скачать книгу бесплатно
Кот, черт и старая мельница. Сборник страшилок
Евгения Чеширская
Черт, поселившийся на старой мельнице, загадочная девочка, которая приходит поиграть по ночам, прятки с Лешим… Это сборник страшных, леденящих душу историй о тех, кто скрывается в темноте и приходит, лишая всякой надежды на спасение. Для большей атмосферности рекомендуется читать в темноте под одеялом.
Содержит нецензурную брань.
Евгения Чеширская
Кот, черт и старая мельница. Сборник страшилок
Плохая вода
Ужасное место! Ужасный дом, ужасная грязь, ужасное то, что меня заставили переехать!
С недавних пор я люто ненавидела свою жизнь.
А все потому, что мои родители внезапно решили развестись! Все эти «Милая, ты же понимаешь, что дело не в тебе?» и «Мы с твоим папой просто больше не любим друг друга…» Бррр…. Чушь полная, скажу я вам. Куда делись все эти «мы все равно тебя любим», когда меня передавали под мамину опеку? Почему папа даже не попытался забрать меня? Не то, чтобы мне не было пофиг, но все же…
А потом был прекрасный мир юридической фигни. Куча бумаг, куча разговоров, а по факту папа получал квартиру в городе, а мы с мамой собирали свои вещи и уезжали куда-то в е… Ну, вы поняли. Куда-то, где глубоко, темно и сыро.
Пригород. О, сколько в этом слове… Кто-то наверняка мечтает жить в подобном месте – тихом, с милыми домиками, одинаковыми заборчиками, деревьями и щебетом птиц. Кто-то. Не я.
А еще домики в этом месте были нифига не милыми. Особенно тот, который достался нам.
Это был какой-то очень старый и ООООчень пыльный дом с покосившимися рамами и люто скрипящим полом. Мама сразу же закатила рукава и принялась за глобальную уборку, но как по мне – проще было снести все и построить новое. Ну, серьезно? Печь? В гостиной? Вы бы еще сказали – вода в колодце…
Пока мама страдала приступом хозяйственности, я потихоньку страдала в том месте, которое должно было стать моей комнатой. А по факту было руинами, как и все вокруг. Я винила родителей, да что там – я их прям ненавидела, обоих. Вся моя жизнь – все мои друзья, мой парень, школа, вообще ВСЕ осталось в городе! Еще и дом этот как издевался – все время норовил сломаться под моими ногами или уронить на меня если не балку, то хотя бы клок паутины. Как живой, честное слово.
А как он скрипел по ночам! Поклонники индастриала заценили бы. Спать под это все было точно нереально.
А в одно прекрасное утро из крана в ванной вместо воды вылилась какая-то жижа. Черная, вонючая, с кусками чего-то, смутно похожего на переваренный мех. И это стало для меня последней каплей.
Я сфоткала все это великолепие, залила в твиттер с грустными хештегами о том, как меня все задолбало, и побежала к маме. Она как раз крутилась в кухне, готовила ужин.
Конечно, я потребовала немедленно, вот прям щас, собирать вещи и валить из этой дыры куда угодно. Хоть в лес – все равно жить в доме невозможно!
А мама… Мама повела себя странно. Мягко говоря. Она улыбнулась мне как-то странно, криво, и сказала, что я все выдумываю. Нормальная вода. А потом прямо при мне, все с той же слегка безумной улыбкой набрала полную кастрюлю этой жижи, закинула туда чищеную картошку и поставила на огонь.
Буээ…
Когда я сказала, что ни за что не прикоснусь к этой воде и тому, что в кастрюле, мама сказала, что мне, наверно, нужно походить к психологу. «Ты странно себя ведешь. Ты переживаешь из-за нашего с папой развода, и видишь то, чего нет» – сказала мама и задумчиво выпила целый стакан жижи прямо из-под крана. Залпом.
Меня стошнило во второй раз за утро.
Если честно, я немного потерялась. В том плане, что мама говорила уверенно, хоть и вела себя странно. А что, если дело и правда… ну, во мне? Но на ужин я все равно заказала себе пиццу из доставки. И воды побольше. Даже если это моя голова шалит – пить жижу я все равно не была готова.
К психологу меня все же отвели, но ничего интересного не нашли. Да, я была тревожной и может быть немного злой из-за развода родителей, но глюков точно не ловила, и с собой ничего делать не собиралась. Я же нормальная.
А вот мама – нет.
Из крана продолжала течь жижа, а мама продолжала делать вид, что все в порядке, и эту жижу пить. И в какой-то момент я стала замечать, что она… меняется. Не в смысле, что у нее там щупальца отрастают или что-то такое, нет. Просто…
Знаете, она у меня из тех женщин, которые всегда, в любой ситуации идут на маникюр. Для нее внешность реально важна, и даже после развода с отцом она продолжала вставать в какую-то дикую рань и занимать ванну часа на два – у нее там маски, уход, макияж и прически. Зачем? Не знаю. Для пауков наверно.
