скачать книгу бесплатно
– У каждой расы по-своему, монна Эдна. Если есть титул – по нему, – проконсультировал меня тот, что повыше и слева.
– Если нет, то просто моран или по имени, – продолжил его почти близнец справа.
– То есть мне вас звать… – подняла я одну бровь.
– Иму, – склонил голову правый.
– Като, – повторил его жест стоящий слева.
– Я запомню, – пообещала я. Осталось только понять, как отличать одного от другого.
– Ты уже готова, монна Эдна? – вынырнул как ниоткуда Лугус, строго и предупреждающе зыркнул на воинов-хийсов. – Вам следовало тут же позвать меня!
Прозвучало это как-то нервно-ревниво, и я удивленно подняла брови, глядя на хийсов из-за спины вставшего между нами брауни. Назвавшийся Като неожиданно ответил мне подмигиванием и гримасой, делающей его очень похожим на какого-то шкодливого мальчишку. Я аж моргнула в удивлении. Здоровенный детина за два метра ростом с весьма устрашающего вида клыками наружу корчил рожи подобно школьнику. Бедная моя психика!
– Я только что собиралась это сделать, – пояснила я Лугусу.
– Это упрек совсем не в твой адрес, монна Эдна! – резко повернулся ко мне брауни. – Это им следует соблюдать дистанцию!
– Мы знаем, как нужно вести себя, брауни! – рыкнул Като, и в коридоре будто похолодало.
– Эй, Лугус, я сама обратилась к ним с вопросом, в чем проблема? – Ну еще мне не хватало, чтобы на первой же прогулке мои сопровождающие скалились друг на друга. Хватит с меня агрессии!
– Ни в чем! – тут же сдулся Лугус, хоть и продолжал хмуриться. – Я только надеялся, что у нас будет минутка для более тщательного изучения твоих требований к повседневной и праздничной одежде.
Он продемонстрировал мне нечто вроде альбома с листами из тончайшей, чуть желтоватой бумаги. К сверкающему камнями переплету на изящной блестящей цепочке крепилось нечто вроде серебряного стилуса. В общем, вещица выглядела гламурно-девчачье и в руках довольно высокого костлявого Лугуса смотрелась нелепо. Я озадачено потерла переносицу. Схемы и расчеты всегда давались мне как-то намного лучше рисования. А с другой стороны, откуда кому-то знать, чего ты хочешь, если сама не растолкуешь просто и доходчиво?
– Может, мы тогда оставим это внутри, и я потом попробую изобразить нужное?
– Монна Эдна, но мне нужно достойно собрать тебя к сегодняшнему ужину! – напомнил брауни с легкой досадой. – И мне совсем бы не хотелось из-за этого подвергнуться гневу нашего архонта.
– Он что, так придирчив к нарядам сопровождающих его дам? – удивилась я, а хийсы тихо фыркнули.
– Нашему архонту глубоко наплевать на это, – осуждающе покосился на них Лугус. – Не думаю, что он раньше вообще замечал, во что одеты монны вокруг него. Меня волнует, что останешься недовольной ты, а если архонт это поймет, не поздоровится никому. Он терпеть не может, когда его приказы выполняют плохо.
– Ладно, я все поняла, Лугус. Тогда давай так. Ты подберешь мне нечто на свой вкус на вечер, и я обещаю, что буду довольна, если только это будет непрозрачно и без прорех, количество которых превышает площадь самой ткани. Ты столько лет вращался в разношерстном и весьма капризном женском обществе, что в твоем вкусе и умении угодить я не сомневаюсь.
– То есть ты полностью доверяешь мне выбор? – выглядел он по меньшей мере удивленным.
– Почему нет? Ты знаешь веяния местной моды и как стоит одеться по тому или иному поводу, а я нет. Логично с моей стороны положиться на профи. – Тем более что ты заинтересован в том, чтобы все прошло хорошо гораздо больше меня самой.
– Спасибо, монна Эдна, – Лугус натуральным образом польщенно потупил свои шоколадные глазищи.
– Ну, раз мы все решили, то можем уже пойти гулять?
– Что ты хотела бы увидеть первым? – тут же вмешался один из хийсов и заработал раздраженный взгляд от Лугуса, на который ответил оскалом.
– Я хочу видеть все! Но думаю, стоит начать с самого замка.
