скачать книгу бесплатно
– Уже достал спички, чтобы все поджечь. Слава богу, Иваныч увидел.
– Не сгорели?
– Нет, – с некоторым неудовольствием, но сохраняя выражение облегчения, ответил директор.
– И что с Вить… ктором? – теперь уже с искренним интересом спросил Сергей.
– В Алексеевскую отправили, которая бывшая Кащенко.
– Ого!
– Ну, а ты, что думал.
– Да, невеселая история. И что, его признали невменяемым? – Сергей перекладывал документы с места на место.
– Этого уж я не знаю, какой там диагноз. Но Сансеич не стал возбуждать дело. Понятно, не из сострадания к Витьке, – со знанием дела заметил директор. – Там, если в суд залезть, такое вскроется.
Самуил Аркадьевич искренне верил, что у него в фирме не вскроется. Просто нечему вскрываться. Чисты, как дети. Себе в убыток, можно сказать, работают.
Вечером Сергей написал психиатру, контакты которого дал Дима.
Фейсбук почти мгновенно тренькнул в ответ.
Сеанс был назначен на завтра. И никаких скайпов. Только личное присутствие.
– Да, доктор прямо-таки нарасхват, – с недоброй иронией пробормотал Сергей, отпивая теплое молоко.
Когда он перебрался в Москву, он был уверен, что здесь есть все. Рай в самом полном смысле этого слова. И это почти соответствовало действительности. Кроме молока. Хотя ему и в деревне не слишком часто приходилось его пить, – у матери никогда не было денег. Но все же, это было чаще, чем в Москве. В этом славном бурлящем, шумящем, шипящем городе настоящего молока не было в принципе.
И все же, даже это подобие молока успокаивало. Давало ощущение умиротворения.
Глава 5. Психиатр
Светло-фисташковые стены вызывали желание уйти. И никогда не возвращаться. Хотя казенная краска давала надежду на то, что, возможно, психиатр настоящий, получивший еще советское образование, а не распечатавший себе диплом с помощью фотошопа и арендовавший яркий офис с навесными потолками и кондиционером.
Евгений Валерьевич дописывал какие-то бумаги. На нем был белый, чуть потрепанный халат. Пластиковый стол, море бумаг. Никаких кушеток и гипнотических маятников.
– Добрый день! Присаживайтесь.
Психиатр указал сильно нервничающему Сергею на стул.
Сергею все это не нравилось. Казенщина какая-то. Да он ведь только и умеет, что бумаги заполнять. Ладно, к черту.
Он уселся на стул напротив психиатра, как неоднократно усаживались клиенты напротив него самого.
Психиатр сложил руки на столе и вопросительно поднял брови.
Сергей достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт с двумя купюрами и положил на стол.
Евгений Валерьевич к нему даже не притронулся, но взгляд его потеплел.
– На что жалуетесь? – он водрузил на нос крошечные очки и продолжил свою писанину, периодически бросая взгляд поверх очков в толстую тетрадь.
– Да я, честно говоря, даже не знаю, как объяснить…
Я убиваю людей! Доктор, помогите!
– У меня какие-то перепады настроения бывают весной и осенью… И, ну как бы… Беспричинная агрессия.
Последние два слова Сергей сказал твердо и в упор посмотрел на врача, будто собираясь к нему применить эту самую беспричинную агрессию.
Евгений Валерьевич вскинул на него взгляд поверх очков. Снял их, отложил в сторону вместе с бумагами, и на освободившийся клочок стола положил руки, касаясь пальцами друг друга.
– И в чем это проявляется? – серьезно спросил он.
– Да не в чем таком особенном, – замялся Сергей.
– Вам хочется кого-нибудь ударить? Без причины.
– Да, – твердо сказал Сергей.
– Но пока никого не ударили? – уточнил психиатр.
– Нет, – так же твердо ответил Сергей.
– Так. Понятно.
Евгений Валерьевич взял чистый бланк для рецепта и быстро что-то написал на нем каракулями.
Придавил печатью. Передал заполненный бланк Сергею через стол. Затем откинулся в кресле, снял очки и, зажмурившись, потер переносицу.
