скачать книгу бесплатно
Я больше не могла противостоять ему в этой перепалке, пока в голове такой бардак, и резко метнулась мимо него к выходу.
– Ну, нет! – взревел Монтойя. – В этот раз ты не сбежишь, пока мы все не выясним!
Он схватил меня за руку, резко разворачивая в движении и вынуждая буквально врезаться в его твердую грудь. Но я не вчера родилась и сделала ему подсечку, от которой он с грохотом упал, роняя что-то из мебели. Я метнулась к вожделенной двери, но тут огромная тяжесть ударила меня в спину, роняя на пол и подминая под себя.
– Я сказал, что ты никуда не уйдешь, пока мы не решим, что делать дальше, – прохрипел в ухо Монтойя, навалившийся на меня своим немалым весом со спины.
И самое паршивое, что мне хотелось не скинуть его, а заскулить и выгнуться, прижимаясь ягодицами еще сильнее к его паху. Что я, впрочем, и сделала. Встало у него моментально, и он протяжно и глухо застонал и грязно выругался.
– Что ты, на хрен, творишь со мной? – проскрежетал он и дернул ворот моей блузки, открывая доступ к своей метке.
– Только посмей! – зашипела я на него, на самом деле трясясь всем телом в желании ощутить его рот опять в этом месте. – Убью тебя!
– Убей! – мучительно простонал он, толкаясь в мою поясницу уже твердой, как камень, плотью. – Потом! Только прямо сейчас не отталкивай!
И его губы жадно впились в это средоточие пламени на стыке шеи и плеча. Меня выгнуло с такой силой, что Северин едва не слетел с меня. Дыхание пресеклось, а рот распахнулся в неистовом хриплом крике. Оргазм катился по моему телу от центра до самых дальних уголков тела и, отразившись, возвращался снова и снова.
– Да-а-а-а! – торжествующе рычал Северин, продолжая атаковать свою метку губами и зубами, продолжая взрывать мне мозг.
Звон разлетающегося стекла и холодная жидкость с запахом пива, брызнувшая на лицо, вырвала меня из этого нескончаемого марева.
– Юлали… что ты… – голос Дина был глухим и растерянным.
Я распахнула глаза, поднимая голову, моментально трезвея, и столкнулась с шокированным взглядом моего парня. Пиво из его разбитой бутылки растекалось пахучей лужей по роскошному ковровому покрытию трейлера Северина. Рядом с Дином стоял Нести с нечитаемым взглядом и явно не выглядел удивленным. Мой парень открывал и закрывал рот, силясь понять происходящее. А потом Дин перевел взгляд на экран, где все еще шла та проклятая запись. У меня все обмерло внутри. Я онемела, не в силах пошевелиться не только из-за веса Монтойи, но и потому, что тело сковало стыдом.
– Слезь с меня, сукин сын, – зарычала я на Северина, и он мгновенно послушался.
Я вскочила и шагнула к Дину, но он, оторвавшись от экрана, буквально отшатнулся от меня, ударившись плечом в стену.
– Значит, он твой брат, да, Юлали? – Рот Дина искривился в болезненно-презрительной гримасе.
– Дин, я… – Опять двинулась к нему, но меня остановило нервное движение его руки, словно ставившей между нами непроницаемый барьер. Да и что я, собственно, ему сейчас скажу? Милый, я только что кончала под Северином Монтойей, но это совсем не то, чем кажется? Ну да, просто гениальное объяснение.
Дин опустил голову и плечи, как будто на него навалилась тяжесть, а потом поднял и обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.
– Не звоните мне, – твердо сказал он. – Никто из вас!
И, развернувшись, вышел, оставляя в моей душе огромную дыру. Монтойя и Нести стояли молча, боясь нарушить повисшую давящую тишину. С улицы все еще доносились музыка и вопли и смех девушек, а из телевизора – звуки нашей с Монтойей страсти.
– Интересно, это вы только вдвоем придумали провернуть, или вся ваша гребаная стая участвовала? – медленно спросила я, желая хоть как-то излить яд, выжигающий сейчас все внутри.
– Юлали! – Монтойя двинулся сзади, но, резко обернувшись, я оскалилась и зарычала на него, и на этот раз, как ни странно, моя волчица была на моей стороне.
Будь Северин хоть тысячу раз пара – он и Нести были теми, кто сделал больно. И это все, что она понимала в данный момент.
– Юлали, Северин тут не при чем! – начал прочувствованную речь Нести.
