Психология – наука будущего. Материалы VI Международной конференции молодых ученых. 19-20 ноября 2015 г., Москва

Гурович И. Я., Семенова Н. Д. Психосоциальные подходы в практике лечения и реабилитации шизофрении: современные тенденции // Социальная и клиническая психиатрия. 2007. Т. 17. Вып. 4. С. 78–86.

Лурия P. A. Внутренняя картина болезни. М.: Медгиз, 1977.

Психосоциальная терапия и психосоциальная реабилитация в психиатрии / И. Я. Гурович, А. Б. Шмуклер, Я. А. Сторожакова. М.: Медпрактика-М, 2004.

Э. Н. Давлетшина (Казань)

Особенности влияния черт характера на рефлексивную регуляцию психических состояний студентов

Несмотря на высокую актуальность, проблема взаимодействия рефлексии и психических состояний остается по-прежнему открытой. Особое значение взаимосвязь рефлексии и психических состояний приобретает в контексте саморегуляции психических состояний. Наибольшие требования к уровню развития рефлексии предъявляет учебная деятельность, в которой успешность освоения учебного материала студентами, а также продуктивность самоуправления поведением, деятельностью, состоянием и др. зависят от включенности рефлексии в учебный процесс Важнейшим условием саморегуляции психического состояния в процессе учебной деятельности является перенос внимания с основной деятельности на самого себя с помощью рефлексивных процессов, что делает возможным осознанное воздействие на учебную деятельность.

Рефлексия – сложный и многогранный аспект, и ее исследование может быть разнообразным: так, например, исследования Н. И. Гуткиной посвящены рефлексивным ожиданиям личности, а исследования А. В. Захаровой, М. Э. Боцмановой и Е. Р. Новиковой посвящены возрастным особенностям рефлексии. В вопросах саморегуляции рефлексия также играет особую роль. Изучение структуры рефлексии, динамики ее развития представляет большой интерес как с теоретической, так и с практической стороны, поскольку позволяет приблизиться к пониманию механизмов формирования личности. Вопросами в области рефлексивной регуляции деятельности занимаются А. В. Карпов, И. М. Скитяева, Е. А. Сергинко, а вопросами роли рефлексии в процессе регуляции психических состояний А. О. Прохоров, М. Г. Юсупов, А. В. Чернов. Непосредственно вопросам рефлексивных регуляций психических состояний личности уделено мало внимания. Именно поэтому необходимо разрабатывать данный вопрос, а в особенности уделить внимание различиям в рефлексивной регуляции у людей с разными чертами характера, так как особенность черт и их наличие может в некоторой степени влиять на рефлексивную регуляцию психических состояний.

Для саморегуляции первостепенное значение имеет высокий уровень общей культуры и сознательности, внутренняя обращенность к людям, гуманистическая направленность личности, т. е. можно проследить, что обращенность к себе к другим людям (аспект рефлексии) имеет значение в структуре личности. Это дает основание для изучения влияния черт характера на рефлексивную регуляцию психических состояний.

Свою исследовательскую работу мы посвятили изучению взаимосвязи рефлексивного компонента регуляции состояний и характерологических свойств личности. В результате нашего исследования мы хотим проследить влияние рефлексии и черт характера на интенсивность переживания психических состояний, а также выявить взаимосвязь некоторых черт характера личности и рефлексии.

Объектом нашего исследования стали психические состояния студентов, а предметом нашего исследования – изучение рефлексивной регуляции психических состояний во взаимосвязи с чертами характера, на что и направлена наша работа.

В нашем исследовании были использованы такие методики, как: «Рельеф психического состояния личности А. О. Прохорова»; «Определение индивидуальной меры рефлексивности» А. В. Карпова и В. В. Понамаревой; «Уровень выраженности и направленности рефлексии» М. Гранта; 16PF (16-факторный личностный опросник) тест Р. Б. Кеттелла; Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ) В. И. Моросановой.

