скачать книгу бесплатно
– Что? Нет, конечно! Неужели ты думаешь, что я стала бы… – и Элоди запнулась, опять оглядываясь.
– Ну давай, скажи это, – прошипел Мусса, снова притягивая Элоди к себе. – Стала бы трахаться со мной?
– Замолчи! – шепотом взмолилась Элоди. – Не говори об этом здесь!
– Не говорить о чем, сладкая? – Мусса все же прижал ее к себе и зашептал в самое ухо, невесомо касаясь губами и обливая тяжелым горячим дыханием. – О том, как ты целовала меня так, что я обезумел от возбуждения? Или о том, как ты кричала, отдаваясь так, как будто это последняя ночь в твоей жизни? Или хочешь, чтобы я не говорил тебе, что становлюсь каждый раз твердым, как долбаный гранит, когда вспоминаю, как выглядели твои губы на моем члене?
Элоди, задрожав, издала жалобный сдавленный стон и резко рванулась из рук Муссы.
– Прекрати! – взмолилась она.
– Прекратить что? Хотеть тебя так, что мне просто больно? – не проявил милосердия Мусса. – Уж извини, этого я не могу. Ты должна знать, что желание не выключается по команде или по щелчку пальцев. Или ты думала, что ты можешь просто так прийти, сварить вкрутую мой мозг, оттрахав меня до умопомрачения, а я на утро об этом и не вспомню?
– Мусса, пожалуйста, давай закроем эту тему! Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь здесь услышал. – Элоди смотрела на него серьезно и решительно.
– Мы закроем эту тему, когда поговорим, как два взрослых человека, и ты мне все нормально объяснишь. Не хочешь говорить сейчас? Прекрасно, давай встретимся позже в другом месте.
– Я не могу сегодня. У меня очень много работы.
– Прекрасно, тогда я сяду тут под деревцем и буду ждать до тех пор, пока ты не освободишься.
– Но это будет только поздно вечером, – возразила Элоди.
– Ну и прекрасно! Я на отдыхе и спешить мне некуда. Элоди, я никуда не уйду, пока ты со мной не поговоришь и не приведешь хоть одну разумно звучащую причину, почему мы не можем повторить ту ночь.
– Ты должен отвезти продукты Людмиле, – попыталась Элоди.
– Просто позвоню отцу, и он приедет за ними сам, – беспечно пожал плечами Мусса.
– Ты не отстанешь?
– Нет! Даже не надейся на это.
– Но у меня и вправду нет времени. Мне нужно ехать в поле собирать сено. На завтра обещают грозу.
– А что, больше некому этим заняться?
– Некому. Мои приходящие помощники запили опять в самый подходящий момент.
– А если я помогу тебе, ты согласишься встретиться со мной и нормально поговорить?
– Ты мне поможешь? – усмехнулась Элоди. – Станешь по жаре впахивать в поле, чтобы просто поговорить со мной?
– Думаешь, ты не стоишь этого, сладкая? – скривил губы в похотливой усмешке Мусса.
– Только не думай, что в благодарность я сразу раздвину перед тобой ноги!
– Нет, что ты, Элоди! Пока я рассчитываю только на содержательную беседу. Хотя не стану отрицать, что буду во время нее думать о том, как бы уложить тебя на спину. Как, впрочем, и все время с той ночи. А сейчас давай мне то, что заказала Людмила, и жди моего возвращения. Попробуешь сбежать – я устрою тут осаду и буду жить под твоим забором, пока ты не сдашься.
– Куда мне бежать? Я здесь живу!
Элоди
Она не могла поверить своим глазам. Какова вероятность, что ее случайный любовник найдет ее здесь? Это что, закон подлости или теория невероятности в действии? Сердце скатилось ей в желудок, и от смущения и страха затошнило. И зачем только она повелась на эту затею девчонок? Ведь знала, что с ее потрясающим везением наживет неприятностей гораздо больше, чем удовольствия. Но, видимо, годы в одиночестве и алкоголь сыграли с ней злую шутку. Согласившись на этот поход в клуб в честь своего дня рождения, а потом и на эту авантюру с сексом на одну ночь, разве могла она подумать, что ее приключение будет иметь продолжение?
