скачать книгу бесплатно
Александр скривился.
– Больше ничего не помнишь?
Парень помотал головой. Ловчий кивнул.
– Так бывает. Первая встреча со Зверем оказывает большую нагрузку на психику человека, вызывает шок. К тому же он ещё и долбанул по нам воем, это тоже срывает кукушку напрочь. Те, кто покрепче, принимают действительность как она есть, какая бы чудовищная она не была. Те, что послабее, придумывают себе рациональные объяснения: не Зверя видел, а медведя, или крупного волка, а то, что страшно было, так всем бывает страшно. И бывают третьи. У которых психика разлетается на куски, и разум, чтобы хоть как-то себя спасти, закрывается в кокон, просто удаляя травмирующие воспоминания и образы из памяти. Иначе они сведут их с ума.
Реокс вздохнул.
– Не знаю, каким бы ты был Охотником, с такой-то устойчивостью. Видимо так бы и остался рекрутом, и то недолго. Тебе повезло, что ты со мной. Я тебя не брошу.
– С-спасибо, – парень попробовал вытереть руки об траву. – Вы убили Зверя? Что дальше будем делать, командир?
– Зверь ушёл. – Александр снял кепи, вытер лоб, нацепил снова. – Какой-то неправильный выродок. Думаю, устроил на нас ещё одну засаду. Дождёмся рассвета. Помоги мне сейчас, нужно собрать вещи, оружие. А потом спалим эту домину к чертям! И мужиков вместе с ней. Хороший погребальный костёр получится, достойный.
Серые стволы деревьев бросались на встречу, земля летела из-под лап, кусты проносились под брюхом. Зверь бежал сквозь ночной лес. Он лишь коротко рыкнул на истеричные вопли за спиной. Цель была проста и понятна. «Убить колдуна. Я должен!» Запахи разноцветными дорожками текли со всех сторон, он мог бы закрыть глаза и не ошибиться ни на миллиметр: куда поставить лапу, от чего оттолкнуться, где повернуть. Клокочущая ярость была столь сильна, что даже затмевала голод. «Я должен!» Зверь не заботился о тишине, важна только скорость. Хруст веток, топот лап по земле, прорывающийся рык сквозь хриплое дыхание. Сама смерть летела за Исмаилом.
Речушку, что дала название городку, он перемахнул одним прыжком. Лунный свет разливался по утоптанным улицам, оглаживал угловатые крыши, играл на стёклах окон. Но он не успокаивал, наоборот, вносил смятение в сны. В такие полнолуния люди ворочались в своих кроватях, погружаясь в пучины тревоги, источника которой они не могли понять. Но не просыпались, будто нельзя было обычному человека смотреть на то, что происходит в такие ночи.
Зверь умерил свой пыл, пламя ярости сменил холодный огонь ненависти. Безжалостный расчёт теперь руководил его действиями. Кажется, ненависть окутывала его аурой, что заставляла немногочисленных цепных псов забиваться в самые дальние углы будок. А он скользил из тени в тень, косматая серая туша с чёрной полосой от морды до кончика хвоста.
Зверь легко перемахнул заборчик, оставив глубокие следы в мягком дёрне газона. Опираясь лишь на кончики пальцев, он добрался до двери, подцепил её когтём и проник внутрь. Прижимаясь к полу, будто ожившая шкура гигантского волка, он полз к печке.
Спавшие на втором этаже ворочались, Зверь слышал скрип кроватей, тяжёлые вздохи. Душащий страх спёр воздух, сконцентрировавшись только в одном этом доме. Старик, до этого дышавший ровно, всхрапнул, сбиваясь с ритма. Зверь отлип от пола, распрямился, расправил плечи, навис над узкой лежанкой.
«Умри, колдун!» – он обрушился на Исмаила всем весом, ломая самодельную кровать. Челюсти Зверя сомкнулись на шее старика. Колдун открыл глаза. Бледно-зеленое сонное удивление сменилось изумрудной злобой, он забился в капкане челюстей, оскалился отросшими клыками. Чувствуя на языке шерсть, что начала покрывать шею старика, Зверь с хрустом сжал зубы. Когти, что скребли его грудь вновь стали узловатыми пальцами. Зверь открыл пасть. Голова Исмаила, повисла на тонких лоскутах кожи. Из перекушенных артерий вяло текла густая, почти чёрная кровь, заливая лоскутное зелёно-синее одеяло.
