скачать книгу бесплатно
–Прости, я погорячился.
Он крепко обнял меня, положив свой подбородок мне на макушку. Мне было нечего ему сказать. На ум не приходило ничего, вообще.
–Завтра надо заплатить за аренду.
–Я тебе отдам свою часть сегодня.
Мне нужно было подсчитать сколько у меня осталось на счету. Я не работаю, у меня на это практически нет времени. Все, чем я занимаюсь – это музыка. Музыкальная консерватория платит стипендию, на которую не разгуляешься. Если бы я жила одна, я бы едва смогла оплатить все счета.Поэтому я живу с Лиамом. Мы съехались чуть больше полугода назад, он оплачивает две трети расходов, лишь аренда оплачивается пополам. Таков уговор. Если я еще правильно помню, все это была его идея.
–Угу..-мурлыкнул он.
Его губы спустились по шее вниз, и это был очевидный признак его потребностей. Другими словами это не назовешь. Неожиданно для себя, я стала искать взглядом часы на стене.
–Лиам, я опоздаю на лекцию.
Но прекращать он не собирался.
–Ничего страшного, если ты пропустишь одну пару, детка.-Ответил парень.
Да, ничего страшного, если я не добьюсь сольной партии виолончели. Ничего страшного, если я не докажу свое мастерство и вместо первого состава, я буду во втором. Ничего страшного, если я вообще не буду выступать на концертах, если меня нет ни на лекциях, ни на репетициях.
–Лиам, у тебя работа через час.-Благо небесам, я нашла часы на стене, на которых было почти семь утра.
Лиам больше переживал за свою работу, чем за мои лекции и ему уж точно не стоило опаздывать. А с пробками в этом городе было проблематично доехать куда-то вовремя.
–Я рискну.
Моя майка уже была поднята к груди, а пуговица и молния джинсов расстегнуты. Все было предусмотрено и понятно. Я удержалась, чтобы не закатывать глаза и не вздыхать.
–Ладно, только быстро.
***
После двух лекций пришлось менять аудиторию. По пути я встретила Киру. Как всегда, она сияла от счастья, улыбалась во все тридцать два зуба, а в руках было лишь пару папок. Ей всегда было легко. Мне приходилось каждый день нести на плечах чехол с виолончелью.
–Третью лекцию отменили. -Сказала Кира и прижалась чуть ближе к стене.-Да и все оставшиеся лекции тоже.
В коридоре был огромный поток людей. Я сняла со спины чехол и прижала его к груди, закрывая своим телом от проходящих и толкающихся студентов.
–Что за щедрость?
Поток уменьшился, и я вернула на плечо чехол. Он вечно клонил меня то в одну, то в другую сторону из-за своего веса.
–Ты не знаешь? Вся консерватория стоит на ушах!
Брови удивленно поползли вверх. Это был явный намек, что я чего-то не знала.
–В город приехал Кристоф Эванс!-Воскликнула Кира, жестикулируя руками.-Только не говори, что ты не знаешь кто это! Как тебя вообще в академию приняли?!
Несмотря на серьезный тон Кира часто говорила всякие глупости. Я лишь усмехнулась.
–Я много слышала о нем.
–Он величайший дирижер нашего поколения!
–И что тут такого?
Кира чуть не уронила папку, успев ее поймать.
–Джена, он проводит прослушивания. Именно поэтому отменили занятия.
Незаметно я убавила шаг, чувствуя, как моя амбициозность просыпается.
–Сегодня он прослушивает струнные!
Кира смотрела на меня внимательно. Она догадалась, что я ни о чем не знала. Я, которая едва не переехала жить в эти коридоры и, при этом,не знала, что приехал сам Кристэоф Эванс.
–Только не говори, что ты даже не записана…
Мы поспешили добраться до нужного коридора, где была выстроена очередь из студентов. У каждого из них был чехол или футляр. У кого-то он был большой, как у меня, у кого-то меньше. У входа в аудиторию стоял профессор с чем-то в руках. Подойдя ближе, я увидела длинный список.
–Миссис Доун, здравствуйте, я хотела бы записаться на прослушивание.-Протараторила я.
Пожилая женщина посмотрела на меня через очки, улыбнулась и стала листать бумаги, периодически увлажняя кончик пальца языком.
–Хмм…не думаю, что осталось место, мисс Рид.
«Я так и знала».
–Может есть какое-то окно? Каких-то пять минут?
Кира молча стояла возле меня. Я чувствовала взгляды многих конкурентов.
–Хмм…-вновь послышалось со стороны профессора.-А вы уже записаны, мисс Рид.
Я оцепенела. Только что, буквально, я перестала чувствовать кончики пальцев. Я записана. Но я не записывалась. Я об этом даже не знала! Кто меня записал? Не Кира. Может, мой профессор?
–У вас есть около часа на подготовку, может даже больше. Вы знаете пару пьес на память?
Она отлично знала, что да.
