Пульт от девушки

скачать книгу бесплатно


Этим же вечером Макс и Том снова встретились, на этот раз в баре.

– Послушай, Том… Но ведь все это как-то… Аморально… – Макс отпил виски и покосился на собеседника с надеждой, что тот прогонит призрак его совести.

– Я расскажу тебе, что такое «аморально», мужик. – Том поставил свой стаканчик на барную стойку и целиком повернулся к Максу, смотря тому прямо в глаза. – Аморально всю жизнь быть нищим, жрать одни пельмени и стоять на автобусной остановке в дождь и в слякоть, будучи забрызганным грязью от проезжающих машин, но при этом, мечтая когда-нибудь так же кого-то забрызгать грязью на своем нафантазированном Bentley. Аморально гонять лысого втайне от уродины жены, которая когда-то согласилась на неудачника, так как другим она не нужна. Аморально пускать слюни, смотря на шикарную женщину, зная, что с ней никогда ничего не светит и ненавидеть ее за то, что вместо нее приходится потреблять нечто совсем неебабельное. Аморально трахать тех, кто никогда не присутствует в вечерних фантазиях, когда дергаешь шкурку перед сном. Вот это – аморально. А тот сервис, который предоставляем мы – это всего лишь способ исправить хотя бы часть всей этой аморальности.

* * *

«Теперь эта сука будет полностью моей!» – Подумал Макс, лежа в своей постели. Вся нежность, которую он испытывал при воспоминаниях о поцелуях в щеку, куда-то исчезла, уступив место какому-то странному предвкушению плантатора, который вот-вот собирался приобрести на рынке молоденькую рабыню. С этими мыслями он провалился в сон.

5. Итак, начнем. Уровень первый

На следующий день он ждал Катю прямо у здания консерватории, предварительно узнав через знакомых, что репетиция у нее заканчивается в три часа дня.

Часы на его телефоне показывали уже пятнадцать десять, когда на парадном входе с надписью «большой зал» появилась группа студентов. Выдался теплый майский день, и Катя спускалась по ступенькам в легком темно-синем платье на широких лямках с открытыми плечами и без пояса, подол которого заканчивался чуть выше колен. Ее сандалии светло-коричневого, почти телесного цвета с высокой греческой шнуровкой подчеркивали линии идеально стройных ног. На ступеньках она попрощалась с молодым парнем, который поцеловал ее руку. Макс знал его. Это был тенор, с которым она пела. Безобидный гей. Но сейчас Макса окатило ревностью, заставляющей его ненавидеть даже стоящий неподалеку памятник Чайковскому, который при жизни тоже не прочь был поиграть задницей, оставаясь равнодушным ко всему женскому. Макс почему-то считал, что искусство вообще редко обходится без сексуальных отклонений.

После того, как Катя попрощалась с напарником, ее взгляд, как и рассчитывал Макс, упал на него, сидящего слева от ступенек на полукруглом возвышении из красного гранита. Немного постояв в нерешительности, Катя подошла к нему сама, не спеша и смотря себе под ноги.

– Привет, Макс, – сказала она, качнув вперед-назад прекрасной смуглой коленкой. Интонации в ее голосе говорили: «Ты опять решил преследовать меня, рукоблуд?» Но ее взгляд, а также то, как она убрала копну волос от лица, выказывали еще и удивление с заинтересованностью.

– Привет, – Макс старался изо всех сил, чтобы не выдать дрожь в голосе, которая происходила скорее от тряски всего тела. Он улыбнулся.

– Какими судьбами? – сейчас она смотрела на него, как на непристойного нарушителя понятно очерченных для него границ, которые он, Макс, не имел право пересекать, как и все отвергнутые в этом мире.

– Заказ есть от руководства «консервой».

– Правда? И что же это за заказ?

Учитывая, что два месяца назад Макс не давал Кате прохода, нотки в ее голосе были объяснимы. С такой интонацией как-то раз в детстве мама Макса спросила его, почему сына не спит, подозревая, что тот научился играть своей штучкой. Запах Катиных духов только усилил внутреннюю тряску. Ему необходимо было придумать достаточно серьезный повод, чтобы снова начать общаться с ней. Только так он мог начать использовать пульт. Единственное, чем можно было подкупить Катю – это разговоры о музыке. И Макс, сделав над собой неимоверное усилие, поведал ей выдуманную историю о том, что он по заказу консерватории создает интерактивный портал о музыке для детей.