Зверь облизнулся, сглотнул, раздражённо фыркнул. Такое мясо он не стал бы есть, даже будь он в тысячу раз голоднее. На лестнице раздался топот. Зверь зыркнул жёлтыми плашками глаз и человек забился в ужасе. Оборотень снова фыркнул, в этот раз презрительно. Пора найти себе добычу поаппетитнее.
Глава 4
Проснулся Тимур от холода. Сквозняк неприятно щекотал кожу. Он сощурился на яркий свет перед собой. Кажется, он в какой-то яме. Цепляясь за корни, Тимур выбрался наружу. Ночью выпал снег и ещё не успел растаять. Он обжигал босые ступни мужчины, заставляя пританцовывать на месте.
– Пёс. Меня. Раздери! – Он покрутил перед глазами испачканными в земле обычными, человеческими руками. – А-ха-ха-ха!
Ощупал колени, бёдра, завертелся, пытаясь заглянуть за плечо.
– Я человек! Я снова человек! Сработало, пёсья кровь, сработало!
Тимур повёл плечом, потрогал кожу. Она была гладкая, без шрамов от когтей Зверя. Вспомнились слова Мастера Кристофа: «Если вдруг, когда-нибудь, вам придётся объяснять разъярённой толпе, почему в теле их доброго соседа столько пулевых отверстий – укажите на отметины от укуса или царапины. Они остаются на теле заражённого и после оборочения. И делайте это быстро, пока толпа не накинула на вашу шею петлю!»
«А у меня даже следов не осталось! Я чист!» Он снова засмеялся во весь голос. Однако радость уходила вместе с теплом из тела. Тимур зачерпнул снега, сунул горсть в рот, набрал ещё, растёр по рукам, ногам, лицу. «Здорово будет, сняв проклятье, замёрзнуть насмерть. Где я, пёс меня раздери?!»
Он стоял в густом ельнике. Сзади чернела дыра, обрамлённая узловатыми корнями. Кажется в ней кто-то жил до него. Под ближайшим деревом – припорошенная куча. Тимур смахнул снег. «Пол коровы. Не человечина. Что я ночью творил?» Разрозненные образы пронеслись перед глазами. Усадьба, схватка, Игривый Ручей, откушенная башка колдуна, резня в коровнике, туша цеплявшаяся за ветки… «Так, я волок её сюда. Если найду след, вернусь по нему в городок. Марта не прогонит, на неё единственную надежда. Голышом мне до Тримеры не добраться. До Ручья бы дойти без обморожений.» Свежий снег усложнял поиски следов, но к счастью Зверь не пытался скрываться, на кураже тащил корову, обдирая шкуру об кору деревьев. Тимур прибавил шаг, заставив игнорировать себя впивающиеся в ступни шишки, иголки и острые веточки, сосредоточившись на внутреннем диалоге с самим собой.
«А если бы я тогда поддался слабости и пустил себе пулю в лоб? И всё, не было бы меня, Исмаил по-прежнему творил бы злодеяния. Моя мысль не сдаваться, искать выход была верной, и я получил вознаграждение за свою силу духа – я снова человек, пёс меня раздери!»
Царапающие кожу лапы елей мешали думать позитивно, но Тимур сжимал зубы и терпел. Эти неудобства казались мелкими, по сравнению с тем, что ему уже удалось пережить.
«Понять бы только, почему именно сработало? Чтобы и других излечить. И что конкретно? Кровь и смерть, или только кровь, или только смерть? Не убивать же колдунов без разбору… Что-то это мне напоминает, из уроков истории, что мать заставляла учить. Про одного из царей…»
К счастью, ёлки вскоре закончились. Ногам не стало легче, но хотя бы больше ничего не стегало по бокам.
Марта развешивала бельё на улице, когда её окликнули. Из-за дерева выглядывал скуластый черноволосый мужчина с раскосыми глазами. Плечи обнажены, и похоже ниже тоже нет одежды, грязный, мокрый, но ран не видать.
– Тимур? – она выронила корзину. – Как?
И тут же одёрнула себя.
– Не важно. Хвала Кресту! Я сейчас открою хлев, забегай туда, чтобы с улицы не увидели.