Понимаете, да? Я никогда не видела ее даже просто непричесанной! А тут… Она как будто забыла все свои привычки. Поздно просыпалась, валялась в комнате весь день, вставая только попить воды… Да она даже не расчесывалась! И, кажется, не умывалась.
Наверно, я все же была не слишком внимательной дочерью.
Потому что в какой-то момент я увидела ее в темноте коридора, выходящей из спальни, и реально испугалась. Моя яркая, красивая мама превратилась… в монстра! Она как-то высохла, лицо покрыли морщины, глаза почему-то выкатились вперед, как у мопсов, а волосы… Ее волосы были похожи на воронье гнездо – они одним комом торчали вверх, и, кажется, там, где-то внутри, еще паук зацепился…
Но самое жуткое – ее живот. Он раздулся до каких-то гигантских размеров, как у глубоко беременных, и – может это была игра света? Пожалуйста! – слегка колыхался, как будто внутри спряталась рыбка.
Я вжалась в стену. Мне совсем не хотелось, чтобы мама меня заметила! Почему-то это вдруг стало очень важным!
Но мама даже не собиралась ничего замечать. Как зомби они прошла в ванну на негнущихся ногах, включила воду – жижу – и прямо так, губами, без стакана, присосалась к отвратительной черной струе.
Досматривать этот хоррор до конца у меня не было ни малейшего желания. Я быстро, пока мама была занята, сбежала в свою комнату и закрыла дверь на замок.
Как вы понимаете, после такого дома я перестала даже в туалет ходить. Умывалась и питалась в Маке, в городе. И все время настойчиво пыталась позвонить отцу, чтобы он забрал меня. Отец трубку не брал, а его телефон раз за разом отвечал, что абонент недоступен.
Я вообще старалась поменьше времени проводить в том доме. Моя разумная часть, та, которая обожала физику и научные передачи, орала благим матом, что что-то не так. Моя мистическая часть просто молилась и не отсвечивала. Происходящее явно было по ее части, но ни в одной книге или фильме не говорилось о странной жиже из крана, которая меняет людей.
Радовало только то, что мама… ну, она меня не замечала. Она совсем перестала выходить из комнаты – только ночью, и только к крану в ванной. Все остальное время сидела или лежала в кровати, занавесив шторы – я снаружи пыталась заглянуть в окно, но ничего не получилось. Иногда из ее комнаты доносилось какое-то шуршание, но… Дом все еще разваливался, и в нем все время что-то шуршало, так что может дело и не в маме.
Папа все еще не отвечал. Я даже съездила к нему, но квартира была закрыта, а консьерж сказал, что уже месяц там никого нет – отец уехал в командировку. Деньги заканчивались, и выхода не было.
Я пошла к школьному психологу и рассказала ему все. Мне было все равно. Я устала. Устала бояться, устала не спать по ночам из страха того, что происходит за стенкой. Даже если ненормальная Я – я была готова получить лечение. Только бы это прекратилось.
Не знаю, поверили ли мне, но… Психолог предложил мне самой поговорить с мамой в его кабинете. Он тоже подумал, что дело в разводе родителей.
Я пыталась сказать, что мама не придет – дело ведь как раз в том, что ОНА меня пугает тем, что лежит, игнорирует окружающий мир и напоминает труп не первой свежести. Но мне только улыбнулись и вручили леденец на палочке. Как первоклашке.
А мама пришла. Обычная, красивая, ухоженная мама. Она мило поболтала с психологом, пожаловалась, что я стала странной и отдалилась от нее, немного поплакала, что виновата в этом, и что после развода у нее совсем нет на меня времени… Расставались психолог и мама лучшими друзьями. А я почти поверила в то, что это У МЕНЯ тут проблемы.
Мама уехала на такси, а я с трудом высидела оставшиеся уроки и побежала на автобус. Мне срочно нужно с ней поговорить. Дома. Без свидетелей.
Лучше бы я осталась в школе. Или под забором. Или где угодно!
Дома, с порога, я ощутила какую-то адскую вонь! Воняло тухлой рыбой и чем-то мерзким, гниющим – такой, знаете, сладковатый запах помойки у рыбного завода.
Я пару раз щелкнула выключателем, но свет не включился. Было темно, вонюче и ооочень страшно. Никогда еще мне не было так страшно!
А потом из темноты вышла мама. И мне захотелось бежать. Быстро.
Потому что ТАКОЙ я свою маму никогда не видела! Она – снова жуткая, совершенно неживая и похожая на тухлую рыбу (куда только делась та улыбчивая и милая женщина из кабинета психолога?) – с порога вцепилась в меня и потащила куда-то вглубь дома, крича – точнее шипя – что я – неблагодарная девчонка, и должна ответить за свое непослушание.
