скачать книгу бесплатно
Девочка из детства
Светлана Николаевна Чернышёва
На страницы этого сборника попали рассказы о школьной поре. Как трудно грызть гранит науки! Как сложно находить взаимопонимание с одноклассниками, учителями, а иногда и с родителями! Но сколько радостей поджидает ребят в коридорах родной Альма-матер, в гостиной собственной квартиры, во дворе в компании верных друзей – не перечесть.
Интересно? Тогда скорей открывай книгу «Девочка из детства» и ты на примере ребят научишься быть добрее, позитивнее, узнаешь парочку весёлых забав и получишь массу удовольствия от приключений.
Светлана Николаевна Чернышёва
Девочка из детства
© Чернышёва С. Н., 2023
© Издательство «Родники», 2023
© Оформление. Издательство «Родники», 2023
Девочка из детства
Проще
Мы с папой и мамой жили в огромном доме. Мне тогда так казалось. Рядом были сад и огород. А ещё лес, пруд и река. И когда всё складывалось в одну разноцветную мозаику, чувствовалось очень-очень много счастья. Такого необходимого в мои семь лет.
Утром, чуть вставало солнышко, я брала тарку и бежала за молоком в соседнюю деревню. И какой бы стороной улицы ни шла, всегда натыкалась на Мишку с Котькой. Они поджидали меня, и, кажется, совсем не случайно.
– Миш, а если нам петух встретится? Как мы от него убежим? – спрашивала я.
– Котька его отвлечёт, – жуя травину, посмеивался он.
– А Мишка пчёл прогонит, – поддакивал Котька.
Пока не встретишь пчёл или петуха, не узнаешь, какие они. Котьке только добрые встречаются. Поэтому он твёрдо уверен, что злых и не бывает. А Мишка, наоборот, никому из них не доверяет, потому что его всегда догоняют и кусают или клюют. Я до сих пор не знаю, кто из них прав. И почему жизнь не может быть всегда счастливой? И зачем необходимы всякие неприятности?
Иногда я забываю все свои страхи и снова возвращаюсь в детство. Там большой дом, яблоневый сад и речка. С какой стороны ни посмотришь – всё проще.
Коляска
Шли мы из школы. На улице тепло, только дождик немного моросил. Мишка с Котькой постоянно подпрыгивали, пробуя проскочить между дождинками. Мишка с одной стороны дороги, а Котька с другой. Мне было проще, дождь меня совсем не волновал. Поэтому я шла посередине. Только сапоги влипали в дорожную грязь, да мысли путались в голове, поэтому я вообще не думала…
И тут как раз магазин на обочине, для прокатных вещей. Их на прокат дают, с возвратом, значит. И мы втроём туда завалились, будто бы от дождя. Магазин этот крайне интересный. Сколько в него ни заглядывай, всё равно смотреть не насмотреться. Тут и телевизор без переключателя. Тот, видимо, давным-давно отвалился. Потому что в дырке от него много пыли скопилось. Мишка эту пыль на свой палец навертел, когда переключатель изображал. А Котька вообще молодец, он в походном мешке спрятался. Только одна нога наружу торчала, ну, и носок с дыркой. И все были довольны, кроме продавщицы. Она ходила грустная, без настроения. Как можно грустить, если столько радости рядом? Есть и велосипед для катания, и целых два самовара для чаепития. Один с большим пузом, в которое можно вместо зеркала смотреться. А другой самовар – с маленьким животиком, но зато в нём лица разъезжаются во все стороны. Как в комнате смеха, просто умора!
– Вон, – говорю мальчишкам, – коляска белая в синюю снежинку, из моего детства. Я вспомнила. Когда я в ней ехала, то Мишкину зелёную постоянно обгоняла. Вот Котькиной почему-то не помню.
– А я… между прочим, – запыхтел Мишка, – специально тебя вперёд пропускал. Потому что мама меня учила уважать девочек. Не зря же мы с Котькой портфель твой по очереди таскаем, когда он не слишком тяжёлый, конечно.