По части классической музыки он был полный профан. Поддерживая дальнейший разговор лишь междометиями по типу: «Ну, вот, в принципе, в общих чертах, почитываю википедию», – он готовился нажать в кармане на кнопку, чтобы отправить заранее набранную им команду: «Предложи свою помощь». Макс молился только о том, чтобы в этой ситуации, данная команда оказалась в зеленом секторе, так как дисплея он видеть не мог. Как бы там ни было, но уже через пятнадцать минут они шли по направлению к уютной кафешке, которая располагалась напротив консерватории.

* * *

На тот вечер у Макса были огромные планы… Которые соперничали с сильными позывами в туалет.

6. Рыбка в аквариуме

Среди разложенных на столе листов плотной блокнотной бумаги стояли два открытых ноутбука. Один принадлежал Максу. Другой, тот, что поменьше, был Катин. Посетители почти отсутствовали. Редко кто сюда заходил в пятницу после обеда. Прошло уже три дня с того момента, как они встретились у здания консерватории, и тень подозрительности во взглядах Кати, как отметил для себя Макс, окончательно улетучилась.

Сейчас она с оживленным интересом рассказывала о расцвете гармонии в период барокко, характерных интервалах в музыке Генделя, хорошо темперированном клавире Баха и о настоящем музыкальном художнике Вивальди, который при помощи набора инструментов так точно изобразил все четыре времени года с их оттенками. Макс делал заинтересованный вид, но боковым зрением, натренированным годами езды в общественном транспорте, он с мечтательной тоской следил за движениями бедер, едва прикрытых короткой юбкой, меж которых был шанс хоть мельком увидеть трусики. Глаза у Кати горели, и несмотря на всю ее внешнюю сексуальную одаренность, она производила впечатление той, которой вряд ли на ум может прийти что-то более пошлое, чем постоять голой под душем вместе с парнем, умиленно заглядывая ему в глаза, как в старом кино.

Как-то давно, классе в пятом, сосед по парте поведал Максу о том, что подавляющее большинство женщин в мире когда-либо держали во рту мужской член. Поведал он это посреди урока литературы и абсолютно неожиданно. Совсем не понятно, к чему или зачем. И забыл об этом. А Макс не забыл. И с того момента он теперь пристально вглядывался в лицо каждой женщины, которую видел. Будь-то строгая учительница по пению, или добрая продавщица билетов в детском театре, некрашеная машинистка трамвая, или врачиха в поликлинике с красной помадой на губах, бабушка, ведущая под руку своего мужа, или завуч в школе, периодически отчитывающая его, Макса, за неуспеваемость – все они невольно проскакивали через фильтр того образа, который однажды внезапно обрушил на его богатое воображение однокашник.

Но сейчас, сидя напротив Макса, Катя казалась такой непорочной, какой могла быть только весталка. Она говорила о сольфеджио, дуэте, трио, квартете и квинтете. Но в ее глазах отсутствовал даже намек на мысль о минете. Макс не мог этого не видеть, поэтому все команды, с которыми он экспериментировал, сводились лишь к: «улыбнись, поправь прическу, закажи себе еще чаю, почеши щеку» и тому подобному. Пульт работал. В этом у него не было уже никаких сомнений. Однако, как только Макс пробовал вводить в поле что-то типа «поцелуй меня», как поле для ввода загоралось красным. Отчаявшись, он даже пару раз рискнул отправить эти команды, минусуя с трудом заработанные очки. В такие моменты он чувствовал себя котом, который облизываясь, тщетно пытается поймать рыбку, царапая шар аквариума.

Однажды, разглядывая островки гладкой кожи сквозь кружева Катиной кофты, Максу пришла в голову отчаянная идея. Отлучившись в туалет, он пробрался на задний дворик кафешки и умудрился вывести из строя мотор системы кондиционирования, закоротив катушки реле. Делал он это, постоянно озираясь по сторонам и проклиная себя за то, что у него хватает смелости на такой идиотский поступок, вместо того, чтобы просто сорвать с нее эту чертову кофту и прижать к себе ее круглые плечи. Благо, кроме бармена никого из персонала в это время дня в кафе не было, поэтому его диверсионный подвиг остался тайной для всех. И когда через десять минут воздух в кафе достаточно сильно прогрелся под лучами майского солнца, Макс ввел в поле текст: «Сними кофту». На ввод этой команды дисплей отреагировал желтым цветом. Отослав команду, Макс уставился на Катю с такой надеждой в глазах, с какой он в детстве заглядывал в глаза своей бабушки каждый раз, когда они проходили мимо лотка с мороженым. Катя задумалась на секунду, а потом встала, чтобы подойти к стойке бара и попросила для себя холодного чаю. Том предупреждал о непредсказуемости действий акцептора в желтом секторе. И Катя просто выполнила другое логичное действие в ситуации, когда было жарко.