От неожиданности я даже не сразу поняла, что нужно вырываться! А мама тем временем дотащила меня до кухни, с какой-то нечеловеческой силой швырнула на стул и сунула в лицо стакан с жижей.
«Пей!» – скомандовала она низким, рычащим голосом. Я отказалась, и для верности помотала головой. «Пей немедленно!» – повторила она и схватила меня за подбородок, надавливая на щеки, чтобы я открыла рот.
Вот тут в моей голове что-то щелкнуло. Вода. Это она заставила маму измениться! Все дело в воде. Может она отравлена? Или это вообще не вода, а что-то инопланетное и ужасное? Ясно было только одно – если я сделаю хоть глоток, хоть капельку – со мной будет то же самое, что и с мамой.
И я начала брыкаться изо всех сил. Но все мои удары мама просто игнорировала, только сильнее вцепилась в мою нижнюю челюсть. Раздался неприятный хруст, и я почувствовала дикую боль. А еще то, что мама, кажется, добилась желаемого – мой рот открылся, вернее, нижняя челюсть провисла из-за перелома.
Мама схватила свободной рукой стакан и попыталась влить жижу в меня. Я почему-то подумала, что меня сейчас стошнит, видимо окончательно потерявшись в боли, страхе и стоявшей по всему дому вони.
Я уже не думала, действовала на рефлексах. Из последних сил вытянула ногу вперед и резко ударила то, что когда-то было моей мамой в раздутый живот.
Раздался жуткий, булькающий звук. Живот (или что это такое) пришел в движение и заколыхался. Мама отступила на пару шагов, и упала, выблевывая на доски пола черную жижу. А я, воспользовавшись тем, что ей явно не до меня, сорвалась с места и побежала вперед.
Я выскочила из дома. Куда бежать? Челюсть горела огнем, легкие горели, меня с головой накрыла паника.
Впервые за то время, что мы жили в этом доме, я кинулась стучать в двери соседских домов. И мне открывали.
Только теперь, глядя в рыбьи, пустые глаза местных жителей, до меня постепенно доходило, что за целый месяц я ни разу не видела никого из них! Никто не выходил на работу по утрам. Никто не закупался в местном супермаркете по купонам. Дети не играли на площадке.
И теперь я понимала почему. Они все были как мама. Монстрами. Мертвецами. Утопленниками.
Я снова бежала, теперь уже от целой толпы монстров. Спасения не было, только надежда, и та очень слабая. Надежда на чудо.
Я думала, что меня спасает их медлительность. Они явно были медленнее, чем я – меня гнал адреналин, а их тяжелые, раздутые животы мешали им бежать.
Я думала.
Я слишком поздно поняла, что они умнее, чем кажутся. Умнее, чем моя мать, или то, что в ней живет. Она действовала силой, а эти…
Пока я убегала, в надежде на спасение, они загоняли меня. Как скот. Как того барашка, которого надо принести в жертву.
Прямо к водонапорной башне. Той самой, которая единственная на всю округу раздавала воду во все дома. Ну, конечно, где же еще базироваться главному монстру, как не в месте, откуда получает воду весь пригород!
У меня не было вариантов. Или наверх, к самой макушке башни – или оставаться внизу и фактически отдать себя в руки тварей. Они окружили башню, перекрыли мне все пути к отступлению, и уже тянули свои белые, похожие на дохлых рыб руки.
А моя мама – то, что от нее осталось – стояла в первом ряду и улыбаясь черным, испачканным жижей ртом, протягивала мне руку.
Я выбрала лезть. И максимально быстро, насколько мне позволяли влажные ржавые перекладины башни, устремилась наверх.
Твари за мной не полезли. Видимо они справедливо решили, что теперь-то мне деваться просто некуда – я не смогу долго висеть на лестнице, а наверху только бак. А в баке жижа – она протекала из мелких отверстий, и слегка пузырилась под моими руками, пока я карабкалась наверх.
Чего твари не учли, так это крышки на самом верху бака. Она лежала неплотно, была вся ржавая и местами провалившаяся внутрь, но ведь была же! На нее я и вскарабкалась, чтобы не висеть над кучей копошащихся внизу тварей.
А вот чего делать точно не стоило – так это заглядывать внутрь бака.
Потому что внутри, прямо в черной, булькающей жиже, плавали… тела. Много, судя по тому, что самые верхние были практически на поверхности воды – бочка была завалена телами до упора. Я не знала этих людей, но некоторые определенно были похожи на тварей внизу. Возможно, это и были соседи, которых позже поглотила жижа?
А с самого верха этой композиции на меня пустыми, мертвыми глазами смотрела моя мама. Настоящая, красивая мама. Только… мертвая. Получается все это время я жила… с кем?!
