скачать книгу бесплатно
Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая
Игнат Черкасов
Это был тот вызов, единственный и последний для него, который он не стал принимать, потеряв после смерти Рейчел всякий смысл, что в жизни, что в сражениях. Только теперь он понял себя, а именно того Инферно, который почти два века назад, потеряв Рейчел, так же сломался, а не погиб в борьбе, как предусмотрительно соврала Лилит.
Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая
Игнат Черкасов
© Игнат Черкасов, 2022
ISBN 978-5-0056-1681-4 (т. 7)
ISBN 978-5-0055-1438-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 1
Хоть за первое время, Рейчел и обзавелась неприятной привычкой оборачиваться, тем не менее, ей было откровенно не до Инферно, как и ему не до неё. Они вместе наворотили столько дел, выясняя между собой, кто прав, что мало никому не показалось. Естественно речь шла не о потерях толпы, которые мало кого волновали, разве что говорящие головы с экранов, которые просто обожали заканчивать свою пафосную речь такими словами: – Мы скорбим, вместе с вами. Хотя возможно, именно в этот раз они не врали, так как скорбеть им и вправду было от чего. Компромат на всю эту свору и её прислугу, что опубликовала Популистка и ей подобные, между кем она и разделила компромат, многих заслуженно закопал. Хоть убийство ВерОники уже ничего не могло исправить, тем не менее, такие вещи не прощают, и она, вместе со своими единомышленниками по всей стране, расплатилась своей жизнью, как и Кэти, которых нашли на окраине мегаполиса, расчлененными и сожжёнными заживо. И если Инферно, не столько по просьбе GW, а скорее из-за необходимости зализать раны, залег на дно, то Рейчел двинули наоборот вперед, так как больше некого было. Компромат на всех остальных клерков их буквально изничтожил. Рейчел же обладала на тот момент определенным иммунитетом, которым не так давно её наградило ЦРУ, когда пытались её закопать, теперь же всячески поддерживали, как единственного, незапятнанного общественного деятеля. К тому же если преступления Рейчел, вернее слухи без доказательной базы, были криминального характера, которые отлично легли на миф о ней, как о безжалостном борце с организованной преступностью, понять и принять еще могли, то омерзительные преступления педофилов, зоофилов, сатанистов, оккультистов, извергов, казнокрадов, некомпетентных идиотов, чьи решения привели к трагедиям по всему миру, понимать, а тем более принимать никто не собирался. Толпа жаждала их крови и требовала их выдачи на суд общественности. Резонанс общественности, у которой будто пелена с глаз спала, и она, наконец, очнулись ото сна, притом встав не с той ноги, был столь велик, что только решительные меры Рейчел привели к урегулированию ситуации. Она действовала просто и понятно для окружающих, что люди в ней и ценили, почему-то считая, что она действительно одна из них, из народа, мультикультурного, мультирассового, мультиориентированного, мультиполого, мультигендорного и еще много мульти-какого. За один-три дня, Рейчел на пару с Моникой и её командой спланировали операцию – «Кто не спрятался, я не виноват». По истечению трех дней, за которые толпа перед мэрией заметно прибавила, что в размерах, что в настрое, Рейчел вовлекла все силы, что остались после бойни с Инферно в массовый рейд по всему мегаполису, достав всех и каждого, кто как-либо был запятнан. Будучи прокурором города, она прекрасно понимала, что сливки общества подстраховались на случай обнародования компромата, который не являлся доказательством преступления, вернее суд их таковыми не считал по написанным ими законам. Рейчел получила неописуемое эстетическое удовольствие, когда стерла наглую ухмылку с рожи первого испытуемого в зале суда, приговорив его к пятнадцати пожизненным за многочисленные изнасилования, педофилию, человеческие жертвоприношения, пытки, которым он подвергал своих жертв, покрывательство таких же уродов их закрытого клуба и еще много в чем другом. Адвокаты подсудимого хоть и попытались задвинуть Рейчел, но действовали крайне робко и не уверенно. Уже тот факт, что слушанья проходили без наличия судьи, лишь перед лицом присяжных, чье мнение было очевидно, дал ясно всем понять, что правила игры изменились, притом кардинально. Тем не менее, откровенно кидать влиятельного клиента при всех, не только присутствующих, но и телезрителях, так как Рейчел вывела слушанья в публичное поле, адвокаты не могли и главный из их своры попытался свести все к абсурду, чему Рейчел откровенно была рада:
– Что вы тут устроили? Я даже не знаю к кому мне обращаться. Где судья?