– По-одной-таблетке-три-раза-в-день-после-еды. Ну, в Алексеевскую, думаю, смысла особого нет ехать. Посмотрим на вас так. Пьете эти таблетки, стараетесь не загружать себя. Никаких серьезных книг, артхаусного кино, карьерных гонок. Займитесь спортом. Я бы вам рекомендовал не силовой спорт, а какие-нибудь восточные боевые искусства. Побольше ешьте и пейте воду. Постарайтесь исключить алкоголь. Вы курите?
– Да нет.
– Рекомендую бросить.
Евгений Валерьевич говорил жестко и строго. Ощущение было, что у Сергея опасное заболевание, которое можно успеть вылечить, если принять меры.
– Простите… Я думал, что немотивированная агрессия довольно частое явление, и тут нет ничего серьезного, – осторожно поглаживая рецепт, спросил Сергей.
– А я говорю вам, что у вас что-то серьезное? – психиатр внимательно посмотрел на Сергея.
– Нет, но просто и спорт, и ограничивать стрессы, и курить бросить.
– Совершенно верно, а если врач предлагает подобные меры, это означает, что пациент при смерти? – Евгений Валерьевич начинал сердиться.
– Нет, но, мне кажется, немного странная реакция на то, что я сказал, – бесстрашно заметил Сергей.
Евгений Валерьевич снова нацепил очки и пододвинул к себе бумаги для заполнения. Продолжив переписывать что-то из толстой тетради, он сказал:
– Дело не в том, что вы сказали, дело в том, как вы это сказали, – мягко проговорил он.
Тут он поднял поверх очков глаза на Сергея и по-доброму ему улыбнулся.
– Всё будет хорошо.
Сказать, что остаток дня Сергей провел в недоумении, значит смазать краски. На самом деле, он был почти в панике. Он готов был поверить в чтение мыслей, телекинез, во что угодно. Он провел в кабинете врача три минуты. Ровно! А тот с ним говорил так, будто знает всё. Но. Если бы он знал все, вряд ли бы так ласково ему улыбался. Он бы испугался и не подал виду, либо под каким-нибудь предлогом вышел из кабинета и вызвал полицию. Хотя. Что бы он полиции сказал? А может, он знает даже, где тела, если так насквозь его читает. И опять же, не стал бы он так мягко с ним беседовать.
Сергей собирался зайти к психиатру для очистки совести. На случай, если у него совсем того с головой, опытный врач сразу увидит. Но все равно, это не та реакция, которой он ожидал.
«Всё будет хорошо».
Для кого? Для него? Вот уж, прямо скажем, сомнительно. Для него закрыт путь даже в чистилище. Его душу ожидают вечные страдания. И он бы рад прикинуться атеистом, сказать, что после смерти ничего не остается. Но он верил. Верил в то, что душа его поплатится за то, что он делал. А тут его заверяют, что всё будет хорошо.
Так может, это была дежурная фраза? Ну, конечно. Вот идиот романтичный. С чего он взял, что это было сказано лично. Он говорит это всем пациентам. Потому и хвалят его, потому и приносят каждый божий день по нескольку конвертиков с голубыми, а может и оранжевыми, купюрами.
Сергей немного успокоился. И все-таки рецепт. Он достал его из кармана пиджака и попытался прочитать. Секретный шифр. Масоны.
Он зашел в аптеку и молча сунул рецепт в окошко фармацевту. Женщина в таком же белоснежном халате, как у врача (точно, тайный орден), молча посмотрела на рецепт и выдвинула один из множества одинаковых ящиков. Достала оттуда две коробочки.
– Пятнадцать или тридцать миллиграмм? – спросила она пароль.
– А-э-э, – промычал Сергей.
Она убрала одну коробочку в ящик.
– Три девятьсот тридцать. Социальная карта есть?
Глава 6. Очищение
Сергей пропил курс «Арипризола» и записался на ушу.
Он перешел с кофе на цикорий. Цикорий ему не нравился, но он заставлял себя его пить. Он бегал по утрам, хотя это было совершенно невыносимо. Он вкладывал всего себя в работу, решая неразрешимые задачи, и Самуил Аркадьевич уже подумывал перевести его старшим в свой второй офис. Единственное, что его останавливало – нежелание расставаться с собеседником и таким хорошим парнем.
