Оруэлл

скачать книгу бесплатно

Оруэлл
Юрий Георгиевич Фельштинский

Георгий Иосифович Чернявский

Жизнь замечательных людей #1773
Далеко не все, произносящие афоризм «все равны, но некоторые равнее», знают, что цитируют Джорджа Оруэлла. Его собственная жизнь могла бы послужить основой для романа. Он родился в Индии, служил в колониальной полиции в Бирме, скитался по трущобам Парижа, сражался против франкистов в Испании и при этом оставался истинным англичанином. Известный прежде всего как автор притчи «Скотный двор» и романа-утопии «1984», он работал редактором и ведущим радиопрограмм Би-би-си, анализировал в печати творчество не только современников, но и своих великих предшественников Шекспира, Свифта, Диккенса и Льва Толстого.

Как в его мировоззрении уживались консерватизм и левые идеи? Почему местом действия романа о тоталитаризме он выбрал родную Англию? Почему, считая себя социалистом, подвергал жесточайшей критике британских лейбористов, ненавидел сталинский режим и представил британским властям «черный список» неблагонадежных деятелей культуры? На эти вопросы отвечают авторы биографии Джорджа Оруэлла, названного его коллегой и земляком Виктором Притчеттом самым оригинальным из современников.

Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский

Оруэлл

© Фельштинский Ю. Г., 2019

© Чернявский Г. И… 2019

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2019

Предисловие

«Мир управляется гордостью и стремлением к самореализации», – говорится в очерке Дмитрия Быкова об А. П. Чехове

. Примерно то же можно было бы сказать об английском писателе и мыслителе, беспощадном критике действительности, горячо любившем и в то же время ненавидевшем окружающий мир, о страстном разоблачителе тоталитарных систем и их властителей Джордже Оруэлле, чье творчество до последних лет его жизни было известно сравнительно немногим. Оруэлл прославился только незадолго до смерти, когда британскому, а затем и иностранному читателю стали широко известны повесть-притча «Скотный двор» («Ферма животных»), а затем роман-утопия (или антиутопия[1 - Мы никак не можем согласиться с самим понятием «антиутопия», так как введением этого термина его изобретатели превращают утопию в нечто имеющее только позитивный смысл, что явно не соответствует действительности.], как предпочитают формулировать некоторые литературоведы) «1984»[2 - Сам автор называл свой роман исключительно словами – «Nineteen Eighty-Four» («Тысяча девятьсот восемьдесят четыре»); но поскольку и большинство западных, и абсолютно все российские его издания озаглавлены «1984» и то же название употребляется в справочной литературе, мы также вынуждены использовать его везде, за исключением цитат, где встречается иное написание.].

Популярность этих произведений была связана с тем, что они вроде бы имели объектом сталинский Советский Союз, но оказалось, что в разной степени и в разнообразных проявлениях свиное рыло тоталитаризма (среди персонажей повести-притчи были свиньи) и «Большой Брат» из романа-утопии вторгались в жизнь людей и в так называемых демократических странах. По крайней мере именно так смотрел на свои книги автор, что породнило его с читателями во всём мире и сделало его книги вечно злободневными.

Лишь спустя годы после кончины Оруэлла, когда он получил широкую известность, проявился читательский интерес к его более ранним художественным произведениям, публицистике, документам, письмам. Появились биографии писателя и монографии о его политических и художественных взглядах. В небольшой статье 1947 года «Почему я пишу» Оруэлл выделял несколько побудительных мотивов своего творчества, но первым назвал «чистый эгоизм»; остальными тремя являлись эстетический экстаз, исторический импульс, политическая цель. Ни одна книга, полагал Оруэлл, не может быть свободна от политической тенденции; мнение, что искусство не должно иметь ничего общего с политикой, – само по себе политическая позиция

.

Пожалуй, не было биографов, которые не утверждали бы, что жизнь героя книги надо показывать такой, какова она была на самом деле. Увы, во многих случаях это пустые декларации. В полной мере это относится и к жизнеописаниям героя нашей книги. Изданий, откровенно враждебных в отношении Оруэлла, мало, но они есть

. В то же время большинство авторов представляли читателю явно идеализированный портрет Оруэлла, подбирая те факты, которые вписывались в их концепцию. Тем не менее среди опубликованных на английском языке четырех с половиной десятков книг об Оруэлле (а с учетом изданий его произведений с подробными комментариями их гораздо больше) имеется некоторое число добротных работ.