Но вот посмотрите – прямо сейчас это самое продолжение выезжает на своем навороченном джипе с ее двора и собирается вернуться в течение часа. А она стоит с глупым, пылающим от стыда и возбуждения лицом и не знает, что ей делать.
Врать себе не стоило – на самом деле она не забыла ни одной минуты, проведенной той ночью с Муссой. И даже не потому, что это был ее первый сексуальный опыт с кем-то, кроме мужа, с которым они разошлись больше двух лет назад. Просто Мусса был слишком… другим. Все ее ощущения с ним были настолько интенсивными и яркими, что ей даже казалось, что она не сможет их вынести. Единственным мужчиной и любовником Элоди до этого был ее бывший муж Олег. Он не был эгоистичен в постели и вроде заботился об удовольствии женщины, но до той ночи с Муссой сравнивать ей было не с чем.
Теперь же, анализируя свои ощущения, Элоди понимала, насколько мужчины были разными. Олег был художником по жизни, оставался им и в постели. Для него так много значили внешняя эстетика процесса и чтобы все шло так, как он задумал. Иногда Элоди казалось, что, занимаясь сексом, он больше любовался собственной ролью и тем, как это выглядит. Это ощущение трудно было объяснить. Но частенько она чувствовала себя в постели его холстом, безликой вещью, из которой он словно создает свой очередной шедевр. Так же, как тогда, когда она ему позировала, так и в моменты близости, Элоди чувствовала себя лишь объектом, привлекшим внимание художника. И создавая картину или их секс, Олег больше упивался не их эмоциями, а собственной ролью гениального творца. Он приводил ее к вершине так сосредоточенно и тщательно добиваясь нужной ему реакции, что частенько Элоди сомневалась, отличалось бы это все, если бы на ее месте была другая? Олегу был важен результат, удавшееся творение. Такое, какое он задумал. Не важно, картина это или акт любви. Оно просто должно быть совершенным в его представлении.
Но с Муссой это было что-то абсолютно другое. Это отличалось, как может отличаться мощная и неукротимая стихия бушующей по весне горной реки от мерного организованного потока в искусственном красиво оформленном канале. Сексуальная энергия, исходящая от Муссы, была словно бурный поток, прекрасный и пугающий в своем неистовстве и сметающий любые преграды на пути. Его жесткий голодный взгляд, прикосновения, уверенные и властные, запах настоящего сильного самца и возбуждающие, бесстыдные слова, что с легкостью слетали с его языка… Все это будило в Элоди отклик, резкий и острый в своей сладости, добираясь в какие-то глубинные, ранее незатронутые уголки ее натуры. Те, о существовании которых она и сама не подозревала до их встречи. Так, словно первый же его поцелуй изменил ее чудесным образом, открывая миру и самой себе совершенно новую Элоди. Способную быть неистовой и страстной, и идеально свободной в своих желаниях и потребностях.
Мусса своей яростной ненасытностью и требовательной, жадной чувственностью будто оставил ее без защиты, совершенно голой прежде всего перед самой собой. И это испугало Элоди почти до истерики. После развала их брака с Олегом, Элоди жила точно в каком-то оцепенении, подавляя в себе свою женственность и желания. Она словно замерла как женщина, посвятив всю себя дочери и процессу становления их быта. Оставшись одна с крошечным ребенком на руках, в деревне, без привычных бытовых удобств, без помощи и элементарных навыков сельской жизни, Элоди поначалу просто училась выживать. Потом увлеклась идеей создания собственной мини-фермы и направила все силы и энергию на это. Изнурительный труд от рассвета до заката не особо способствует полету фантазии перед сном и терзаниям по поводу одиночества в постели.
