скачать книгу бесплатно
Без правил
Валерий Черных
Молодой парень, банковский служащий попадает в неприятную ситуацию. На него вешают кражу нескольких миллионов долларов и вдобавок покушаются на его жизнь. Что делать, куда бежать и что вообще происходит? Ему на помощь приходят друзья. При том что им противостоят сотрудники государственных структур ребята выходят победителями. Книга изобилует опасными приключениями, неожиданными поворотами сюжета и непредсказуемыми событиями.
Валерий Черных
Без правил
Не важно, кто пишет правила,
важно, принимает их кто-то или нет.
Щурясь от яркого летнего солнца, Сергей Иванович Сырцов медленно брел по проселочной дороге, держа в правой руке черный портфель для ноутбука, а левую, согнутую в локте, неловко прижимая к груди. Еще вчера он спокойно сидел в родном офисе, не подозревая, что судьбе будет угодно круто повернуть его жизнь, сделать изгоем и вынудить скрываться в этом захолустье. Разве можно было представить, что простая любовная интрижка приведет к таким серьезным последствиям?.. В голове крутились невеселые мысли: «Вот так живешь в свое удовольствие, кажется, что всего достиг – и вдруг будто какой-то злой насмешник, имеющий право распоряжаться людскими судьбами, низвергает тебя с пьедестала и дает понять, что ты вовсе не хозяин собственной жизни. Может, ему и смешно, а тому, кто шлепается лицом в грязь, не до смеха…»
Солнце уже клонилось к закату, но вечер не принес прохлады. Мокрая рубашка прилипла к спине, однако Сергей не рискнул снимать легкий льняной пиджак: локоть, похоже, был вывихнут, страшно болел, и тревожить его лишний раз Сергей опасался. Когда он выбирался из заглохшей машины, то чуть не потерял сознание от неосторожного движения левой рукой. Сырцов брел, почти по щиколотку утопая в дорожной пыли, представляя, как во время дождя она превращается в густую липкую жижу, и искренне жалея людей, которые постоянно ездят по этой дороге. Его машина осталась позади, на обочине – вероятно, с поврежденной подвеской. На эту грунтовую дорогу Сергей свернул с трассы по указанию навигатора, проехал два километра и очутился перед огромной глубокой выбоиной. Попытался ее объехать, не заметив огромного, вросшего в землю и скрытого высокой травой камня. О нем известили стук и громкий скрежет, после чего машина встала намертво, и все попытки стронуть ее с места оказались тщетными. Помощи ждать неоткуда: телефон разрядился, автомобильной зарядки в бардачке не оказалось. Сергей даже не стал смотреть, что там под днищем, просто выбрался наружу и решил идти пешком. Под палящим солнцем, среди некошеных лугов, он, наконец, доковылял до опушки леса, где дорога нырнула под деревья. Он перешёл на теневую сторону, не выпуская из руки портфель, вытер рукавом пиджака пот со лба и облегченно выдохнул: без солнца идти будет легче. Но через полчаса ходьбы по лесной дороге он опять оказался на открытом месте.
Вечерело. Над верхушками маячивших впереди деревьев виднелся краешек солнца, утопающего в багровых облаках. Несмотря на усталость, Сергей прибавил шагу. Ему совсем не улыбалось встретить ночь в чистом поле или в лесной чаще. Его, как истинно городского жителя, ночной лес пугал; впрочем, если говорить честно, пугал и дневной. Истинный горожанин, он вообще привык любить природу издалека – так любят родину псевдопатриоты, давно живущие за границей, сытые и благополучные.
Если верить навигатору, то расстояние от места аварии до деревни, где жил его друг, – шесть километров, и, по расчетам Сергея, как минимум четыре он уже осилил. Дорога снова вела его по закрытому от солнца листвой коридору. Здесь стояла приятная прохлада, и тело, измотанное летней жарой, потихоньку остывало. Но вот лес как-то внезапно поредел, по обеим сторонам проселка стали возникать поросшие молодняком одуванчиковые полянки, перемежающиеся отдельно разбросанными группами деревьев. Где-то Сергей читал, что одуванчики помногу растут только там, где люди перекапывали землю, разрубая их корни на многочисленные кусочки. Он остановился, огляделся и заметил среди возвышающихся над желтым ковром молодых березок и рябин старые плодовые деревья и останки фундаментов. Когда Сергей понял, что идет по центральной улице разрушенной деревни, его охватила паника, и он едва ли не бегом бросился вперед. Через несколько минут быстрой ходьбы за редкими деревьями показалось какое-то строение; он еще прибавил шагу и вскоре остановился перед штакетником, за которым стоял бревенчатый дом с прилипшим к нему покосившимся сараем. Из распахнутой в дом двери доносились какие-то звуки. Подойдя к низкой калитке, Сергей громко крикнул:
– Хозя-я-я-ева!