Особенно выделяются фундаментальные книги Бернарда Крика и Майкла Шелдена

. Заслуга первого состояла в том, что он впервые привлек для изучения жизненного пути Оруэлла материалы его архива, прежде всего объемистую переписку (вдова писателя Соня Блэр предоставила Крику исключительное право на использование архива). В 2008 году один из авторов трудов об Оруэлле, В. Тейлор, в связи с кончиной Крика писал, что его книга «воспринималась всеми последующими биографами Оруэлла как стартовая площадка»

. Шелден, в свою очередь, смог получить письменные воспоминания родных, близких, друзей, записать свидетельства тех, кто изъявил готовность рассказать о своих контактах с Оруэллом.

Но даже в этих, на наш взгляд, лучших работах неоправданно мало места уделено собственно творчеству Оруэлла, вплоть до того, что о принесших писателю всемирную славу притче «Скотный двор» и романе «1084» имеются лишь беглые упоминания.

Любопытно, что авторы, относящиеся к своему герою с оправданной симпатией, в том числе Б. Крик и М. Шелден, предпочитают оставлять белые пятна там, где Оруэлл поступил, по их мнению, не совсем порядочно. Шелден говорит о списке подозрительных, ненадежных и сомнительных в политическом отношении лиц, который составлял Оруэлл в самом конце жизни, находясь в туберкулезном санатории, но недоговаривает, что по крайней мере часть этого списка была им передана британским официальным органам, занимавшимся борьбой с коммунистической пропагандой. Крик же лишь глухо упоминает о списке полутора строками.

Уже в XXI веке Дэвид Джон Тейлор обобщил новейшие данные, исследовал личный архив Оруэлла и другие документальные фонды и создал третью наиболее значительную биографию, хотя и в ней встречаются пробелы, неясности относительно источников информации, повторения и некоторая идеализация героя

. Определенный интерес представляют и работы, посвященные отдельным сторонам деятельности и творчества Оруэлла – его становлению как писателя

, его политическим взглядам и деятельности

, его пути к созданию романа «1984»

.

Немало книг и статей посвящено именно этому роману. В них прежде всего ставится вопрос, являлся ли он предостережением или прогнозом (большинство авторов, по нашему мнению, склоняются ко второй точке зрения)

, проводится сравнение с другими произведениями, посвященными сходной тематике, в частности с романами О. Хаксли «О дивный новый мир» и А. Кестлера «Слепящая тьма»

, сопоставляется «новояз» романа (специфический язык возможного будущего созревшего тоталитаризма) с его прообразами – политическими лексиконами сталинского СССР и нацистской Германии

и даже рассматриваются явления подлинного 1984 года (прежде всего его технологии и пропагандистская машина)

.

В то же время многие этапы и стороны жизни, деятельности, творчества Оруэлла, его общественных контактов освещены схематично или односторонне, вне связи с теми историческими коллизиями, в которых он существовал и которые оказывали порой решающее воздействие на его политическую и творческую эволюцию.

Странное впечатление производит небольшая книга французского социолога Алена Безансона, в которой, по словам автора, предпринята попытка провести сравнение между взглядами русского философа В. С. Соловьева и Оруэлла – сравнение искусственное, основанное на том, что оба автора якобы показали «изощренный характер зла в современном мире, пытающегося обольстить людей под маской поддельного добра»

. Собственно говоря, сравнения как такового нет – взгляды того и другого рассматриваются в отдельных, мало связанных между собой разделах.

Литература об Оруэлле на русском языке крайне скудна. Всё, что было написано о нем в СССР и постсоветской России, – это преимущественно краткие фрагменты, посвященные его творчеству, – вначале «разоблачительные» либо сдержанно-негативные, а в наши дни колеблющиеся в диапазоне от восторженных (в основном предисловий и послесловий к сборникам его сочинений) до проклинающих, каковых, правда, явное меньшинство.