Молодой мужчина пробежал внутрь сарая, пряча в ладошках своё хозяйство. Зарылся в сено, представляя, как будет чесаться всё тело. Сейчас важнее то, что тут теплее, чем снаружи. Свинюшки похрюкивали, курицы квохчали, его собственная лошадь косилась глазом и нервно переступала с ноги на ногу. «Марта правильно сделала, что забрала её из конюшни трактира, зачем добру пропадать. Скорее бы она вернулась с одеждой, сено совсем не греет.»
Женщина зашла внутрь, затворила дверь, положила стопку одежды, поставила сапоги, перекинула через кормушку шинель. Деликатно отвернулась.
– Я тебе мужнино подобрала. Большое всё, наверное, но что уж есть.
Тимур натянул сорочку, штаны, пиджак, портянки, сапоги, примерил двубортную серую шинель.
– Микул раньше служил в нимулонской армии, вот осталась с тех пор. Погоны-то я давно спорола, но муж всё равно не носил её, берёг. И зачем? Хоть ты носи. Она тёплая. – Марта обернулась. – Тебе идёт.
И тут же отвернулась, зардевшись.
– Спасибо! Я и мечтать не смел…
– Я тебе во век благодарна буду. За то, что ты за него отомстил. Весь Ручей судачит об Исмаиле. Извёл проклятого колдуна. И облик человеческий вернул, никто не поверит.
– Не нужно об этом распространятся. Мало осталось тех, кто знает, что меня Зверь ранил.
Марта вздрогнула.
– Другие Охотники, что с ними?
– Некоторые погибли, некоторые нет, – Тимур посмотрел на её лицо, на свежий синяк на скуле. – Кто это сделал?
– Военный, с седыми висками. Зол бы, что я тебя укрывала.
Мужчина скрипнул зубами. Ярость вновь начала подниматься изнутри. «Не все, выходит, погибли, кто этого заслуживает. Ничего, ещё свидимся.»
– Не думай об этом, – Марта нежно улыбнулась, – всё со мной хорошо. Я твой вещмешок не разбирала, ждала, что вернешься за ним. Вот и лошадь сюда привела. Верила, что всё будет хорошо.
– Спасибо, у тебя добрая душа, – Тимур подошёл к ней, взял её тёплые мягкие руки в свои. Женщина опустила глаза.
– Знай, в Игривом Ручье у тебя есть дом, где ты всегда сможешь получить кров и пищу, и любую помощь.
– Спасибо, – он не придумал, что ещё сказать. Отпустил Марту. Она украдкой вздохнула.
Тимур прочистил горло.
– Я прямо сейчас выезжаю, мне лучше поторопиться. Я должен вернуться в Анклав.
– Понимаю. Жди здесь, я вещи твои принесу.
Молодой мужчина оседлал лошадь, вывел её из сарая. Тем временем вернулась Марта с его вещмешком, кобурой с револьвером и пыльной шляпой.
– Я тебе там съестного доложила. Чтобы в дороге не голодал.
Молодой мужчина кивнул. Нужно было сделать что-то ещё, но он не понимал что. Хлопнул шляпой по бедру, выбивая пыль, вскочил в седло.
– До… до свиданья, Марта.
– До свиданья, Тимур. – Она помахала ему вслед.
Всадник в долгополой шинели пронёсся по Игривому Ручью, но мало кому было до него дело. Горожане обсуждали грядущие похороны и изменения, которые ждут мэра, утратившего поддержку в виде державшего всех в страхе отца.
Из-за выпавшего снега дороги превратились в грязевое месиво и путь обратно занял больше времени. Тримера вырастала на горизонте частоколом чёрных башен, постепенно заполняя всё небо, споря с Эфлитовыми горами, кто первый достигнет низких облаков. Времени всё обдумать было достаточно, но Тимур так и не придумал чёткого плана. Ловчие рано или поздно вернутся в Анклав, и так как охотились они именно за ним, а не за каким-то Зверем, то скрыться не получится. Поджидать их где-то, чтобы добить двух оставшихся, с одним из которых он вместе учился, уже не казалось правильным. «Я больше не монстр, для которого есть только «бей или беги», я – человек, а значит должен найти выход из ситуации, не убивая противников. Даже если некоторые из них этого заслуживают.» Пока что Тимур придумал только одну вещь, а дальше решил действовать по ситуации.