В нашем исследовании принимала участие группа испытуемых в количестве 63 чел. – из них 33 студента Казанского (Приволжского) федерального университета 2-го курса Института психологии и образования и 30 студентов Казанского (Приволжского) федерального университета 2-го курса Института вычислительной математики и кибернетики в возрасте 18–19 лет.

Проведя корреляционный анализ, который был направлен на установление взаимосвязи рефлексии, психических состояний и различных черт характера у студентов, мы можем сделать вывод, что у испытуемых психические процессы зависят от физиологических реакций организма, адаптационных возможностей и абстрактности мышления. Мы можем отметить, что студенты слабо рефлексируют свое физическое состояние в любом временном промежутке (будущем, настоящем и прошлом). Далее мы видим, что поведенческие реакции испытуемых сопровождаются гибкостью, адекватной реакцией на изменение условий и эмоциональной регуляцией. Рефлексивные процессы у испытуемых не имеют связи с адаптационными способностями. А рефлексивная способность студентов зависит от таких характерологических особенностей, как общительность, смелость, предприимчивость, отзывчивость, уверенность в себе, эмоциональное спокойствие, самостоятельность, настойчивость, разумность и открытость. Понимание испытуемыми чувств других (социорефлексия) зависит от способности к адаптации и ориентации на конкретный вид деятельности.

Проведя сравнительный анализ выраженности личностных характеристик у студентов с разным уровнем рефлексии, можно сделать вывод, что испытуемые, разделенные на высоко- и низкорефлексивных, в основном статистически значимо различаются по показателям методики 16PF Кеттелла, а именно робость/смелость, тревожность/ спокойствие, эмоциональная стабильность/нестабильность, подчинение/доминирование, сдержанность/ экспрессивность, напряженность/расслабленность, конформизм/нонконформизм, радикализм/ консерватизм и высокий/низкий самоконтроль (частота встречаемости различий указана в убывающем порядке), т. е. именно эти характерологические особенности отличают высоко- и низкорефлексивных испытуемых. По другим показателям статистически значимых различий обнаружено не было.

Изучив непосредственно особенности влияния черт характера на рефлексивную регуляцию психических состояний студентов, мы видим, что ключевыми чертами характера оказались общительность, смелость и самоконтроль. Именно выраженность данных показателей (их превалирование или малое проявление) является детерминантом изменения психических состояний с включением такого процесса как рефлексия.

На основе проведенного нами исследования можно заметить, что в целом студенты придают малое значение тому, что происходит в их организме, что они чувствуют и т. п., скорее всего, это может быть обусловлено их стремлением к социализации, нежели заботой о своем здоровье. У студентов хорошо развито абстрактное мышление, способность к самоанализу, пониманию других (что порой и связано с ориентацией на деятельность). Но так как наша основная задача была посвящена изучению вопросу особенностей влияния черт характера на рефлексивную регуляцию психических состояний студентов, то хотелось бы отметить, что главными и влияющими оказались такие черты характера, как общительность, смелость и самоконтроль. Ведь и в правду, для того чтобы изменить свое настроение с тоскливого на радостное, нам хватает общения с друзьями, их поддержки и доброго слова, а самоконтроль помогает нам на экзамене/собеседовании и других стрессовых ситуациях держать себя в руках и стараться мыслить на «холодную голову», смелость позволяет нам решиться на какой-либо шаг, будь то пойти на прогулку для того, чтобы снять тревогу, или заговорить с новым человеком. Эти качества являются, так сказать, шестеренками в нашем характере, которые помогают нам улучшить свое психическое состояние.

Литература

Зейгарник Б. В. Опосредствование и саморегуляция в норме и патологии // Вестник МГУ. Сер. Психология. М., 1981. № 2. С. 9–15.

Карпов А. В. Психология рефлексивных механизмов деятельности. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004.

Прохоров А. О. Саморегуляция психических состояний: феноменология, механизмы, закономерности. М.: Пер Сэ, 2005.

