скачать книгу бесплатно
Магия вне закона. Помощница Смерти
Агата Чернышова
Я умерла накануне получения диплома врача, но Смерть заключила со мной договор: в другом мире я помогаю найти для неё ту, кто сбежала с ценным артефактом, она возвращает мне прежнюю жизнь. Только вот незадача: я теперь могу видеть тех, кому скоро суждено умереть, и должна помочь им с этим смириться. И вылечить тех, к кому на небесах проявили милость. А способности мои вне закона. И я сама стала объектом внимания ведьмака, у которого своя сделка со Смертью.
Бытовое фэнтези-обустройство и организация приёма целительской лавки, дома, изготовление лекарств в современных миру условиях ( в том числе пенициллина), ведение документации по лавке и дому. Приключений и быта поровну!!!
Агата Чернышова
Магия вне закона. Помощница Смерти
Глава 1
1
«Проклятая аневризма!» – только и успела подумать я, как перед глазами всё стало темно, и мой мир, такой знакомый и привычный, исчез.
Театральный занавес опустился перед носом, спектакль был окончен, все могут расходиться. А я такая стою на сцене за занавесом и, заламывая руки, кричу: «Подождите! Я ведь даже ещё не показала на что способна!»
И никто не слышит, все отправились смотреть другие пьесы. А у меня в руках счастливый билет, вытянутый на экзамене. И надо было так попасться, что я ведь знала ответы на все три вопроса.
Госы осталось сдать, и красный диплом в кармане!
Я опустила глаза на белый клочок бумаги, который по-прежнему сжимала в руке и прочитала первый вопрос:
– Первичный реанимационный комплекс.
Воистину жизнь надо мной знатно посмеялась! Вот прямо сейчас кто-нибудь оказывает мне этот реанимационный комплекс? Вероятно, да, только я сама знаю, почти врач, что всё бесполезно.
Кровоизлияние в мозг – штука опасная. И в моём случае смертельная. Об этой аневризме я узнала, только учась на третьем курсе, и мне сразу сказали, что это мина замедленного действия. Посоветовали беречься, чуть ли не жить под колпаком.
Но разве это жизнь? С парашютом я так не прыгаю, экстримом не балуюсь, даже курить не пробовала. А надо же, просто перезанималась!
– Пойдём, милая! Здесь холодно стоять, – произнёс приятный женский голос, и чья-то мягкая, почти невесомая рука легла на плечо.
Я вскрикнула и отшатнулась, выпустив из цепких пальцев экзаменационный билет.
Прямоугольник бумаги стал мягко падать, как осенний лист в тихую погоду, а потом и вовсе пропал из виду. И пола под ногами не стало, только какая-то лунная дорожка, уходящая в никуда.
Я взглянула на собеседника, впервые решилась посмотреть в лицо, потому как даже я, не верившая в разную чепуху, понимала: всё это неспроста. Где бы я ни находилась, случайных прохожих здесь быть не может.
– Здравствуй, Габриэлла! – произнесла молодая женщина, высокая и темноволосая. Её худое лицо с ярко выраженными скулами чем-то напоминало лицо Анжелины Джоли в «Малифисенте». Только чёрного плаща не хватало.
– Я не Габриэлла, вы ошиблись, – я попятилась и даже обрадовалась, что женщина в белом платье, похожем на балахон, обозналась. Несмотря на улыбку полных алых губ от неё веяло осенней прохладой.
– Я никогда не ошибаюсь. Как и те, кто меня отправляет, – она сделала шаг навстречу, и только тут я заметила, что женщина прихрамывает. – Иди сюда, нам пора.
– Мне надо сдать экзамен, – совершенно некстати заметила я и опустила взгляд на её руки. Такие же худые, даже жилы на кисти выделяются, но вполне ухоженные, а ноготки при французском маникюре.
– Экзамен ещё впереди, ты права, но сдашь ты его мне. Смотри!
Она указала на что-то позади меня, а когда я обернулась, то увидела дверь. Обычную такую, межкомнатную, в общаге, конечно, таких не ставят, а вот у Зинки, подружайке моей, дома были именно такие. Она ещё хвасталась: мол, дорогие.
Я подошла и смело взялась за ручку. Выбирать не из чего, а от компании хромой темноволосой дамы мне хотелось как можно скорее отделаться.
А ручка в виде головы орла, как назло, не поддавалась.
– Не открывается.
– Так экзамен на сообразительность и смелость ещё не сдан. И договор не подписан.
Я снова обернулась и обнаружила, что мы находимся в комнате без окон и дверей, а из мебели в этой каморке только стол и два стула. Женщина провела рукой, и на столе возникли шахматы. Старинные, с резными деревянными фигурами.
– Я не умею играть, – ответила я на её красноречивый жест.