– Да что тут особенно смотреть, – скривился Като. – Вряд ли тебе интересна местная кухня или бесконечные коридоры. Тахейн Глифф гораздо интереснее снаружи, чем внутри.
Ну уж нет. Мне как-то за всю жизнь не случилось и в своем-то мире побывать в настоящем замке, так что черта с два я упущу возможность облазить все здесь. Тем более что тщательное изучение всей здешней архитектуры, входов-выходов, укромных углов и распорядка жизни рано или поздно окажется мне так или иначе полезным. Даже если и решила попробовать сделать свое пребывание рядом с Грегордианом сносным, это совсем не значит, что в какой-то момент я не захочу бежать отсюда пусть даже в никуда. Рядом с деспотом нужно быть готовой ко всему.
– На самом деле, я хочу увидеть и кухню, и все скучные коридоры, и даже подземелье! – сообщила своим спутникам, собственно, и не рассчитывая, что это их обрадует.
– Э-э-эм, право на посещение подземелья нужно просить у самого архонта, – замялся Иму. – Но все остальное мы тебе с удовольствием покажем.
Вранье! Никакого удовольствия на лицах хийсов не наблюдалось, и они то и дело косились в окна, пока мы ходили по бесконечным лестницам, проходам и залам. Они только что не зевали, явно желая быть в каком угодно другом месте. Но вот Лугус оказался прекрасным экскурсоводом и довольно неплохим рассказчиком и увлеченно вещал мне, какую из частей замка построил или переделывал тот или иной предок Грегордиана. Я же, к сожалению, многое упускала, стараясь больше запомнить повороты и куда ведет очередной коридор, нежели вникнуть в историю местной архитектуры. К тому же очень отвлекало общее охватившее меня ощущение бездны времени, отделяющей меня от всех этих существ, причастных к тому, что просто камни стали здешними стенами. Обычно людей восхищает и завораживает старина, меня же она почему-то угнетала. Наверное, я все же слишком дитя своего века. Ладно, того, что привыкла считать своим. Остановившись, я коснулась пальцами шершавой буро-оранжевой поверхности, невольно задаваясь вопросом, насколько отличается жизненная временная система координат фейри от привычной мне.
– Лугус, а сколько живут фейри? – невежливо перебила я его рассказ о прадеде Грегордиана, приказавшем пристроить это пустующее сейчас крыло в то время, когда он собирал воинство для тотального очищения Приграничья от каких-то жутко расплодившихся тварей.
– Столько, сколько Богиня считает нужным отпустить нам, – проморгавшись, ответил он.
– Весьма туманный ответ, не находишь?
– Но правдивый, монна Эдна. Я не очень хорошо знаком с человеческим летоисчислением, но, насколько знаю, срок жизни фейри в среднем в десять раз дольше людского века.
– Под веком ты подразумеваешь столетие? – недоуменно уставилась на него я. Нет, я улавливала намеки в разговорах, что фейри живут дольше, но чтобы настолько!
– Да что-то около столетия у людей. Нам их отпущено примерно десять, – кивнул брауни. – Но крайне редко кто-то из нас доживает до старости и умирает по естественным причинам.
Ну, в таком мире это и не удивительно. Я посмотрела на хийсов, уже откровенно прилипших к окнам и нисколько не прислушивающихся к нашей беседе.
– А сколько этих самых людских веков прожил архонт Грегордиан?
– Около трех.
Осознание этой информации заняло у меня некоторое время, и неожиданно бывшее неплохим настроение стремительно покатилось вниз. Думать о том, что мужчина, на котором так болезненно закольцована твоя жизнь, родился настолько задолго до тебя, угнетало. Но гораздо больнее пронзило понимание, что он будет продолжать жить еще долго-долго после того, как меня не станет и даже кости мои в земле истлеют. Странно ли тогда такое его ко мне отношение? Ведь выходит, что моя целая жизнь – для него лишь эпизод, один из многих? Но в таком случае разве его требование отдать в его безраздельное распоряжение даже это краткое время, что мне отпущено, не выглядит в десятки раз более жестоким, чем прежде? Хотя о чем это ты, Аня? Признайся честно: именно то, что вся ты, со всеми страстями и эмоциями, лишь проходящий момент в его жизни почему-то жалит в самое сердце. Ты действительно стала безумна в этом сумасшедшем мире, и дальше только хуже. Стало вдруг тошно смотреть и на эти проклятущие древние камни, и слушать истории, словно они лишнее напоминание о скоротечности моего времени относительно всего живущего и существующего в этом долбаном мире Старших.
