка» совершенно недвусмысленно. Похоже, прям на площадке завалить и собирается. И ведь, наверняка, не первый раз она его уже… Ненавижу! Мы столько лет, б…я, столько лет друг друга от этого берегли! В системе наших сиротских заведений это было ох как непросто. И вот теперь, когда, казалось, все позади… снова. Снова, б…я, а я ничего не могу сделать!
Из смотровой я выскочила, как пробка из бутылки шампанского. Иначе не выдержала бы и кинулась рвать тварь. Но нельзя. Нельзя! Моя задача – провернуть всё очень тихо и не выдать своего присутствия. Что же делать?
А если со спины на нее прыгнуть и таки порвать? И Анта для конспирации пошкрябать – типа его тоже пытались, но кто-то спугнул убийцу? Нет, убивать эту паскуду нельзя – весь гадюшник на уши встанет, а я еще не только остальных не нашла, даже с Антом толком не поговорила, может он что-то знает.
Значит, сейчас надо затаиться и проследить, куда она отведет брата. Противно до дрожи, но придется сжать зубы и перетерпеть… и вообще перестать неженку из себя строить, Анту, небось, гораздо противнее.
Звуки из-за двери доносились характерные. Не спутать. Я забилась в какую-то из ниш дальше по коридору и закрыла уши лапами. Мы сможем. Мы выдержим…
Глава 9
Хорошо, что долго все же ждать не пришлось, а то у меня время ограничено. Примерно через полчаса гадюка вывела Анта с арены и повела на поводке, прицепленном к ошейнику, куда-то влево, как раз мимо моей ниши.
Я вжалась в пол, уговаривая себя не кинуться на тварь, когда она будет проходить перед самым моим носом. Почему-то о том, что Ленка может меня заметить, я даже не подумала.
Она и не заметила. А вот идущий следом Ант, как-то очень вопремя чуть повернувший голову в нужную сторону, на мгновение замер. Мне даже показалось, что наши глаза встретились, хотя это вряд ли, я забилась в самую темную часть ниши.
Ант споткнулся, и Ленка раздраженно дернула за поводок, даже не подумав придержать шага. Мой счет к ней рос прямо на глазах.
Пропустив парочку шагов на двадцать вперед, так, чтобы они почти скрылись за плавным изгибом коридора, но при этом были для меня прекрасно слышны и… хм… обонятельны, я двинулась следом.
Припадая к полу и держась у самой стены, в ее тени, я так и прокралась за ними до самой лестницы, ведущей наверх, потом на три этажа вверх, потом по другому коридору – гораздо лучше освещенному и застеленному богатой ковровой дорожкой, до самой двери… видимо, Ленкиных покоев.
Не спится же по ночам, уродине. Хотя для меня это плюс – теперь я знаю, где искать ее и Анта.
Наверное, поганка не ждала никакой опасности, потому что дверь она не заперла. Выждать время, напряженно прижавшись ухом к филенке, угадать, когда паразитка отойдет то ли в глубь комнаты подальше, то ли в другое внутреннее помещение, удалось довольно легко. Как и протиснуть свое приземистое и слегка отощавшее меховое тельце в аккуратно приоткрытую дверь. А уж нырнуть под стол, накрытый парчовой скатертью, и вовсе было делом полутора секунд.
Шикарно живет, блин, сволочь такая. Прямо отдельная многокомнатная квартира у нее тут. Я попала то ли в гостиную, то ли в приемную, фиг знает, как это тут у них называется. А сама хозяйка и ее пленник явно находились еще за одной дверью, может, там спальня?
Вдруг я расслышала, как полилась вода, а потом явно запахло чем-то травянисто-цветочным. Тут и ванная есть? И эта сучка в ней сейчас плавает? Ххе!
Я угадала. Из гостиной еще одна дверь вела в короткий коридорчик, слева Ленка плескалась в отдельно пристроенной к покоям купальне, справа была спальня, а прямо, в узком отнорке наподобии кладовки стояла здоровеннная клетка, в которой сидел Ант. Сидел и смотрел на меня сквозь прутья внимательно, словно давно ждал и наконец дождался. А самое удивительное, что он ни фига не выглядел ни несчастным, ни подавленным!
– Точка? Быстро сюда! – он ткнул рукой в притулившийся между боком клетки и стеной тюк какого-то сена. – Прячься за ним, а когда эта дура заснет, поговорим!