– И я, – подмигнула она. – Но это не помеха. Мы посидим, пообщаемся, я тебе всё расскажу.
Она улыбнулась так ехидно, что я сразу поняла: ничегошеньки не расскажет, Правду, по крайней мере.
Читать эмоции по лицам я училась с помощью дорогущей книги, купленной в книжном. Понравились обещания, которые давал её автор, и оформление обложки: мужчина и женщина обнимаются, а на лицах каждого из них читаются совсем разные эмоции. Женщина за его спиной злорадно щурит глаза, а мужчина сладострастно причмокивает губами.
Жуть, словом! Но жуть эта оправдала свою стоимость. Кое-какие популярные приёмы я из книги почерпнула.
– Ты хорошо владеешь знаниями, а я дам тебе к ним способности, – продолжила женщина, когда мы сели друг напротив друга. – Только выбери фигуру. И помни, ты играешь чёрными.
– Чёрные ходят после белых, – машинально ответила я, и собеседница довольно улыбнулась.
– Ну вот, а говорила, правил не знаешь! Мы с тобой обязаны сыграть в эту партию. А если выиграем, – я подарю тебе второй шанс. И твоя аневризма не лопнет в такой важный момент.
– Она исчезнет?
Я привыкла к конкретике. Профессию себе выбрала такую, что по-другому никак.
– Нет, я не могу вмешиваться так далеко. Но и одного шанса переиграть жизнь иногда более чем достаточно. Согласна?
– Вы Смерть?
Вопрос вырвался сам собой. Я не собиралась его задавать, хотя и догадалась кое о чём с момента появления этой дамы. Косы у неё правда не было, да и жатву собирать можно по-разному. Сбрасывая пешки в специальные корзинки, стоявшие тут же по правую руку каждой из нас.
Я уже даже не удивлялась, когда в нужный момент они возникли из ниоткуда.
– Можно и так меня называть. Давай я сделаю ход!
И женщина пошла пешкой. Я хотела сделать то же самое, но мои фигуры с доски не двигались.
– Пешками я и без тебя могу управлять. Мне нужно кое-что другое. Бери ладью.
Я подчинилась и на этот раз, втайне надеясь, что хоть сейчас начну что-либо понимать.
– Есть люди, способные видеть меня. В любых мирах такие есть. И вот одна из них Ключи Тайны у меня забрала, и ход вещей нарушила. Теперь люди в её мире живут дольше отмеренного, а я теряю силы. Верни Ключи. Найди беглянку. И я помогу тебе.
Да, надежды не оправдались! Я ничего не поняла. Какую беглянку? И почему я должна её вернуть?
Наверное, все эти вопросы явственно отражались на моём лице, потому что Смерть улыбнулась:
– Мне нужен человек, разбирающийся в целительстве. И способный, если так требует порядок вещей, отринуть милосердие и помочь душе подготовится к переходу.
– Священник и врач в одном лице?
Смерть кивнула.
– А почему я?
– Потому что ждать больше я не могу, а из представившихся сегодня ты идеальная кандидатура. Так говорят в твоём мире? Тебе легче всего будет освоиться в теле молодой особы. У неё уже есть талант – видеть мои метки, но нет твоих знаний, чтобы спасать тех, чьё время ещё не пришло. Например, родственники их отмолили или поручился кто.
Смерть выразительно возвела тёмные глаза в потолок. Понятно было, что она этого не одобряет. Мол, сказано забрать, значит, забрать!
– И как я найду ту, кого надо?
Ни единому слову Смерти я не верила. Как и в то, что умерла. Наверное, переучилась, и вот теперь снится такой странный сон.
– У неё метка есть. Я поставила, когда за руку схватить пыталась. Левая кисть сухоткой поражена. Ну, ты знаешь, что это! Как найдёшь, ладью эту сожми и позови меня мысленно. Я приду, и мы что-нибудь обязательно придумаем.
Смерть оскалилась и наклонилась через стол, чтобы я видела искры, вспыхивающие в её расширенных зрачках. Я бы отшатнулась, настолько это зрелище было жутким, но словно приросла к стулу, не в силах сдвинуться с места.
– Думай скорее, Габриэлла!
Оскал у Смерти не обещал лёгких мук в случае отказа. Всё равно это сон, так что согласиться можно. Для виду, по крайней мере. Чтобы проснуться и на экзамен идти.
– А что будет с этой девушкой, в тело которой я попаду?
Не могла не спросить. Потому как почти врач.
– Я заберу её вместо тебя, – махнула рукой Смерть, словно речь шла о сущем пустяке. И откинулась на спинку стула, не сводя с меня тёмных глаз, ставших вполне обычными. И зубы у Костлявой такие белые, ровные и блестящие, что большинство бы обзавидовались.