Рейчел украла у подсудимого самодовольную ухмылку и подошла к его адвокату, встав перед их столом:
– Все судьи занимаются своими обыденными делами и их у них хватает. Ваш же случай, из вон выходящий и требует соответствующих мер. Да и к тому же, чем вам присяжные не угодили? На то и называется, суд присяжных.
– Я понимаю, к чему вы клоните, но суд присяжных, при всем моем уважении, лишен компетентных инструментов суждения, их вердикт, это всего лишь эмоциональная оценка.
– Так мы с вами, как раз и выступаем в роли, этих самых, компетентных инструментов.
– Мисс Вудс, для углубленного анализа, наших потугов недостаточно, к тому же мы являемся заинтересованными лицами…
Рейчел улыбнулась, немного наклонилась через стол и шепнула адвокату:
– Продолжишь затягивать слушанье, я позабочусь о том, чтобы ты свою заинтересованность, перед уходом, непременно обсудил с той толпой на улице, что ждет его голову… Ты меня понял?
Адвокат поперхнулся и нервно закивал, покрывшись потом и побагровев на глазах. Крики толпы снаружи и без того давили на нервы, а обещанное рандеву с ней моментально выбивало с колеи всех, кто находился на территории Рейчел. Здание суда она обставила как некую ловушку, то есть войти в него можно было, а вот покинуть здание, после того как во всеуслышание ты защищал очевидного подонка было уже смерти подобно. Естественно был и другой выход – не перечить Рейчел, сдать клиента и покинуть здание через запасной, а главное хорошо охраняемый выход, о чем Рейчел всех заботливо предупредила. Но были и те, кто считал, что почтенный возраст и непревзойденный опыт в ограниченной сфере, которая ничего общего с реальным миром не имеет, решает:
– Видео, это не доказательство, особенно из такой помойки, как интернет. Недавно уже был прецедент, когда порядочных и честных парней, которые доблестно несли службу в спецподразделении DEA, пытались оклеветать схожим образом. Но время открыло правду и очень скоро стало понятно, что на видео, на самом деле был этот бывший федерал, настоящий подонок и изувер, который и запытал бедных девушек на пару со своими такими же дружками.
Тогда Рейчел решила зайти с другого края и обратилась лично, теперь уже почти к потерпевшему, которого якобы оклеветали:
– А где вы были в первую субботу января этого года?
Мужчина лет шестидесяти пяти встал, приняв уже вид более скромный, невинный и главное замученный:
– Милочка, я государственный деятель, у меня не то что дни, а часы расписаны, всего и не упомнишь.
– Понимаю… а где вы были во вторую субботу января этого года? И да, каждую последующую, каждой недели… это-то вы способны запомнить или у вас деменция? Тогда какое право вы имеете на занимаемый вам пост?
Адвокат – Протестую! Это не имеет никакого отношения к делу.
– Хорошо, задам вопрос иначе. Насколько я помню, вы были одним из инициаторов свода законов о безопасности после взрыва башен близнецов.
– Милочка, своим тоном вы оскорбляете чувства тех, кто несмотря ни на что, смог пережить ту ужасную трагедию, что потрясла сердца нашего народа, но ничуть не пошатнула его волю. И я горжусь тем, что принял участие в этом чрезвычайно важном законопроекте, обеспечившем безопасность наших сограждан… Разве вы против?
Его ехидный вопрос Рейчел опустила, а вот к чрезвычайно важному закону прицепилась:
– Раз закон настолько важный, так почему его же законодатель его не соблюдает? Вот все выписки по биллингу вашего телефона и каждый раз, вернее каждый субботний вечер ваша дислокация сильно отличалась от дислокации вашего телефона…
На удивление многих, подсудимый пришел в ярость и попытался накинуться на Рейчел через стол:
– Ах, ты сука! Да ты хоть знаешь кто я?!
Толпа адвокатов, ради его же блага, сдержали своего клиента, а Рейчел в очередной раз улыбнулась:
– Теперь уже не только я, но и все знают, что ты за дерьмо.
– Убью, сука!!!
