скачать книгу бесплатно
Но что-то же я должен бы сделать сам? Своими руками? Точнее – глазами? Ещё точнее – мозгами? Вот и сделал – а дальше всё пошло, как по маслу. Точнее: как в масло, поскольку рука моя вошла в стену, как нож – в масло. В растительное. Но точно не в масло: не чувствовалось сопротивления. Вообще. Нулевая потеря тепла. Как в сверхтекучей среде – мечте всех физиков и энергетиков.
Порадовал и момент выноса. Как будто я не через стену его совершил, а взял деньги «с парадного крыльца».
«Кюпюры!»
В руках у меня лежали пачки долларов. Стандартного наполнения. По десять тысяч – в каждой. Но радовался я недолго: вдруг стало стыдно. Ужасно стыдно. И не за бесцельно прожитые годы, а за одну лишь минуту. За неверие в собственные силы. За мелкотравчатость. За то, что я размениваюсь на пустяки и, вместо того, чтобы грабануть… тьфу, ты, что я говорю: обслужить банк, залез… зашёл… ну, был занесён в ничтожный «обменник»! Стыд-то, какой! Это я-то, эстет и интеллектуал: нет, чтобы сразу взять миллионы – так позарился на какие-то гроши, недостойные масштабного человека!
С лицом, разъедаемым краской стыда, я немедленно восстановил «статус кво». И даже успел разобрать смену воплей за стеной: с горестных – на изумлённые. Результат моих манипуляций явно не остался незамеченным. Итог: ноль – в карманах, горький осадок – в душе, и ненужное «паблисити»!
«Там!»
Я вернулся домой: сегодня ни о какой работе не могло быть уже и речи. Мы, интеллигенты – настолько ранимая публика, что способны «жевать сопли» даже при полном их отсутствии. Следовало успокоиться, забыть и забыться. И я решил эту триединую задачу – при помощи всего лишь одного средства. Какого? Да коньяка – какого же ещё! Вечной «палочки-выручалочки» интеллигентного «че… ка». «Эликсира жизни», можно сказать.
«В банк! Только – в банк! И только – в государственный, иначе я себя уважать перестану… ну, или не начну…»
Это я думал уже на следующее утро: вечером мне действительно удалось забыться. Всего лишь за одну бутылку! Теперь же во мне воскресли лучшие качества индивидуума: наглость, нахрапистость, эгоизм в степени эгоцентризма, наплевательское отношение к трудностям и их носителям. С качествами воскрес и я. Вот таким можно идти на дело. Даже не так: таким ТОЛЬКО и можно идти на дело!
В мыслях я уже неоднократно «проворачивал» эту операцию, поэтому никаких сюрпризов Хозяин подкинуть мне не мог: желания-то должны исполняться буквально! Я знал об этом банке всё, что следовало знать. Ещё совсем недавно я был частым гостем в этом учреждении. Нет, не в качестве клиента: в качестве друга. Не банка, разумеется: моей подруги, которая имела на меня виды. Напрасные, к слову. Но это было не единственным её достоинством. Куда более значимым для меня являлось то, что она работала начальником отдела. Не помню уже, какого – да это и не важно в контексте решаемой мной задачи.
Статус «женишка» «невесты» -начальницы позволял мне относительно спокойно «определяться по месту». Со временем я научился ориентироваться в лабиринте банковских коридоров и тупиков: какой дурак только его строил?! Тут не только данники Миноса – но и сам Минотавр заблудился бы и сдох от голода!
Единственное, чего я так и не смог выяснить: где точно находится хранилище? Ну, не станешь же пытать «невесту» – а прямо спросить неловко: интеллигентность вкупе с осторожностью. Я узнал лишь то, что, что хранилище располагается где-то у чёрта на куличках. Но координаты означенных куличек выяснить не удалось: чёрт почему-то молчал. Наверно подумал, что таким хитрым способом я хочу нарушить условия договора: «что заказал, то и получил».
Пришлось частично демаскироваться, чтобы узнать, что хранилище – под кассой, а касса… Нет: не «в яйце» и «не в зайце»: у чёрта на куличках. Но теперь я мог посмеяться над чёртом: координаты этих куличек имелись на плане. На плане эвакуации из помещения в случае пожара. «Глубина залегания» меня не волновала: я – не налётчик, не террорист и применять буры, автогены или взрывные устройства не собирался. Мне – хоть метр толщина стен, хоть километр – всё едино. Требовались всего лишь точные координаты: широта и долгота. В таком случае Хозяин вынужден был бы доставить меня по адресу, которого я не мог представить себе визуально.