– Монна Эдна? – наверное, выражение лица у меня было то еще, раз Лугус выглядел таким встревоженным. – Прогулка утомила тебя?
Меня дико утомила собственная неспособность огородиться от вечно все портящих мыслей! Что за дурацкая черта находить во всем дерьмовую сторону, тем более что осознание степени паршивости ситуации никак не облегчает моей участи в целом? Решила же для себя искать положительные моменты, до тех пор хотя бы, пока не забрезжит какой-то реальный выход. И вот опять умудрилась в минуту накрутить себя.
– Да! Так этого заносчивого ублюдка! – неожиданно рявкнул один из хийсов, и они оба заржали так громогласно, что эхо испуганно заметалось по пустому крылу замка.
Они не отрываясь смотрели в окна и что-то оживленно обсуждали. Ведомая любопытством, я тоже подошла и выглянула наружу. Выходило оно в какой-то внутренний двор или тренировочную площадку, учитывая собравшееся там число воинов. В самом центре этого скопища был обнаженный по пояс безоружный Грегордиан, окруженный кольцом из двух десятков фейри, у которых разве что в зубах оружия не было. И все они атаковали архонта, нисколько не стесняясь применять весь свой арсенал.
Как раз в тот момент, как я сообразила, что происходит, сразу трое – один хийс и двое асраи – бросились вперед с таким озлобленным видом, будто были намерены немедленно выпотрошить Грегордиана. У меня сердце грохнулось об ребра и замерло, словно не собираясь больше биться, а вопль застрял в горле. Однако мгновение спустя вся троица уже разлетелась в стороны, как мешки с пылью, врезаясь в ряды остальных наседающих на деспота, а Грегордиан так и стоял в центре этого дурдома абсолютно невозмутимый и даже как будто слегка скучающий. «Мои» хийсы взорвались хохотом и одобрительными воплями и отпустили парочку комментариев в адрес потерпевших неудачу с упоминанием действий явно сексуального характера с какими-то неизвестными мне существами. А у меня почему-то в глазах противно защипало, и в горле запершило.
– Мне кажется, что наблюдать за этим – плохая идея, монна Эдна! – Лугус осторожно потянул меня за рукав, но я только отмахнулась.
Оторвать взгляд от Грегордиана сейчас было просто выше моих сил. Все нутро свело от мощного трепета, в природе которого я вряд ли могла дать себе отчет.
Толпа воинов внизу тоже пребывала в оживлении и прекрасном настроении. И это при том, что кольцо нападавших сжалось только плотнее. Что, к чертям, за воины такие у Грегордиана, что бездействуют и зубоскалят, пока их безоружного и полуголого правителя пытаются пошинковать какие-то вооруженные и облаченные в сверкающие доспехи придурки?
Следующая атака последовала, на мой взгляд, слишком быстро, и теперь парочка асраи попыталась достать Грегордиана со спины. Разве это честно? В этот раз я уже не смогла сдержать крика, увидев, как лезвие короткого меча одного из них чиркнуло по боку деспота, оставляя кровавую отметину поверх старых белесых шрамов. И это не считая атакующих спереди клинков, метящихся в горло и живот их жертвы. Но, крутанувшись совершенно неуловимо для меня, Грегордиан отбросил и этих, а ранивший его остался неподвижно лежать у ног деспота. И все же выдохнуть с облегчением у меня не было возможности, потому что тут же на него навалились остальные, сразу все скопом, будто надеялись просто задавить его своей массой. Месиво из сверкающих золотом и серебром доспехов и размахивающих оружием рук полностью скрыло Грегордиана, и меня накрыло такой дикой паникой и удушьем, будто это я сейчас задыхалась под тяжестью десятков стремящихся убить меня тел. Я орала истошно и молотила в окно, проклиная всех этих стоящих в бездействии бездушных тварей. В глазах потемнело, и воздух вдруг исчез, и я едва осознавала, что продолжаю надрываться, потому что все еще не вижу в этом орущем скопище внизу проклятого архонта. Чистейшее концентрированное отчаяние затопило мой разум, не оставляя ни малейшего места для адекватности. Мне невыносимо нужно было оказаться там внизу, расшвырять всех и выгрызть зубами дорогу к Грегордиану, угробить к чертям каждого, кто сейчас топтал и кромсал его, и в это мгновение я ощущала в себе силы для подобного. Не имели значения ни резкая боль, ни липкая влага на ладонях и запястьях, ни встревоженные голоса рядом, ни даже крепкий захват чьих-то рук, пытавшихся оттащить меня от окна. Я боролась, будто озверев, и, извернувшись, вцепилась зубами в серое предплечье одного из хийсов, пытавшегося унять меня.