–Да, мэм.
Я спустилась в главную аудиторию, где проводились концерты. Она была пуста, и я смогла ее занять с Кирой. Мы успели отрепетировать пару пьес и даже перенервничать.
–Во сколько у тебя прослушивание?– Спросила я.
–Сегодня вечером. Пианистам досталась вечерняя нервотрепка. Зато вам везет-,на ее устах появилась легкая улыбка,-виолончель и скрипка днем.
Час пролетел быстро. Попрощавшись с Кирой, я поднялась наверх, где мне пришлось ждать еще полчаса. В коридоре уже не было так людно. Некоторые уже прошли прослушивание, а другие решили либо подготовиться, либо прогуляться.
Я начала нервничать. В желудке словно появилась черная дыра, а руки задрожали. Я не могла сконцентрироваться на настоящем. Мне было трудно удержать какую-то мысль дольше, чем на две секунды. Казалось, в моей голове страшный тайфун монологов, нервов и чувств.
Дверь внезапно открылась. Голову высунул какой-то мужчина, и лишь пару секунд спустя я поняла, что это был мой профессор.
–Джена, вот ты где-прошептал он и поманил меня указательным пальцем.-Ты готова?
–Да, профессор.
–Виолончель настроена?
–Да.-Я не знала, как дальше разговаривать. Было ощущение комка в горле. Мне было сложно даже сглатывать.
–Тогда вперед.
Он исчез за приоткрытой дверью. Мне нужно было набраться храбрости. Вдох. Выдох. Я взглянула на виолончель, которую держала в левой руке и и на смычок, в правой, словно на друзей, а не на бездушных объектов.
Зайдя внутрь, я закрыла за собой дверь и осознала, что оказалась в маленькой аудитории. Хотя, это даже не была аудитория, а просто класс. Слева от меня, в нескольких шагах был деревянный, черный стул. Впереди был длинный стол, за которым сидели пять человек. Я знала всех, кроме одного. Незнакомец сидел в центре, глядя в какие-то бумаги, может, это были заполненные анкеты на прослушивание?! Слева от него сидел мой профессор, указывающий взглядом на стул, будто подсказывал, что мне стоило делать. Я последовала его указаниям и оказалась в шаге от стула, смотря не столько на профессоров, сколько на человека, сидящего посредине. Перед ним, на столе, стояла маленькая табличка с его именем «Кристоф Эванс». Руки начали дрожать. Сыграть перед ним было редким шансом в жизни любого музыканта и даже привилегией, которую я упускать не собиралась.
Кристоф Эванс сделал какие-то пометки в бланке, и я уже успела потерять счет времени, представляя какие-же ошибки он успел заметить. Мужчина отложил бланк в сторону и взял другой, бегло просмотрев его, он бросил свой взгляд на меня, слегка улыбнувшись уголками губ. Затем серые глаза уставились на меня, а на устах была легкая улыбка.
–Джена Рид?-Голос был приятным. Если бы он пел, я представила, как он поет тенором.
–Да, сэр.-В моем голосе было больше уверенности чем во мне в этот момент. Меня всю трясло, сводило желудок, и дрожали руки.
Мой профессор улыбнулся чуть шире, приоткрывая глаза больше, словно намекал на то, что и мне стоило улыбнуться в ответ. Как бы я не старалась, улыбка была бы резиновой, поэтому я предпочла не пытаться.
–У Вас есть готовый материал?
–Несколько пьес.
У него была синяя ручка в правой руке, и он ею что-то быстро пометил в моей анкете. Я была близка к тому, чтобы посмотреть на своего профессора, дабы понять, было ли это чем-то хорошим или плохим. В итоге я сдержалась. Я не хотела нервничать еще больше. Эванс поднял голову, смотря на меня, и жестом руки предложил сесть на стул, стоящий рядом со мной.
–На Ваше усмотрение, прошу.
Я села на край стула и поставила виолончель между ног, придерживая ее бедрами. Легко встряхнув руками, будто избавлялась от нервов, левая рука по привычке оказалась на грифе, а смычок на струнах. Все мелодии словно ушли из моей головы в самый неподходящий момент. Я не могла вспомнить начало ни одной пьесы, пока вдруг меня не осенило, что я только недавно репетировала одну из них. Ее я и сыграла. Я играла так, как репетировала. Все crescendo, forte,piano и dolce были отточены. Они появлялись, отыгрывались и исчезали в просчитанную секунду и с натренированным до боли в мышцах руки. Пьеса была быстрой, ритмичной, и я отыграла ее полностью. Было странно. Странно потому, что я слышала как других перебивали, не разрешая продолжить далее, или давали какое-то задание на выполнение. Со мной было иначе. И я даже не знала, хорошо это или плохо.