«Там!»
Я уже открыл рот, чтобы подать команду, но передумал. Сегодня предстояла нестандартная «телепортация»: я ведь так и не узнал место нахождения хранилища. Следовательно, обычный «там!» отменялся: появиться в банке «в лице» я не могу. Увы, но статус «женишка» имел и обратную сторону – а у меня сегодня не было времени на любезности.
Таким образом, предстояла необычная транспортировка: по другому измерению. Не спешите крутить пальцами у висков.
Это – не бред и не фантазия: это – моё желание. То самое, которое должно буквально исполняться Хозяином. Согласитесь, что фантазия и желание «в таком контексте» – это далеко не одно и то же.
Теперь я мог спокойно дать команду – чтобы тут же оказаться… над банком. Точнее: в банке, в одном из его коридоров – только на высоте трёх метров от пола. Почти под самым потолком. И ещё зазор оставался: хорошо, всё-таки, строили при «проклятом сталинизме»!
Я висел… стоял… находился на странной опоре, сквозь которую мог видеть абсолютно всё происходящее внизу – да так ясно, как не увидишь и сквозь стекло. «Почва», что была сейчас подо мной, не имела ни вида, ни формы, ни плотности. Всюду, куда только мог достать мой взгляд, не было ничего. Вообще ничего: в наличии имелась лишь пустота, стопроцентная в своей стерильности и прозрачности.
Ощущение – необычное: как будто стоишь в воздухе. Ладно бы: «висишь» – «плавали, знаем!» – а то ведь именно «стоишь»! Как на земле! И, несмотря на то, что под тобой нет никакой опоры – опора есть! Ну, то есть, ты понимаешь, что она есть… должна быть – иначе бы ты уже пошёл по головам! Ты понимаешь это – но не чувствуешь её! Совсем!
«Где-то подо мной» роились «стада» огромных разномастных мух. Параллельно мне – словно из другого мира.
«Так вот ты какой, цветочек аленький?»
Всюду, куда только доставал глаз, не было ничего. Даже классического тумана из фильмов ужасов. С туманом – всё не так одиноко, особенно если за ним прячется какой-нибудь Фредди Крюгер с набором слесарных инструментов. Но тумана в наличии не имелось. Всё было ясно, светло и прозрачно. Как в залитой галогеном стерильной операционной – только без оборудования, инструментов, окон, дверей и стен. «Без ничего». Куда ни взгляни – стерильная пустота.
Так как здесь глядеть было не на что, я взглянул вниз.
«Ба: да это же – касса! Ну, и точность!»
Сама касса меня не интересовала: мой интерес лежал несколько ниже. В буквальном смысле.
«Вниз!»
Ага: хрен, там! Ни спуститься, ни наклонить «измерение» хоть на градус, чтобы спрыгнуть: зря пыхтел! «Измерение» тянулось строго параллельно объекту. Точнее, его плоскости. Ни о каком «вверх-вниз» даже на градус и речи быть не могло.
«Похоже, этот параллельный мир – всего лишь эквивалент „шапки-невидимки“: залез – и спрятался… Других функций у него нет… „Шапка-невидимка“ -то тоже предоставляет всего лишь одну услугу…»
Оставалось только одно: дать команду «Там!» Правда, я не вполне представлял себе, где это «там», но отправляться на его поиски у меня не было ни времени, ни желания.
Так я думал и в порядке самооправдания – можно было подготовиться и получше – и для предъявления «объективных трудностей». Главный же мой недочёт заключал в том, что ещё Киса Воробьянинов определил словами: «хочется поскорее». Уж очень не терпелось мне стать обладателем миллионов – отсюда и «брачок» в подготовке.
«Там!»
«Это я удачно зашёл!» – мелькнуло у меня в голове: рот был занят изумлением. – «С прибавлением Вас, уважаемый банк!»
И это – не шутка: «детали интерьера» наглядно свидетельствовали о том, что «нашего полку прибыло». Я бы даже сказал точнее: «нашим п`олкам прибыло»! И – совсем недавно. Да и перед кассой не случайно толпился народ «солидной наружности»: сегодня явно обслуживали банки второго уровня, что уже само по себе – уровень!
