скачать книгу бесплатно
В спичечной коробке
Был в детском саду такой Жорик. Который ни с кем не разговаривал. Ребят сторонился, сидел один и собирал конструктор. А после обеда шёл к окну и смотрел на дорогу. Все быстро поняли, что там он высматривал маму. Но мама приходила только вечером.
– Ничего, привыкнет! – сказала воспитательница, когда Жорика привели в детский сад в первый раз.
Но прошёл месяц, потом второй, потом третий, а Жорик не привык. Он всё так же собирал в одиночестве конструктор, молча съедал завтрак, обед и полдник и большую часть дня проводил, глядя в окно.
Улька случайно услышала, как воспитательница говорила об этом с мамой Жорика.
– Вы знаете, – говорила мама, – он не разговаривает только в саду. Дома обычный ребёнок.
– Такое иногда бывает, – отвечала воспитательница. – Редко. Может быть, Жорика всё-таки забрать из детского сада? Сложно ему.
– С кем же я его дома оставлю? – говорила мама. И тяжело вздыхала.
– Может быть, за ним приходить пораньше?
– Кто же за ним будет приходить? – вздыхала мама ещё тяжелее.
Когда Ульку только привели в детский сад, она грустила целую неделю. Но воспитательница сказала Улькиной маме: ничего, привыкнет. И Улька привыкла. Но всё равно больше всего любила, когда за ней приходили пораньше. А лучше всего – перед тихим часом. Или даже во время.
А вот Жорик не привык. И его никогда не забирали пораньше.
Как-то вечером дома папа полез на верхнюю полку за книгой.
– Ого, – сказал он. – Смотри, Улька, что я нашёл.
Он спустился и протянул руку. По ней ползла божья коровка.
– Как же это она к нам попала? – удивилась Улька и подставила ладонь.
Коровка переползла Ульке на руку.
– Наверное, не выбралась вовремя на улицу. Там бы она давно впала в зимнюю спячку.
– Ух ты. Как медведь?
– Именно.
– Она, наверное, очень спать хочет.
– Да уж, вид у неё сонный. Давай мы её посадим в спичечную коробку и положим эту коробку к окошку на подоконнике. Там прохладно, и она уснёт. А весной ты её разбудишь.
Так и сделали. Высыпали из коробки спички, нарезали туда мелко бумаги для уюта и посадили божью коровку. Задвинули коробку в дальний угол подоконника, где часто гостили утренние сквозняки. Заслонили спичечную коробку фикусом. И божья коровка стала зимовать.
Улька не хотела беспокоить коровку, но иногда всё-таки к ней заглядывала. Аккуратно отодвигала крышку и смотрела. Божья коровка спала, спрятав все шесть лапок. Улька сомневалась, что коровка слышит, но всё-таки на всякий случай сообщала:
– До весны осталось семьдесят пять дней…
– До весны осталось пятьдесят шесть дней…
– До весны осталось сорок восемь дней…
Улька не хотела, чтобы божья коровка проспала весну и пропустила важные дела. Например, какое-нибудь жучиное собрание. Или встречу с подругой-гусеницей. Или ночной концерт сверчков.
Перед сном Улька тоже часто думала про божью коровку. Она представляла, как уютно коровка спит в маленькой коробочке. И как потом она проснётся, полетает по их квартире. Затем вылетит в окно и увидит двор. Может быть, отправится в другой город. А может, даже в другую страну. Посмотрит на мир с высоты жучиного полета. Как-то раз Улька путешествовала с родителями на самолёте и видела, какими маленькими стали дома и дороги. А потом всё внизу стало похоже на лоскутки бабушкиного одеяла, сшитого из кусочков разной ткани.
Божья коровка летела всё выше. Всё меньше и меньше под ней становились города и страны. Всё меньше и меньше становились горы и моря. И вот уже большая-большая божья коровка летает вокруг маленького земного шара. Улька засыпала.