– О, да заткнитесь оба! – рявкнула я. – Считаете себя охренеть какими умными? Думаете, все так здорово придумали, ублюдки? Не смейте больше даже приближаться ко мне. И я не шучу! Увижу хоть одного из вас поблизости – позвоню в полицию. Ясно?
Оба промолчали, а я вылетела из трейлера и пошла, пытаясь вспомнить, где тут вообще выход. Пройдя между очередными трейлерами и фурами, я вылетела прямо на Ти-Рекса. Злобно ухмыльнувшись, я оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого. Найдя какую-то железяку, я разбила в машине каждое стекло и фару под офигевшими взглядами подбежавшей охраны, которая, однако, так и не вмешалась.
Оглядев поле своей разрушительной деятельности, я вздохнула почти с удовлетворением и, помахивая железкой, зашагала прочь.
Глава 11
Домой я добралась поздно ночью, на попутке и, ввалившись внутрь, не стала включать свет. Собственно, не особо он мне и нужен. Раздеваясь и разбрасывая одежду по дороге в душ, я чувствовала себя странно онемевшей. И только когда я простояла под струями воды столько, что уже дышать в ванной от пара было нечем, меня скрутило. Стыд, чувство потери и боль.
Да, я не любила Дина так, как, наверно, следует в паре. Да, я не планировала никогда связывать с ним свое будущее, прекрасно осознавая, что не смогу ему открыться в том, кем являюсь на самом деле. Да, я никогда не была с ним честной до конца, просто потому что это невозможно.
Но я была привязана к нему. Я ценила то, как он относится ко мне. Дорожила отношениями и тем ощущением постоянства и покоя, что испытывала рядом с ним. Он был мне близким человеком и другом, и наносить ему столь подлый удар я не хотела бы ни за что в жизни.
Может, с моей стороны и было эгоистично удерживать его около себя, зная, что у нас нет будущего, и я никогда не дам ему ни детей, ни семью. Дело в том, что и до появления в моей жизни Монтойи я была уверена, что детей не хочу. Ведь я себе отдаю отчет, что Изменяющему облик, пусть даже и полукровке, нужна поддержка стаи, особенно в подростковый период. Нужны те, кто научит справляться с происходящим в голове и теле и, возможно, даже подавит и направит силой, если сам совладать не сможет. Ведь не научившиеся управлять зверем становились угрозой не только для живых существ вокруг, но и для самого мира Изменяющих облик. Да, я ушла из дома, едва миновав этот период, но это не значит, что мне было легко оторвать себя от всего, что я знала, и научиться жить в мире людей по их правилам. Да, наш мир не сахар, но люди – это вечные одиночки в многомилионных толпах себе подобных. Невозможно объяснить человеку, что дает стая Изменяющему облик. Это больше, чем просто дом, место, где родился и живешь, друзья, родные и привычный круг комфорта. У людей просто нет такого понятия, как общность, объединяющая стаю. Люди могут быть доминирующим видом на планете, гигантской толпой с чудовищной разрушительной силой, но каждый в этой толпе – сам по себе, хотя и не каждый самостоятельная личность. Так что я не хотела, чтобы мои дети были потерянными среди людей, но при этом мне и не хотелось, чтобы они жили в стае, вынужденные подчиняться самодурству какого-нибудь Альфы типа моего отца. Так что лучше им просто никогда не появляться на свет, чтобы не становиться перед тем же выбором, что и я. Или смиряться перед чьей-то волей, или чувствовать себя вечно одинокими в огромном мире.
В этом смысле Дин в какой-то мере был моей крохотной стаей. Моей поддержкой, постоянным якорем, зоной спокойствия. И именно поэтому я и не отпускала Дина, хоть это и несправедливо. Честнее было бы оттолкнуть его и дать двигаться дальше, чтобы он встретил кого-то, кто ему больше подходит. И я бы сделала это. Однажды. Но сделала бы это так, чтобы причинить как можно меньше боли, потому что Дин этого ни в коей мере не заслужил. Не знаю, как это бы случилось, но точно не так, как это провернули Северин и Нести.
Я заплакала впервые за много-много лет. Сейчас, когда я понимала, что Дина больше никогда не будет в моей жизни, я чувствовала себя безмерно потерянной. Так же, как в те дни, когда только покинула родную стаю. Разум говорил, что разрыв с Дином неизбежный и даже, безусловно, правильный процесс, так же, как когда-то и мое бегство, но разве от этого было легче это пережить? Нарыдавшись до тошноты, я выбралась из душа и, дойдя до постели, отключилась мертвым сном.