– Да не горюй о ней, о себе думай! Габриэлла Крусти – единственная дочь ведьмы, сожжённой на костре её соседями по деревне. А ведь она им много помогала. И магией дочь ведьмы тяготится, неправильная у неё сила, запретная, так говорят в том мире. Но ты справишься, вон учебник по внутренним болезням освоила, названия лекарств ваших выучила, а тут, и говорить не о чем!
И снова я Смерти не поверила. Нету ей веры, чувствовала сразу. Только и альтернативы у меня нет.
– Согласна, – вздохнула я, и тут же в моих руках появилось гусиное перо, а вместо шахматной доски с фигурами на столе оказался пергаментный свиток.
– Подписывай, сама знаешь, устные договорённости не в счёт!
Где-то я уже недавно слышала уже эту фразу! Точно, на прошлой неделе, когда ходила к юристу, чтобы показать ей целевой договор, который мне подсунули в деканате.
Хочешь быть диагностом и одновременно получить сертификат по пульмонологии? Не вопрос, отработай у нас три года.
И вот у этого юриста были такие же ноготки и глаза. Тёмные, как омуты.
Немного поколебавшись, посмотрев на Смерть и мысленно досчитав до десяти, я подписала.
И тут же всё завертелось, смех Смерти звучал вокруг меня, похожий на звук металла, которым царапают стекло. А в моей ладони оказалась та самая чёрная ладья, которой я ходила.
– Открывая дверь. И ищи мне Оренду. А как найдёшь, так зови.
Смерть я больше не видела, зато дверь снова была передо мной. И чернота вокруг.
Я взялась за ручку, та сама повернулась в моей ладони, и дверь стала открываться. Что за ней скрывалось, я смотреть не стала.
Не могла, потому что впервые в жизни испытала острый приступ дурноты. Словно приступ панкреатита живот скрутил. С закрытыми глазами симптомы странным образом мгновенно проходили.
Я зажмурилась и сделала шаг навстречу, почувствовав тёплый ветер в лицо.
2
– Эй, что стала на дороге?! Зашибу! – услышала я гневный мужской оклик, когда наконец пришла в себя.
Мир изменился, это я сразу поняла не только потому, что вокруг стало жарко и запахло свежей травой, но и потому, что тело стало непослушным, деревянным.
Другим.
Я чувствовала себя, как кукла на верёвочках. Вроде бы она сама стоит, двигается, говорит, а на самом деле нити уходят ввысь, где за них дёргает кукловод с оскалом Смерти.
– Я не вижу ничего, – крикнула я что есть мочи, и это было сущей правдой. Но голосок у меня был тоненький, как позвякивание серебряных колокольчиков, вряд ли мужлан, летевший на меня, услышал.
Хоть я ничего и не видела, а понимала, что вот-вот на меня налетит лошадь. Возможно, и не одна. Храп коней раздавался почти над самым ухом, и в нос ударил запах пыли и пота.
Решив, что хуже не будет, я закричала и, закрыв голову руками, метнулась в сторону. Влево, вправо, всё равно, оставаться на месте – верная погибель.
Я, конечно, коней только в парке и в цирке видела, и там они смирные, послушные, а эти, чтоб их, явно не из этой породы.
Метнулась-то я быстро, а вот пробежала немного. Запнулась о камень, чертыхнулась и рухнула в траву. В ушах звенело, во рту появился привкус крови, смешанной с грязью. Я принялась ползти вперёд, одновременно стараясь откашляться и держать голову ближе к земле.
– У, ведьмина дочь! Кто-то тебя наверху крепко не любит! – раздался злобный смех над головой, и я открыла глаза.
Надежды что-то увидеть не было. Я что, ещё и слепая?!
Но чудо свершилось. Я различила перед собой густую траву насыщенно-зелёного цвета, даже муравьёв, деловито шныряющих по земле, заметила.
Храпение коней отдалилось, они фыркали поодаль слева, и я подняла голову, заслонившись от солнца рукой, как козырьком.
– Что смотришь?! Проклясть хочешь? Ты мне смотри, вмиг душу вытрясу, – мужичонка оказался настоящим богатырём. Нависал надо мной, потрясая пудовыми кулаками и поигрывая крепкими мышцами. Его плечо я не смогла бы обхватить и двумя руками.
– Простите, – лепетала я, здраво рассудив, что силы не равны. – У меня в глазах потемнело и в ушах зашумело.
– Захворала что ль? – выражение лица загорелого мужика лет сорока сразу сменилось со злобного на обеспокоенное. – А я тебе говорил: держись Миколы-кузнеца. Я и в обиду никому не дам, и на платок отсыплю. Озолочу!
И зыркнул на мои оголённые колени, даже бычью шею вытянул! Знаю я такой взгляд. И обещания такие слышала не раз, впрочем, как и Габриэлла! Я теперь почти всё про неё знала.
– Спасибо, я честь свою храню!