Звуки смолкли, а минуту спустя на крыльце показался седой старик в грязной рубахе неопределенного цвета, темно-коричневых штанах и чувяках на босу ногу. Приложив ладонь ко лбу, он присмотрелся к незнакомцу, потом медленно двинулся к калитке. Доковыляв до забора, замер перед Сергеем с немым вопросом в глазах.
– Добрый вечер, дедушка.
Дед коротко кивнул в ответ, продолжая вопросительно смотреть на непрошеного гостя.
– Не подскажете, где-то здесь должны жить Чекмезовы?.. – спросил Сергей.
Вопросительное выражение на лице старика сменилось на удивленное, при этом он вроде как задумался, но отвечать не торопился. Через пару минут, когда Сергей уже отчаялся услышать хоть слово, дед прокашлялся и выдал хриплым, прокуренным голосом:
– Так их дом дальше, за оврагом, – он махнул рукой в сторону заходящего солнца и добавил: – Только старуха уже лет пять как преставилась. Ты-то кто им будешь?
В душе Сергея затеплилась надежда: дом существует. Но продолжить беседу со стариком не получилось – со стороны леса послышался нарастающий гул, и почти сразу из-за деревьев показался мощный корпус «Кировца». Трактор шел на приличной скорости и уже почти миновал оцепеневших мужчин, но вдруг резко затормозил и остановился. В ту же секунду из высокой кабины со стороны пассажира выпрыгнул молодой человек в потертых джинсах и с голым торсом. Крепкие мышцы перекатывались под его загорелой дочерна кожей, темные вьющиеся волосы были мокрыми и растрепанными. Приземлившись с кошачьей грацией, парень рванул навстречу Сырцову с радостным воплем:
– Серега, твою мать!..
Сергей облегченно выдохнул. Игорь, Чекмез, друг детства да и, пожалуй, единственный его друг. Они дружили еще с тех времен, когда страна, ускоряясь и перестраиваясь, строила социализм. Сергей был так рад видеть Чекмеза, что даже на время забыл про больную руку и только тогда, когда Игорь стиснул его в объятиях, невольно вскрикнул от боли.
– Серега, ты чего? Что с тобой? – на секунду отстранился Игорь.
Сырцов воспользовался этим, чтобы поставить на землю портфель и здоровой рукой хлопнуть друга по загорелому плечу.
– Привет, Чекмез! Это я, похоже, локоть вывихнул. Ну ты и забрался, такая глушь…
Из трактора тяжело выпрыгнул еще один человек – постарше, погрузнее. Он привычным жестом убрал со лба вьющийся русый чуб и равнодушно уставился на друзей тяжелыми глазами неопределенного цвета.
Чекмез обернулся и приказным тоном позвал его:
– Степаныч, давай сюда!
Степаныч не спеша приблизился и замер в ожидании.
– Чего застыл? – продолжил командовать Чекмезов. – Бери портфель, грузимся, и к бабе Насте.
Степаныч молча поднял портфель Сырцова, Чекмез попытался подставить плечо своему другу, но тот слегка оттолкнул его:
– Игорь, ты чего? Ноги у меня в порядке, сам дойду.
Чекмезов махнул рукой и обернулся к стоящему за забором деду:
– Как дела, дед? Электричество подали?
Старик часто закивал головой, его морщинистое лицо просияло благодарностью:
– Спасибо, Игорь Владимирович. Всё включили. И холодильник работает, и телевизор.
Сергей забрался в кабину трактора, Чекмез, распрощавшись с дедом, примостился рядом. Степаныч дернул ручку коробки передач, и трактор медленно тронулся, набирая скорость. Игорь вдруг замер, будто вспомнив что-то, быстро осмотрел окрестности и удивленно выдал:
– Не понял. Ты что, без машины?
– Я на грунтовке застрял, километров шесть отсюда.
– А чего тебя на грунтовку понесло? – нахмурился Чекмез. – Там дорога – только на тракторе. Мы по ней ездим на озеро купаться.
Сергею стало понятно, почему у друга мокрые волосы и отсутствует рубаха.
– Слышал, Степаныч? Отвезешь нас, и сгоняй, глянь, что с машиной, – велел Игорь.
Водитель кивнул и прибавил ход.
Чекмезов пояснил другу:
– Я с другой стороны бетонку до трассы построил, а ты километров пять до нее не дотянул.