Будильник, пожалуй, самое изощренное орудие пытки. Конечно, будь я человеком, после вчерашних рыданий я встала бы с опухшей физиономией и совершенно больной. Но я физически чувствовала себя превосходно, хотя на душе от этого не было менее паршиво.
Как всегда, проигнорировав все кухонные принадлежности, кроме кофе-машины, я вспомнила, что сегодня я без колес, и пришлось вызвать такси. Чертов Монтойя! Надо было все же забрать его динозавра на колесах, хотя и колотить его было приятно, зная, как трепетно он относится к этой железке. Но теперь мне придется на выходных озадачиться вопросом покупки какой-нибудь подержанной машины. А учитывая мою осведомленность в этом вопросе, бог его знает, что я еще выберу.
Запихнув свои переживания куда подальше, я выбралась из такси перед нашим институтом.
Странно, но перед входом царило необыкновенное оживление, толпились репортеры со своим оборудованием и куча просто обыкновенных зевак, кому утром буднего дня заняться нечем. Наш дорогой директор что, опять затеял пресс-конференцию? Любопытно, по какому поводу? Я не отличалась особым интересом к делам других людей и поэтому никогда не слонялась по институту, ловя сплетни.
Запахнув на груди куртку, я протискивалась в толпе, стремясь поскорее попасть на рабочее место и глядя только под ноги, чтобы не споткнуться через массу проводов и всяких репортерских прибамбасов. Уже на крыльце я была неожиданно схвачена и резко развернута в сторону толпы. Глянув на вцепившегося в мой локоть офицера Тёрча, я едва успела остановиться, чтобы не врезать ему под ребра от неожиданности.
– Доброе утро, госпожа Мерсье! – зашептал он, расплываясь в ослепительной улыбке, и сообщил: – А мы тут все как раз вас ждем!
– Кто это «все» и, собственно, зачем? – нахмурилась я, совершенно не склонная к милому общению.
– Все! – обвел Матиас оживившихся журналистов, и позади нас нарисовался директор нашего центра Франко Лионели.
– О, Юлали, наконец-то! – эмоционально воскликнул он.
Франко был в большей степени талантливым менеджером, нежели ученым, и поэтому его главной заботой был имидж центра, следовательно, любой намек на то, что его можно хоть как-то повысить, вызывал у него взрыв оживления. Ведь это привлекает щедрых меценатов, а значит, позволит и дальше процветать, и вести новые изыскания.
Франко подхватил меня под второй локоть, и я оказалась буквально зажата между двумя мужчинами, радостно скалящимися под вспышками фотокамер. Интересная мы, наверное, живописная группка: Франко – полный, низенький, в своем пижонском дорогущем костюме от Гуччи и туфлях от Феррагамо, я – натуральная блондинка, без макияжа, наверняка бледная, как смерть, с простым хвостом на голове, в джинсах, кроссовках и уютной, но совсем не презентабельной серой трикотажной куртке и высокий белобрысый красавец Матиас Тёрч, в безупречной ярко-голубой рубашке под цвет его глаз и темно-серых джинсах, сидящих на его длинных мощных ногах и роскошной заднице, наверное, ничуть не хуже, чем на моделях, их рекламирующих.
– Что тут происходит? – шепотом спросила я, начиная уже злиться не на шутку.
Но Франко уже взялся распинаться о том, что наш знаменитый исследовательский центр славного города Фарго всегда рад оказать содействие органам правопорядка в меру своих скромных сил и благодаря своему прекрасному оснащению, за что спасибо нашим прекрасным и безмерно щедрым меценатам и бла-бла-бла, дальше перечисление всех выше означенных поименно. Потом он упомянул меня, представляя журналистам. По его словам, я прямо героиня, готовая самоотверженно трудиться день и ночь, не покладая рук в попытке оказать помощь в деле восстановления справедливости и практически мира во всем мире, как, впрочем, и любой ученый в стенах нашего прекрасного института и так далее, и тому подобное.
– Извините, что втягиваю вас в это, госпожа Мерсье, – прошептал Матиас мне на ухо, продолжая улыбаться журналистам.
– Что, по-тихому нельзя было все сделать? Я же не отказалась вам помочь, офицер, – ответила я, хмуро глядя перед собой, не считая себя обязанной гримасничать перед репортерами.
– Дело не в вас. Я все расскажу. Только чуть позже.
– Очень надеюсь, что меня устроит это объяснение, и оно сможет компенсировать то, что вы заставляете меня тут изображать звезду желтой прессы.
– Обещаю, что буду стараться изо всех сил! – И теперь ослепительная улыбка офицера Тёрча была адресована только мне, и, кажется, вспышки замелькали еще чаще.