За сеном этим я просидела еще час, наверное, жутко злая и нервная. Хотя вроде еще не настолько близко к утру, но меня дико раздражала и наплескавшаяся уродина, и ее фальшивое сюсюканье около клетки, и возня в спальне. Наконец, подлюка угомонилась и Ант, тоже напряженно вслушивавшийся в звуки из ее комнаты, шепотом позвал:
– Точка?
Я выбралась из-за сена и просунула нос внутрь клетки сквозь более широко расставленные прутья. И лизнула брата куда достала – в руку, в щеку, в нос…
– Ну ладно, ладно! – отпихнул он меня через полминуты. – Ты прям как Таха… ты… говорить можешь?
Я выразительно покрутила лапой у виска и чуть слышно фыркнула. Он сам бы попробовал разговаривать с такой пастью. И задумалась, не перекинуться ли мне в человека. Блин, а если взвою от боли, не удержусь? И обратно потом… не настолько я еще хорошо это дело освоила…
– Чучундра, мысленно можешь попробовать со мной поговорить? – Ант высунул руку из клетки и дернул меня за ухо. Я увернулась и сделала вид, что вот щас как цапну! А сама задумалась – и правда.
«Прием, прием! Земля вызывает Марс! Есть кто живой в этой башке?»
«Ты еще скажи – передаем последние известия. Дурында, как ты выбралась?! Где тебя держат, и почему в шкуре?»
Уфффф… работает.
Я секунду подумала и полезла опять за сено. Мысленно можно и оттуда разговаривать, вдруг стерве пописать ночью приспичит, возьмет да попрется. Я ее заранее, конечно, услышу, но нафига нам нервотрепка лишняя?
«Правильно, сестренка. А теперь рассказывай»
Еще минут через пять краткого отчета я подошла в своем рассказе к тому моменту, как нашла Анта и… замолчала. Как сказать ему, что я видела… что его… как его… у меня не только слова в горле застряли, но и мысли в башке.
Ант посмотрел на меня очень внимательно и быстро отвел взгляд. Катнул желваками на скулах и снова уставился в упор.
– Хреново, что ты это видела. Б…ля! – он вдруг с силой ударил кулаком в каменный пол, но тут же взял себя в руки. – Перед вами мне реально фигово так… опускаться.
– Перед нами? – я всегда понимала Анта, как никто, и уловила главное.
– А перед этой дурой, на всю башку гребнутой, мне… – он довольно точно, но матерно выразил свое отношение, криво, зло усмехнулся и пояснил:
– Надо будет, я еще не так прогнусь. Этой дурой управлять не так уж сложно. И вреда серьезного она не причиняет, кишка тонка и воображения как у редиски. Зато болтает дофига. И трахается, – блин, узнаю циничную Антовскую ухмылочку, вот же гаденыш… молодец прямо! – Трахается зачетно. Так что кто кого имеет, это еще два раза посмотреть. Чего б не поиграть с дурочкой в ее погремушки из дешевого порно? Мне, в целом, даже по приколу.
Ну, это он загнул. Просто чтобы меня успокоить. Да и себя самого. Но я только одобрительно взрыкнула – молоток, братишка! Так держать! Если не можешь изменить обстоятельства… выжди, приспособься и ударь, когда не ждут!
– Ты меня понимаешь, сестренка! – Ант явно приободрился – ему не нужна была моя жалость, она сделала бы только хуже. А вот моя поддержка…
– Значит так. Слушай и запоминай. Первым делом найди Гюрзу – она на нижнем ярусе, где-то возле кухни. В прислугу определили, суки, но явно чего-то ждут или придумывают. Но ее почти не тренируют на смену облика. Ты нереально крута, сеструха, раз смогла сама перекинуться. Я пытаюсь каждую ночь, пока по нулям. Но теперь напрягусь вдвое – раз ты смогла… ладно, это лирика. Бер, Рыжий и Дарк где-то в казарме на средних уровнях. Они там, блин, типа, как в армии, духи при дедах, на пинках летают в основном, но их еще и натаскивают. И обещают всякие плюшки за лояльность.
– А Таха? – мне очень не понравилось, что Ант от Гюрзы сразу перешел к парням, не в его это было привычках, забыть о важном и перескочить через тему.
– Не знаю, – брат скрипнул зубами и отвернулся. – Про Таху эта сука ничего не говорит, только усмехается как-то особо мерзко. Но узнаю! Мне тоже тут один крысеныш про лояльность поет и даже обещает защиту от бешеной сучки. Да только я еще посмотрю… чью глотку первой перехватить. Теперь у нас связь будет, если ты ребят найдешь и не спалишься. Выберемся! Главное, все наши живы!
