скачать книгу бесплатно
Цинично рассуждая, надежды эти были не беспочвенны. Но, само собой, при двух вышеназванных условиях. Если война будет маленькой (по времени и жертвам) и, главное, победоносной. Переоценивая собственные силы и пренебрежительно относясь к «азиатам», безобразовцы требовали «твердой» политики. Они считали, что империя на далеких Японских островах на войну сама не пойдет, а лишь попытается побольше выторговать для себя в ходе неизбежных дипломатических раундов. И самого Николая не особо смущало то, что военная готовность России на Дальнем Востоке значительно отставала от помыслов сторонников нового курса во внешней политике.
Кстати, их непримиримые друзья, «Витте и К
», во многом поспособствовали такому положению дел. Особо отметим роль военного министра, а сейчас командующего нашими войсками в Маньчжурии, генерала Куропаткина. Заметь, он за несколько лет на своем посту очень тесно сошелся с Витте. С министром финансов! Прикинь, чем должна закончиться дружба министра финансов и военного министра, если довести ситуацию до абсурда? По-видимому, тем, что все российское войско будет состоять из одного военнослужащего, но с весьма солидным денежным содержанием. То есть из самого министра. Шутка, конечно, но…
Такой вот кадр. Поэтому убрать из Маньчжурии Куропаткина – моя идея фикс. Хоть в лепешку разбейся, дорогой, но решать ее тебе придется. Или, смотри, буду решать сам. Угадай с трех раз – как? Поэтому не доводи до греха, блин…
Как все происходило технически. В 1898 году группа лиц из ближайшего окружения Николая II образовала акционерное общество для эксплуатации естественных богатств Кореи и Маньчжурии. Они использовали свои высокие связи при дворе для получения из Госбанка безвозвратных ссуд под изыскательские работы, содание и охрану там предприятий. В состав «безобразовской клики» кроме самого Безобразова входили князья Юсупов, Щербатов, Воронцов-Дашков, фон Плеве, контр-адмирал Абаза, ставший управделами общества, обер-егермейстер Балашов, крупный помещик Родзянко и, конечно, великий князь Александр Михайлович.
Считая слишком затратными и ненадежными методы экономического «завоевания» Китая, они проповедовали прямой военный захват всей Маньчжурии. И убеждали государя не выводить из нее армию, вопреки уже заключенному с Китаем соглашению. Более того, не довольствуясь только Маньчжурией, они предлагали аннексировать и всю Корею. Целиком. «Безобразовская клика» во многом способствовала тому, что в российских правительственных кругах все большее распространение получала идея присоединения к России де-юре северной части Маньчжурии по аналогии со среднеазиатскими территориями. Название этих земель – Желтороссия – впервые было предложено князем Воронцовым-Дашковым.
Безобразовское акционерное общество приобрело в Корее частную лесную концессию. Ее территория, охватывая бассейны рек Ялу и Тумыни, протянулась на 800 километров вдоль китайско-корейской границы от Корейского залива до Японского моря. Фактически она занимала всю приграничную зону. Так Желтороссия в закамуфлированном виде появилась на географической карте Дальнего Востока. Формально концессия была приобретена частным акционерным обществом, но царское правительство под видом лесной стражи ввело туда войска – «стражу». Повод был: из 400 паев 170 принадлежали императору лично. Стража эта состояла почти из полутора тысяч «уволенных в запас» сибирских стрелков, которые заменили первоначально нанятых для этой цели несколько сотен китайцев.
Резонный вопрос: зачем понадобилось хозяину земли русской, у которого и так все его, по определению, влезать в какие-то там концессионные паи? Ответ на него очевиден – дело это было более политическим, нежели голым предпринимательством. Это был повод, провокация, если хочешь. А по сути, наша буферная зона, отделяющая Маньчжурию от Кореи. Опираясь на нее, можно было или спокойно наблюдать за возможной высадкой в Корее японских войск, или самим подготовиться к проведению ее аннексии.
В концессии на реке Ялу, конечно, при объективном рассмотрении, трудно найти нечто экономически предосудительное. Идея с точки зрения бизнеса была здравой и разумной. Открываемые концессии для эксплуатации возможности – сказочные. Даже для богатой лесом России. Одни лишь запасы в миллиард кубометров ценной древесины в долинах пограничных рек Туманган, Ялу и на острове Уллындо, вкупе с удобными транспортными коммуникациями и близостью развивающихся рынков, объективно сулили русскому капиталу полноценное и прочное закрепление в регионе.