– Куда навигатор показал, туда я и свернул. Откуда мне о твоих нововведениях знать… Что ты тут вообще делаешь?
– Увидишь. Всё покажу. Вот сейчас починим тебя и после поговорим.
Трактор выскочил на бетонную дорогу, Степаныч резко крутанул баранку и остановился у старого деревянного дома. Чуть поодаль располагались еще два таких же, а позади них возвышались четыре огромных металлических ангара. Они резко контрастировали с ветхим жильем и придавали поселению вид промышленный зоны. Немного удивленный Сырцов даже забыл про больную руку.
– Это что? – спросил он, указывая на ангары, возле которых суетились люди.
– Мой завод, – гордо ответил Игорь.
Тут из дверей дома появилась дородная старуха с алюминиевым тазом в руках. Не обращая внимания на гостей, она прямо с крыльца выплеснула из таза воду и вновь исчезла внутри дома.
– Пошли, – тронул друга Чекмезов. – Пусть баба Настя тебя посмотрит. Она у нас и за медсестру, и за доктора.
Сергей с сомнением покачал головой. Ему сроду не приходилось лечиться у малограмотных старух, но выхода не было. На просьбу Игоря помочь другу баба Настя без слов кивнула, осторожно помогла Сергею снять пиджак и рубашку, усадила его на табурет и принялась осматривать локоть, периодически качая седой головой. Игорь суетился вокруг и донимал старуху расспросами. Вначале бабка не обращала на него внимания, но скоро терпение ее закончилось, и она обложила парня трехэтажным матом – голос звучал гулко и басовито, как большая труба духового оркестра. Игорь тут же успокоился и отошел в дальний угол горницы.
Через минуту осмотр был закончен. Небрежно махнув рукой, баба Настя вышла в другую комнату, но вскоре вернулась с наполненным до половины прозрачной жидкостью стаканом и коротко приказала:
– Пей!
Сергей осторожно взял стакан, понюхал – водка. Он вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Пей, – повторила старуха, – другого наркоза нет.
Проследив, как пациент, не отрываясь, опорожнил стакан, баба Настя обернулась к Чекмезову:
– Сюда иди, держать его будешь.
Встав сзади, Игорь ухватил Сергея правой рукой за здоровое плечо, а другой уперся ему в шею. Старуха медленно согнула больную руку под прямым углом и несколько раз осторожно повернула ее. Сергей громко вскрикнул и обмяк. Старуха отпустила его руку, смочила ватку нашатырем, сунула ему под нос, неодобрительно хмыкнула и пробасила:
– Повезло тебе. Это не вывих, просто ушиб, и не так чтоб сильный. А боль ты, парень, не терпишь… Не дай бог серьезная травма – совсем обделаешься!
Она опять вышла на минуту и принесла пакет с кубиками льда из морозилки. Зафиксировала согнутую руку Сырцова косынкой, приложила лед к больному месту и примотала его бинтом.
– Через пятнадцать минут снимете, потом, через полчасика, опять примотаете. Рукой старайся не шевелить. Хорошо бы лонгету гипсовую поставить, но это к доктору. Я к вечеру мазь приготовлю, она боль и отек снимет.
– Спасибо, баба Настя, – поблагодарил за друга Чекмезов. – С меня магарыч.
Старуха ухмыльнулась:
– Ты, внучок, нешто споить меня хочешь?
– Бабуль, ты же денег не берешь! – рассмеялся Игорь.
– Крышу лучше к зиме перекрой.
– Всё уже заказано, через два дня строители приедут. И крышу, и ремонт – всё сделают! Не переживай.
– Да я свое уж отпереживала, – слегка покачала головой баба Настя. – Теперь ваша очередь.
– Спасибо, мы пойдем.
Игорь зацепил со стола портфель Сырцова вместе с его одеждой и, поддерживая друга под здоровый локоть, повел к выходу. Сергей прислушался к боли и признал, что чувствует себя гораздо лучше.
Они двинулись вдоль по улице, миновали дома и оказались на огромной бетонной площадке перед ангарами. За распахнутыми воротами ближнего ангара виднелась фура; несколько человек в одинаковых синих робах грузили в нее картонные ящики с яркими надписями. Присмотревшись, Сергей с удивлением обернулся к Игорю:
– Водка?..
– Она, родимая, – довольно улыбнулся Чекмезов. – Кстати, отличный продукт.