В другой раз в желтом секторе оказалась команда «прикоснись ко мне». Макс был вне себя от счастья и едва не кончил, сидя прямо на стуле в полупустом кафе в тот момент, когда Катя обхватила его запястье обеими руками, эмоционально рассказывая о том, как Бетховен постоянно редактировал свои произведения в сторону упрощения. В тот момент он позволил своему воображению забежать далеко вперед, не скупясь на нескромные образы, которое оно рисовало для его изголодавшегося вожделения. Но два последующих раза, как бы он не подстраивал ситуации, ничего не вышло. «Шкала власти» показывала жалкие пять процентов, а Макс горел от похоти уже на все сто.

– Блядь, да сними ты уже с себя эту кофту, тупая ты афца! – Он рывком притянул к себе офигевшую Катю и поцеловал в засос. Рука его, прошмыгнув снизу под топ, нагло ухватилась за упругую, но нежную грудь…

* * *

– Ты отключаешься и не слушаешь меня, мудвин! – Катя со смехом кинула карандаш в залипшего в свою фантазию Макса. Еще через минуту наваждение окончательно прошло, и Макс вернулся в кислую реальность.

Через четыре дня активной работы над выдуманным проектом, он окончательно убедился, что у Кати появилась новая подружка в виде него самого. Пытаясь как-то мотивировать себя, он мысленно иронизировал по поводу того, что и подружки иногда шалят. Но, видимо, тем из них, которые обсуждают творчество Ремарка и позднего Гумилева некогда познавать всех радостей дружбы организмами.

Как-то в очередной раз, выслушивая возвышенный пассаж Кати, ему пришла мысль о том, что, перечитывая гигабайты различной литературы, женщины испытывают порой лишь иллюзию какого-то развития. Но зачастую, на самом деле, они лишь забивают голову всякой херней, которая не столько бесполезна для жизни, сколько порой даже вредна.

Макс по-прежнему не мог себе позволить даже просто взять Катю за руку. Так что на вечера их творческих встреч он уже ничего грандиозного не планировал. Совсем уже, было, отчаявшись, он решил позвонить Тому с предложением о двойной оплате, лишь бы тот открыл ему допуск к следующему уровню возможностей на пульте.

– Прости, чувак. Не в моей это компетенции. Как будут успехи, позвони. Выпьем чего-нибудь. – Ответил Том.

Но все успехи Макса пока что сводились к «передергиванию затвора» перед сном под бурные сцены, которое рисовало распаленное воображение. Реальность же заключалась в том, что он продолжал платить в кафе за двоих, как это положено настоящему мужчине, но не получал за это ничего, как настоящий лох. Перед ним сидела, как он полагал, самая соблазнительная и нежная девушка на всей земле, а он никак не мог завоевать ее даже сейчас, когда в его руках оказался, наверное, самый могущественный прибор в мире. «Какой же я, все-таки, задрот», – думал Макс.

Тем не менее, мало-помалу, в течение следующей недели он заработал достаточно очков на простых командах, чтобы «шкала власти» достигла заветных ста баллов, где открывался следующий уровень возможностей – управление физиологией человека.

7. Уровень второй

Уже первые попавшиеся ему на глаза функции обещали много интересного: «хочу сладкого», «хочу соленого». За вечер он обнаружил в новом меню такой богатый набор физиологических функций, какой мог превратить человека в послушного наркомана или зомби. Новые возможности посыпались на него, как из рога изобилия посреди очередной вечерней посиделки в кафе с Катей. Макс, испытывая изнеможение неутоленной похотью, собирался опробовать их немедленно, но тут на телефон он получил сообщение от Тома: «Слушай, чувак. Я понимаю, что у тебя сейчас стояк, как у носорога, но лучше поезжай домой и сначала изучи хорошенько меню. P.S. Поздравляю с прохождением уровня. Я получил уведомление».