Стоимостная оценка концессионных активов раза в три выше капзатрат, понесенных Россией на сооружение КВЖД и ЮМЖД. Но для освоения всего этого богатства требовалось жесткое политическое, а следовательно военное закрепление России в регионе.
Однако у Витте были иные виды на инвестиции. И он начал активно противостоять «безобразовским» планам. И вместо логичного поиска новых источников финансирования северокорейского направления российской экспансии предложил урезать уже существующие статьи расходов. В первую очередь – оборонные. К тому моменту уже серьезно зависимые от Витте Куропаткин с Алексеем Александровичем его поддержали…
Масла в огонь подлила и долбаная, так называемая русская общественность. Газеты, ангажированные Витте и его сторонниками, зашумели о безумной авантюре. В обществе стали говорить: «Швыряют миллионами, чтобы великим князьям можно было наживаться на лесных концессиях на Ялу». Давление на правительство было произведено такое организованное и всестороннее, что… по настоянию Витте средства на постройку Порт-Артурской крепости были значительно урезаны! «Своими» расходами, в частности, на инфраструктуру Дальнего, он поступиться не захотел. Или не смог. Конфиденциальные обязательства-с…
Между тем правительство медлило с выводом армейских сил из Маньчжурии, хотя сроки, установленные договором от 8 апреля 1902 года, миновали. Это вызывало понятную настороженность у Пекина и плохо сдерживаемую ярость в Токио. Но в Зимнем продолжали придерживаться мнения, что «макаки не посмеют». И к декабрю 1903 года переговоры с Японией достигают предельного напряжения. Посланник Курино буквально умоляет министра иностранных дел ускорить ответ на его ноты, которые неделями остаются без ответа. Увы, Ламсдорф бессилен: дипломатическая переписка с Японией изъята из его ведения. Ее на свой страх и риск ведет Особый комитет. Курино добивается личной встречи с царем, но Николай II для японского посланника неизменно «занят».
На новогоднем приеме для дипломатического корпуса царь произносит речь, в которой недвусмысленно напоминает про мощь России и советует не искушать ее миролюбия. И так продолжается до японской ноты, а фактически ультиматума от 13 января. И вот примерно в это время происходит интересный момент. Наместник адмирал Алексеев начинает понимать, что его подставляют под удар! Что вместо продолжения дипломатической дуэли, возможно даже со сдачей определенных позиций, временной, пока не завершена концентрация морских и сухопутных сил на театре, в Питере решились идти на войну прямо сейчас. Только дабы не возмущать мирового сообщества, дать японцам ударить первыми!
И после 14 января выключили из дипломатической игры как его, так и… Ламсдорфа, МИД! Вся полнота дипсношений с Японией неожиданно передана царем «особому комитету» – Абазе. В результате его «усилий» российский ответ на ультиматум японцев, подготовленный в МИДе еще 15 января, был подписан царем только 20-го, а японцам официально передан 22-го! Хотя уже 16-го текст русского ответа был известен в Лондоне и Вашингтоне, как и его подтекст: соглашаться со всем и тянуть время для скрытой мобилизации и усиления флота – отряд Вирениуса через несколько недель будет в Артуре…
Что лучше могло спровоцировать японцев на немедленное нападение?
Алексеев хорошо знал состояние наших морских сил на Дальнем Востоке, да и армии тоже. И знал, сколь высока готовность противника. Он отдавал себе отчет, что с приходом в Японию «Ниссина» и «Кассуги» шансов на отсрочку уже не будет. Остается один шанс на успешное начало кампании – превентивный удар. Просчитался Евгений Александрович в одном. Он полагал, что до того как эти корабли войдут в Йокосуку, японцы не начнут. В Токио, однако, рассудили иначе: атаковать тогда, когда появится уверенность в безопасном завершении их перехода. И уверенность появилась с прохождением крейсерами Сингапура. Вирениус в это время был еще в Джибути и шансов на перехват не имел никаких…
Пытаясь «выбить» право атаковать первым, наместник завалил Питер телеграммами, но там оставались глухи ко всем его просьбам и требованиям. По факту же того, что случилось в Порт-Артуре 27 января, Абаза и его подельники постарались «сдать» Алексеева, выставив козлом отпущения. Последствием этого стала, в частности, самостоятельность Куропаткина. С тех пор два адмирала стали «лютыми» друзьями.