– Выберемся! – я согласно кивнула, потом снова наскоро облизала его приникшее к решетке лицо и попрощалась:
– Я завтра приду! Но позже – сначала попробую найти кухню и Гюрзу. Расскажу тебе все! Ты умный, ты сообразишь, что дальше…
– Ты тоже не дура, сестренка. Будь осторожнее, а то ухи надеру! – Ант изобразил дурашливую усмешку, а у меня сердце сжалось. Как бы он ни храбрился и как бы ни умел манипулировать этой падлой – оставлять его одного, голого и в клетке было стремно до невозможности.
Следующие две ночи я деловой колбасой шустрила по всему улью, разыскивая проходы, подходы, подлазы и пути тактического отступления. Заодно тырила все, что плохо лежит, частью к себе в яму, чтобы надежно прикопать, частью к Анту в клетку – это из съестного, потому что сучка придумала новую забаву – если не морить его голодом, то впроголодь держать, дескать, так котик лучше понимает команды.
А сторожу своему я один раз приперла и оставила в каморке бутылку с жутко вонючей местной табуретовкой, стыренную у другого похожего индивидуума. Чем разом погасила все его похмельные утренние сомнения насчет пропажи еды. Ибо ни один нормальный вор не принесет взамен украденной жратвы такую ценную вещь, как самогон…
Нормальный не принесет, кто бы спорил. А мне пьяный сторож прям нравился до изумления, у нас с ним горячее сотрудничество наладилось – он бухает и спит, я гуляю и жру. Идиллия же!
Но подходы к кухне и Гюрзе я нашла только на третью ночь. Для этого пришлось с риском для шкурки, лапок и жизни сползать по внешней стене улья на четыре этажа вниз, потому что внутри громады все проходы были или заперты, или охранялись так, что мышь не проскочит, не то что толстенький барсучок.
И вообще каждый этаж оказался офигенски здоровенный, даже не считая опоясывающих его террас с двориками, садиками, огородами, мастерскими и другими хозяйственными постройками. Целый многоэтажный город! Со своим населением, подчиненным какой-то странной иерархии, в которой мы с Антом пока до конца не разобрались. Хорошо еще, что это население ночью преимущественно спало, а не шлялось по этажам, мешая моим исследованиям.
Кухню на нужном этаже я вычислила по запаху. Моя медоедская натура возликовала и начала истекать слюной даже раньше, чем я сама обрадовалась тому, что сейчас увижу сестренку. Вообще, оказалось, что детдомовская психология очень даже сочетается с медоедским отношением к чужой собственности. Чего нашлось – то и мое, а кто не убежал или не спрятал вовремя – тот сам дурак. Красть нельзя только у своих, а своих в этом гигантском иномирном городе-улье было раз два и обчелся.
Полночи все равно пришлось просидеть в засаде в выгребной яме в углу кухонного дворика. Потому что какие-то долбанутые личности все никак не желали угомониться и туда-сюда сновали по нужному этажу, как чертовы муравьи. Запах Гюрзы я чуяла, а приблизиться не могла, злилась и от злости сожрала какую-то очень вкусную тухлятину. Ну хоть тут польза…
Наконец суета угомонилась, и я тенью выскользнула из помойки, пригибаясь к земле, прошмыгнула через дворик и поползла вдоль малюсеньких каморок у внешней стены улья, разыскивая ту, откуда пахло сестрёнкой.
Глава 10
Гюрза обнаружилась в третьей по счёту комнатёнке. Всё бы ничего, но эти изверги в крошечное пространство, размером с собачью будку, утрамбовали аж четверых таких девчонок. И они там спали чуть ли не друг у друга на головах. И очень удачно, что Гюрзу, видимо, как самую угнетенную женщину Востока, вытолкали с подстилки почти к самому ничем не загороженному проему, на холод.
Гюрза ещё не спала, лежала, свернувшись клубком, и дышала на пальцы. Но не плакала и ни о чем не просила. Вообще, вела себя очень тихо, будто не ёж-мутант, а серая мышка. Узнаю брата Колю… в смысле, нашу ехидну.
Я подобралась почти вплотную и очень осторожно, чтобы не напугать, толкнула её носом в спину. И тут же мысленно зашипела:
«Только тиххххо!»