В каждом из профилирующих юристов, работавших в офисе Самуила Аркадьевича, было какое-то пятнышко. Владик слишком много ставил на карьеру. В общем-то, буквально всё. И Самуил Аркадьевич понимал, что вежливое и дружелюбное отношение Владика к нему – ни что иное, как желание понравиться начальству. Максим был хорош, но слишком неравнодушен к женскому полу, из-за чего у него возникали регулярные проблемы с девицами и собственной женой. И хотя Самуил Аркадьевич был не ханжа, и напоминал себе, что это не его дело, все же, нет-нет, но его коробило от подобного халатного отношения Максима к браку.
Но вот Сережа. Это был человек, которых поискать. Если бы таких людей было в мире больше, наша жизнь была бы вполне приятной штукой. Он не лебезил, не надевал масок, не врал без необходимости, не грубил. С ним было о чем поговорить. На сомнения Самуила Аркадьевича по любому вопросу, не обязательно деловому, у Сергея был какой-то ответ, мысль, которыми он безбоязненно делился с начальником. Заметно было, что он не гонится за деньгами, что даже как-то странно в наш век, не носит модных шмоток, не хвастается. Но при этом его нельзя было назвать скучным, и он точно не был психом. Он не отказывался от спиртного, хотя сам и не выказывал инициативу. Не гонялся за юбками и не рассказывал пошлых анекдотов, при этом сам охотно над ними смеялся. Нравился женщинам. Добрый отзывчивый парень с тяжелым нищим детством в деревне и огромным желанием учиться, что привело к прекрасным результатам. Другим бы пример с него брать.
Но при этом Самуил Аркадьевич беспокоился за Сережу. Одно время тот часто жаловался на головные боли. Хотя сейчас перестал. Но вдруг ни с того ни с сего стал следить за своим здоровьем. Очень тщательно. И видно было, что это не дань моде, а некая суровая необходимость. Все это натуральное питание, отказ от кофе, ушу. Однажды Самуил Аркадьевич застал его за тренировками регулирования сознания. Со стороны казалось, что Сергей просто приложил средние пальцы к вискам и задумался, но директор знал, что делает Сергей, поскольку сам увлекался подобными практиками в юности. Не то, чтобы это пугало или казалось странным. Но возникало ощущение, что Сергей пытается от чего-то избавиться. От какой-то болезни, может высокого давления или чего-то подобного. Это волновало директора. Не только из-за того, что он переживал за хорошего парня, который был ему почти как сын, но и потому что мог лишиться по болезни ценного сотрудника. Очень ценного.
Вернувшись с работы, Сергей либо шел на тренировки, которые проходили два раза в неделю, либо на пробежку возле Патриарших прудов. Иногда на пробежке к нему присоединялся Дима, а потом они вместе болтали о чем-нибудь, попивая всевозможные травяные чаи, которые приносил приятель. Дима нашел неподалеку магазинчик лекарственных трав, и теперь покупал там различные сборы.
Глава 7. Зов приключений
Сергей проснулся от нестерпимого раздражения. На улице шел дождь. Окно было открыто настежь по случаю жары, но задернуто плотно шторами, чтобы дневной свет не проникал в помещение. Шторы намочило дождем.
Он это понял по просвечивающим мокрым пятнам. Сергей резко вскочил с кровати, быстро подошел к занавескам и яро их отбросил, чуть не сорвав с колец. Со звоном захлопнул старые деревянные ставни и, надавив на рассохшееся дерево, закрепил шпингалетами.
После этого он босиком прошел на кухню и поставил чайник. Хотелось курить. Ну, уж нет! Голова не болела, но как будто начинала гудеть – буревестник.
Пока закипал чайник, он открыл Яндекс на своем телефоне и пробежал новостные заголовки. Новости были дурные, как будто генератор намеренно выбирал статьи из самых желтых изданий.
Две политические. Третья новость утверждала, что в ближайшем Подмосковье на Западе объявился свой «бостонский душитель». Говорилось о найденном недалеко от платформы теле. Место было то самое.