Психология личности / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырея. М., 1982.

М. В. Дан (Москва)

Личностная зрелость и эмоциональное состояние матерей, ухаживающих за совершеннолетним ребенком с первым психотическим эпизодом[14]

Семья представляет собой особый институт общества, играющий роль и в жизни отдельного человека, и в жизни социального, экономического и культурного прогресса общества. Семья решает задачи воспроизводства и социализации поколений. Безопасность семьи как главнейшей структурной единицы общества имеет решающее значение для социальной безопасности в целом. Именно поэтому актуализировано профессиональное изучение семьи как социальной системы и факторов, нарушающих ее безопасность и приводящих к угрозе ее распада или нарушения функционирования.

Рост и распространение психических заболеваний среди населения является одним из таких факторов. Острое, впервые возникшее психическое заболевание одного из членов семьи оказывает негативное влияние на всю семью в целом и на отдельных ее членов (Степанов, 1996).

Среди разнообразия психических заболеваний и их проявлений первый психотический эпизод становится наиболее тяжелым психологическим стрессом для родственников (Ениколопов, 2013; Коцюбинский, 2012).

По современным стандартам психиатрическая помощь базируется на биопсихосоциальной модели (Хьелл, Зиглер, 2008; Эйдемиллер, 2006).

Такой подход наиболее эффективен при возникновении первых психотических эпизодов, когда вся семья переживает глубокий психоэмоциональный стресс, сопровождающийся искажением самоидентификации пациента и семьи, изменением структуры внутрисемейного и социального взаимодействия (Engel,1980).

Психологическое благополучие и состояние ухаживающего родного остается за пределами многих исследований. Обязанности по уходу за больным чаще всего ложатся на плечи матерей пациентов, как наиболее близких, наиболее включенных и способных обеспечить максимально возможную поддержку.

Существует недостаток работ, посвященных исследованию связи эмоционально-личностной динамики матерей, переживающих стресс впервые возникшего психического заболевания у своего совершеннолетнего ребенка, с уже имеющимися у них разнообразными характеристиками – образование, возраст, профессия, характерологические особенности и др. Среди имеющихся личностных особенностей, на наш взгляд, высокий уровень личностной зрелости способен в значительной мере содействовать поддержанию адаптивных форм поведения и эмоционального реагирования в случае впервые возникшего психического заболевания у родного.

Настоящее исследование проводится с целью установления особенностей эмоционально-личностной динамики матерей в ситуации впервые возникшего психического заболевания у совершеннолетнего ребенка и их соотношения с уровнем личностной зрелости.

Для реализации данной цели было необходимо решить следующие задачи:

– изучить особенности изменения эмоционально-личностных характеристик матерей;

– установить различия между свойствами эмоционального состояния и степенью их изменения при разных уровнях личностной зрелости;

– сделать выводы на основе полученных данных.

Методики и выборка. Для диагностики эмоционально-личностной сферы использовались: симптоматический опросник SCL-90, Миссисипская шкала посттравматического стрессового расстройства (Тарабрина, 2001); тест жизнестойкости (Леоньтьев, Рассказова, 2006); тест-опросник личностной зрелости (Гильбух, 1994).

Исследование было проведено в 2012–2014 гг. на матерях пациентов с впервые возникшим психотическим эпизодом (давность стрессового воздействия не более 1,5 месяцев), посещающих «курсы психиатрической грамотности» на базе 2 филиала Психиатрической больницы № 14, психоневрологического диспансера № 10 г. Москвы и 2 филиала Психиатрической больницы № 15, психоневрологического диспансера № 16.

Результаты. Исходные показатели у испытуемых по симптоматическому опроснику SCL-90 до начала курсов превышали нормативные. Средний уровень выраженности симптомов: «Соматизация» – 2,25 и «Паранойя» – 2,00; повышенный уровень: «Враждебность» – 2,67, «Обсессивность – компульсивность» – 2,70, «Тревожность» – 2,80, «Межличностная сензитивность» – 2,89; высокий уровень: «Депрессия» – 3,54 и «Индекс выраженности дистресса» PDSI – 4,76.