Рейчел не стала обижаться на оскорбления, лишь осудив его по гроб жизни и распорядившись о его конвоировании до тюрьмы, уточнив маршрут из здания суда, а именно через главный выход на потеху толпе, которая тут же его растерзала насмерть. Распоряжение Рейчел было четким, в случае чего, не вмешиваться, так как положение запятнанной власти в городе было весьма шатким. По факту, конвоиры выводили осужденных на расправу толпе, и как только волна поднималась, оцепление тут же отступало на последний и хорошо оборудованный рубеж перед зданием суда, а конвоиры бросали заключенного и бежали за оцепление. Заключенный же, окруженный толпой, уже на своей шкуре и до самой смерти испытывал все то насилие, что сеял вокруг себя до этого.
Почти неделю Рейчел кормила толпу «Хлебом и зрелищем» на современный и более жестокий лад. В качестве хлеба, все арестованное имущество и счета пошли на компенсацию, по сути, всем горожанам, так как Рейчел обставила все в качестве платы за моральный ущерб, что нанесли официальные СМИ населению, пропустив сцены зверского насилия в свои эфиры. Так как речь не шла о единовременной компенсации, чтобы дать какую-никакую надежду, как людям, так и себе, что наступит завтра в прежней, хоть и сильно пошатнувшейся, но все же нормальности, Рейчел обязала и СМИ присоединиться к выплатам:
– Заплатите сегодня или завтра для нас вообще не наступит.
Совет директоров – С какой стати? Это не наши проблемы.
Рейчел – Притом объеме денег, что у вас есть, можно с уверенностью сказать, что у вас нет проблем, а если лишь расходы, непредвиденные. И лишь от вас зависит, каковыми они будут, добровольно принудительными или откровенно насильственными. Но так или иначе, уже к вечеру я жду ваш совсем нескромный взнос в фонд пострадавших от того смрада, что вы показали.
– Если мы внесем деньги, тем самым мы признаем свою вину.
– Можете анонимно провести транзакцию.
– Анонимно?! Тогда какой вообще смысл заниматься благотворительностью, если об этом никто не узнает?
– Смысл только один, и к несчастью, моему, он у нас общий, проснуться завтра на этом свете, а не на том. Предупреждаю сразу, идиотов и дебилов в своей команде я не потерплю и в момент переведу этих особенных индивидов в разряд козлов отпущения, публично обвинив во всем, в чем только смогу придумать. Вы еще не поняли, это же охота на ведьм. Сейчас никто не в безопасности. Это время сумеют пережить только те, кто способен резко свернуть и войти в поворот, в команду охотников, оттеснив толпу от самосуда, который утопит нас всех в своем гневе, который уже к вечеру станет полностью безумным и неподконтрольным никому, кроме их инстинктов… Повторяю для особо блаженных и самообажаемых, либо мы им дадим сегодня все, чего они жаждут, либо уже завтра, они сами это все отнимут силой и неконтролируемой жестокостью.
Что касается зрелища то тут, Рейчел саму себя переплюнула, а возможно даже и аппетиты самой толпы, которая уже через пару недель пресытилась публичными казнями. Нельзя сказать, что она качественно изменила судебную систему, скорее в порядке исключения и строго в рамках данного прецедента, Дядюшка Сэм позволил ей необходимые вольности, чтобы стабилизировать обстановку хотя бы в её городе. Опубликованные материалы слишком сильно потрясли общество, обнулив все прежние методы отвлечения внимания. Даже крайняя мера консолидации общества под пятой государства, а именно война или теракт, сейчас, скорее бы навредила, нежели бы принесла хоть один из нужных результатов. Попав в невиданный доселе кризис, мало кто из ставленников власти предпринял что-либо, опасаясь серьезного риска, и предпочтя, переглядываться друг с другом, а не действовать. В этой ситуации именно Рейчел первой ступила на тонкий лед, поняв простую истину, что самый рисковый шаг, во время кризиса, единственно верный. Она никогда не боялась пустить кровь, считая, что цель, оправдывает средства, особенно кровь тех, кого презирала всеми фибрами души, но и пальцем тронуть не могла до этого момента. Но теперь, получив реальную власть на всех уровнях над городом, который обязана была удержать, она покарала всех. Приговорив на официальном уровне, в зале суда, она, по сути, отправляла их на верную и мучительную смерть, выдавая их толпе. Оседлав гнев толпы своими выступлениями в зале суда, Рейчел специально концентрировала их ярость на подсудимых, умело обнажая скрытые пороки тех, тем самым, давай толпе повод на расправу над ними.