А что же японцы? Неужели это именно коварные русские их спровоцировали? С ними ситуация еще интереснее. Если ты думаешь, что для них первоначально целью войны была только Корея, то ты глубоко заблуждаешься. В октябре 1900 года, в рамках подавления восстания ихэтуаней в Китае силами коалиции из восьми держав (Японии, России, Англии, Франции, США, Германии, Австро-Венгрии и Италии), русские войска оккупировали Маньчжурию. Путь японской имперской экспансии в Китай был перекрыт. Вскоре в Токио пал сравнительно умеренный кабинет министров Ито Хиробуми, и к власти пришел кабинет Кацура Таро, настроенный предельно конфронтационно в отношении России.
17 января 1902 года был подписан Англо-японский морской договор, статья III которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать ему военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава, например Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе, не окажет России вооружённой поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией.
Вскоре была опубликована франко-русская декларация, явившаяся дипломатическим ответом англо-японскому союзу: в случае враждебных действий третьих держав или беспорядков в Китае Россия и Франция оставляли за собой право принять все соответствующие меры. Но она имела малообязывающий характер – существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России оказывать не желала. И это был очень серьезный звоночек.
И в итоге Россия «попятилась». В конце марта 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (то есть к октябрю 1903 года) вывести войска из Маньчжурии. Вывод должен был быть осуществлён в три этапа по 6 месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода войск, осознав, что агрессивная политика нового правительства Японии нацелена уже не только на Корею. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.
Затем, в августе 1903 года, японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание «преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных – только железнодорожных (!) предприятиях в Маньчжурии». Очевидно, что для японцев именно маньчжурский пункт был главным, не корейский. Токийская «партия войны», и прежде всего ее фанатичный сторонник, посол Японии в Лондоне Гаяси, все время переговоров распространял информацию о том, что война – дело уже решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта.
Еще через два месяца Японии был направлен ответный проект, предусматривавший, с оговорками, признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее, в обмен на признание Японией Маньчжурии лежащей вне сферы её интересов. Японское правительство такой вариант категорически не устраивал. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя Николай II постепенно и шел на дальнейшие уступки по Корее, и даже на частичные по Маньчжурии.
Однако, ввиду победы в Японии «партии войны», он не решился пойти на полный вывод войск из Маньчжурии, поскольку это очевидно давало японцам все возможные военные преимущества. Между тем 8 октября 1903 года истёк срок, установленный апрельским соглашением 1902 года для вывода всех российских войск из Маньчжурии. Одновременно Токио начал протестовать и против российских мероприятий в Корее. На самом деле Япония лишь искала повод для начала военных действий в удобный для себя момент. 13 января 1904 года Токио ультимативно потребовал безоговорочного признания Россией всех своих требований. Теперь действительно запахло жареным.
И… случилось неслыханное! Петербург дипломатически капитулировал.
16 января американский посланник в русской столице телеграфирует в Вашингтон: «РУССКИЕ УСТУПАЮТ ЯПОНИИ ВО ВСЕМ!»
20 января ответ на японскую ноту был утвержден царем и 21-го отправлен телеграфом в Токио и Порт-Артур, Алексееву, о чем утром 22-го японский посланник в Санкт-Петербурге был официально поставлен в известность.
Итогом полученного в Токио русского согласия на предъявленные требования стало… решение о немедленном начале войны против России. Его приняли на совместном заседании членов Тайного совета при императоре и всех министров Японии 22 января. В тот же день, упреждая публикацию русского ответа в прессе, Комура, министр иностранных дел Японии, предписал «прекратить бессодержательные переговоры», а все дипломатические сношения с Россией прервать. В ночь на 23 января было отдано распоряжение о высадке в Корее, атаке русской эскадры в Порт-Артуре и стационеров в Чемульпо без объявления войны. Что и было сделано японским флотом и армией 27 января. Война была объявлена на сутки позже.