Конечно, были попытки местных мачо подкатить к ней и ангажировать себя в качестве постельной грелки, а заодно и хозяина в ее уже налаженном хозяйстве. Но терпкий запах самогона и «изысканные» манеры претендентов отбивали у Элоди любое желание даже рассматривать их предложения более детально. Работников она предпочитала нанимать, хозяйничать и решать все сама, а мужчина, согревающий постель… он был ей не нужен. До сих пор.
Элоди посмотрела через двор на дочку, которая тем временем вернулась к своему рисованию. Вот зачем она повелась на уговоры и сорвалась в этот дурацкий ночной загул со старыми подругами?
И вот результат. Уже две недели она не может спокойно заснуть вечерами, крутясь в постели и пылая от мыслей о той единственной случайной ночи. Воспоминания о том, как ощущалось тело Муссы, давящее на нее восхитительной тяжестью снаружи и раскаленной, невыносимой твердостью в глубине, заставляли ее грудь наливаться болезненной тяжестью, а внутренние мышцы лона сокращаться, словно желая опять ощутить его в своих глубинах. Картины того, что она сама творила, совершенно потерявшись в наслаждении, вкусе и запахе этого мужчины, зажигали огни по всему телу и лицу, вынуждая гореть от смущения и дикого возбуждения.
Элоди четко настроилась на то, что нужно выбросить все это из головы и перестать ощущать себя как течная кошка, но судьба решила сыграть с ней шутку и немыслимым образом привела это ходячее искушение к самому ее порогу.
Ну ничего, она поговорит с ним сегодня вечером и объяснит, что это был случайный эпизод. Он ничего не значит, и продолжения не будет. Просто секс на одну ночь. Он ведь должен это понять? Такие мужчины, как он и его брат, наверняка делают это постоянно, так что проблем быть не должно. Они поговорят, и Мусса уберется обратно в свой город к куче женщин, которые только и ждут, когда на них обратится его взор, чтобы упасть в его объятИя. Так, как сделала она сама. Растаяла с первого же его жаркого, властного взгляда. Растеклась лужей от первого же касания таких волшебных губ.
Элоди закрыла глаза и тихо застонала от того, как остро нахлынуло воспоминание об этом его рте повсюду на ее теле. Поглощающем и покоряющем ее. Проникающем повсюду, стирающем все ее внутренние запреты и сжигающем в его жадной неистовости.
– Мамочка, у тебя головка болит? – сочувственно спросила Валюша.
– Нет, солнышко. Все хорошо, – выдавила улыбку Элоди.
Все, надо это прекращать! Совершенно она расклеилась! Нужно гнать из головы все мысли о Муссе. Сегодня она скажет ему, что никаких продолжений не будет и все, конец!
– Ма-ам, а этот уголовник мне понлавился, – неожиданно сообщила дочь.
– Какой уголовник? – нахмурилась Элоди.
– Ну, этот. Дядя Мусса, у котолого на луках калтинки, – ответила дочь.
Они у него не только на руках, чисто машинально отметила Элоди, вспоминая, как выглядело его обнаженное, покрытое потом тело, когда он отрывался от нее и откидывался на простыни в изнеможении. А еще – как притягивала ее взгляд его потрясающая мускулистая спина и задница, когда она любовалась на него, спящего, перед тем как уйти. Стоп, Элоди!!
– И чем же тебе он понравился? – вернулась женщина мыслями к разговору с дочкой.
– Ну, он большой и класивый. У него вон какие мыш-ш-шыцы. А еще от него холошо пахнет. Не так, как от дяди Коли и дяди Миши.
Ну да, от этих двоих приходящих помощников всегда несло самогоном и дешевым куревом. От Муссы же пахло дорогим парфюмом и сильным мужчиной.
– Мам, а плавда тетя Лила говолит, что если ты влюбишься в какого-то дядьку, то он будет моим новым папой? – пытливо посмотрела на Элоди Валюша.
– У тети Лили больно язык длинный! – рассердилась Элоди.
– Ну ма-а-ам, ну скажи!