Но были и те, кого Рейчел и теперь пальцем тронуть не могла, из числа неприкасаемых, чья эвакуация легла на плечи шакалов ЦРУ под её кураторством. Так же она ощутила очередную удавку на своей шее Дядюшки Сэма в лице новой команды с учетом современной повесточки, то есть подобранная по квотам. Ей всего раз хватило их оценить скептическим взглядом, чтобы понять, что ей с этим цирком разномастных уродцев не по пути и вспомнить прежнюю практику с отстрелом своих помощников. Тем не менее, это не Африка и ей пришлось придумывать более завуалированные способы, чтобы их раскидать по сторонним проектам, максимально рутинным, а главное, подальше от ее глаз.
В конце третьей недели ситуация в городе нормализовалась, во всяком случае в ее. Люди постепенно начали успокаиваться, а Рейчел закручивать гайки, предварительно выпустив пар разъяренной толпы. Теперь необходимо было привлечь внимание толпы, кардинально противоположным зрелищем и на сцены вышел их мэр. О командировках Джареда именно в переломные моменты для города, уже слагали легенды, наподобие тех мифов, что он вещал о себе с трибуны, а именно о своей ярой и бескомпромиссной борьбе с организованной преступностью, которую Рейчел стерла в порошок, а остатки поставила на колени. Про профсоюзы Джаред кажется даже не слышал, как и они о его поддержке, зато хорошо знали Рейчел, которая поддержала их и провела реорганизацию их структуры, выдворив оттуда бюрократов и откровенных саботажников, неспособных на реальную помощь рабочим. Хоть этот шаг и противоречил классовым интересам, так сказать ее буржуазного сословия, тем не менее, Рейчел, как могла, организовывала толпу в сплочённые группы повсеместно и во всех структурах. Пока Джаред еще в начале первого своего срока клялся в том, что если его выберут на второй, то он раз и навсегда разберется с монопольным беспределом, Рейчел применила против них санкции. Представители юридических отделов той или иной монополии были крайне удивлены ее напору, но после, она их еще сильнее удивила, когда выяснилось, что это не разовый шантаж, а перманентная их новая реальность. Джаред просто обожал заниматься благотворительностью, правда исключительно в публичном пространстве и в основном торгуя лицом. Рейчел не была популистской и в отличие от Джареда, который мог работать только точечно, работала по площадям и ради завтрашней перспективы, где нужны были квалифицированные кадры. Эти самые кадры, она набирала, по сути, на помойках, а именно в палаточных городках, что были за пределами городов. Выкупив из долговой ямы один из благотворительных фондов не за красивый лозунг, а за их программу реальной помощи, которая была вполне рабочей, Рейчел на правах единственного инвестора, назначила своих людей на интересующие ее должности. Группы волонтёров в сопровождении терапевтов, психиатров, стоматологов и главное представителя биржи труда выезжали в палаточные городки и оказывали медпомощь малоимущим и жертвам кредитной кабалы, которая у них отняла все. После таких поездок на стол Рейчел ложилась папка с информацией об отобранных из всей массы перспективных специалистах, которых можно вытащить и устроить, чтобы в будущем использовать. Разумеется, эти кадры, в основном без углубленного опыта, так сказать и рядом не стояли с теми, от которых Инферно избавился за одну ночь, когда рубил под корень организованную преступность, тем не менее, Рейчел приходилось восполнять потери из того, что у неё было под рукой.
Рейчел много судеб перечитала в этих папках, но самое главное она поняла, что вопрос о спасении мира, это вопрос цены, которую никто не хочет платить в век, которым правит только – Прибыль. Когда Джаред упоминал о каком-то развитии, Рейчел сразу начинала проклинать «оптимизацию». Она давно заметила, что никакого развития уже с 2008 года нет. Инвесторы переориентировались с развития предприятий на сугубо его прибыль, которую сделали главным показателем. На это Рейчел уже повлиять не могла и поэтому не совсем понимала, что за чушь несет ее брат, но толпа смеется и это главное.