В течение двух последних лет друзья виделись всего несколько раз и то мельком, хотя созванивались регулярно. Каждый из них был занят своими делами. Сергей после окончания университета пополнил собой ряды хакеров, создавал программы для взлома различных информационных баз и довольно быстро преуспел в этом деле. Некоторое время он успешно продавал свои программные продукты или сведения, добытые с их помощью, но в один не самый прекрасный день его «бизнесу» пришел конец. Его вычислили сотрудники службы безопасности банка «Юпитер» и поставили перед жестким выбором: либо суд и тюрьма, либо работа на них. Сергей предпочел второе и не пожалел. Конечно, заработки в банке были несопоставимы с доходами от хакерства, но материальные утраты компенсировались отсутствием риска, спокойной жизнью и официальной карьерой. За пять лет Сырцов дорос до должности начальника отдела информационной безопасности банка и вошел в число топ-менеджеров с самым высоким уровнем доступа к секретам деятельности «Юпитера». Шикарная квартира, отличная машина, отдых на самых крутых курортах мира – все эти атрибуты безбедной жизни стали доступными и обыденными для Сергея, теперь ему нечего было скрывать от окружающих. А вот чем занимался его друг Игорь Чекмезов, он толком не знал.
Еще во время учебы в университете Игорь женился и очень гордился своим положением семейного человека. А потом он попал под суд. Игорь упорно молчал о том, из-за чего жестоко измордовал соседа по коммуналке, Сергей так и не понял до конца, что там произошло, но пока шло судебное разбирательство, принимал посильное участие в судьбе друга. На счастье, сосед отделался легкими повреждениями, но поскольку Чекмез отказался объяснить суду мотивы своего поступка, ему впаяли два года. К тому времени родители Игоря, университетские преподаватели, уже переехали в Питер, где отцу предложили кафедру в одном из вузов. Пока Игорь отбывал срок в колонии, «любящая» жена продала его комнату в коммуналке и свинтила в Европу с каким-то русским немцем; так, выйдя на свободу, Игорь оказался и без жены, и без единственного жилья, но все-таки решил остаться в Москве. Карьера по специальности ему, юристу по образованию, уже не светила, и Чекмез занялся мелким бизнесом. За год перепробовал почти всё, от торговли бижутерией до организации типографии, но ни на чём так и не остановился. Либо доходы не устраивали, либо он просто терял интерес к очередному занятию.
Затем Игорь почти на год куда-то пропал, а когда они с Сергеем наконец встретились, предстал перед ним другим человеком. Бесшабашность и разгильдяйство, с детства присущие Чекмезу, исчезли, остался только мальчишеский задор – при этом Игорь выглядел очень солидно и уверенно. Деньги Чекмез не считал и полностью оплатил суточный и довольно недешёвый загул с другом. На вопросы о работе отвечал уклончиво либо отделывался шутками, а Сергей не настаивал, зная скрытный и отчасти стеснительный характер Игоря. В свое время родители-преподаватели основательно промыли парню мозги по поводу общественных ценностей и высокой роли интеллигенции в обществе, поэтому о своих связях в криминальной среде Игорь говорил с неохотой. В силу воспитания он старался сохранять имидж приличного человека, внешняя респектабельность была для него приоритетом. О роде своих занятий, которые казались ему не совсем подходящими для интеллигентного человека, Чекмезов распространяться не любил, и только в этой глуши, среди работяг, брошенных домов и почти девственной природы он мог позволить себе расслабиться и побыть самим собой. Здесь он был властелином мира, благодетелем, несущим цивилизацию и прогресс тем немногим старикам, которые еще обитали здесь. И потом – это была его малая родина, любимые с детства места. Каждое лето родители отправляли его в эту деревню к бабушке. Когда учился в университете, он тоже наведывался сюда – иногда один, иногда в компании сокурсников и сокурсниц. Пока он отбывал срок, бабушка умерла. После освобождения Игорю было недосуг посетить деревню, и когда через несколько лет он приехал сюда, то испытал шок, обнаружив дорогие сердцу места в разрухе и запустении. Хорошо хоть сохранился их фамильный дом – с виду ветхий, но на деле довольно добротный и прочный.
– Пошли, – поторопил Сергея Чекмез.
Они прошли между ангарами, завернули за угол, и перед ними открылось нечто похожее на вахтовый городок: два ряда современных строительных вагончиков, большой деревянный навес для легковых машин и сооружение, похожее на ремонтную зону.
– Да вы тут серьезно устроились! – восхищенно воскликнул Сергей.
По соседству с ремзоной он заметил свою машину и Степаныча, стоящего возле нее на коленях. Увидев друзей, тот тяжело поднялся на ноги и двинулся им навстречу.
– Ну что, Степаныч, как тачка? Жить будет? – кивнул на автомобиль Игорь.