Глава 2
Ели, пили, веселились. Протрезвели – прослезились…
Владивосток, вечер 26 – ночь 27 февраля
1904 года
В номере гостиницы Балка встретил мертвецки трезвый Руднев, который предложил ему выпить чаю. Такого от своего Карпышева, в трезвенничестве пока не замеченного, Балк не ожидал. И от удивления согласился.
– Василий, а не зря мы это вообще затеяли?
– Что именно, Федорыч?
– Да ладно, лучше Петрович, привычнее… Зачем влезли в эту войну? Неужели мы втроем всерьез думаем изменить курс всей империи? Все равно что трем мухам пытаться изменить курс крейсера! Как ни бейся, а такая махина раздавит тебя и даже не вздрогнет.
– Наконец-то ты мне доказал, что ты на самом деле настоящий русский интеллигент. При первой же неудаче начал рефлексировать и готов сбежать. Угу… Еще про слезу ребенка мне расскажи и про всеобщую предопределенность не забудь.
– Да причем тут это, бляха муха! Ты посмотри, что вышло – ведь весь город, и наши, и армейцы, несколько дней рвали жилы, чтобы успеть. Мы реально могли выиграть эту хренову войну для России вот тут, у Владика! Сегодня! Ты понимаешь, что восемь подрывов – это минимум четыре-пять поврежденных кораблей линии, сиречь линкоров? Дотянуть отсюда подорванный миной корабль до Японии – ненаучная фантастика! Пусть потонули бы всего три, все одно Того бы остался с восемью линкорами в колонне против русских десяти, и это без «гарибальдийцев», которые будут боеспособны через два-три месяца. Он просто не рискнул бы высаживать войска на Квантуне вообще! Япония приняла бы любое разумное предложение мира сразу, сейчас… А теперь что? И все это из-за одного идиота в погонах поручика, который лишний раз не проверил контакты перед тем, как их замкнуть! А сколько их таких в нынешней России? Ну, пусть не большинство, но для нас троих все равно слишком много…
– Добро пожаловать в реальную жизнь, мой дорогой. Это в играх и детских книгах герою достаточно придумать гениальный план. А в реальной жизни девяносто процентов работы – это проследить за тем, чтобы такие вот поручики его не запороли. И сэйвов тут нет… Кстати, с этим конкретным идиотом проблем больше не будет.
– Угу. Минус один. Осталось всего-то полста тысяч, обрадовал! Что с ними-то делать? И как, кстати, ты его замочил?
– Никак. Я ему сделал предложение, от которого он не сможет отказаться – или он в двадцать четыре часа покидает Владивосток, или я его вызываю на дуэль.
– А с чего ты взял, что он должен тебя испугаться? Это на «Варяге» ты авторитет, а во Владивостоке пока нет.
– Обижаешь, Петрович. Думаю, что уже да.
– Ну и…?
– Я тут сегодня в «Ласточке» после обеда с тремя кавалерийскими офицерами поспорил немножко. На тему, кто лучше фехтует и стреляет… Наверное, я больше про абордаж ничего никому рассказывать не буду. Нездоровый ажиотаж вызывает…
– Молодец! Как от тел избавился, надежно?
– Слушай, ты мне с чаем совсем не нравишься, может, чего посерьезнее все-таки, а? Все живы. И более или менее здоровы. Пара синяков не в счет – мы фехтовали на бокенах, спасибо Секари, этого добра у меня теперь достаточно.
– А стрелялись вы из рогаток, да?
– Да нет, из револьверов. Они втроем по одной мишени, я один по трем. А судьи потом определяли, кто попал первым. Учитывая то, что я стрелял в прыжке, переходящем в перекат, и попадал всегда ближе к центру мишени, да и на глаз быстрее, победителем признали меня. С фехтованием: там еще очевиднее я остался стоять, они нет. Так что счет в кабаке оплатить пришлось им, как проигравшим. А по поводу «выгонять со службы» – я к его начальству тоже заглянул. Они готовы перевести его в теплое местечко. В Туркестан. Только ума не приложу, на кой ляд там сейчас минеры? Но они не против, даже очень за… Ладно, это все весело, только как мы теперь дальше воевать-то будем? А, АдмиралЪ?