Хотя и без «свежака» я бы не остался внакладе: в банке всегда имелось в наличии «энное» количество денежных знаков. Это я узнал – «так, между прочим» – у подружки. А поскольку «по сценарию» я могу унести с собой лишь то, что могу унести с собой, то мне вообще не о чем было беспокоиться.
Но «свежее» пополнение, не скрою, бодрило. Насколько я узнал – опять же от подружки – купюры с большим количеством нулей всегда пользуются спросом, уходят быстро и в наличии бывают не всегда. Я готов был взять всё, что мне мог «предложить» банк – но теперь я мог взять только то, что хотел: купюры в пятьсот евро и в пять и десять тысяч рублей. Это сразу даёт приличную сумму и очень удобно в плане транспортировки: в одной пачке купюр номиналом в десять тысяч рублей – миллион! Солидно. Как минимум, солидно звучит. Да и пятьдесят тысяч евро в одной пачке тоже – не «кот начхал», как выразился один киношный интеллигент. Я, интеллигент настоящий, выразился бы иначе – и не на тему кота: «не хрен собачий».
Глаза мои не разбегались. Они «твёрдо знали», на что смотреть. Из всех деталей интерьера меня, как и любого нормального человека, могли заинтересовать только стеллажи с мешками.
«За работу!»
Поскольку «измерение» всё время торчало на одной высоте, и не выказывало ни малейшего намерения изменить своё положение ни на дюйм, ни на градус, пришлось тянуться рукой. Дотянулся. Вытянул – и затянул. В измерение: а где ещё заниматься «бухгалтерией»?
Сумка была «классического наполнения»: сто пачек по сто номиналов в каждой. Купюры – по десять тысяч рублей каждая. То есть, всего на общую сумму в сто миллионов рублей.
«Согласен: беру!»
Что же до валюты, то «растекаться мыслью по древу» не стоило. Да и о харе не мешало подумать: не ровён час, «треснет». От избытка удовольствия. Ибо сказано: «жадность фрайера сгубила».
«Не много ли товару взял, Абдулла?»
Должен заявить со всей ответственностью, как человек, теперь уже бывалый: разместить на себе сто пачек по сто «листов» в каждой – задача нелёгкая. В прямом смысле. Своя ноша, конечно, не тянет – но… тянет – и ещё, как! Я загрузился так, что напоминал собой монструозный гибрид Квазимодо и завсегдатая пивных. Хорошо ещё, что «продержаться» нужно было только до подачи команды «Там!»
И я уже изготовился её дать, как вдруг бронированная дверь медленно, с классическим «страшным» скрипом отошла в сторону – и несколько здоровенных мужиков в банковской униформе, громыхая «трёхэтажным» матом, ворвались в хранилище. Не меньше трёх минут они пальпировали миллиметровые зазоры между бронированной стеной и такими же стеллажами.
– Тут никого нет…
Я аж вздрогнул: звук у моего «телевизора» был так же хорош, как и изображение.
– Но я же ясно видел, как чья-то рука из-за…
«Очевидец» замялся.
– … которая схватила сумку и утащила её… куда-то…
– А сумка? Сумка на месте?
Это подключился третий. Его участие в поисках ограничивалось раздачей указаний и матерков. Начальник, стало быть. Но вопрос был «несколько излишним»: он стоял на сумке. Спрашивать нужно было о содержимом. Точнее – уже не нужно было.
– Комиссию! Живо!
«Е… твою!»
Это я – про себя и о себе.
«Как же я так лопухнулся?!»
Только сейчас я заметил глаз камеры слежения. Маленькой, такой – но это не оправдание. Воистину: «золото ослепляет»!
«Незнайка-очевидец» пулей вылетел в коридор. Вскоре прибыла комиссия – если этот галоп запыхавшихся толстух и толстяков можно считать «прибытием». Составив компанию начальнику на мешке, который я, пижонясь, сбросил «с тучи», комиссия как-то сразу установила, что мешок пуст. Профессионалы – что тут скажешь.