Почти до самого конца советской эпохи имя Оруэлла было под запретом или в крайнем случае упоминалось с резко отрицательными интонациями. «Политика тотального “библиоцида”, неуклонно проводившаяся на протяжении десятилетий, практически исключала появление его книг на отечественном горизонте», – констатирует литературовед А. В. Блюм

. Оруэлла игнорировали энциклопедии. Даже в девятитомной «Краткой литературной энциклопедии», выходившей в 1960—1970-х годах, не только не было статьи о писателе, но вообще ни разу не было упомянуто его имя, хотя бы в ругательном контексте, даже там, где это просто было необходимо (например, в статьях об утопиях и фантастике).

Только в начале 1980-х годов справочные издания стали позволять себе упоминания о писателе, причем с совершенно нелепыми определениями того, что он собой представлял. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» (1982) о нем было сказано: «…англ. писатель и публицист; от мелкобурж. радикализма перешел к бурж. – либер. реформизму и антикоммунизму. Антирев. сатира “Ферма животных” (1945). Роман-антиутопия “1984” (1949) изображает об-во, идущее на смену капитализму как тоталитарный иерархич. строй. Мелкобурж. радикалы считают О. предшественником “новых левых”»

.

Отметим во имя справедливости, что здесь хотя бы названы два наиболее выдающихся произведения писателя, а сам он отнесен к «мелкобуржуазным» авторам, что в глазах коммунистических боссов было всё же чуть лучше, чем, скажем, «идеолог империализма». Кроме того, упоминался термин «тоталитаризм», что действительно было главным в характеристике романа Оруэлла.

Лишь изредка имя Оруэлла появлялось в советской прессе. Сенсацией стала публикация в «Литературной газете» статьи Б. Черния, в заголовке которой фигурировала его фамилия: «Почему в моде Оруэлл?»

. Хотя автор подчеркивал антисоветскую направленность творчества писателя, по крайней мере к нему привлекалось внимание массы образованных и ищущих правды читателей, были названы его произведения, причем без истерического осуждения, хотя и с отрицательными коннотациями.

Центральная советская печать просто не могла не прореагировать на «год Оруэлла» – 1984-й. Статьи были кисло-сладкие, в духе того, что значилось в названном выше энциклопедическом словаре. В «Известиях» выступил весьма плодовитый, хотя и поверхностный М. Стуруа, который, хорошо знал, что можно писать и что нельзя. О том, что собой представляла позиция Стуруа, достаточно четкое представление дает лишь одна цитата об Оруэлле: «Ренегат социализма, превратившийся из попутчика прогресса в лазутчика реакции, замыслил свой роман в жанре социально-политической утопии как карикатуру на наш строй на примере лейбористской Англии, “переродившейся” в “коммунистическую”. Но история сыграла – не могла не сыграть – злую шутку и с автором романа, и с его апологетами. Каждый год от 1949-го до 1984-го всё явственнее, всё убедительнее показывал, что Оруэлл, сам того не желая… нарисовал не карикатуру на социализм и коммунизм, а вполне реалистическую картину современного капитализма-империализма. То, в чем упражнялась изощренная фантазия Оруэлла, стало явью западного мира, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки – подлинного, а не вымышленного “центра зла наших дней”»

.

В том же духе откликнулась «Литературная газета». С. Воловец изобразил Оруэлла неким отшельником, никогда не знавшим, что такое социализм, «писавшим на заброшенной ферме острова Юра (Джура. – Ю. Ф., Г. Ч.)… питавшим свою фантазию… современной ему английской действительностью. По многим причинам он ошибочно отождествлял ее с социализмом»

.

Сходные интонации звучали в книге А. Эфирова «Покушение на будущее»

. Эфиров совершил, прямо-таки цирковой трюк, попытавшись превратить подлинного антикоммуниста и антисоветчика Оруэлла в «союзника» коммунистической власти «в борьбе с империализмом»

.