Наглого прокурора все недолюбливали, но пока она держала ситуацию под контролем, приходилось терпеть, тая свою обиду до удобного случая, с каждым разом принимая в свои ряды новых членов. В армии противников Рейчел особое место занимала каста спекулянтов, игры которых она обязала компенсировать, притом в разы. Либерасты ее не поняли с первого раза, наивно полагая, что раз они люди мира, то ей их не достать. Рейчел подошла к этому вопросу креативно и в духе Инферно. На следующий же день все банки лишились старших менеджеров, которые погибли при странных обстоятельствах, а инкассаторы зафиксировали небывалый всплеск налетов. Либерасты в итоге оказались правы, Рейчел их не достала, как и они теперь не могли дозвониться до своих партнеров, которые все как один отказались с ними вести дела. Рейчел всегда было любопытно – За кем сила? За наглым бюрократом с авторучкой или решительным силовиком с пистолетом.
Благодаря таким фокусам в первый раз она напросилась на приговор, но теперь она добилась контроля над городом, который уже по праву считала своим. Теперь все дела и потоки шли через нее или ее посредников, самым приближенным из которых была Моника:
– Страсти улеглись?
– Покричали месяц, и хватит, пора возвращаться к привычному образу жизни.
– Ты для этого отослала национальную гвардию?
– Вчера гвардию, а завтра отменим комендантский час, которые больше напоминают людям о беспорядках, нежели успокаивают их. Если этот придурок из сената снова не заикнется о принудительном разоружении, то концу недели, думаю, Джаред со своими бреднями окончательно погасит протест. К тому же в северных штатах дела обстоят куда хуже, чем у нас и им силы гвардии нужнее.
– А ты не боишься, что Джареда тоже… У людей-то рука уже набита.
Рейчел устало улыбнулась:
– Не велика потеря, главное печать с его подписью не потерять, а остальное поправимо…
– Я все в толк не возьму, чего они так все вызверились то? Неужели они и вправду не видят зла, что вокруг происходит и не видели всего этого прежде? да я сама сколько раз интервью давала, хоть и без красок, но суть передавала, особенно после рейдов на бордели и притоны педофилов.
– А ты сама видела свои интервью?
– Нет, у меня как-то времени на ящик нет. Но я в курсе, что они многое правят.
– Понимаешь в чем тут дело Моника, в век, когда правда лежит у каждого под носом, основная задача её правильно подать, в нужном ракурсе и строго дозировано, чтобы не волновать публику больше, чем это необходимо. Вот так и выходит та самая разница между тем, что ты видишь на улицах и тем, что показывают остальным… Но дело не только в том насилии, что им показали. Боюсь, как раз-таки к насилию вне зоны боевых действий, людей уже приучили, а вот к правильному пониманию правды еще не до конца, оттого и возник весь этот бардак. ВерОника ведь не только их архивы опубликовала, но и компромат, который очень умело, скомпоновала, выделив суть произошедшего еще с конца Второй мировой войны.
– И нахрена так издалека заходить было?
– Ну, во-первых, все познается в сравнении, а во-вторых, чтобы наглядно показать, когда именно сломался наш мир… И должна признать, с периодом она не ошиблась, как и я в ней. Именно после Второй мировой войны перед нами и западным миром в целом встал вопрос, а именно, как быть дальше. Ведь СССР стремительно набирал мощь, но самое главное, он действительно был альтернативой, что для нашего мира, что для его понимания. Курс Рузвельта, до войны, по большому счету проблем не решил, а некоторые даже добавил, оттого мы и вступили в войну.
– Вынужденно, на нас же напали. Перл Харбор япошки к чертям разнесли.
Рейчел, ни без иронии посмотрела на Монику:
– Я тебя умоляю. Еще скажи, что башни близнецы разнесли у нас прямо под носом какие-то арабы из третьего мира, налетав на кукурузниках пару другую часов, чтобы после направить на несоизмеримой скорости пассажирские Боинги на небоскребы. Если тебе не хватило примеров разрушенных небоскребов Инферно, то присмотрись к тому, что я снесла и вспомни, как именно он обрушился. А теперь найди два отличия, что называется.
– Хочешь сказать, мы их сами подорвали?
– Ну не арабы же… Цинично, но метод – «Выстрел себе в ногу» работает и позволил нам, что тогда вступить во Вторую мировую, что сейчас вторгнуться в Афганистан. Сама подумай, мобилизация армии в среднем длится сорок дней, плюс сбор с войсками по альянсу НАТО и планирование совместных действий. Мы же уже через месяц там по полной развернулись. Потому что нам нужно было вторгнуться в Афганистан, а главное мы уже были готовы к этому вторжению.
Моника прибывала в неком замешательстве:
– Я конечно верю тебе, но… все равно, как-то это все невероятно.