Гюрза вскинулась. Слишком резко она подпрыгнула, заозиралась, но сообразила быстро, замерла, даже не шелохнулась, оглянулась на соседок.
– Тихо ты, спать же мешаешь. Дура недоделанная! – тут же раздалось из глубин каморки. Да таким голосом противным, прямо наша воспетка из коррекционной группы. Сразу зубы зачесались кому-нибудь чего-нибудь отгрызть.
Гюрза говорившей не ответила, перевернулась, увидела меня. И молча как цапнула за шею, уткнулась лицом в мех и замерла. И я даже не дернулась, хотя она меня чуть не придушила. Её так затрясло…
Гюрза молчала, не издавала ни звука, ни всхлипа, но горячие слёзы бежали по лицу ручьями, впитываясь в мою шерсть. А я думала, кого мы с парнями уе….шим первыми. Довести нашу змеюку до слез – это постараться надо было. Убью гадов!
Впрочем, Гюрза довольно быстро оклемалась и взяла себя в руки. Пальцы не разжала, она словно сама не понимала, что продолжает тискать меня за шею. И слёзы продолжали течь, но уже не ручьями.
«Точка?! Как?»
«Каком вбок! Ты как?»
«А что мне сделается? Видишь же, при кухне, как всегда, посытнее местечко нашла, да потеплее, – тут Гюрза зло усмехнулась в своей обычной саркастической манере. – Точка, ты мне скажи, ты как? С парнями-то я иногда вижусь. Тебя на занятия ни разу не привели… Как и Таху. Я чуть с ума не сошла, думала… вас…»
«Меня в яму посадили, и Марук каждый день тренирует отдельно. Наверное, и с Тахой так, просто у нее жопа толстая, тяжелая, сама вылезти не может, – я попыталась свернуть ситуацию в юморную сторону, хотя за пропавшую подругу у самой сердце который день болело. – А я ночами вылезаю.»
«Наверное? Меня ведь, когда Марук решал, куда сплавить, признал неудачной. И что-то про течку сказал непонятное. Урод! А Таху, наоборот, за ипостась хвалил. А про тебя вообще молчит, словно и не было тебя… Точка, так страшно было…»
«Ну тихо, все. Все живы, Таху найдем, Анта я сегодня уже навестила, нормально все у него. До пацанов в ближайшие ночи доскребусь. Все, кончай трагедию, выберемся! И как ошейники снять, придумаем! Ну и что, что током бьются и без ключа не открываются, как-нибудь сладим! Ты давай лучше рассказывай, чего успела подслушать и понять, у тебя место козырное – на кухню ж все сплетни стекаются!»
«Выберемся,» – но прозвучало слишком неуверенно. – «Понять мало что получилось, честно говоря. Мы попали в клан, один из сильнейших в городе. Оборотни тут в основном боевая сила, мускулы клана. Нас как бойцов использовать хотят. Подчинят, привяжут, но как именно… я не знаю. В одном уверена – это у них на промышленный поток поставлено. Умеют они… привязывать.»
«Значит, свалим раньше, чем придется узнать на себе, – твердо пообещала я, лизнув Гюрзу в нос. Она бы, может, и дальше хандрила и ныла, бывают у нее такие моменты, да вот зубы-то я не чистила и мой поздний ужин ее взбодрил прямо на глазах.»
«Фу! Точка! Чем тебя кормят?!»
В общем и в целом, за Гюрзу я успокоилась. А про ребят мне каждый день Ант докладывал – их днем вместе дрессировали, только его потом обратно к Ленке в клетку отводили. И Ант уже успел парням как-то умудриться передать, что я в порядке и буду искать их по запаху.
Оставалось найти Таху, и тут наше везение повернулось к нам задницей. И закупорило все возможности наглухо, как в танке…
Но я не сдавалась. До казармы, где держали парней, оказалось добраться еще сложнее, чем до Гюрзы – их «средние» уровни были этажей на шесть ниже, чем кухня. Но я упорно каждую ночь осваивала очередной нижний этаж, наскоро проводя там ре-ко-гнос-ци… тьфу. Обследовала я их на предмет, чего полезного стырить и на что опасное не нарваться. Попутно успевая навестить и подкормить Анта и Гюрзу – ее при кухне тоже не особо баловали разносолами. А мне чего – я любую падаль из помойки сожру и довольна, так что всю нормальную жратву ребятам волокла.