– Составляйте акт, а я звоню в госбезопасность, – подвёл итоги управляющий. – Чертовщина, какая-то…
Пока составляли акт, я успел «смотаться» домой, разгрузиться и вернуться в исходную точку: всегда любил фильмы про шпионов. Ну, там где «наши» – умные, а все остальные – остальные.
Словно оправдывая мои надежды, гэбэшники старались вовсю. Они подпрыгивали и подтягивались, подныривали и пластались, будто и в самом деле намереваясь просочиться в микроскопические зазоры, в которые не всякая блоха пролезла бы. Они так усердно имитировали кипучую деятельность, что я даже пожалел их.
Исчерпав лимит зазоров, «товарищи из управления» оставили «ужимки и прыжки» – и вернулись к просмотру видеозаписи камеры наблюдения. Я тоже «подключился».
– Ну – рука же! – не выдержал один из «оперов». – Рука живого существа! Голову даю на отсечение!
Усекновения не требовалось: «существо» как раз в этот момент в очередной раз материло себя за неосмотрительность.
– Да х… с ней, с рукой!
Управляющий явно предпочитал детективам прозу жизни.
– Куда делись деньги? Сто миллионов рублей – это вам не хрен собачий! (Подобно мне, управляющий был настоящим интеллигентом).
Ответом ему было дружное молчание. «Такие вопросы спрашиваете – прямо неудобно отвечать!» Иных ответов на такие вопросы – заданные с куда больших «высот» и в отношении куда больших сумм – не находится даже в столице. Что уж тут говорить за такую мелочь – пусть даже она и «не хрен собачий»?!
Глава шестая
Я – человек, как правило, мирный. Сам никого не трогаю. Первым. И того же жду от всех остальных. «Давайте не пересекаться!» Именно таким принципом я стараюсь руководствовать во взаимоотношениях с «внешним миром». То же самое «мирное сосуществование» – но на уровне отдельных лиц.
Но «внешний мир» и «отдельные лица» совсем не хотели руководствоваться этим принципом во взаимоотношениях со мной. И если я не стремился к «контактам», то они поступали с точностью «до наоборот». Особую активность проявляли две категории: «хозяева жизни» и их обслуживающий персонал… Я хотел сказать: «и блюстители».
Эта публика никак не желала соответствовать моим взглядам на «мирное сосуществование» «в параллельных мирах». Её навязчивое общество становилось порой… навязчивым. И почему-то именно мне так крупно «везло». Может, «везло» и другим – и даже наверняка – но это уже их проблемы. Как говорил Ницше: «Какое мне дело до остальных? Остальные – это человечество».
Теперь в любой момент какой-нибудь «прохожий в виц-мундире» мог пожелать составить мне компанию. И никакая это не паранойя, не фобия, не мания и не сглаз: дело – не во мне, а в «прохожих». Это ведь они считают, что могут из открытой «амбразуры» своего «ровера» «куртуазно поздороваться» со мной: «Эй, ты, скока время?». Или «пройтись» по поводу внешности моего «француза» – не будучи членами выставочной комиссии. Для них это так же естественно, как для кобеля справить нужду под деревом. На глазах у толпы.
К слову – о собаке. Я уже говорил о том, что выгул Шарля с некоторых пор превратился в ответственную боевую задачу. Для меня. Потому, что это он гулял, а я бдел. Стоял «на стрёме». Ходил «на стрёме». Бежал «на стрёме». Это для него прогулка – прогулка. А для меня – боевое дежурство. Так и жди, что из-за куста вынырнет какая-нибудь личность – теперь ведь все «личности» – и начнёт «охранять общественный порядок». Я, конечно, понимаю, что разевать хайло на интеллигентного прохожего с собачкой – это много опасней, чем вступить в единоборство с бандой вооружённых негодяев, «с пушками и базуками»! Так и не связывались бы: себе дороже!
Поэтому, ещё издалека завидев потенциального «блюстителя», я тут же разворачивал Шарля на какую-нибудь «нехоженую» тропу. Подальше от контакта – и не всегда только словесного: знаю я эту публику. Правда, себя я тоже знаю. И это ещё вопрос, кто «контактней». Но у меня хотя бы есть «железное» оправдание: не я ведь начал!
Сегодня всё было, как обычно. Нас с Шарлем едва не задавил очередной «крутой» на своём «навороченном» «джипе». Нам пришлось обходить «десятой дорогой» обнаглевших мамаш с колясками и пенсионеров с клюками: и те и другие никак не могли поделить остаток парка между собой. При этом ни одна из категорий не считала участником дележа нас с «французом».