– Поиздевайся мне еще… – Петрович в задумчивости скрипнул костяшками сцепленных пальцев – Теперь? А теперь, уважаемый Василий Александрович, коли воевать, так всерьез. Придется и нам здесь, во Владике, изрядно попотеть, да и Вадиму в Питере необходимо нам поспособствовать. План «А» не сработал из-за одного кретина и моей собственной глупости. Следовательно, переходим к плану «Б». Благо в море еще было время прикинуть что к чему.
– Подожди. А где именно я твою глупость-то проглядел?
– Во-первых, мне нужно было сразу, с ходу ломать через коленку местную классическую межведомственную разобщенность. Просто поручить всю эту операцию с минным полем флотским. А во-вторых, нечего было морочить людям голову с инженерным заграждением. Поставили бы обычные гальвано-ударные мины, без проводов. Кто коснулся – я не виноват. А после войны бы вытралили, ничего страшного не произошло бы. Нет, захотелось, чтобы мы могли ходить, а они нет. Довыпендривался. Заслужил, в общем, орден «Восходящего солнца» от микадо. И главное – пенять не на кого, кроме собственной дури…
– Ну, будет тебе уроком на будущее – всегда предпочитай простые решения красивым. Что теперь-то творить намерен?
– Как ты уже верно подметил, исходить будем из того, что все окончательно поехало вкривь и вкось. И известные нам эпизоды могут или не состояться вовсе, или закончиться совсем другим результатом, по сравнению с тем, что было у нас. А значит, нужно готовиться к самому паршивому варианту развития событий.
– Только знать бы наперед, какой он будет, этот самый паршивый.
– Ну да. Знать бы прикуп… Но одно уже ясно: неприятности поодиночке не ходят. Вон газетенка английская лежит. Взгляни-ка на досуге. Я прикидывал, что мы гакнули японцам Чемульпо недельки на две-три. Что у Того другого выхода не останется, как вываливать большую часть армии Куроки в Фусане, а оттуда до Ялу им еще пердячим паром топать и топать… Щас-с-с! Того взял и не купился. Не стали они весь фарватер в поисках мин шкрябать! Пошарили вокруг «Сунгари», подарки наши нашли и уже через четверо суток полным ходом повели разгрузку войск. И наша деза, что «Варяг» утоп, им в этом помогла: некого бояться стало. Мало того! Чтобы график нагнать, они даже военные корабли для переброски войск задействовали. Вспомогательные крейсера точно, а возможно и бронепалубники. Так что Того тоже по ситуации действовать умеет.
Но привлечение флота к десантированию говорит вот о чем: грузовой тоннаж у них ограничен, срок десантирования сорван. Пусть на неделю всего, но сорван. Значит, русские на севере имеют эту неделю форы. Значит, могут подтянуть к Ялу больше войск. Значит, нужно больше сил дать Куроки! Вот почему они флот задействовали, Вася! Так что все, что мы у них утопили, это все они взяли из формируемой сейчас армии Оку. И компенсировали потери Куроки. Даже с лихвой. Отсюда – неприятный вывод. На суше может случиться так, что японцы скоро вломят армейцам в Корее и Маньчжурии так же, если не круче, как в нашей Русско-японской было. Со всеми вытекающими. Вот потому мне сейчас «вино не льется в горло и икра не лезет в рот»…
– Отставить ныть. То, что самураи не дураки, я и так знаю. И командование у них грамотное, оперативно отреагировало на меняющуюся обстановку. Это нормально! Так и должно было быть. И все. Слушай, хорош страдать. Или, может, за разжигание паникерских настроений тебя сразу… по закону военного времени? Не желаешь сначала грамм сто для храбрости перед расстрельной командой? Коньяк-то есть?
– Есть. Вон там… Да, левая дверца! Замок не ломай, медвежатник.
– А ты не зуди, господин контр-адмирал… Э-эх, контра ты недобитая. Нога-то как?
– Прихватывает иногда.
– Давай… За здравие!
– Что? Вот так вот резко, по полстакана?
– Так… Полегчало? Теперь выдохни. И докладывай, что намерен делать. Завтра, здесь, во Владике. Или кто у нас тут отрядом крейсеров командует? Пушкин?
– Слазить бы на форум, посоветоваться…
– Все, Петрович. Халява не катит.