В 1986 году появился вполне достоверный и, главное, сочувственный обзор западной литературы об Оруэлле, подготовленный В. Чаликовой и Л. Лисюткиной, опубликованный в малотиражном издании максимально идеологически выдержанной серии «Критика буржуазной идеологии, реформизма и ревизионизма»

. Авторы обзора приглашали к объективному взгляду на творчество писателя. За год до этого в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где начинали зарождаться истоки будущего «нового мышления», была защищена кандидатская диссертация В. М. Недошивина, в которой, несмотря на ее сугубо «партийный» заголовок, были высказаны довольно точные суждения о творчестве Оруэлла, лишенные коммунистической предвзятости

. (Вскоре, когда развернется перестройка, а затем рухнет Советский Союз, Недошивин выступит с несколькими комментариями к творчеству Оруэлла, неглубокими по существу и с фактическими ошибками, но явно сочувственными

.)

Произведения Оруэлла стали широко издаваться на русском языке с конца 1980-х годов, и ныне «Скотный двор» и последний роман многократно опубликованы большими тиражами. Читатель также получил возможность ознакомиться с другими романами, великолепными эссе, литературоведческими статьями и критическими обзорами.

Что же касается изучения жизни и деятельности писателя, то оно в литературе, изданной в России, оставалось в самом зачаточном состоянии. Список изданий о нем ограничен всего лишь двумя небольшими книгами – чисто литературоведческой, принадлежащей перу В. Г. Мосиной, и отчасти литературоведческой, отчасти социологической, написанной А. Н. Алексеевым

; несколькими предисловиями и послесловиями к изданиям его произведений, содержащими минимум биографической информации, и группой статей. Сради них заслуживают высокой оценки работы В. А. Чаликовой, из которых наиболее интересен «Комментарий к “1984”» (она была также переводчиком ряда произведений Оруэлла на русский язык)

. Интересна статья А. В. Блюма, на базе архивных документов раскрывающая страх совтских чиновников при одном упоминании имени британского писателя, автора произведений, в содержании которых явно виделся реальный образ СССР

.

Менее содержательны несколько предисловий А. М. Зверева к сочинениям Оруэлла

. Можно предположить, что их интонации, упреки в адрес писателя вроде того, что он был слаб в обобщениях, продиктованы временем – годами горбачевской «перестройки», когда коммунистическая цензура явно ослабела, но всё еще подавала признаки жизни. В то же время к безусловной заслуге автора следует отнести его участие в появлении в СССР повести-притчи Оруэлла «Скотный двор».

Когда же литературоведы или социологи обращаются к жизненному пути писателя, оказывается, что он известен им только в самых общих чертах. Авторы некоторых публикаций используют творчество Оруэлла в явно политических целях, причем не скрывают этого

.

В 2017 году в Санкт-Петербурге крохотным тиражом была опубликована биография Оруэлла, написанная британской переводчицей и журналистом М. Карп. Автор в целом достоверно излагает жизненные перипетии своего героя, хотя в книге можно встретить немало фактических неточностей и спорных оценок

.

Приходится с сожалением констатировать, что русскоязычный читатель всё еще не знаком со всеми перипетиями жизненного пути великого британского писателя и мыслителя[3 - Когда наша книга уже была сдана в печать, появилось сообщение о предстоящем выходе работы В. Недошивина «Джордж Оруэлл: Неприступная душа», с которой мы не имели возможности ознакомиться.].

Мы пытаемся восполнить этот пробел, используя обширную базу источников, связанных с жизнью, деятельностью, творчеством нашего героя.

От биографических изданий на английском языке предлагаемая читателю книга отличается стремлением по-новому взглянуть на отдельные этапы и эпизоды жизни и творчества Оруэлла, на перипетии его личной жизни, на его место в английской и мировой литературе, в политической жизни Великобритании и других стран. Адресуясь к русскоязычному читателю, мы уделили особое внимание советским акцентам в творчестве Оруэлла и в восприятии его произведений, неизменно окрашенных политикой.

Будучи глубоко убеждены в большой значимости Джорджа Оруэлла как литератора, публициста, общественного деятеля, одного из крупнейших и оригинальнейших британских мастеров слова в ХХ веке, мы в то же время отдаем себе отчет, что он не возник внезапно, как Минерва из головы Юпитера, а развивался постепенно и стал писателем мирового класса только к самому концу жизни благодаря своим последним произведениям.