– Это потому что тебе, как и остальным, промыли мозги, превратив в некое подобие идиотов, в греческом смысле этого слова.
– Это еще что значит?
– Идиот в греческом смысле этого слова, это человек, живущий в своем мире, в вашем случае, образ этого мира, насильственно формируют и навязывают образование, литература, пресса и, конечно же, СМИ, основной бенефициар всего этого безумия.
Моника задумалась:
– Нельзя сказать, что я вообще не слышала о твоей версии событий.
– Но ты её не воспринимала всерьез, так как в массе своей, она была скомпрометирована. Это как с масонами, основная литература о них, написана ими же в романтизированном или таинственном ключе. Эти книги переполнены самыми популярными домыслами о них и не несут в себе ни крупицы истины.
– Не могут же все писатели быть продажными?
Рейчел посмеялась:
– Как и федералы… Дело не в продажности, а скорее в общей тенденции, хотя и в деньгах тоже, во всяком случае, для тех, кто лжет осознанно. Видишь ли, когда пресса, литература, да и вообще просвещение, финансировалось государством, лишь цензура слегка ограничивала правду, гранты же, теперь её всецело направляют. Представь, есть тот единственный и честный, что пытается донести правду до общественности своим пером, в былые времена, этого популиста порезали бы на куски, чтобы остальным неповадно было. Сегодня же, его просто накрывают морем тех, кто за гранты пишет на схожую с ним тему, быстрее и с налетом откровенной лжи, которая дискредитирует эту тему или вопрос, которые пытался осветить честный писака. В добавок ко всему, придя в книжную лавку, тебя с ног до головы сперва засыпят этим откровенным контрафактом, потому что за него уплачено, а его творение, так и останется пылиться на задней полке.
– Не велика потеря. В наше время книги все равно никто не читает.
Рейчел с прискорбием вынуждена была согласиться:
– Знаю, просто это единственная площадка, куда независимые борцы за правду еще могут пробиться, про остальное же мне сказать нечего.
– А соцсети? Как погляжу, ВерОника знатно преуспела в этом, вон какую волну подняла.
– Это пока еще тестовая зона, но очень скоро и во многом, благодаря таким примерам, айтигиганты перекроют и этот вентиль, заполонив все свое пространство второсортным шлаком или и того хуже.
– Плевать. Если я это не могу использовать, значит мне это не нужно.
– Опрометчиво, так как, это значит, что использовать будут тебя.
– Пока, этот кто-то ты, меня все устраивает. Пойми меня правильно, пока ты освещаешь тенденции, я тебя еще понимаю, но, когда начинаешь углубляться в суть происходящего, извини, но тут я перестаю тебя понимать, от слова совсем. Думаю, моё время упущено и теперь я гожусь только на роль исполнителя, чему я и рада, учитывая, сколько всего ежедневно тебе нужно штудировать. Мне конечно на своей должности тоже приходится во многие дела вникать, но это скорее вынужденно, ты же сама рвешься узнать, что, да как. Огонек любознательности во мне потух уже очень давно, о чем я ни разу не жалею, особенно после последних событий и все то дерьмо, что их спровоцировало… А тебе не кажется, что Хант, то есть Инферно, был прав?
– В чем именно? Он, на удивление, оказался трудоголиком, везде поспел, так сказать.
– В правде, Рейчел.
– Ну, вот он её, так или иначе, опубликовал и что дальше?
– Отпустить вожжи и отойти в сторону. Люди сами бы с ними разобрались. У тебя не было причин их защищать, особенно после того, что они сделали с Наоми.
По выражению лица Рейчел, Моника поняла, что разбередила еще не зажившую рану и попыталась извиниться:
– Прости, мне не следовало…
Рейчел же не захотела заострять внимание на Наоми, вернее её смерти. В жизни каждого есть личные темы, которые ни с кем не хочется обсуждать и более того скрывать как сокровище от чужих глаз и ушей, чтобы не обесценить личное воспоминание посторонним присутствием в нем:
– Уйди я в сторону, толпа бы смела менеджеров и неких индивидов особой касты, но не её костяк. Я же, лишилась бы контроля над ситуацией, которая могла бы закончиться кровавой резней.
Моника скептически посмотрела на Рейчел:
– На целый город у них кишка тонка, кем бы они ни были.
Рейчел посмеялась:
– Нет, Моника, не на город, они бы всю страну смели бы, прям как индейцев в свое время.
– Но мы не индейцы.