Перед сном, предвкушая завтрашний день, Макс собрался было в душ, чтобы под струями теплой воды порадовать своего ручного циклопа, как он любил иногда выражаться, оставшись с ним один на один. Но позвонила Катя и сообщила, что на все выходные уезжает с родителями на дачу. Она поспешила добавить, что занятия они смогут продолжить уже в понедельник, так что: «Чава-какава, не тоскуй». Однако, теперь желание «прогнать рукой тоску» мгновенно улетучилось, несмотря на то, что тоски-то как раз поприбавилось.

Все выходные Макс просидел, как на иголках, жалея о том, что разработчики пульта, кто бы они ни были, не удосужились включить возможность прослушки и отслеживания местоположения «жертвы». Макс не был уверен в том, действительно ли у Кати кто-то был, или же это она таким образом отшила его тогда, около трех месяцев назад. Но спросить об этом для него было равносильно тому, чтобы снова вернуть себя в состояние униженного побитого пса. Всякий раз, когда у него возникало желание позвонить Кате, он страшным усилием воли подавлял в себе этот порыв, убеждая себя, что даже если она и соврала ему, чтобы провести выходные со своим парнем, то скоро все изменится, а его звонки сейчас ни к чему хорошему не приведут.

Когда же, наконец, наступил понедельник, Макс влетел в кафе на полчаса раньше назначенного времени, чтобы успеть занять ставший уже их с Катей столик у окна. Катя сильно опоздала, но, как ни в чем не бывало, безо всяких извинений уселась за столик. Да к тому же еще и не одна, а со своей подружкой. «Даже не извинилась за опоздание… И привела с собой какую-то манду. Сучка! – подумал Макс. – Тебе на меня совсем насрать! Но ничего. Скоро я сделаю так, что ты даже во сне, случайно выпустив мой член из рук, будешь судорожно искать его, ловя руками воздух!!!» В такие моменты любовь Макса замещалась слепой яростью и жаждой мести. Причем мстить хотелось не только Кате, а вообще всем девушкам в мире.

– Будь вежливым, мудвин. Это Яна, – сказала Катя, уловив недовольные взгляды Макса. – Она интересуется живописью и музыкой. Муж уехал в командировку, а ей скучно сидеть дома одной.

– Очень приятно, Максим, – он подал руку, и подруга Кати с плохо сыгранной гротескностью, которая выдала в ней первый признак недалекости, протянула «вялую лапку» тыльной стороной ему навстречу. Он слегка сжал пальцы Яны в приветствии и перевел взгляд на Катю, которая покачала в воздухе флэшкой на цепочке.

– Убила на это все выходные. Но нисколько не жалею, – она небрежно бросила на стол флешку и полезла в рюкзачок за ноутбуком. Макса успокоило данное известие. Судя по всему, проект стал занимать ее все больше, и он лишний раз убедился, что музыка интересует Катю больше, чем секс в выходные на даче с кем-либо. Ну, или, по крайней мере, гораздо больше, чем секс с ним.

Заказав чай себе и подруге, Катя принялась вводить Яну в курс того, чем они с Максом занимаются. Та одобрительно кивала головой в ответ, моргая большими и ни во что не вдупляющими глазами. Через пять минут Катиной трескотни, Макс, думая о новых возможностях пульта, осознал, что мог бы заставить ее продристаться прямо сейчас на стуле, на котором она сидела, подогнув одну из своих сексуальных ног в коротких шортах. Когда она рисовала на бумаге эскиз того, как должно было выглядеть меню с композиторами, он заглянул под стол, разглядывая на своем пульте куда более интересное меню. Где-то в глубине души его так и подмывало отомстить ей за все свои переживания. Но вместо этого он просто выбрал кнопку, на которой было написано «жажда», решив сначала применить что-нибудь безобидное и нейтральное. Поле ввода светилось зеленым цветом, подсказывая пользователю пульта, что «клиент» находится в нужном эмоциональном состоянии. Рядом с кнопкой появилась шкала от одного до десяти с бегунком, видимо регулирующим силу этого желания. Макс передвинул бегунок к отметке «5» и нажал кнопку ввода. Но ничего не произошло. Подождав минуту, Макс передвинул бегунок на отметку «7», и уже через несколько секунд ему показалось, что Катя облизывает губы. Он уже хотел было перевести бегунок на максимальное значение, но в голову ему пришло другое решение. Войдя в первое меню функций с текстовым вводом, он ввел и отправил сообщение «попить воды», таким образом, подсказав решение своей жертве, как удовлетворить возникшее желание. Через секунду Катя покинула свое место и, подойдя к барной стойке, попросила графинчик воды и три стакана. Макс с удовлетворением отметил для себя, что заказала она именно воду, как он и указал ей в своей команде. В кармане лежали приготовленные на всякий случай презервативы. И не парочка, а целая лента. Он даже представить себе не мог насколько непредсказуемым окажется продолжение вечера.