Как-то вечером за всеми ребятами пришли родители, а Улькина мама задерживалась. Бабушка приболела, а папа был в командировке. И даже сестра была на спортивных сборах. Забрать Ульку было некому. Стало смеркаться, улица за занавесками посинела. Зажглись жёлтые фонари. Улька достала карандаши и села рисовать. Ей нравилось изображать жизнь божьей коровки. Вот божья коровка вылетает во двор. Вот встречается с друзьями и пьёт чай в кафе для жучков. Посещает ежевесеннее собрание божьих коровок. Вот прогуливается в зарослях травы. Через час Улька нарисовала божьей коровке весь гардероб, от пальто до пижамы. Нарисовала жучиные шляпки и шейные платки. Нарисовала много-много жучиной обуви, даже на каблуке, и даже зачем-то коньки, хотя непонятно, где божьей коровке было летом на них кататься. Улька нарисовала и каток, и саму божью коровку, надевшую три пары коньков на шесть лапок.
А мама всё не шла.
Ульке надоело рисовать. Она подошла к окну и стала смотреть. На улице совсем стемнело. Виднелись только освещённые серые дорожки и окна-огоньки в домах напротив. Улька подумала, что семьи в этих домах сейчас ужинают, а кто-то уже пьёт вечерний чай. С печеньем или конфетами.
Пошёл снег. Ульке вдруг показалось, что за ней больше никто никогда не придёт. И она останется в детском саду навсегда. Так и будет теперь каждый день. Она останется тут жить, будет спать на раскладушке, есть детсадовские щи и макароны, днём играть с ребятами, которых вечером будут забирать. И только Улька будет сидеть тут долгими тоскливыми вечерами и смотреть в окно. Одна. Сама не заметив, она начала хлюпать носом.
– Не переживай, – сказал кто-то рядом. – Не бывает такого, чтобы не забрали. Я сам вначале думал, что не заберут. Но всегда забирают.
Улька оглянулась. Рядом стоял Жорик. Он так тихо сидел в уголке со своим конструктором, что Улька его даже не заметила. Улька немного успокоилась и сказала:
– Спасибо.
– А что это ты там рисовала? – спросил Жорик.
– Мою божью коровку.
– Как это твою?
– У меня дома живёт. В спичечной коробке. Зимует.
– А потом что?
– А потом она проснётся, полетит и увидит весь мир.
– Прямо весь? – спросил Жорик с сомнением.
– Ну, может, не весь, но половину точно. Ой, смотри, это не твоя мама идёт?
Жорик всмотрелся в окно, развернулся и побежал в коридор. А Улька увидела, что по дорожке идёт и её мама тоже.
Первого марта Улька проснулась взволнованной. Сегодня она скажет божьей коровке, что наступила весна! Она крикнула:
– Ура!
И побежала к фикусу будить коровку.
– Улька, ну ты даёшь. Ты в окно посмотри, – сказала сестра.
За окном шёл снег.
– Хорошо, – вздохнула Улька. – Подождём ещё.
Она поставила коробочку обратно за фикус и снова стала ждать.
– До тепла осталось не знаю сколько дней…
– До тепла осталось, может быть, двадцать дней…
– До тепла осталось совсем чуть-чуть дней…
Снег шёл до самого апреля, а потом в два дня растаял, стёк ручьями и дождём. Из-за туч выползло яркое весеннее солнце. Наконец Улька достала спичечную коробку и отодвинула крышку. Божья коровка выбралась Ульке на руку и застыла.
– Наверное, думает, в какую сторону лететь, – сказала Улька папе.
– Давай поднесём её к форточке, – предложил он в ответ.
Так они и сделали. Божья коровка сначала долго прогуливалась по руке, а потом резко взмыла вверх и улетела прямо в весеннюю улицу. Через секунду её уже не было видно.
Ульке стало весело и грустно одновременно.
На следующий день в детском саду она подошла к Жорику и сказала:
– А у меня божья коровка проснулась.
Жорик поднял глаза от конструктора, подумал немного и спросил:
– И что – улетела?
– Ага, – ответила Улька. – Прямо в форточку.
– Хорошо, – ответил Жорик и больше ничего не сказал.
А через несколько дней мама забрала его прямо в тихий час. И больше Жорик в садик не ходил.
Январь
Панацея
Болеть – дело противное. Но в Улькиной семье заболеть было сложно. Каждый в доме имел универсальное средство от всех болезней. Бабушка всё лечила йодной сеткой. Папа – вьетнамским бальзамом «Звёздочка». Мама – ромашковым чаем. Старшая сестра предлагала попить водички, да побольше.