После проведения курсов «психиатрической грамотности» достоверными оказались изменения по таким шкалам опросника, как «Межличностная сензитивность» (p<0,001), «Депрессия» (p<0,001), «Общий балл GSI» (p<0,001), «Индекс тяжести симптомов» (p<0,01), «Индекс выраженности дистресса» PDSI (p<0,001), «Обсессивность – компульсивность» (p<0,001), «Паранойя» (p<0,003), «Тревожность» (p<0,002), «Враждебность» (p<0,04).

По методике «Миссисипская шкала» данные также оказались достоверными (p<0,04). Достоверными по данным теста Жизнестойкости оказался общий балл – уровень жизнестойкости (p<0,001), по отдельному параметру – «принятие риска» (p<0,001). По параметрам «вовлеченность» и «контроль» различия были незначимыми. Значения показателей по всем шкалам теста личностной зрелости до и после прохождения испытуемыми курсов не различались.

Для проверки гипотезы о том, что высокий уровень личностной зрелости способствует динамике личностных характеристик испытуемых, по сравнению с низкими значениями личностной зрелости, вся группа респондентов была условно разделена на две: с очень высокими и высокими значениями общего балла личностной зрелости (n=16, 55,6 %) и с умеренными и низкими значениями (n=20, 44,4 %).

Достоверная динамика в группе с высоким и очень высоким уровнем личностной зрелости была обнаружена по большему количеству параметров, а именно: «Соматизация» (t=3,957, p=0,001), «Обсессивность – компульсивность» (t=3,024, p=0,009), «Фобическая тревожность» (t=2,611, p=0,02), общий балл «Миссисипской шкалы» (t=2,364, p=0,03). Различия были достоверными для обеих групп в параметрах «Межличностная сензитивность», «Депрессия», «Тревожность», «Дополнительные пункты», «Общий индекс тяжести симптомов», «Индекс выраженности дистресса», «Принятие риска». Незначимыми различия оказались в группе с высоким уровнем личностной зрелости, по сравнению с группой с низким уровнем, лишь по параметру «Жизнестойкость».

Выводы. На основе представленных результатов можно сделать вывод об особенностях эмоционально-личностной динамики матерей в ситуации впервые возникшего психического заболевания у совершеннолетнего ребенка (первый психотический эпизод), а именно: снижении выраженности симптомов межличностной сензитивности, депрессии, обсессивности – компульсивности, паранойи, тревожности, враждебности общего индекса тяжести симптомов, индекса выраженности дистресса. Также значимая динамика выявлена в отношении посттравматических реакций, уровня жизнестойкости, принятия риска.

Обнаружены различия в подгруппах с различным уровнем личностной зрелости, заключающиеся в выявлении достоверно значимой динамики для большего количества параметров.

Выявленные различия динамики эмоционально-личностной сферы могут быть связаны с уровнем личностной зрелости матери. Расширение выборки испытуемых и проведение исследований среди перенесших другие виды интенсивного стрессового воздействия могут способствовать подтверждению полученных результатов. В рамках вышеописанного исследования планируется дальнейшее изучение особенностей динамики эмоционально-личностных характеристик матерей, перенесших интенсивное стрессовое воздействие первого психотического эпизода у ребенка, разработка реабилитационных мероприятий и рекомендаций для улучшения помощи таким семьям.

Литература

Ривкина Н. М., Сальникова Л. И. Работа с семьями в системе психосоциальной терапии больных с шизофренией и расстройствами шизофренического спектра с первыми психотическими эпизодами // Социальная и клиническая психиатрия. 2009. Т. 19. № 1. С. 65–76.