Пока Катя с оживлением продолжала посвящать его и свою подругу в то, что ему уже так осточертело, Макс собирался ввести в действие ту функцию, ради которой он сегодня сюда пришел – похоть. В меню она была обозначена, как «либидо». Все выходные он гадал, что же должно произойти с Катей после того, как он нажмет на эту кнопку. И сейчас, находясь в метре от нее, все его тело дрожало, а лоб покрыла испарина. С того момента, как к нему в руки попал пульт, Макс жил надеждой. Разрушение иллюзий вновь погрузило бы его в пучину «депресняка». В голову лез упрямый вопрос: насколько он отвратителен для Кати, что может не произойти вообще ничего? Как бы там ни было, имелся только один способ выяснить это. И он решил, что выяснит это прямо здесь и прямо сейчас.

Выбрав, наконец, зеленый прямоугольник с надписью «либидо», Макс не решался переводить бегунок на максимальный уровень, выставив бегунок лишь на уровень «3» из десяти возможных. В случае неудачи это оставляло бы место утешению тем, что просто был выставлен низкий уровень того самого либидо. Он тщательно всматривался в поведение Кати, пытаясь разглядеть хоть малейшие признаки зарождения сексуального желания. Но похоти пока что прибавилось только в нем самом. Когда же он все-таки решился перевести бегунок на уровень «4», случилось то, чего Макс ну никак не ожидал. Не ожидала этого, по-видимому, и подруга Кати, которую та вдруг принялась поглаживать по оголенному плечу.

– Каким кремом ты пользуешься, Янчик?

Лицо Макса приняло выражение прихожанина, который вдруг вместо ожидаемых церковных фресок на потолочном своде увидел изображение волосатой задницы, принадлежавшей ехидно улыбающемуся папе римскому. Своим длинным и розовым языком Катя вылизывала остатки мороженного со дна стеклянного стаканчика, продолжая, как бы ненароком, поглаживать ничего не имеющую против этого Яну. И Макс, слушая очередной пассаж о том, что наибольшую творческую плодовитость Френц Лист проявлял между четырьмя и пятью часами утра, мечтал превратиться в тупую бисексуальную пизду.

* * *

– Опа! Какие люди, да в каком коллективе! – знакомый голос вывел Макса из оцепенения. Слева от него, по-хозяйски повернув стул спинкой вперед, уселся его коллега по кличке Штырь. И только сейчас абсолютно растерянный Макс понял, почему у него было такое прозвище.

– Алексей, – представился тот девушкам, уже обращая внимания на Максима лишь косвенно. – А наш герой, оказывается, не промах. Кто бы мог подумать, ядрен батон!

– Успокойся, Леха. Мы здесь по делу. Это Катя. А это ее подруга Яна. – Нотки в голосе Макса давали понять, что присутствие Лехи более чем нежелательно. Но тот этого как будто вовсе не замечал. Штырь жестом остановил проходившего мимо официанта и наскоро заказал на стол вина с холодными закусками.

– Девчонки, Максим у нас один из лучших программистов. Вы его нагло используете, как я погляжу, но совсем не кормите. Сто пудово, меня ему послали небеса, дабы восстановить справедливость! – Штырь по-дружески потрепал Макса за щеку и Катя, в отличие от насупившейся Яны, залилась смехом.

– Вообще-то это он меня использует, а не я его, – кокетливо парировала она. Слово «использует» для Макса прозвучало не однозначно, заставив его похолодеть и вспомнить о пульте, на котором до сих пор была активирована функция «либидо». Видя, как по-блядски посматривает на нового собеседника Катя, Макс судорожно деактивировал «либидо», а затем тщетно пытался выставить отрицательные значения для этой функции, надеясь сделать Катю фригидной хотя бы на час. Но такой функции в меню не оказалось. И Максу оставалось лишь бессильно наблюдать, как все его планы на этот вечер смываются, как говно в привокзальном туалете.

– Эх, хотелось бы мне вам верить, Катерина, но не могу. Ну не может этот человек использовать кого-либо! Отсутствует у него такая способность.

– Что же, будь по-вашему, – не возражала Катя, – но кормить все равно должна не я его, а он меня. – Она хихикнула и кокетливо посмотрела на Макса. Впервые в жизни.