Как любой крупный писатель, Джордж Оруэлл находился в крайне сложных, если не сказать конфронтационных, отношениях со временем, в котором он жил, с людьми, которые его окружали. Он, подобно Дон Кихоту, подчас шел на сражение если не с ветряными мельницами, то, во всяком случае, с обветшавшими догмами, привычными представлениями, с особо свойственным британцам консерватизмом, хотя в ряде случаев вступал в борьбу и с тем, что считал псевдоноваторством, демонстративно объявляя себя социалистом-консерватором. Эти стороны жизни и деятельности нашего героя мы попытаемся осветить наиболее основательно.

В нашем распоряжении имелась богатая база источников. Это прежде всего произведения и документы автора. При всей опасности использования художественного творчества в качестве исторических источников (бывает, что оно не столько освещант перипетии жизни их автора, сколько вводит в заблуждение), тщательное изучение романов, публицистики, писем Оруэлла позволяет в сопоставлении с другими документами найти приемлемую грань, дающую возможность воспроизвести многие эпизоды его жизни, взгляды, взаимоотношения с другими людьми и особенности его творческого процесса.

Первая серьезная попытка издания собрания сочинений Оруэлла была предпринята его вдовой Соней Браунелл (Блэр), часто обозначавшей свою фамилию как Оруэлл, совместно с хранителем фонда писателя в Отделе специальных коллекций Научной библиотеки Университетского колледжа Лондонского университета. Это издание в четырех томах «Собрание очерков, статей и писем Джорджа Оруэлла» (в него не были включены художественные произведения), осуществленное в 1968 году

, было построено хронологически, причем каждый том получил название, взятое из сочинений автора. За ним последовал двадцатитомник

, подготовленный под руководством профессора Питера Дэвисона. Первые девять томов составляют романы и другие отдельные книги, а остальные тома содержат расположенные в хронологическом порядке сочинения и документы, включая письма, и обширный справочный аппарат, намечающий пути к углубленному изучению жизни и творчества Оруэлла

.

После выхода собрания сочинений удалось обнаружить и опубликовать новые ценные документы

и дневники писателя

. Читатель имеет ныне возможность познакомиться с перепиской – не только c письмами самого Оруэлла, но также с частью адресованной ему корреспонденции

. Вся эта документация стала доступной в первую очередь благодаря неустанному труду профессора университета Де Монфор (Лестер) Питера Дэвисона.

Ценнейшие архивные материалы Джорджа Оруэлла хранятся в его фонде в Отделе специальных коллекций Научной библиотеки Университетского колледжа Лондонского университета (London University. University College London. Special Collections. Great Britain 0103. George Orwell Archive; далее – George Orwell Archive). Правда, все находящиеся там произведения и подавляющее большинство документов самого Оруэлла опубликованы в собрании его сочинений. Но для исследователя весьма важны рукописи, отражающие процесс работы над произведениями, личные документы писателя, материалы родных и близких, в частности его первой жены Эйлин, адресованные ему письма, первые издания произведений и многочисленные другие материалы, которые значительно расширяют представление о характере деятельности, взглядах, связях нашего героя.

Заместитель главного библиотекаря Университетского колледжа Ян Энгус, который взял на себя миссию обработки Архива Оруэлла в соответствии с пожеланиями его вдовы Сони, записал свидетельства нескольких десятков человек, в памяти которых запечатлелись те или иные эпизоды жизни писателя, черты его характера, манера поведения, привычки и т. д. Дополнением к ним были письма Энгусу людей, которые были знакомы с Оруэллом.

В фонде хранятся обширная коллекция писем не только самого Оруэлла, но и адресованных ему, его первой жене Эйлин и второй жене Соне, переписка других лиц, связанных с писателем.