– У тебя уже есть папа, и ты это прекрасно знаешь. И поэтому даже если я влюблюсь, то это ничего не изменит, родная.
– Но мой папа всегда занят и никогда не плиезжает. А я хочу папу, котолый будет жить с нами. Как у Ленки и у Фильки!
Элоди с грустью посмотрела на дочь. Олег действительно не навещал их уже несколько месяцев. Да и по телефону говорил с дочерью, только когда Элоди сама его набирала и настаивала. Тогда он сюсюкался несколько минут, засыпал дочь обещаниями и вскоре прощался. Тут же, видимо, забывая о ее существовании.
– Валюша, а давай, когда я с сеном закончу, мы с тобой съездим в город в парк аттракционов и заодно навестим папу.
Девочка обрадовалась и метнулась к матери.
– Палк! Давай в палк! Я хочу сахалную вату!
– Вот и договорись, – обрадовалась Элоди, что вышло отвлечь ребенка от грустных мыслей.
– Только ведь папа все лавно не плиедет с нами жить, – вздохнула девочки и вернулась к своим рисункам.
Элоди промолчала, потому как сказать ей было нечего.
Глава 5
– Марат, подъем! – влетел Мусса в комнату ко все еще спящему брату и пнул его кровать.
– Мусса, да какого же тебе не спится в последнее время? – проскрипел Марат.
– Вставай, говорю, лентяй. Дело есть срочное.
– Отвали от меня! Я сюда отдохнуть приехал и буду спать, сколько захочу! – отвернулся к стенке Марат.
– Софи-и-ия-я-я! – пропел Мусса, и Марат мгновенно вскочил.
Он ошалело оглядывал комнату в поисках несуществующей девушки. Потом его лицо стало злым, и Марат, сжав кулаки, двинулся на брата явно не с дружественными намерениями.
– Слушай, я с самого детства не хотел так дать тебе в морду, как хочу прямо сейчас! – практически зарычал он.
– Эй, а ну потише, братишка! – выставил перед собой руки Мусса.
– Я тебе сейчас покажу – потише! Думаешь, это смешно? – все больше заводился Марат.
– Да послушай ты меня! Я Элоди нашел!
Марат остановился посреди движения, и лицо его стало просветляться.
– Элоди? Это значит, что она может сказать, как найти Софию! – просиял Марат.
– Если, конечно, захочет. Она не особо рада была меня видеть. Так что я сейчас быстро завтракаю и еду изображать из себя сельского пахаря, или кто там они. Надеюсь, общий труд на свежем воздухе достаточно возбудит эту сладенькую дикую кошечку, и сегодняшнюю ночь я опять проведу, упражняясь в горизонтальном танго. А то мой бедный член все эти две недели отказывается смотреть хоть на кого-то, но зато готов лопнуть при одном только воспоминании о ней.
Марат потряс головой.
– Я не понял ничего! Ты можешь мне нормально объяснить? Элоди где-то тут отдыхает?
– Нет, мой тупой братец. Она тут живет. У нее какая-то там мини-ферма, или как там это называется.
– Это как в компьютерной игре? Коровы, курочки и все такое? – усмехнулся Марат.
– Нет, дебил. Это как реале – запах навоза, мухи, жара и работа в поле, в поту и пыли.
– И что, ты намерен погрузиться во всю эту чудную романтику ради того, чтобы опять залезть в трусы Элоди? – скривился Марат.
– Именно так! И если ты рассчитываешь на то же самое с Софией, то, думаю, тебе тоже придется это сделать. Вряд ли Элоди согласится дать тебе ее номерок только за то, что ты ей поулыбаешься.
– Потому что ты это делаешь лучше?
– Ну, это однозначно. Но, думаю, что если хочешь что-то получить, то стоит постараться. А посему, если все еще хочешь попытаться, то вставай и пошли завтракать.
– Я понял: ты просто хитрозадый сукин сын! Ты хочешь, чтобы тебе самому пришлось меньше пахать по такой жаре, и вы с Элоди быстрее освободились!