Солоненко А. В. Влияние некоторых внутрисемейных психологических факторов на трудоспособность пациентов с первым психотическим эпизодом // Сборник региональной научно-практической конференции «Социальная сфера Кубани: экономические и социально-психологические аспекты развития». Краснодар, 2006.

Солохина Т. А., Иванов В. В. Опыт работы социально-психологической школы для родственников психически больных // Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. 2001. Т. 101. № 3. С. 51–53.

Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб.: Питер, 2001.

Engel G. L. The clinical application of the biopsychosocial model // American Journal of Health Psychiatry. 1980. № 137. P. 535–544.

И. С. Дикий (Ростов-на-Дону)

Влияние эмоциональных состояний участников полиграфных проверок на достоверность детекции скрываемой информации[15]

Проблема повышения достоверности инструментальной детекции скрываемой информации при проведении скрининговых обследований является достаточно актуальной в сфере прикладной психологии (Герасимова, Сергиенко, 2004; Козлов, 2010). Изменение параметров вегетативных реакций, регистрирумых при традиционном методе опроса с применением полиграфа, может быть подвержено влиянию эмоционального состояния и личностных свойств опрашиваемого (Грузьева, 2006; Дикий, Дикая, 2014). При этом механизмы взаимосвязи вегетативных реакций и степени эмоционального напряжения практически не изучены (Поповичев, 2010). Актуальность исследования связана с тем, что характер влияния эмоциональных состояний и психологических особенностей на достоверность обнаружения скрываемой информации у лиц, обследуемых с помощью полиграфа, на сегодняшний день остается малоизученным, а значимость принятия решения о виновности/ невиновности участников полиграфных проверок достаточно высока.

Цель работы: исследование влияние эмоциональных состояний и индивидуальных особенностей личности участников полиграфных проверок на достоверность детекции скрываемой информации.

Объект исследования: 60 студентов Южного федерального университета, из них 26 женщин и 24 мужчины в возрасте 18–24 лет.

Предмет исследования: достоверность обнаружения информативных признаков скрываемой информации, психофизиологические вегетативные реакции (КГР, ЧСС, частота дыхания), эмоциональные состояния тревоги и фрустрации, свойства личности (экстраверсия/ интроверсия, нейротизм, психотизм).

Нами были выдвинуты следующие гипотезы:

1. Ярко выраженные эмоциональные состояния и свойства личности участников полиграфных проверок могут оказывать значительное влияние на степень достоверности обнаружения информативных признаковскрываемой информации.

2. Достоверность обнаружения информативных признаков скрываемой информации у участников полиграфных проверок может иметь разный характер взаимосвязи с их эмоциональным состоянием и индивидуально-личностными особенностями.

Методы: 1) метод инструментального психофизиологического опроса с применением полиграфа; 2) методика «Самооценка эмоциональных состояний» Г. Айзенка; 3) методика субъективной оценки ситуационной и личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера и Ю. Л. Ханина; 4) методика исследования экстраверсии – интроверсии и нейротизма (опросник Айзенка); 5) статистическая обработка данных (сравнительный по t-критерию Стьюдента, корреляционный анализ по критерию Спирмена) с помощью пакета компьютерных программ Statistica 13.0.

На предварительном этапе исследования проводилась психодиагностика текущего психического состояния тревоги и фрустрации, а также личностных свойств экстраверсии/интроверсии, нейротизма и психотизма. По результататам психодиагностики все испытуемые были объединены в условные группы по уровню выраженности эмоциональных состояний и личностных свойств.

На втором этапе проводился инструментальный психофизиологический опрос участников исследования с применением полиграфа. В качестве модели расследуемого события выступила ситуация неправомерного завышения студентами оценки собственной контрольной работы по результатам самостоятельной проверки. Контрольная работа выполнялась студентами в форме тестирования на компьютере. Доступ к файлу результатов проверки позволял им самостоятельно редактировать результаты теста. Вносимые изменения в файл результатов автоматически регистрировались, что позволяло обьективно оценивать факт завышения студентами оценки. После проверки испытуемым объявлялось, что правомерность выставленной им оценки будет подтверждена проверкой на полиграфе, что позволило сформировать у них мотивацию к преднамереннму сокрытию информации.