Улька знала, что всех лечит Панацея. Потому что имя этой волшебной женщины часто звучало, когда применялись йодная сетка, вьетнамский бальзам «Звёздочка» или ромашковый чай. И даже когда выпивалось два стакана воды. Именно Панацея придумала все эти замечательные средства, которыми можно было вылечить что угодно.
Вот приходит Улька с прогулки и несёт на ноге награду. Добытую в смертельной схватке за тополиную ветку. Награда нашла героя, и она великолепна: переливается сиреневым, сереет пылью, выглядит устрашающе. Домой принесён синяк.
Взрослые редко могут оценить такие подвиги по достоинству. Однако помощь бойцу окажут незамедлительно. Десант спасателей вихрем захватывает Ульку и уносит на кухню. Там синяк упекают в заточение йодной сетки, сверху мажут бальзамом «Звёздочка», и уже на столе дышит паром кружка с ромашковым чаем.
Из комнаты доносится:
– И водички попей! Ускоряет обмен веществ!
Или вот папа полез на антресоль и потянул спину. Не проходит и мига, как папу разложили на диване и разрисовывают спину йодной сеткой. Мама несёт ромашковый чай, а сам обездвиженный папа упрямо тянется к тумбочке за вьетнамским бальзамом «Звёздочка».
Пробегающая мимо сестра заглядывает в комнату:
– И водички попей! Очищает организм!
Или порежет мама палец на кухне ножом, оглянуться не успеет, как бабушка ей палец йодной сеткой расчертила (хотя мама бормочет, что надо вообще-то зелёнкой), папа вьетнамский бальзам «Звёздочка» сверху намазал, а сестра торжественно несёт стакан воды.
Но всё-таки однажды Улька заболела всерьёз. Да так, что пришлось с горлом, замотанным шарфом, сидеть в кровати и мерить температуру. Которая то росла, то куда-то падала. И главное – пить маленькими глоточками не ромашковый чай, а противное горячее молоко с мёдом. Однако горло всё равно болело, а нос не дышал.
– Сегодня придёт врач, – сказала мама. – Ждём.
И Улька стала ждать.
Чтобы ждать было не так скучно, Улька попросила включить пластинку. Пластинка закрутилась и стала рассказывать сказку про Золушку. Улька слушала-слушала, а когда к Золушке прибыла фея-крёстная, поняла: ведь и к ней самой, возможно, с минуты на минуту приедет фея. Только не фея-крёстная, а фея врачебная – Панацея.
Улька представила, как скажет:
– Здравствуйте, уважаемая Панацея. Давно наслышана о вас.
– Здравствуй, девочка Улька, – ответит Панацея. – И я про тебя слышала. Говорят, ты очень послушная, всегда вовремя ложишься спать и никогда не дерёшься за тополиные ветки.
– Всё правильно, уважаемая Панацея.
– Только откуда у тебя этот синяк, дорогая Улька?
– А это и не синяк вовсе. Видите, это мы просто вашу йодную сетку пробовали, тренировались на коленке.
– Это вы правильно делаете. Может быть, вы ещё и чай ромашковый завариваете?
– Конечно же! И вьетнамский бальзам «Звёздочка» мажем. Каждый день!
– Замечательно! Тогда последний вопрос. Пьёте ли вы воду каждый день для улучшения обмена веществ?
– Конечно, пьём, да по три стакана.
– Какая прекрасная, дисциплинированная семья, – скажет Панацея. – За это я сейчас тебя вылечу раз и навсегда, и ты никогда, Улька, больше болеть не будешь. А если и заболеешь, то, чтобы вылечиться, тебе всего лишь надо будет посмотреть мультики. Десять раз.
В это время раздался звонок в дверь.
Улька открыла глаза. Проигрыватель давно замолчал, пластинка перестала крутиться. Сердце Ульки бешено забилось. Она поправила подушку за спиной, потуже замотала шарф и села поровнее. Дверь распахнулась, и…
…в комнату вошёл высокий худой дядечка в белом халате.
– Здравствуйте! – басом сказал дядечка. – Кто тут у нас больной?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