– Да ты гений! Правильно угадал! К тому же я хочу приберечь побольше сил для ночной работы. Так ты со мной или как?
Когда Марат спустился к завтраку, Мусса уже допивал кофе.
– Давай поживее, Марат! – поторопил брата он.
– Вы куда-то торопитесь? – поинтересовалась Люда.
– Да. Мусса собирается изображать бесплатного поденного работника у Элоди, да еще и меня решил припахать по-родственному, – скривился Марат.
– О-о-о, ты решил Ладушке помочь? – широко улыбнулась Люда. – Это просто замечательно, мальчики. Она ведь, бедная, все сама колотится. Свое хозяйство с нуля поднимала. Муж бросил ее тут с малышкой.
– А как они вообще тут оказались? – тут же подобрался Мусса.
– Да как, как? Как это у нас баб бывает? Девчонкой совсем была, влюбилась, замуж за художника этого нищего выскочила. А у него идея великая была – жить в экологически чистом месте. Растить детей на лоне девственной природы, блин. Хотел из себя великого творца изображать. Ходить босиком в льняной рубахе и картинки шедевральные писать. Убедил Элоди продать квартиру в городе. Ей после смерти бабушки большая квартира в центре осталась. Ну, продали. Купили дом старый и земли. Но, понимаешь-ли, вышло так, что жизнь в деревне без удобств совсем не так прекрасна, как ему с диванчика в теплой городской квартире рисовалось.
Дрова нарубить, воду из колодца по морозу таскать. Сортир на улице, душ летний – тоже. Никакой красивой романтики, а только много-много тяжелой, грязной работы. К тому же покупатели почему-то не торопились становиться в очередь за его гениальными шедеврами. Вот и стал он обратно в город со своими картинами ездить. Сначала каждый день возвращался. Потом стал, вроде как, у друзей на день-два оставаться. Потом почти по неделе пропадать. А вот когда Валюшке чуть больше года было, сообщил Элоди, что у него, видишь-ли, новая любовь, и его нежной артистической натуре не прикажешь, так что он уходит от нее. Просто так взял и позвонил с такой новостью, даже приехать не потрудился. А на самом деле просто нашел какую-то богатую тетку, которая за свои деньги стала его раскручивать. Мальчик просто быстро сориентировался в этой жизни, как женщин в своих целях использовать.
– Вот ублюдок! – пробормотал Мусса. – А что Элоди?
– Да что? Сам ведь видел. Отремонтировала дом. Наладила хозяйство. Научилась сыры такие делать, что у нее все влет разбирают, да еще и ресторан какой-то городской закупается. Живет, в общем, потихоньку. Только периодически тяжело ей приходится. У нас ведь в деревне помощники и наемные работники кто? Одно алкашье, сидельцы бывшие, никто постоянной работы не ищет, а так – от шабашки к шабашке перебиваются. Ненадежные они. С ними сегодня договоришься, а завтра они возьмут и не придут, если в другом месте более легких денег нанюхают. А если уж хоть копейка в руки попала, то все – пока не пропьют, не остановятся. Пропащие люди, – махнула рукой Люда. – А ты что же, Мусса, просто помочь ей решил, или понравилась тебе наша Ладушка?
– Ага, Мусса у нас целыми днями только и ищет, как бы помочь одиноким женщинам, – съехидничал Марат. – У него прямо цель в жизни – не обойти своим вниманием ни одну. Конечно, при условии, что они симпатичные.
– Заткнись, а? – вяло отмахнулся Мусса. – Мы просто немного знакомы с Элоди. А раз я тут и все равно заняться нечем, почему бы не помочь. Не валяться же кверху брюхом на солнце?
– Угу… – хотел опять вставить свои пять копеек Марат, но Мусса замахнулся дать ему подзатыльник.
Брат увернулся, и, поблагодарив Люду за завтрак, они ушли, продолжая негромко пререкаться.