– Это исключено! – наигранно возразил Штырь, – сегодня я избавлю друга от этого гендерного бремени. Знаете, сколько раз различные девушки по-дружески просили Макса помочь им с переездом или с ремонтом? Но ни одну из них он не попросил в ответ также по-дружески приготовить себе пожрать или сделать уборку у себя дома. Настоящий гусар! – Катя вновь залилась смехом, а Макс, побагровев, выдавил из себя подобие улыбки. Образ разбитого ноутбука о башку Штыря навязчиво занял все частоты эфира воспринимаемой им реальности.

– Вообще-то, настоящий мужчина всегда сам накормит женщину, – авторитетно и деловито сказала вдруг Яна, которая до сих пор лишь моргала, по-прежнему ни во что не въезжая. – И ему никогда в голову не придет попросить ее приготовить себе, как вы выразились, «пожрать». Тем более, если он ей просто друг.

– Эмм… Хмм… У вас… необычные глаза и… убивающий наповал голос, – сказал Штырь, повернувшись к ней. – Скажите мне, Яна, а почему секса хотят оба, а платить за это должен один?

– Вообще-то я замужем! – высокомерным и обиженным тоном заявила Яна, добивая и без того уже обескураженного Леху, которого тяжело было ввести в состояние растерянности. Придя в себя и быстро оценив внешние и интеллектуальные данные Яны, Штырь нагнулся к ней и что-то шепнул на ухо. Та просияла и улыбнулась, смущенно закрыв рот ладонью. А после того, как принесли вино с закусками, он уже полностью переключил свое внимание на Яну, которая даже смеясь пыталась держать утиные губы. Периодически Яна компенсировала свой скудный словарный запас нетерпением к пошлости и мату. Когда она с серьезным видом просила при ней не выражаться, то походила на кассиршу в супермаркете, лицо которой как бы само за себя говорило: «Вообще-то я тут по ошибке. И общаюсь с вами вынужденно. Как только прославлюсь и разбогатею, то сразу же уеду жить на Манхеттен и никогда больше не опущусь до того, чтобы общаться с такими, как все вы». Но каждая новая сальная шуточка Штыря заставляла ее покатываться от смеха. Примерно через полчаса веселья, вино попросилось наружу и девочки пошли в туалет, оставив Макса и Леху вдвоем.

– Слушай, мэн, ты заплати, а я тебе на работе потом отдам. Лады? – Штырь сморщил гримасу, с какой у Макса все время его обучения в школе и в университете просили списывать всякие мажоры.

– Ловэшечки на себе нет? – Удивился Макс.

– Да нет. Просто платить за бабу надо только тогда, когда уже трахнул ее. Иначе она будет давать всем, но только не тебе. Примета такая.

– Слушай, Леха. У нее муж, все-таки.

– Муж?! Где же он? Он прямо, как Адам. Того тоже не было рядом с женой в самый ответственный момент. И кто виноват в грехопадении? Змей что ли?

– Не знаю, что там с этим змеем, я не верующий. Но сейчас виноваты вы оба!

– Я?! Я просто хочу секса. Это моя сущность. Она?! Она просто блядь. И это ее сущность. Нельзя оставлять горючее и кислород без присмотра. Виноват всегда будет тот, кто недосмотрел и допустил ненужное возгорание. Если уже берешься быть ответственным за управление этим процессом, то изволь быть всегда начеку.

– Если ты сейчас уйдешь, то ничего не произойдет, и она не изменит ему!

– Вы ботаники из-за своего навороченного мозга не замечаете главного в жизни. Мой примитивный мозг гораздо функциональнее. Я вижу в бабе шлюху, а не Дульсинею. Не обессудь, Максим. Но мой уход ничего не изменит. Кстати, я догадался, что эта та самая Катя, из-за которой твоя клавиатура на рабочем компе уже вся скользкая.

– Не смей так говорить о ней! – зашипел Макс.

– О клавиатуре что ли? – Леха заржал.

– Ты прекрасно понял, о чем я!

– А что я сказал? Я не о Кате. Я о тебе. Чувак, ежедневно в мире ебабельного возраста достигают пятьсот тысяч баб. Даже если только половина из них действительно ебабельны, то конкуренция среди тёлок за член очень высокая. Не знаю, чего такого фантастичного она тебе показывает в постели, но ты с ней только зря время теряешь. Задумайся над этим.