Как только Лионели закончил свою пламенную речь, от журналистов тут же посыпались десятки вопросов. В основном они были адресованы Матиасу и связаны с вновь открывшимися обстоятельствами в деле того самого маньяка. Тёрч, выступив чуть вперед, с достоинством и без лишних слов и движений отвечал на них. Я даже слегка залюбовалась, привлеченная его уверенной позой и манерой говорить так, что у собеседника просто не должно возникнуть сомнений в том, что все сказанное им – чистая правда. Поэтому слегка растерялась, когда из толпы выкрикнула какая-то девица:
– Госпожа Мерсье, а какие отношения связывают вас и звезду мотофристайла Северина Монтойю? Из проверенных источников нам стало известно, что он уже дважды посещал вас на рабочем месте, и ваше общение было весьма эмоциональным! Вы любовники?
Я моргнула, не зная, как, собственно, на это ответить, а репортеры, словно стервятники, тут же подхватили тему и стали просто засыпать вопросами о Монтойе. Если честно, просто ненавижу толпу, а толпа, еще и требующая от меня чего-то, вообще пугала меня до чертиков. Спас меня офицер Тёрч, шагнувший так, чтобы частично заслонить меня от направленных в мою сторону микрофонов и объективов, и абсолютно спокойно сказавший:
– Не вижу, как данные вопросы относятся к заявленной теме этой пресс-конференции, господа. Думаю, если вы хотите поговорить с госпожой Мерсье по этим вопросам, вам следует договориться с ней об этом заранее, если она вообще согласится. А теперь извините нас – время весьма дорого!
И он, не слушая возмущенные вопли журналистов, втащил меня в здание.
– Простите меня, госпожа Мерсье, что втянул вас в это. Я не думал, что возникнут подобные вопросы, – шагая к лаборатории рядом со мной, смущенно говорил он.
– Вы привезли останки? – прервала я его.
Довольно с меня мужчин, старающихся воздействовать на мою жизнь и манипулировать мною так или иначе.
– Да. Я сам доставил их сегодня утром.
Мы дошли до моей лаборатории, и я развернулась в дверях.
– О результатах я сообщу вам позже, – раздраженно сказала я.
– Я могу остаться и кое-что объяснить вам, – заглянул мне в лицо Матиас.
– Это может подождать, я не люблю посторонних в своих владениях, – отрезала я.
– Но госпожа Мерсье… – начал Тёрч.
– Позже! – И я захлопнула дверь перед его носом.
Я прожгла взглядом обеих своих бестолковых лаборанток, прекрасно осознавая, кто был теми «проверенными источниками», о которых говорила девица с микрофоном. Это, типа, такая женская месть. Я отказалась хоть как-то обсуждать с этими пустоголовыми причину появлений тут Монтойи, и они отомстили мне подобным образом. Хотя, думаю, они разболтали бы об этом в любом случае.
И снова градус моей злости на Монтойю поднялся еще выше. Он причиняет мне беспокойство и отравляет жизнь не только в моменты своего присутствия, но даже тогда, когда его нет поблизости. Подонок!
Мои ассистентки сочли за благо заняться изображением бурной исследовательской деятельности, дабы избегать снова встречаться со мной взглядом. Я тоже решила выдохнуть и вернуть себе душевное спокойствие единственным реально действующим методом – работой.
Но уже спустя час, разложив костные останки первой жертвы на своем лабораторном рабочем столе, я нахмурилась и снова вышла из себя. Хмурясь все больше, я провожу предварительные тесты и начинаю злиться все больше. То, что мне рассказал раннее Тёрч о жертвах, которых мне предстоит изучить, не может быть ошибкой. Скорее, это похоже на намеренное введение в заблуждение. Схватившись за телефон, я нашла визитку офицера Тёрча и набрала его.
– Наконец-то! – вместо приветствия сказал он.
– Офицер, что это все значит? Вы за кого меня вообще держите? – стараясь не срываться, спросила я.
– Я говорил, что мне нужно с вами поговорить, прежде чем вы начнете, госпожа Мерсье. Но вы сегодня явно не в духе для общения со мной. – В голосе Матиаса тонкие нотки обиды мужчины, который явно не привык к такому от женщин.
– Офицер, я сегодня не в настроении общаться с кем бы то ни было в принципе. – «Особенно с теми, кто обладает сходными с вами вторичными половыми признаками и считает себя охрененно умным, чтобы технично заставить других делать то, что ему хочется», – не произнесла я вслух. – Но это не является причиной для того, чтобы вести себя непрофессионально. Что за игры вы затеяли?