И пока мальчишки бывшую мою коляску вдоль и поперёк ощупывали и рассматривали, в мои запутанные мысли пришла идея. Подумалось, что детство вспомнить – дело хорошее. Но, вот, как продавщицу уговорить? Коляску в прокат одолжить, без денег. Мишка тут же прочитал мои мысли:
– Продавщица не с нашей улицы. Она к нам на практику приехала из города.
И Котька заподдакивал:
– Ни за что не даст прокатиться, до дома и обратно. Только если тракторист Петька придёт…
И пока мы тракториста ждали, продавщица совсем в принцессу Несмеяну превратилась. А как он появился, то и продавщица заулыбалась. Шутка ли, столько ромашек, вперемешку с крапивой, притащил.
В общем, чтобы нас из магазина выпроводить, тракторист заплатил за прокат коляски. И сказал, чтобы к вечеру возвращались. И не опоздали. Потому что магазин не круглосуточный.
Ехать в коляске мне очень понравилось. Пусть ноги не очень-то помещались… Я бы так в ней и осталась жить, детство вспоминая. Но тут дорога закончилась, и Мишка с Котькой остановились, потому что дальше уже началась тропинка к моему дому, через перелесок.
– Всё, – важно говорит Котька, – дальше коляска не поедет, так как она волков боится. Придётся тебе идти пешком.
Мишка помог выбраться наружу, взвалил мне на плечи ранец и пожелал:
– Доброго пути! Ну, а если волк появится – кричи! Мы с Котькой прибежим… может быть. А сейчас коляску назад повезём.
Через минуту я шагала через рощицу к дому. И думала, что волков у нас никто не видел. А зайцев бояться не следует, они, должно быть, добрые. Про лис ничего не знаю, в школе ещё не проходили. Обманывают лисы, так что не верить им, и всё. На всякий случай.
Ветреная
Однажды мы решили лужу измерить. Тем более что лужа была необычная, внутри имела песчаные острова и каменные архипелаги. Архипелаги – огромные камни, которые машинам ездить мешали, а острова как раз из этих машин и насыпались, из самосвальных кузовов.
– Пожалуй, линейкой долго мерять придётся, – решил Котька.
– Давай лучше сапогами! – предложил Мишка. – Глубину выясним.
Меня эта идея не сильно заинтересовала. И я облака разглядывать принялась. Они как раз по небу плыли, превращаясь в разные фигуры. Меняющиеся на ветру. Ветер вмиг лужу измерит и прогонит – влево или вправо, как получится. А может, и в белое облако превратит. Тогда и ходить по дороге будет удобней.
Только на улице ветра не было, и лужа быстро превратилась в болото. Мальчишки зачем-то травы в неё накидали, камышей накрошили, лягушку малюсенькую нашли – и давай с ней по болоту прыгать.
Тогда я, чтобы не заскучать, к маме на работу завернула. Она в маленькой бане работала, под вывеской «Прачечная». Там-то воды было полно, и луж на полу, и мыльных облаков. Мама куда-то вышла с работы. Возможно, в магазин – в очереди постоять.
«Ну, – думаю, – вот сейчас я эти пенные облака и прогоню».
Оставалось только палку-весёлку отыскать, которой бельё из машин вытаскивают. Во-первых, потому что оно горячее, почти как кипяток. И палка смешная, на щипцы похожая, я ею в машине гребу и бельё кусаю. Ам – пелёнку, ам – простынку, ам-ам-ам – перинку. И только пелёнку вытащила, как ещё что-то на пол шлёпнулось. Оказалось, белая-белая наволочка. Пока я её рассматривала – сапогом нечаянно наступила. А тут и Мишка с Котькой меня разыскали. Лужа их больше не интересовала.
Они вывернули упавшую наволочку наизнанку, и она перестала быть замаранной. Ещё пару вещичек спасли. Я даже не заметила, как они под ногами очутились. Мишка потом сапоги наши в машине постирал, на всякий случай. Чтобы они бельё больше не пачкали.