Важным дополнением к подлинным документам («историческим остаткам», как называют их археографы) являются материалы «исторической традиции» – косвенные свидетельства, процеженные через сознание и память отдельных людей. К ним прежде всего относятся воспоминания, огромное число которых также сохраняется в Отделе специальных коллекций. Обширную группу составляют материалы вещательной компании Би-би-си, по каналам которой на протяжении многих лет транслировались многочисленные передачи с участием людей, близких к Оруэллу, в том числе жены Сони, приемного сына Ричарда, школьных товарищей, соратников по гражданской войне в Испании, писателей А. Кестлера, В. Притчетта, издателя Ф. Варбурга и многих других. Эти исключительно важные источники позволяют воссоздать живой портрет героя нашей книги.

Вероятно, в какой-то степени символично, что архив Оруэлла хранится ныне почти по соседству с больницей Университетского колледжа, где Эрик Блэр окончил земное существование, чтобы продолжить свое бытие в переиздаваемых по всему миру произведениях Джорджа Оруэлла.

Отдельные документы Оруэлла имеются и в других архивах. В частности, в библиотеке Лилли Индианского университета (США) сохранилась коллекция писем Оруэлла, главным образом адресованных его литературному агенту Леонарду Муру, а также несколько писем Эйлин Блэр, позволяющих бросить взгляд на отдельные стороны творчества и деятельности Оруэлла во второй половине 1930-х – начале 1940-х годов. Ценные документы можно встретить также в коллекции семейства Берг в Отделе рукописных фондов Нью-Йоркской публичной библиотеки (переписка с друзьями, с литературным агентом Л. Муром, с американским издательством «Харпер энд бразерс») и других архивохранилищах.

Эрику Блэру – Джорджу Оруэллу посвящена достаточно большая мемуарная литература. В числе авторов – родные и близкие, в том числе сестра Эврил и вторая жена Соня, сослуживцы Блэра по бирманской полиции, издатели и писатели, женщины, с которыми он был близок. Воспоминания освещают в основном его облик, внешние проявления жизнедеятельности, подчас интересные детали, однако не отличаются глубиной: по сути, нет мемуарных произведений или отрывков, чьи авторы попытались бы проникнуть во внутренний мир, который писатель, будучи человеком крайне сдержанным, стремился не выпускать в мир внешний даже в общении с самыми близкими людьми.

О месте Джорджа Оруэлла в британской и мировой литературе и общественной жизни свидетельствуют многочисленные документальные фильмы о нем и целый ряд художественных кинолент, снятых по его произведениям (роман экранизировался четыре раза – в 1956, 1970, 1984 и 2009 годах; притча «Скотный двор» – дважды, в 1954 и 1999-м) и пользовавшихся неизменным успехом. С особым интересом зрители встретили фильм, вышедший на экраны в «год Оруэлла», снятый Майклом Редфордом, в главных ролях которого заняты известные британские актеры Джон Хёрт, Ричард Бёртон, Сюзан Гамильтон. Сравнительно недавно, летом 2013 года, британский драматург и режиссер Джеймс МакЭвой представил на фестиваль искусств в Шропшир-Хиллзе спектакль «Последний человек в Европе» (таков был первый вариант названия романа «1984»), в котором освещен жизненный путь Джорджа Оруэлла, в основном на базе его художественных и публицистических произведений. В 1994-м театр им. Ленсовета в Санкт-Петербурге поставил спектакль по пьесе Н. А. Мухиной с тем же названием, представляющий собой сценическое воспроизведение романа. Два главных произведения Оруэлла – притча и роман – входят в обязательную программу большинства курсов истории мировой литературы в средних школах не только Великобритании, но и многих других стран. Изучают их и в ряде учебных заведений России.

Поскольку наш герой существует в двух ипостасях – обычного человека Эрика Блэра и выдающегося писателя Джорджа Оруэлла, мы используем оба имени. Даже в первых главах, когда речь идет о Блэре, еще не помышлявшем, что когда-то станет Оруэллом, иногда употребляется его псевдоним – когда речь идет о воспоминаниях нашего героя или о биографических трудах о нем. С того времени, когда Блэр превратился в писателя Оруэлла, мы употребляем псевдоним при рассказе о его творчестве, но сохраняем настоящую фамилию, излагая его жизненные перипетии.

Авторы сердечно благодарят администрацию и сотрудников архивов и библиотек, оказавших помощь в работе над книгой.