Я достала телефон и в последней надежде набрала номер отца.
И вот тут случилось чудо, которого я так долго ждала – он ответил! Обеспокоенным голосом спросил, что случилось, и почему я звоню ему так поздно ночью.
Я не могла говорить – у меня челюсть была сломана. Но промычать невнятное и скинуть вдогонку сос-сообщение у меня получилось.
А дальше пришлось только ждать. Не знаю, сколько времени отцу понадобилось, чтобы организовать спасательную команду – после звонка я довольно быстро отключилась от боли, стресса и дикой вони.
В себя пришла в больнице, с загипсованной челюстью и под капельницей. Рядом сидел папа с грустными глазами.
Потом мы поговорили – ну, как поговорили – я писала короткие ответы на планшетке, а он совершенно их игнорировал и все сокрушался, что бросил меня в такой важный момент моей жизни, как их с мамой развод. Он все повторял, что не должен был уезжать, и что нам всем сильно повезло, что спасатели успели вовремя.
А я все не могла понять, почему в его истории нет ни намека на ночные события. Он же должен был видеть тела в башне и тех тварей, которые прикидывались нашими соседями!
А потом до меня дошло. Он – и все вокруг от доктора до санитарок в больнице – считает, что я полезла на водонапорную башню, чтобы… самоубиться! Они все уверены, что это была попытка суицида, а не единственная возможность ВЫЖИТЬ!
Оказалось, что башню никто не обследовал – меня сняли вертолетом, и внутрь просто не заглядывали. А тварей, конечно же, внизу уже не было.
Я просила папу проверить все еще раз. Я умоляла его! Но взрослые списывали все на мое печальное состояние, разводили руками и давали мне еще успокаивающих таблеток.
Тогда я ударила по больному. Ну, мне так казалось. Я написала на планшетке «А где мама?». Почему-то мне казалось, что вопрос про маму выбьет папу из его странного состояния.
Но нет, он сказал, что мама так переживала из-за меня, что ее пришлось обколоть успокоительным и оставить дома. Но если я хочу….
Меньше всего я хотела видеть ЕЕ! Вернее, маму я как раз очень хотела видеть, мою, настоящую, но… Слишком хорошо помнила застывшее мертвое лицо в черной жиже бочки.
В конце концов отец пообещал мне, что съездит и посмотрит, что меня так взволновало. Все равно было бы неплохо забрать из нашего с мамой дома кое-какие вещи. Ведь я же не буду против пожить какое-то время с отцом?
Я была только за. Всеми руками. Возвращаться в ТОТ дом, к тварям…. В общем, это не тот квест, который мне бы хотелось пройти еще раз.
Все было замечательно. После больницы отец, как и обещал, забрал меня к себе, показал мою комнату, где уже расставил мои вещи… Я даже заплакала от радости.
А потом пошла в ванную, чтобы помыть руки, и…
Из крана текла черная, вонючая жижа. Из обычного водопроводного крана в квартире отца!
Я замерла на месте, боясь пошевелиться. Я хотела кричать, но не могла.
А отец тихим, шипящим голосом звал меня ужинать.
Она спасла меня
Мама дежурно напомнила, чтобы я не сидела допоздна в телефоне и клюнула меня куда-то в затылок. А потом за ними с папой закрылась дверь, оставляя меня в полном одиночестве до самого утра.
Ура? Ура! Что может быть лучше, чем тусить в пустой квартире? О, у меня были гигантские планы на вечер, начиная с замороженной пиццы и марафона фильмов ужасов и заканчивая безумными танцами прямо в гостиной. Совсем идеально было бы, если бы Маринку – мою подругу – отпустили ко мне родители, но… Мир не бывает идеальным полностью, тут чего нет – того нет, а Маринку заперли дома на неделю после того, как мы с ней сбежали с последнего урока.
Вот только мои планы оказались провальными чуть более чем полностью.
Минут через 15 одиночества я услышала… скрип. Ну, скрип и скрип – дом у нас старый, рамы в окнах шуршат, а про трубы и говорить нечего – они порой такие рулады издают, что хоть сразу в кому от ужаса. И я это все прекрасно понимала. Но… ладно, что уж там, стало жутковато…
Запланированный фильм я смотрела с фонариком в руках и прижавшись к дивану всей собой. А вдруг сейчас как выпрыгнет, как выскочит! Что должно было выпрыгнуть и выскочить, я не придумала. Но точно знала, что ничего хорошего мне не светило.
А дальше сработала обычная цепная реакция. Чем больше я себя пугала, тем страшнее мне становилось, и тем сильнее я пугалась дальше. В какой-то момент проезжающая под окнами машина своими фарами осветила коридор, и мне показалось, что оттуда – из коридора – на меня кто-то смотрит.