Наконец, в довершение всех «радостей», мы не смогли уклониться от встречи с «блюстителями». Конечно, можно сослаться на бурьян в рост человека. На солнце, которое слепило глаза. На мамаш и пенсионеров, отвлекавших внимание шумным выяснением отношений друг с другом. На попытки уйти от «лендровера», едва не отдавившего нам с Шарлем пятки. На многое другое, объективное и субъективное.
Но это будут отговорки – а винить следовало только себя: расслабился, утратил концентрацию, потерял бдительность. Ну, и что с того, что – парк? Ну, и что с того, что в нём гуляют – во всех смыслах? Тем более, надо быть бдительным! Вдвое, втрое против обычного! Против обычной улицы.
«Блюстителей» было трое: как честные служаки и просто мужественные люди, они предпочитают компактной группой ходить там, где тихо и светло. Там, где нет спасительной для преступника темноты. Там, где ему негде укрыться от бдительных глаз «блюстителей». К сожалению – и не только для себя – на этот раз не удалось укрыться мне.
– Эй, ты!
Мордастый «блюститель» с «лычками» младшего сержанта, игнорируя «лендровер» – по причине бесперспективности контакта – «традиционно вежливо» окликнул меня.
– Чё это ты тут – с собакой?
После такого «интеллигентного» «интро» я всегда теряюсь: не тот уровень! Ну, не хватает у меня ни таланта, ни деликатности соответствовать заданному тону! Словно что-то толкает меня на ненужные объяснения, на какое-то глупое многословие, на ссылки на закон. Нет, чтобы сходу повиниться, покраснеть, дать слезу, перейти на рыдания, захлёбываясь в которых и попросить извинения за то, что так нагло оказался на пути доблестных «блюстителей»! И, ладно бы один: так ведь с собакой! И не имеет никакого значения то, что она – при хозяине, на поводке, в наморднике и вообще помещается, чуть ли не за пазухой. «Duro lex…»: «закон суров…»
И умничать тоже не надо: «блюститель» не обязан знать латыни – и по этой причине может неправильно интерпретировать слово «duro», незаслуженно отнеся его на свой счёт!
Вот и сейчас я не совладал ни с эмоциями, ни с ситуацией. Ну, вот, такой, вот я, несуразный! Вечно вляпаюсь в историю! И исключительно по своей вине!
– Виноват, товарищ… э…э…э… господин… гражданин… Но я не видел здесь запрещающих табличек…
Худшего начала и придумать нельзя! А ещё этот многозначительный взгляд на полутораметровый бурьян, которым я заключил текст! Естественно, «блюститель» просто не мог оставить сей вопиющий факт без реакции. Соответствующей.
– Ты, козёл!
Он корректно и доходчиво указал мне на причину, по которой я что-то недопонял.
– «Не видел» он! А это у тебя для чего?
Он постучал себя по лбу, извлекая из костей почему-то металлический звук.
– Зачем тогда очки нацепил, если такой тупой?
Несмотря на банальность последнего довода, обычно используемого в тандеме со «шляпой», на меня он действовал безотказно. Всегда. Как пуля в затылок. Какая, уж, тут «линия защиты»!
– Тут не гуляют, а ходют!
Против столь «правового» довода возражений не может быть «в принципе»! И нечего тут ссылаться на дедушку Крылова и его волка. «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать!» «не прокатывает»! Наш отечественный «блюститель» строг, но справедлив! А то, привыкли некоторые, понимаешь, обижать… «блюстителей»! Недоверием! Наговорами! «Насильники»! «Грабители»! «Душители»! А какие они грабители?! Какие душители?! Они – бескорыстные борцы за счастье народа – пусть даже под народом понимают лишь самих себя! Они настолько болеют за дело, что всю душу отдают ему – пусть даже и не свою!
– Плати штраф: тыщу рублей!
– Извините… гос… гражд… но я вышел не в магазин, а с собачкой…
– Дерзишь? – вздохнул полицай, и обернулся к своим спутникам. Те немедленно «соответствовали»:
– Дерзит! Не уважает!
– Тогда, как говорится, пройдёмте.