– Ясно лошадь, раз рога. Поэтому сдается мне, главное, что мы обсуждать со Степаном Осиповичем и наместником Алексеевым будем, это именно предстоящие нам крейсерские операции. Ты в курсе, что наместник задумал выездное совещалово в Мукдене? Он и Дядя Степа желают меня лицезреть лично. Правда, наместник, а скорее его штаб, не определись пока точно, когда…
– Или Макарову не до того. У него сейчас в Артуре дел мало, только с начальством и с тобой часы сверять. Три подорванных корабля, недоученные команды да бардак на берегу.
– Вася, если Алексеев хочет собрать великий народный хурал, значит резоны у него имеются. Хорошо хоть по-джентльменски не заставляет меня катить до самого Артура. Но, наверное, все проще: в Мукдене наши ариейцы маньчжурские окопались. Возможно, он хочет всех иметь под рукой. Макаров тоже дня на три вполне выскочить может. В Артуре он уже разобрался, что к чему. От брандеров они отбились, «Ретвизан» в гавани. Только мы Ками встретили несколько иначе, чем наши предшественники в реале. В итоге и городу, и отряду японцы всыпали побольше, а «вундервафля» с управляемым минным полем, увы, потерпела фиаско полное. Слава богу, что Макаров сие сравнение провести не может.
– Перестань менжеваться. Я думаю, что начальство больше интересуется подробностями нашей одиссеи от Чемульпо во Владик через Йокосуку из первых рук. И его понять вообще-то можно. Не зря же Макаров тебя к себе на рандеву требовал, еще когда Харбин проезжал.
– Ну, это логично, в общем. Кроме того, здесь сейчас не отряд уже, а считай эскадра. И задачи нам нарезать собираются, как эскадре. А для этого понять и прочувствовать, что тут у нас происходит, хотят. Собственно, я только за, хотя и трушу немножко, если честно. Тем более что один приказ Макарова уже не выполнил, да и Камимуру-то упустил по своей вине. И назначен сюда, кстати, отнюдь не по его распоряжению…
– Петрович, это-то как раз фигня. Не согласился бы Осипыч с твоим назначением, черта лысого остался бы ты при флаге. Сам говорил, что, уезжая сюда, он в Царском Селе получил право назначать младших флагманов и командиров по своему усмотрению. Или забыл уже?
– Пожалуй, опять ты прав… Кстати, Василий, ты все, что я говорю, запоминаешь?
– А то! – прищурился Балк. – Все, вами сказанное, может быть использовано против вас.
– Блии-ин… Вот же угораздило… Ты – чудовище!
– Спасибо, я знаю. Но поскольку спасать мир нам предстоит вдвоем, вноси свою лепту. Колись, давай: что-нить ведь придумал уже?
– Ты что, Вадика на нуль помножил? Зря. В Питере он зацепился. Вопросы решает. И что-то мне подсказывает, что вряд ли этот проныра долго будет лишь передаточным звеном. А нам тут, пока суд да дело, придется из «рюриковичей» варганить нормальные крейсера эскадренного боя, они по техзаданию рейдеры, но сейчас бортовой залп окажется пополезнее дальности. Да и «Варяга» с «Богатырем» можно оттюнинговать. Я намедни чертежи «России» с «Громобоем» немного изнасиловал, подогнал к виду, к которому пароходы эти в нашей истории привели к окончанию Русско-японской войны. Ну, с учетом нынешних реалий, естественно. И сам «Рюрик» тоже не забыл. Глянешь?
После утвердительного кивка Балка Руднев смел со стола все лишнее и зашуршал чертежами, пестревшими карандашными пометками…
– Молодца… Когда только успел? Но как же с перегрузкой быть? Ты уверен, что со всей этой фигней корабль вообще от стенки отойдет, а не потонет, как чугунная чушка? На «Варяг» всунул две восьмидюймовки, на нос и на корму. Кстати, где ты их вообще возьмешь?..
Следующие полчаса они долго и нудно препирались о расположении дополнительных орудий, навеске брони в оконечностях, а уж спор о том, сколько орудий противоминного калибра можно выкинуть без риска остаться голыми перед миноносцами противника, вообще чуть не перешел на личности. Однако на высшей ноте обсуждения Балк вдруг прервал очередную эскападу Руднева.
– Петрович. Ты опус про питерские «сферы», что я тебе два дня назад дал, прочел?
– Само собой.