Глава первая. Происхождение и детство Эрика Артура Блэра

Семья и ранние годы

До 1934 года британского общественного деятеля, публициста и начинающего писателя Джорджа Оруэлла не существовало. Человека, который в середине тридцатых годов стал известным и к которому дружелюбно, с ненавистью или безразлично относились те, кто сталкивался с ним, звали Эрик Артур Блэр. Двойное имя использовалось только в официальных бумагах. Мы тоже будем употреблять только его первое имя – Эрик.

Эрик родился 25 июня 1903 года в колониальной периферии Британской империи, но в той ее части, которую ревнители «империализма» (не в ленинском понимании этого термина как «последней стадии капитализма», а в смысле необходимости сохранения на вечные века незыблемого господства англичан над слаборазвитыми нациями Азии, Африки, Океании) именовали «жемчужиной короны» – в Индии, где служил чиновник средней руки Ричард Блэр – отец будущего Оруэлла.

Сам Ричард был одним из десятерых детей приходского священника в городке Милборн (графство Дорсет). Задолго до этого, в XVIII веке, семейство Блэр было связано с аристократией, прадед Ричарда был женат на дочери графа Вестморленда, имел земельную собственность на Ямайке. Однако со временем доходы семьи упали, и священник Блэр вел скромную жизнь в своем почти деревенском приходе. Он умер, когда Ричарду было всего десять лет, оставив незначительное наследство.

В 1875 году восемнадцатилетний Ричард должен был начать самостоятельную жизнь. Он, видимо, был сильным, выносливым, обладал практической хваткой, умел устанавливать нужные связи. Всё это позволило ему найти престижную работу на колониальной имперской периферии. После массы проверок умственного развития, физического состояния, здоровья и лояльности трону он был зачислен в Индийскую гражданскую службу, в которой в конце XIX века работало всего лишь немногим более тысячи человек. Ее чиновники были своего рода высшим слоем колониальной администрации, которому подчинялись полиция, служба гражданских инженеров, управление охраны лесов и другие административные подразделения, так что в действительности британцев, трудившихся здесь на благо короны, было во много раз больше.

Ричард работал на средней административной должности в отделении Опиумного департамента в городе Мотихари (провинция Бенгалия) на самой границе с Непалом, более чем в 600 километрах к северо-западу от Калькутты. Начал он с самой низшей чиновничьей ступени, которая именовалась «помощник заместителя опиумного агента третьего ранга», и до выслуги лет и получения пенсии продвинулся ненамного – из третьего ранга перешел в первый, так и оставшись «помощником заместителя».

Много воды утекло с тех пор, унеся с собой представление о торговле опиумом как обычном, даже вполне почтенном занятии. В конце XIX – начале XX века опиум считался прежде всего эффективным болеутоляющим средством, широчайшим образом применялся в медицинской практике. Импорт его из стран Востока в Европу был весьма прибыльным делом. С XVI века опиумом стали торговать португальцы, а через столетие в этот бизнес активно включились британцы.

Основным поставщиком зелья, которое постепенно начинало использоваться не только в медицине, но и в качестве средства, доставлявшего удовольствие, стала индийская Бенгалия. В 1773 году генерал-губернатор Бенгалии установил монополию Ост-Индской компании на торговлю этим товаром. Через 14 лет компания под предлогом вредности для здоровья добилась запрета на употребление опиума в самой Индии, и экспорт его, значительно более прибыльный, стал приобретать всё более широкие масштабы. Теперь опиум вывозился главным образом в Китай. В 1875 году, когда Ричард начал свою опиумную службу, производство наркотика в Бенгалии составляло около четырех тысяч тонн, и почти весь этот объем шел в огромную соседнюю страну, давая прибыль в 6,5 миллиона фунтов стерлингов в год, что составляло примерно шестую часть всех доходов имперской казны, получаемых из Индии. Так что отец будущего видного публициста, писателя и общественного деятеля не занимался каким-то неподобающим ремеслом, а был членом того круга людей, которые считались своего рода опорной базой британской администрации в Индии. Сам Эрик писал позже, что он происходил из среды низшего слоя среднего класса

.