– Сволочи! Отпустите! Отвалите от меня! Идите помогите ему! – хрипела я, захлебываясь слезами. – Что же вы за твари-то такие!
Звон и грохот падающей внутрь рамы – и меня тут же отпустили так резко, что я, пошатнувшись, врезалась плечом в стену.
– Что здесь происходит?! – Грегордиан спрыгнул на пол, и осколки стекла заскрипели у него под ногами, когда он стремительно шагал ко мне и замершим не дыша за моей спиной хийсам и Лугусу.
Я же, жадно хватая воздух, шарила по нему взглядом, ища все те жуткие повреждения что, на мой взгляд, должны были обязательно быть после того, что я видела внизу. Но, не считая нескольких порезов на торсе и руках и кривой отметины на здоровой щеке, ничего не обнаруживалось. Я, не в состоянии доверять собственному зрению, зажмурившись, потрясла головой и снова уставилась на деспота. Да, он выглядел пугающе – весь покрытый кровавыми разводами и с этим «убью всех на хрен» взглядом, но не был при смерти или даже сколько-то серьезно ранен.
– Я спросил, что, во имя Богини, здесь происходит! – уже абсолютно выходя из себя, рявкнул Грегордиан, пройдясь по мне ответным взглядом. Когда он достиг моих рук, то выражение его лица стало просто ужасающим.
– Монна Эдна наблюдала за твоим отбором новобранцев и что-то, очевидно, расстроило ее, – еле слышно промямлил Лугус.
Отбор новобранцев? Что, к чертям, за отбор такой?! Это было натуральное гребаное публичное убийство!
– Расстроило? – деспот прищурился едко-злобно и понизил голос, но от этого стал звучать только более жутко. – Настолько, что у нее теперь все руки в ранах?
– Наша вина и упущение! – пробухтел один из хийсов, но до меня уже постепенно дошло осознание. – Но в свое оправдание скажем, что хотели лишь развлечь ее.
Очевидно, я стала свидетельницей какого-то тренировочного боя или, бог его знает, каких проклятых тестов, и для всех, кроме меня, это было не более чем реальный повод повеселиться. Выходит, на самом деле не происходило ничего страшного, и моя реакция была по меньшей мере чрезмерной и идиотской. Но провалиться всем этим долбаным фейри на месте! Для меня же все было по-настоящему! Отчаянье и паника, минуту назад вывернувшие мне душу, сменились пронзительной обидой и бессильной злостью. И в этот момент я точно знала, кто главный источник всего дерьма, происходящего со мной.
– Ты! – зарычала я, ткнув в Грегордиана окровавленной рукой. – Я думала, что ты там умер! А ты, выходит, просто забавлялся, как и все остальные?
– Все прочь! – отрывисто отдал приказ деспот, и брауни, и хийсы буквально испарились. Но я едва ли это заметила, продолжая кипеть от ярости.
– Я тебя ненавижу! – сжав кулаки, я бросилась на Грегордиана, желая самостоятельно удушить его, раз с этим не справились те идиоты внизу. – Ненавижу! Всех вас! И мир ваш проклятущий! Все его законы и правила!
Деспот перехватил меня, что называется, на подлете и поймал за запястья чуть ниже порезов, удерживая и не давая добраться до себя, пока я бесилась и визжала, пиная его по ногам.
– Ненавижу-ненавижу-ненавижу-у-у! – выдохнувшись, уже просто завывала я спустя какое-то время.