К конюшне, где арендовал стойла Анклав, молодой мужчина подъехал уже в сумерках. На нижних уровнях уже во всю жгли костры, меж которыми сновали сгорбленные тени. Тимур то и дело хватался за револьвер. Широкие ворота конюшни оказались заперты. Он забарабанил, озираясь по сторонам. Отъехала заслонка, на него зыркнули чёрные глаза.
– Чего ломишься, бес? – по гортанному голосу Тимур понял, что это Варра, хозяин конюшни.
– Анклав, открывай.
Заслонка закрылась, стукнул металлический засов и поскрипывая двери распахнулись.
– Надо же, хоть кто-то вернулся, – проворчал широкоплечий горец.
– А что, много наших уехало?
– Сам посмотри, половина стойл пустые, – Варра сделал широкий жест на денники. – Выбирай любое, хоть на первом этаже, как у Мастеров.
Тимур хмыкнул.
– А Ловчие, что же, тоже уехали? – он завёл лошадь в стойло, расстегнул подпругу.
– И они, – горец опёрся на ограду, – мотаются туда-сюда, приехали, уехали, приехали, уехали.
Мужчина покачал головой.
– Раньше так часто их не дёргали, что-то неладное твориться в Нимулоне. – Тимур попробовал закинуть удочку.
– Бес его знает, поживёшь с моё, совсем удивляться перестанешь.
«Не подтвердил и не опроверг, пёсья кровь! Как бы из него вытянуть хоть что-то?»
– Александра Реокса знаешь? – Тимур закинул седло на крюк, взялся за щётку.
– Знаю.
– Хороший Ловчий, да?
– Хороший.
– Тоже уехал недавно, с командой. И не отдохнули совсем, дня два поди в Анклаве только побыли. – Он видел перед собой только бок лошади, горец молчал, по спине пробежал холодок. «Я что-то не то сказал?»
– Четыре. Они не из тех, кто долго сидит в Тримере. В «поле» им привычнее.
Тимур для вида покивал. Внутренне выдохнул.
– Оставь щётку, я мальца разбужу, он почистит. А то ты одно место трёшь. Не часто доводилось за лошадьми ухаживать?
Молодой мужчина виновато улыбнулся.
– Я всё больше по снастям, сетям и вёслам. Из Повитума я.
– Не бывал там, но представляю. На севере это, ты далековато забрался от дома.
– Решил послужить стране, – Тимур пожал плечами.
– Все вы так говорите, – усмехнулся Варра. Молодой мужчина решил не вступать в спор.
– Что ж, пойду я тогда, увидимся ещё.
Горец кивнул.
– Желаю тебе, чтоб не скоро ты ко мне вернулся.
Тимур помрачнел. «Эту Охоту я пережил, отделавшись лёгким испугом, как говориться. Один день поохотился, одна ночь в Звере – пять трупов. А на мне – ни царапины. Но пёс знает, останусь ли я жив после следующего задания.» Он забрал вещи и вышел из конюшни.
Озираясь, добежал до подъёмника. «Обидно будет, справиться со Зверем, колдуном, Ловчими и получить нож под рёбра от какого-нибудь нищего, которому моя шинель приглянулась.» Около клети, под фонарём дежурили два жандарма.
– Кто таков? – Один, усатый взялся за ружьё.
– Анклав. – Тимур гордо расправил плечи.
– Подорожную, разрешение на ношения оружия, жетон, – пробубнил второй.
Молодой мужчина достал мятые бумаги из вещмешка.
– Жетона ещё нет, рекрут, – он поймал насмешливый взгляд усача, – сейчас, по прибытию в Анклав получу. Я вернулся со своей первой Охоты.
В глазах жандармов появилось уважение и капелька страха.
– Документы в порядке. Только служка из Гильдии Механиков уже ушёл.
– Я справлюсь с подъёмником самостоятельно, давно в Тримере.
Тимур вошёл внутрь, закрыл дверь, втопил ладонью кнопку «вверх». Никаких промежуточных этажей тут не предполагалось, только остановки «цивилизованный мир» и «дно». Мужчина потёр глаза. Хотелось поскорее оказаться в своей келье, просто заснуть и не думать ни о чём. «Хотя, сначала поесть тоже было бы неплохо.» За обратный путь он приговорил не только все сухпайки, но и гостинцы Марты. «А ещё бы принять душ…» – Тимур протяжно вздохнул.