Вы когда-нибудь видели медоеда с самодельным рюкзаком за спиной? То-то же! Ант в своей клетке полчаса нервно ржал. Зато когда я уходила, накормленный парень с новыми силами начинал упорные тренировки. Перекинуться самостоятельно у него пока не получилось, но он уже как-то прорастил когти на одной руке, и черную густую шерсть на другой. Потом до утра, бедолага, пытался впитать это дело обратно, чтоб не запалили.
А Гюрза не парилась – от ее ехидны толку в бою – только если развернуться и в морду врагу колючим задом прыгнуть. Да ей и некогда было – на тренировки к парням ее хоть через раз, да таскали, а в остальное время, рабовладельцы хреновы, заставляли пахать так, как древним египтянам на строительстве пирамид не снилось. И еще каждая местная сволочь считала себя вправе пнуть и свои обязанности на новенькую-бесправную перекинуть. Гады.
Если бы не случай, замучили бы эти изверги сестренку. Я-то помочь не могла, разве что подкормить… но вот примерно на пятую ночь исследований моя растолстевшая на помоечных харчах тушка потеряла равновесие на гребне очередной стены, и я неожиданно кувыркнулась не просто в очередной двор, а в какую-то яму, полную жидкой… э… грязь обычно не светится.
Вляпавшись в непонятное какашко лапами и мордой, я инстинктивно рванула назад и выскочила на твердый берег, но едва не… эм… кирпич не родила с перепугу, потому что под пробитой подсохшей корочкой грязь вдруг засветилась зеленовато-призрачным светом, и точно так же засияли мои маленькие ловкие лапки. И усы. И, судя по всему, морда.
Ой, беда! Я ж теперь мало того, что отсвечиваю, как маяк во тьме, так еще и следы светящиеся оставляю… караул!
Пришлось повозиться, не слишком качественно оттирая лапы и морду об землю, а потом взрыхлить сухую почву и спрятать в пыли следы преступления. И только после этого я задумалась – что это за бяка такая нехорошая? Вроде не ядовитая, и свечение знакомое… у Славки когда-то был талисман из настоящего дома – маленький и очень страшный чебурашка, вырезанный почему-то из камня, у него были выпученные круглые глаза-бусины, которые точно так же светились в темноте. А! Фосфор же!
Фиг знает зачем, но вдруг пригодится? У меня в рюкзачке как раз есть подходящий горшочек…
Перекинуться в человека, набрать светящейся грязюки и снова стать медоедом было делом трех минут. Иш ты, как круто я натренировалась. Днем, когда приходит Марук со своей шайтан-машинкой, уже приходится нарочно вопить и изображать судороги.
Обидно, что из-за грязюки я потеряла много времени и не успела дообследовать этаж. Зато, когда на обратном пути я заглянула к Гюрзе, кирпичик едва не отложил кое-кто другой.
Слава грязи, блин! Иначе я бы не успела злобно зарычать и впиться в жирную задницу какого-то бугая, зажавшего сестренку прямо там, у каморки, и уже приспустившего вонючие портки. Ах ты ж сука!
Гюрза молча боролась, но бугаина был раза в четыре тяжелее. И у меня снесло крышу – какая, нафиг, конспирация! Злобно взревев, я прямо с кромки стены бросилась насильнику на спину, целясь в жирный загривок, но промазала и смачно цапнула за дергающийся оголенный зад.
Урод тоже заорал, отпустил жертву и повалился на спину, чуть не придавив меня своей тушей, еле успела отскочить!
Гюрза невнятно всхлипнула, шарахнулась, но тут же вернулась обратно, готовая сражаться. И вернулась сестрёнка с палкой.
Не-ет, подруга, эту кучу дерьма палкой не перешибить. А вот вспрыгнуть на все еще воющее тело и оскалиться прямо в морду, когтями раздирая и рубаху и кожу до крови – вполне!
– Шархахуш! – непонятно завопил насильник. Гляделки субъекта стали круглыми от ужаса и начали закатываться под лоб, но я так озверела, что была уже не согласна на простой обморок.
– В глаза смотреть, ссука! – тяпнутый для профилактики за жирное горло урод снова захрипел, но сознание терять передумал.
– Пощади, неназываемый, пощади! – невнятно проблеял он. – Матерью клянусь, принесу тебе жертву и буду молчать!
Э? Хм… Гы! А морда-то у меня до сих пор светится, и зубы тоже, по ходу! Шар… хуху… кто?! Бабайка, небось, местный? Хе!