Грегордиан же стоял совершенно неподвижно, без всяких усилий держа извивающуюся и лягающуюся меня, и только неотрывно смотрел в лицо без малейшего признака недавнего гнева или обещания скорой расплаты за столь дерзкое поведение. Наоборот, в его всегда холодных, будто вырезанных из чистого льда глазах появилось что-то… нет, не теплота, но словно ее призрачный предвестник. И от этого мои слезы лились только сильнее.
– Так ты обрадовалась или испугалась, когда решила, что они убили меня? – спросил он наконец, как только я хоть немного унялась и повисла в его захвате почти безвольно. Уголок его рта чуть приподнялся в едва уловимом намеке на улыбку, а голос прозвучал до странности мягко и даже как-то обволакивающе.
Ну да, ему еще и весело. Ну еще бы! В самый разгар общего веселья ты, Аня, добавила к нему оборотов своей смехотворной истерикой! Вот, наверное, будет теперь разговоров и поводов поржать! Да плевала я!
– А разве фразу «я ненавижу тебя» можно трактовать как-то по-разному? – Я, чувствуя себя полностью выдохшейся, окончательно обмякла и тут же скривилась от боли в кистях. – Отпусти!
Грегордиан так и сделал, правда тут же подхватил меня на руки и быстро зашагал по коридору.
– То есть ты, Эдна, билась в окно как одержимая, раня себя и осыпая всех словами, которые приличным дамам и знать-то не положено, только потому, что не могла сдержать радость от того, что меня прикончили? – Вот сейчас это был уже не намек на веселье, а откровенная насмешка.
– Конечно! – вздохнув и окончательно расслабившись в его руках, вяло огрызнулась я, прижимаясь щекой к его горячей перепачканной груди. – Я ведь мечтаю сделать это собственноручно! А никто не смеет лишать человека мечты.
Совсем скоро Грегордиан взбежал со мной по знакомой узкой лестнице и остановился в коридоре напротив дверей в свои покои.
– К тебе или ко мне? – ухмыльнувшись, спросил он, и это прозвучало как-то настолько… по-нормальному, что ли. Так, будто мы и правда два вполне себе обычных разумных индивидуума, решающих прозаичный вопрос, на чьей территории продолжить общение.
– Тебя интересует мое мнение? – У меня сейчас не было сил даже на полноценное удивление. Похоже, запас любой эмоциональной энергии временно был исчерпан.
– Я же спросил.
– Тогда мне сейчас все равно!
– Значит, ко мне, – решил Грегордиан, толкая ногой свою дверь.
Глава 9
Захлопнув ногой дверь, Грегордиан прямиком направился в свою черную купальню. Поставив все еще всхлипывающую и вздрагивающую меня на пол у стены с «живым» душем, он быстро и аккуратно разорвал мое платье от ворота до подола и такими же выверенными движениями разделался с рукавами. Очевидно, чтобы не тянуть через изрезанные кисти. Отбросив превратившееся в кусок тряпки платье в сторону, он не менее бесцеремонно и деловито уничтожил и белье. Потом быстро, но несуетливо разделся сам. Лицо его при этом было абсолютно непроницаемо. Обхватил меня рукой пониже талии так, что его здоровенная ладонь накрыла мою задницу, и, приподняв на бедре, как иногда делают при переноске детей, он перешел со мной в чашу под душем. Едва полившаяся вода добралась до моих рук, я заскулила от резкой щиплющей боли. Сам же деспот дискомфорт от попадания воды на раны выдал только одним резким глубоким вдохом. Мы просто стояли под потоком, позволяя ему смывать всю кровь. Грегордиан не делал ни единого движения, только смотрел на меня не отрываясь, неторопливо скользя взглядом ото лба к глазам и скулам, потом к губам, вдоль шеи и ключиц, ниже к груди. Из-за полностью лишенного эмоций взгляда это могло напоминать некую хозяйскую ревизию моего состояния, если бы я не чувствовала стремительно растущую у своего живота эрекцию. Возможно, в другое время ощутила бы себя неуютно от этого молчаливого визуального ощупывания, но сейчас была для этого слишком вымотана и поэтому позволила себе просто ответное открытое рассматривание. Так странно, что я не замечала до этого, насколько у него длинные и густые нижние ресницы, а в темно-серой радужке есть тончайшие извилистые росчерки густо-синего, почти черного.
– Этот твой дурацкий отбор… – пробормотала я, не надеясь особо на ответ. – Зачем так рисковать?