– Я могу уже зайти и поговорить об этом? – невозмутимо спросил он.
– Как скоро вы сможете добраться?
– М-м-м, скажем, секунд тридцать вас устроит? – проговорил он, и раздался стук в дверь.
Офицер Тёрч вошел со своей фирменной улыбочкой.
– Если честно, я прямо устал тут стены подпирать, – нахально заявил он, и со стороны моих лаборанток донеслись сдавленные вздохи, а в воздухе появился аромат возбуждения.
– Халат! – практически рявкнула я, и мужчина покорно напялил на себя бледно-голубой хлопок, который готов треснуть на его плечах, вдохни он чуть поглубже.
– Можно мне кофе? – попытался разрядить обстановку он, глядя на меня исподлобья тем самым умилившим меня в прошлый раз взглядом озорного мальчишки. Но я не в том настроении, чтобы это сработало.
– Для начала можно объяснить, что это такое, – указала я на кости перед собой. – А потом я уже решу, заслуживаете ли вы чашки моего кофе.
Матиас стал совершенно серьезным и, подойдя к столу, тяжело вздохнул.
Глава 12
– Это то, из-за чего я с легкостью могу лишиться работы, – нахмурившись, проговорил полицейский.
Я не уловила тонкого смысла и посмотрела на него с недоумением.
– Послушайте, офицер, не вижу пока причинно-следственной связи между тем, что вы дали мне… мягко скажем, неверные сведения о жертвах и вашей трудовой занятостью. Мало того, что они не того возраста и пола, что вы мне озвучили, но к тому же они и гораздо более давние, нежели заявили вы. Так скажите мне, что это за кости, и в какую свою игру вы решили меня втянуть или забирайте останки и проваливайте на все четыре стороны! – угрожающе прищурилась я.
– Эм-м-м, погодите, госпожа Мерсье! Не нужно реагировать так жестко! – опять попытался ослепить меня своим безупречным набором зубов Тёрч, и я вдруг почувствовала абсолютно не конструктивное желание испортить это совершенство хорошим ударом.
– Прекратите! – прошипела я.
– Прекратить что? – спросил он, слегка наклоняясь ко мне и искушая врезать ему еще больше. Моя волчица дернулась и зарычала, предупреждая о том, что он пересек границу ее личной безопасности. Она полностью поддерживает меня в желании сделать в отношении офицера Тёрча нечто противозаконное. С чего это мы стали соглашаться так часто?
– Прекратите все! Скалиться, будто вы чертова звезда рекламы зубной пасты, и считать меня слабоумной, на ком эти ваши милые улыбочки могут сработать и заставить меня забыть, что вы пытаетесь обдурить меня. – Я отклонилась от него подальше, чтобы не поддаться все же соблазну пустить кровь хоть одному самцу за последние сутки.
– Извините, – обиженно буркнул Матиас, тоже отстраняясь. – Не знал, что моя улыбка вас настолько раздражает. Обычно она производит совершенно противоположное впечатление, и я просто пытаюсь выглядеть дружелюбным.
– А давайте мы прекратим обсуждать ваши неуклюжие попытки демонстрации дружелюбия и перейдем уже к рабочим вопросам? – Я выпрямилась и нетерпеливо сложила руки на груди.
– Хорошо, – согласился он. – Что первым вы бы хотели узнать?
– Вообще-то все. Вы заявили, что скелеты принадлежат девочкам 9-11 лет, но я вижу перед собой останки мальчика азиатского происхождения, старше, по меньшей мере на год указанного вами возраста. К тому же он был убит даже по моим предварительным анализам двадцать-двадцать два года назад. И я ни за что не поверю, что ваши эксперты могли так ошибиться, даже при всей занятости и «замыленности» взгляда, о которых вы мне тут вдохновенно пели в свой прошлый визит. Поэтому я хочу знать: какого хрена происходит, офицер Тёрч?
Матиас оглянулся на моих притихших ассистенток, которые наверняка опять изображали из себя шпионские подслушивающие устройства, и, помявшись, спросил.
– А мы можем поговорить… м-м-м… скажем, за обедом, на который я вас прямо сейчас приглашу?
Я уже открыла рот отказаться, но потом все же кивнула и пошла к выходу, снимая халат. Когда мы шли по коридору, Матиас опять решил включить режим обаяшки.
– Скажите, Юлали, вы всегда так реагируете на мужчин, пытающихся как-то показать, что вы им нравитесь, или это только мне так повезло?