Эванс долго смотрел на мою виолончель, а затем сделал несколько пометок ручкой. Сидящий возле него профессор не стал смотреть ему под руку и лишь подмигнул мне. Это меня немного успокоило, хотя сердце все еще быстро и сильно билось в груди, словно стучало кулаками о стену. Кристоф поднял голову и на его лице, вновь, была та еле заметная улыбка, но по какой-то причине, она мне не понравилась.
–Благодарю, мисс Рид.
Я поспешила встать, чувствуя, как в руках пропадает дрожь из-за адреналина.
–Благодарю за ваше время.
Это было единственное, что пришло мне на ум. Ноги сами меня вывели из класса. Миссис Доун все это время держала в руке чехол моей виолончели, за что я ее отблагодарила.
***
Следующие дни были очень напряженными. Я продолжала нервничать в ожидании списка прошедших прослушивание. Попутно я начала искать работу. Нужно было найти что-то на пару часов каждый день, чтобы я успевала на пары и на репетиции. А также Лиам и я поссорились из-за ерунды. Я лишь попросила его не свистеть в квартире и не петь в душе. В двух словах, зацепились за одно, а далее пошло пятое и десятое. Едва не дошло до скандала. Прошлой ночью я спала на диване. Я не хотела спать в одной постели с ним, демонстрируя свою холодность и недовольство, а он решил не уступать мне кровать.
Тем утром у меня болели спина и голова. Диван был неудобным.Лиам не стал даже разговаривать, ибо он был «обижен». Если и стоило кому-то обижаться, то мне. То, что он иногда говорил в порывах ярости или идиотизма, обижало. Я также не стала с ним разговаривать. После завтрака я направилась на учебу, и после двух пар у меня была свободная минутка, чтобы посмотреть доску объявлений. Там скопилось много студентов, и пришлось пробиваться сквозь них. Хорошо, что я оставила чехол Кире, ибо вдвоем мы бы не протиснулись.
Найдя взглядом список струнных, я читала внимательно и жадно. Из всех, кто был на отборе, в список попали одна скрипка и один пианист. И это была не Кира, а какой-то Саймон. Виолончели не было вообще.
–Вы только посмотрите!
Слева от меня толпа расступилась, пропуская среднего роста студента с пухлыми щечками. Мы не любили друг друга с самого начала. Это отдельная история, на которую я не буду тратить время. Лишь упомяну, что он был в главном составе музыкального оркестра, до моего прихода. При этом, я ничего не имею со скрипачами, и я вовсе ни к чему не причастна, только к своей виолончели. Но ему было без разницы кого винить. Поэтому, отсюда моя студенческая жизнь из legato* перешла в staccato**.
*Legato: связное (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D0%B3%D0%B0_(%D0%BC%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0)) исполнение звуков (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B2%D1%83%D0%BA), плавный переход одного звука в другой, пауза (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B0_(%D0%BC%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0)) отсутствует.
**Staccato: звуки исполняются отрывисто, отделяя один от другого паузами.
–На твоем лице одно разочарование, Рид.-Ухмыльнулся он.-Если уж ты не попала в список, то никому не суждено.
Карими глазами парень прошелся по короткому списку, и с его уст сползла улыбка.
–Полностью солидарна.
После учебного дня и репетиции я пошла с Кирой выпить горячего шоколада. Мы обе были расстроены, что нас не выбрали в состав знаменитого дирижера.
–Это отстой. Полнейший отстой.-Она нервно кусала губу.-Как говорит моя мама, нам не стоит беспокоиться, потому как вскоре будет еще один шанс. Все придет.
Эти слова меня не подбадривали. Почему? Все просто. Такие шансы бывают раз за всю жизнь. Я помню, как упустила самые важные шансы, прислушиваясь к родителям или к друзьям и забывая о голосе своей интуиции, о зове своего сердца. Когда я вспоминаю об этом и думаю, что могло бы быть, и какие вершины я могла бы добиться, а вместо того я здесь – в груди что-то сжимается и болит. Грусть, в буквальном смысле, заполняла меня полностью: от кончиков волос до пальцев на ногах. И дрожь. Дрожь пробирала меня насквозь, словно миллион маленьких иголок.
–Земля вызывает астронавта Рид. Просим спуститься к периметру досягаемости коммуникации.
Кира умела меня развеселить и знала, когда мне это действительно нужно.
–Я начала искать работу.-Это была не лучшая тема разговора, но лучше эта, чем мой горький опыт.
–У тебя есть на нее время?
–Нет, но найду.
Кира взяла меня под руку. На улице было прохладно. Солнце давно зашло, и уличные фонари включились около часа назад.
–Как?
–Буду меньше спать, Кира.
–А твой муженек не думает там…например, работать побольше?
Я знала, куда катился этот разговор, и говорить о том, каким хорошим был мой парень в глазах других было одно, а делиться с Кирой, какие у него замашки на самом деле – совсем другое.
–Это будет доходом для меня.
–Конечно, это хорошая идея. Но, Джена, ты и так мало спишь. Ты вообще хочешь перестать спать?