«Так я же его ножом, почему “душитель”?», – удивился Сергей про себя.
«А что, ты единственный маньяк в Подмосковье?» – саркастически отозвался неприятный внутренний голос.
«Но это мое место», – обиженно заметил Сергей.
«Тогда создай группу в соцсети и собери там всех маньяков, чтобы разграничить территории, распределить права и обязанности, определить сумму ежегодных взносов», – гнусно посоветовал внутренний голос.
Остальные статьи ни словом не упоминали об удушении. Видимо, молодому копирайтеру, передиравшему статью, было известно словосочетание «бостонский душитель», и он решил блеснуть эрудицией в своей статье, пусть и без привязки к теме.
Но если отбросить эту неточность, открывалась не самая славная картина. Брошенное им тело нашли. И не просто нашли, но обратили на него внимание прессы. А значит, полиции не останется ничего другого, как завести уголовное дело. Далее, одно из двух. Об этом деле скоро забудут, и полиция быстренько избавится от него под благовидным предлогом. Либо, скучающие журналисты будут мусолить эту историю, и тогда… Его начнут искать. Наверное. Наверняка.
Какой нестандартный ход событий.
«А почему бы тебе не пойти и не грохнуть еще одного кретина. Ты же количеством и Пичушкина сможешь переплюнуть?» – предложил внутренний голос.
«Не смогу. Я убивал только весной и осенью, значит, около двадцати. Ну, может, чуть больше. До шахматной доски Битцевского маньяка мне еще далеко», – серьезно ответил Сергей.
«Так можно поднажать. Как раз осень заходит», – напомнил внутренний голос.
Сергей отшвырнул телефон. Хотелось курить. Да что ж это такое! Прямо заядлый курильщик нашелся. Он умылся здесь же на кухне холодной водой. Вытерся вафельным полотенцем. До выхода на работу оставалось еще два часа. Он быстро надел зеленый тренировочный костюм и вышел на пробежку по бульварам.
На Рождественском шел ремонт, и Сергей выбежал на проезжую часть, осторожно двигаясь по краю, чтобы при первой возможности вернуться на бульвар. Пробки только начинались, и машины двигались достаточно быстро. Рядом замедлил ход красный «солярис». Опустив стекло, водитель крикнул:
– Ты еще между машин побегай, спортсмен хренов! Легких не жалко? Лучше б курил.
Шедший впереди автомобиль свернул из ряда, и «солярис» поспешил занять его место.
Злоба Сергея усиливалась.
Вот сейчас бы выследить эту мразь и увеличить список.
Сергей угрюмо стал следить за «солярисом». Он забежал на аллею, чтобы сверху проще было наблюдать. Машина повернула на Цветной бульвар и быстро поехала в сторону Садового. Скорость увеличилась, и Сергей не мог за ним угнаться. Что-то подсказало ему, что «солярис» просто пошел на разворот, и сейчас выедет со стороны Трубной. Это было предвидение.
Он пробежал по переулку на Трубную. Издалека как раз приближался красный автомобиль. Сергей перебежал дорогу и остановился наверху за углом. Машина ехала очень медленно, выискивая парковку и периодически получая недовольные гудки в спину. Наконец водитель нашел местечко и стал долго и основательно парковаться, чем привел раздражение Сергея в наивысшую степень. Две машины, ехавшие за «солярисом», скрылись из виду. Улица была совершенно пуста. Можно было бы прямо сейчас подойти к водительскому окну, попросить опустить стекло, и, не давая ему высунуться, задушить там же на водительском сидении. Но всегда существовал риск, что где-то в домах стоит скучающий сотрудник и лениво разглядывает улицу из окна офиса.
Наконец, водитель удовлетворился тем, как поставил машину, вышел из нее, свистнул сигналкой и пошел в сторону бизнес-центра. Сергей устремился за ним и вошел в фойе.
«7:15. Ранний птенчик».
Пока водитель звонил кому-то по телефону, теребя растение в кадке, Сергей быстро прошел у него за спиной и уселся в глухом кресле так, что его не было видно, зато он слышал каждый звук пустого в этот ранний час холла.
Через пару минут к водителю вышел кто-то грузный и сопящий.