А когда мы все тазы с бельём на улицу вытащили, тут и призадумались. Верёвки оказались так высоко натянуты, что Мишка даже в прыжке не мог дотянуться, как руками ни махал. Потом Котьке на закукорки забрался, но не тут-то было. И только я решила что-нибудь придумать, чтобы бельё проветрить, как пришла мама и принялась всё перестирывать, а нас отчитывать. И ничего не случилось, только соседи стали называть меня «ветреной девчонкой». И это было крайне несправедливо! Потому что в этом случае я как раз не успела отличиться.
Ворона
Стихи я обычно учила по пути в школу. Идёшь себе и в учебник поглядываешь. Если одна, то всё наизусть запоминается. А когда Мишка с Котькой за мной увязываются, то беда. Мы одного стиха на троих выучить не можем. Ненамного лучше и со счётом. Мишка на воронах тренируется. Он уважает их, потому что вороны букву «р» научили его выговаривать. А Котька воробьёв предпочитает или синичек.
– Ну, как, – спрашивает Мишка, – хорошо получается складывать?
– Нормально, – отвечает Котька. – Когда птицы не улетают.
А я в уме считаю. Потому что я к математике способная. Раз-два, и готово! Потом пятёрки в школе выдают. В виде вырезанных звёздочек. А вот с рисованием хуже. По рисованию звёздочек ни разу не получала. Зато Мишка с Котькой так и хватают пятёрки, хоть рисуют простыми карандашами. Даже не цветными. Непонятно, за что…
– Как за что? – кричит Мишка. – Видишь, какая ворона классная получилась. Во весь лист!
Если это ворона, то почему она больше дуба? Во сне такая приснится, сразу испугаешься. И на люстру полезешь со страха.
– А ты нормальную можешь нарисовать, чтобы она меньше дуба была?
– Могу, – отвечает Мишка. – Если большую сумел, маленькую вообще нетрудно.
Он взял и нарисовал точку с крылышками. Я смотрела, смотрела… И пожалела эту ворону, с муху которая.
Бык
Я в своей деревне ничего не боялась.
Мне всё нипочём,
главное, что портфель за плечом.
Я иногда про свою храбрость мальчишкам хвастала для примера, чтобы они трусами не росли. Но было у моей смелости одно слабое место, как говорится, «ахиллесова пята». Я и сама не сразу про то догадалась… Вот иду я из школы.
Слева деревья до небес, понимаю – это лес.
Справа – пруд, не океан, но не поместится в карман.
Впереди – в буграх дорога… Бык идёт навстречу строгий.
Стоп, что-то я с рифмой переборщила. Менять нужно, пока беда не случилась…
И тут бык появился и почти до меня добежал. Стоит в двух шагах и глазами красными смотрит. Вроде, как спросить собирается:
– Съесть тебя целиком, или лучше придумаешь другое стихотворение? Терпение у меня не железное…
– Ладно, – говорю. – Ровная дорожка вьётся. Добрый бык уже смеётся!
– Му-у-у-у-у-у! – подтвердил он.
И злиться, похоже, перестал. Чуть-чуть потопал кривой ногой и поплёлся стадо искать. В ту же секунду я опомнилась, великанским прыжком перескочила лужу, схватила свалившиеся с ног сапоги и рванула бежать босиком. Перепугал бык всю мою смелость! Я с тех пор стихи сочинять перестала, во всяком случае про быков.
Октябрята
Когда нас в октябрята приняли, мы решили стать лучше всех.
– Ну, – говорю, – как правила выполнять будем? Макулатуру мы и так сдавали, без звёздочек. Почки берёзовые ещё в детском саду собирали, каждую весну. Как расти будем?
Мишка тут же за ножик перочинный схватился и ну зарубку новую на дверном косяке строгать. Мол, смотри, вырос я, на полсантиметра почти.
– Не в росте дело. Мы должны быть всем примером!
– Правильно, – согласился Котька, – давайте что-нибудь полезное состряпаем.
Я чуть не рассмеялась.
– Хотела дело предложить, а тут бабушкины пироги.