Инструментальный психофизиологический опрос участников эксперимента проводился с использованием профессионального компьютерного полиграфа «ПОЛАРГ-М» с программным обеспечением «Фемида». В качестве методики выявления скрываемой информации использовался тест на знания виновного, содержащий проверочный и нейтральные вопросы.

Физиологические реакции регистрировались по каналам дыхания (частота дыхания), плетизмограммы (частота сердечных сокращений) и кожно-гальванической реакции (амплитуда и латентность КГР). Вероятность выделения эмоционально значимого стимула оценивалась по четырем информативным признакам симптомокомплекса физиологических вегетативных реакций.

На заключительном этапе исследования сравнивались показатели параметров вегетативных реакций у участников условных групп с разным уровнем выраженности эмоционального состояния и свойств личности. Также выявлялась взаимосвязь между степенью достоверность обнаружения информативных признаков лжи, параметрами вегетативных реакций при ответах на нейтральные и проверочные вопросы, выраженностью эмоциональных состояний и свойств личности испытуемых.

Результаты. Статистически подтверждены все выдвинутые гипотезы (p≤0,05), вследствие чего нами были сформулированы следующие выводы.

1. Достоверность обнаружения признаков скрываемой информации у студентов со средним уровнем ситуативной и личностной тревожности значительно выше, чем у высоко- и низкотревожных. Наибольшие различия параметров КГР при ответах на нейтральные и проверочные вопросы, наблюдаются у участников исследования со средним и низким уровнями ситуативной тревожности, по срав нению с высокотревожными испытуемыми.

У испытуемых с выраженной фрустрацией регистрировался более значимый рост ЧСС при предъявлении проверочных вопросов, чем у испытуемых с низким уровнем фрустрации.

2. Достоверность обнаружения признаков скрываемой информации у студентов без признаков психотизма значительно выше, чем у студентов, склонных к эмоциональной неадекватности. У испытуемых с высоким уровнем психотизма амплитуда и латентность КГР, сопровождающей ответы на нейтральные и проверочные вопросы, не дифференцированы и слабо выражены, по сравнению со студентами без признаков психотизма.

3. У всех испытуемых степень достоверности обнаружения скрываемой информации положительно взаимосвязана с выраженностью состояния фрустрации и отрицательно – с выраженностью психотизма. Взаимосвязь между степенью достоверности обнаружения скрываемой информации и уровнем личностной и ситуативной тревожности имеет нелинейный характер. У высокотревожных индивидов достоверность обнаружения скрываемой информации отрицательно взаимосвязана с уровнем выраженности личностной и ситуативной тревожности. У испытуемых с низким и средним уровнем личностной тревожности достоверность обнаружения скрываемой информации положительно взаимосвязана с выраженностью нейротизма.

Литература

Герасимова А. С., Сергиенко Е. А. Понимание детьми обмана как показатель становления модели психического («theory of mind») // Социальный интеллект: Теория, измерение, исследования / Под ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. С. 63–81.

Грузьева И. В. Формально-динамические и стилевые особенности индивидуальности как факторы вероятности инструментального выявления скрываемой информации: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2006.

Дикий И. С., Дикая Л. А. Психофизиологические характеристики субъектов при реализации ложных ответов // Естественно-научный подход в современной психологии / Отв. ред. В. А. Барабанщиков. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 265–271.

Козлов И. С. Методологические аспекты применения опроса с использованием полиграфа в практике // Юридическая психология. 2010. № 3. С. 2–6.

Поповичев С. В. Взаимосвязь потребности в безопасности субъекта и вероятности распознавания лжи в опросе с применением полиграфа: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2011.