– Не было никакого риска, – чуть двинул плечом Грегордиан.
– Тебя ранили! – указала я на очевидное.
– Слегка поцарапали, – небрежно хмыкнул он. – За всю историю Тахейн Глиффа лишь одного моего предка убили и одного ранили во время отборов.
– О, это, конечно, убеждает меня в совершенной безопасности данного абсолютно бессмысленного мероприятия! – Я даже не задумалась над тем, что, продолжая тему, могу перейти призрачные границы его терпения.
– Никто не станет служить слабому лидеру, Эдна! Так что смысл есть, и он более чем очевиден.
Ненавижу этот гребаный мир и его законы. Ну я ведь это уже говорила, да?
– Что за веселье быть чертовым правителем чего-то там, если нужно постоянно подвергать свою задницу риску? – я не столько спрашивала, сколько просто ворчала себе под нос.
Деспот ничего не ответил, и мы просто продолжили стоять там еще так долго, что я начала ощущать прилив сонливости из-за звука и прикосновения бесконечно льющейся воды, но гораздо больше от столь непривычной ауры полной расслабленности, исходящей от мужчины. Так ничего и не говоря, Грегордиан вышел из-под воды, когда счел нас достаточно чистыми. Его раны и порезы к тому времени совсем перестали кровоточить. После обычного мгновенного высушивания он отнес меня в спальню и усадил на край кровати, опускаясь напротив на корточки, и ничего не выходило поделать с тем фактом, что не могла полностью игнорировать факт наличия у него стояка, демонстрируемого, впрочем, как всегда, бесстыдно-естественно.
– Ты со мной разговариваешь. – Я послушно сидела, упрямо стараясь глядеть ему только в лицо, пока он тщательно осматривал мои руки.
– А раньше разве я был нем? – усмехнулся деспот.
Ну, можно в каком-то смысле и так сказать.
– Почему мне нужно себя как-то искалечить, чтобы ты был таким? – не выдержав, я все же зевнула и шмыгнула носом.
– Вообще-то, за то, что ты нанесла себе вред, я намерен наказать и тебя, и тех, кто за тобой не уследил, – беззлобным ровным тоном произнес деспот, располагая мои руки вниз ладонями на моих же коленях. – И что ты подразумеваешь под «таким»?
Он, чуть нахмурившись, пристально смотрел мне в глаза и казался настолько заинтересованным в моем ответе, насколько это вообще возможно. У тебя, Аня, глюки от нервов.
– Заботишься обо мне, – однако ответила я, пойманная цепким захватом его внимательного взгляда. – Ведешь себя так, будто я тебе нужна, и тебе не совсем наплевать на то, что я чувствую.
Еще несколько секунд Грегордиан продолжал всматриваться в меня, будто определял степень серьезности сказанного, а потом, скривившись в ухмылке, вернулся к моим рукам, обрывая этот непривычный контакт.
– Не припоминаю, чтобы я упоминал когда-то, что ты мне не нужна. Я хочу тебя, Эдна. Думаю, это более чем очевидно, – кивнул он вниз на свою не спадающую эрекцию, и член, как бы соглашаясь с ним, дернулся у его живота, заставляя меня непроизвольно сглотнуть. Ну почему ни при каких проклятых обстоятельствах мне не удается игнорировать его просто фатальную для меня сексуальную привлекательность? Где же чертова кнопка отключения у этого безумия?
– Чтобы удовлетворять меня, ты должна быть здорова, – продолжил раскладывать по полочкам в нужном ему порядке деспот, с каждым словом развеивая и без того призрачную и надуманную мною атмосферу романтики. – А так как я желаю не просто удовлетворения, которое могу получить в любой момент с кем угодно, а ответного желания, то, как мы выяснили, тебе нужно пребывать в хорошем настроении. Так что не вижу ничего нелогичного в своих действиях.
– Как только ты начинаешь говорить, то портишь все, что хоть немного кажется мне хорошим, – устало вздохнула я и просто откинулась на кровать, наплевав на вид, представший перед мужчиной. Ведь сам он не заморачивается. – Может, было бы и лучше, чтобы ты был немым.
– Хм. А мне казалось, что тебе как раз хотелось больше говорить со мной. Я что-то понял неверно, или ты считаешь, что придерживаться логики стоит только мне?