– Не бабушкины, а дедушкины. И не пироги, а звёзды. Если бы ты была внимательной, разглядела бы их на домах ветеранов. Только краска, конечно, потускнела.
– Что, красить будем? – обрадовалась я.
– Ну, вот, – подтвердил Котька, – догадалась! Звёзды ярче станут.
И мы приступили к делу. Забор красить, конечно, легче. Малюй туда-сюда. А здесь каждый лучик – не просто так. Мишка немножко рубаху себе покрасил. А Котька – козырёк на кепке. Зато звёзды получились яркими и ровными.
И поклялись мы про это никому не хвастать. Иначе получится, что мы ни капельки не изменились в лучшую сторону. И хотя за испорченную одежду попало от родителей, про звёзды не сказали – из скромности. Потому что октябрятами стать – это не пироги в песочнице стряпать.
Музыка
Однажды Мишке на уроке пения двойку поставили. Он и не понял, за что. Учитель его спросил: «Какую музыку вчера слушал?». «Любимую!» – ответил Мишка. «И что за симфония? Когда по телевизору транслировалась?» – уточнил педагог-музыкант.
Ну, Мишка пояснил, что он птиц слушал на улице. Для него это лучшая музыка. Одни весело так чирикают, вроде радостные вести сообщают. А другие как заведут грустную мелодию, хоть слёзы платочком вытирай. Да и тональность у крылатых разная. Просто оркестр, гениально весенний. И за что двойка?
Вечером я решила это дело у папы прояснить. Он у меня в лесу работал, на большом тракторе. Не может быть, чтобы птичьей музыки не слышал!
– Весной птицы поют красиво! – согласился папа. – Но про это, наверно, на биологии нужно рассказывать. Или на природоведении, хотя бы.
– Так вот оно что! – согласилась я. – Мишка, как всегда, перепутал.
На другой день решила с Мишкой своим открытием поделиться. И очень-очень быстро его разыскала. Потому что он в школьной мастерской скворечник мастерил. Я там частенько бывала, иногда даже помогала что-нибудь подержать, например. Котька, к примеру, держал гвоздь, а я – Котькин палец, по которому Мишка иной раз мог попасть молотком. И если бы не я, несдобровать бы Котьке. Мишка меня всё-таки обидеть боится, как-никак девчонка!
Когда скворечник был готов, мне захотелось стать мальчишкой. Им-то разрешается на дерево влезть и птичий домик повесить. Я вообще забыла, для чего Мишку искала. Так и горевала в одиночестве, даже не заметила, как Мишка с Котькой скворечник повесили возле школы.
– Его из нашего класса видно, – щурясь от солнца, сказал Мишка. – А когда скворцы поселятся да запоют, так все поймут, что значит – настоящая музыка.
Страх
– Зачем опять через льняные снопы скачете?
Хоть сто раз Мишку с Котькой воспитывай, без толку. Я им даже кулаком погрозила. А им – всё равно. Знают, что я жаловаться не пойду. Быть ябедой – последнее дело.
Потом они стали ботинками кидаться друг в друга, в шутку. И отыскали маленького мышонка, в поле это совсем несложно. Только бы кого-нибудь попугать. Кто закричит громче, тому за шиворот и посадят. С удовольствием.
– Дайте его мне, – уговариваю я, – прямо в домик.
– Ни за что, – кричит расшалившийся Мишка, – ты мышей не боишься!
– Я-то не боюсь, а вот домик, который из снопов, боится…
Тогда они полезли в льняной домик. Одни только ноги снаружи. Может и я бы влезла. Только некогда было, работы много… А они там, внутри, подстилку из травы сделали и сухарь раскрошили для мышонка. И тоже отправились делом заниматься. Потому что их учитель нашёл.
– Мне кажется, – решил Мишка, – что домик тоже не боится мышонка!
– Без сомнения! – ответила я. – Он только ветра боится, сильного дождя и ещё урагана, потому что из снопов построен. Ну, и Мишку с Котькой, когда они через снопы скачут.
Никогда