– Ну и? Замечания, дополнения? Надо срочно студенту инфу переправлять…
– Да какие нафиг дополнения? Я и половины не знал! Вася, если честно – ты монстр! Веришь, от тебя такой лекции не ожидал. И даже по твоему примеру решил Вадику и Николаю, конечно, изложить все то, что я о перспективах дальнейшей морской войны думаю.
– Не ожидал он. Вы подлизываетесь или хамите, господин контр-адмирал? Побереги карандаши, все равно не попадешь… Кстати, Петрович, перечитай на досуге дуэльный кодекс. Ибо такие вот «карандашики» в башку собеседнику – не что иное, как оскорбление действием. Третья степень. Значит, право выбора оружия – за оскорбленным. Круглые глаза не делаем, господин контр-адмирал. Просто на ус мотаем, чтоб с кем другим тут так не почудить. Ясно?
– Перспективы решил изложить? Перспективы – это хорошо… Но не возражаешь, если я твой «план бэ» почитаю, до того, как ты в Питер его отошлешь?
– Читать пока нечего. Только в поминальнике сей планчик пока. Но ты и на словах общие идеи ухватишь. Сегодня перетрем или с утра, на свежую голову?
– Пока вроде соображаем. Излагай, давай.
– Значиц-ца, так… Сначала мы, Василий, должны определиться с подкреплениями. И не надо такие большие глаза на меня делать. Понимаю: собираешься ткнуть меня в суворовское «воюют не числом, а умением». Угу… К тебе конкретно – вопросов нет. А вот наше умение ты сам видел, когда Ками неощипанным уходил. И у Макарова, в Артуре, пока немногим лучше. Спасибо вооруженному резерву. По умению японцы сейчас выше нас на голову, если брать в среднем по госпиталю. Мастерство прямо пропорционально количеству повторений. А флот, благодаря экономии по Витте и Коковцову, не только без нормальной рембазы в Артуре. Эскадра и строй-то нормально держать не может…
– Что там у них с починкой, кстати?
– На старый док нового батопорта чтоб броненосцы влезали, так и не сделали, хотя на эту тему только я лично три рапорта наместнику подавал! А новый большой док начали копать. Три месяца назад… Так что только городить кессоны. Но это все цветочки. У флота уже несколько лет банально не хватает денег на нормальную боевую подготовку.
– Стоп. Какие три рапорта, Петрович? Когда?
– Как какие? А! Ну да. Я… Мы то есть… Немного каша в голове еще с этим переносом. Ох, уродцы яйцеголовые… Я и подавал, Вась. Всеволод Федорович Руднев. Когда до «Варяга» исполнял обязанности начальника порта в Артуре. До того, как Греве приехал.
– Петрович, ты закусывай давай. Кстати, а вы там того… Нормально? Не конфликтуете? – Балк рассмеялся и выразительно постучал себя пальцем по лбу. – У меня вот все раздвоения личности в первые пару недель закончились. Правда и его воспоминаний почти не осталось.
– Да нормально вроде. Хотя он нет-нет да и… Ну, типа, как внутренний голос… На уровне эмоций больше. И по жизни только, а не по делам. Вот как к мадемуазель Жужу пошли – поначалу конкретно упирался. Не поверишь! Пришлось с Шустовым на пару уговаривать. Плесни-ка, кстати, будь другом… Зато с памятью вроде не обманули. Все, что было не со мной, помню. Песня такая у нас была, не забыл?
– Да нет, не забыл. А точно подметил, прям, как про нас. Живем-то за себя и за того парня. Да… Главное, чтоб еще на земле – «доброй»…
– Стало быть, такие штуки у каждого индивидуально проистекают. Но не бойся, Вась. В желтый дом не съеду. Все под контролем.
– Ну, слава богу. Хорошо бы и Вадик так же. Бесконфликтно. А про подготовку к войне… Все так. И тут я с тобой полностью согласен, не ново и не оригинально. Подобный же маразм, если не хуже, мы наблюдали перед нашим попадосом сюда. Там, в почившем в бозе родном мире. Но тамошние наши вожди, с Горбатого начиная, это особый случай. Здесь же пока царь-батюшка вполне серьезно собирается воевать и войну выигрывать. Вопрос – как?
– Давай тогда, как в классике пойдем простым, логическим ходом – мы с кем воюем?