Степаныч сморщил нос:
– Еще нас переживет. Твой друг защитой на камень сел. Мы с Вохой только сдернули ее трактором, а дальше она своим ходом. Двадцать минут по бетонке – и мы здесь. Защита малёхо помята, но если нужно – завтра отрихтуем.
Сергей небрежно махнул в ответ на предложение, в знак благодарности протянул трактористу руку, и тот крепко пожал ее.
– Степаныч, загони тачку под навес, чтоб не грелась на солнце, – велел Чекмез. – Через час подтягивайся к нам в балок, посидим, накатим за встречу.
Сергей немного удивился приглашению тракториста в компанию. Ему хотелось побыть с другом наедине, рассказать о своих проблемах и получить если не помощь, то хотя бы совет и моральную поддержку. Зачем им еще кто-то? Игорь заметил легкое замешательство на лице друга, ухмыльнулся и потащил его к вагончикам.
– Не напрягайся, Степаныч не чужой. Я от него ничего не скрываю. Это он с виду колхозник, а так – голова, каких поискать. Я так понимаю, у тебя проблемы – пусть и он послушает.
Они наконец добрались до места. Два поставленных на расстоянии метра друг от друга вагончика соединял коридор из деревянных крашеных щитов. Игорь распахнул дверь, отступил в сторону и сделал приглашающий жест:
– Добро пожаловать в мои апартаменты!
Сергей прошел внутрь. Первое помещение одного из вагончиков напоминало гостиную двухкомнатного номера приличного отеля: кожаный раскладной диван, два кресла, письменный стол, гардероб темного дерева; задняя часть была отделена перегородкой с узкой дверью посередине. Бросив в кресло одежду Сергея, которую всё это время держал в руках, Игорь ткнул пальцем в сторону перегородки:
– Душ и сортир. Будешь жить здесь.
Затем он открыл дверь в соседний балок.
– У меня там спальня, и санузел свой, – заметив вопрос в глазах друга, пояснил: – Конструкция такая. Вагончики уже на заводе санитарным блоком оборудованы. Так что сортиры у нас отдельные, а в остальном, я думаю, мешать друг другу не будем.
Подмигнув, Чекмез скрылся на своей половине, и через несколько секунд из-за перегородки послышался звук льющейся воды. Сырцов положил портфель на стол и устало плюхнулся в кресло. Ему показалось, что силы окончательно оставили его и он уже никогда не сможет подняться на ноги. Так и сидел, безвольно откинувшись на спинку дивана, пока в комнате не появился Игорь с мокрыми после душа волосами, в широких шортах и рубахе с короткими рукавами. Он кинул на спинку дивана сменную одежду для друга – бежевые льняные брюки и трикотажную майку – и удивленно выкатил глаза:
– Ты что застыл? Давай в душ. Сейчас повар стол будет накрывать.
Сергей с видимым усилием поднялся из кресла и начал стягивать брюки, пропитанные потом и дорожной пылью.
– Давай сюда, прачка постирает, – Игорь протянул белый пакет.
Сырцов сунул туда сброшенную одежду и голым прошлепал за перегородку. Он мылся довольно долго, чувствуя, как постепенно расслабляется тело под струями прохладной воды, а усталость и напряжение отступают. Когда с махровым полотенцем на бедрах он вернулся в гостиную, в комнате уже суетился молодой парень в белом халате, выставляя из двух холщовых сумок на стол многочисленные пластиковые контейнеры с едой. Сергей бросил в его сторону беглый взгляд, скинул полотенце и натянул слегка великоватые ему брюки друга прямо на голое тело. Игорь куда-то умотал, пакета с собственной одеждой Сергей тоже не нашел, только пиджак висел на вешалке в тамбуре, а под ним стояли запыленные туфли. Он с грустью посмотрел на них и, решив остаться босиком, плюхнулся в одно из кресел.
Хлопнула входная дверь, в комнате появился Степаныч с картонным ящиком в руках. Коротко кивнув Сергею, он примостил ящик на свободное кресло, пальцами разорвал упаковочный скотч и извлек три бутылки водки. Затем по-хозяйски открыл широкую створку гардероба, за которой оказался встроенный холодильник, и сунул водку в морозилку. Заметив в холодильнике фрукты и бутылки с питьевой водой, Сергей почувствовал острый приступ жажды и, кряхтя, выполз из кресла. Бутылку минералки ему пришлось открывать, зажав ее между коленями и отвинчивая пробку здоровой рукой. Когда он жадно припал губами к горлышку, Степаныч обратился к повару, который собрался уходить:
– Гена, ты сумки оставь, чтоб потом не возвращаться. Я, когда к себе пойду, грязную посуду на пищеблок заброшу.
