скачать книгу бесплатно
Оборачиваясь, Камилла ударяет меня хлебной палочкой по лицу.
– Не смешно, Вайолет.
Фермеры шутят, что если забросить все поля в Эвинии, кроме фейских цветов, то они превратятся в моря алкоголя, потому что на наших землях, помимо упомянутых цветов, растут только зерновые культуры и виноград. Большую часть продуктов мы импортируем из республики Балика, земли там плодородные и не истощены посадками фейских цветов. Наземные перевозки продуктов в Эвинии занимают недели, и иногда, открывая охлажденный вагон, ты обнаруживаешь испорченные фрукты, а это означает испорченный праздник.
– Вот ты где, – выдыхает Данте, нагнав меня. Он опускает стопку книг на стол перед Камиллой, разбрасывая охапку использованных шпажек, заставляя их звенеть о столовое серебро.
– Так вот чем вы занимались всю неделю, принцесса? Ели?
– Планировала. Я взяла на себя обязанность подобрать десерты для маскарада. И первый шаг для этого, конечно, дегустация.
Камилла предлагает ему блюдо, полное покрытых карамелью пирожных размером не больше монетки, и из каждого торчит шпажка.
– Вам известно, что занятия для вашей пользы.
– И я все еще ее не вижу. Меня не интересует политика.
– Все, что вы когда-либо говорили, – политика, – выплевывает он, ослабляя свой галстук-бабочку. – То, что вы не являетесь следующей наследницей престола, не значит, что…
Камилла громко зевает, поднимаясь со своего места, и подхватывает громко мяукающую Котастрофу.
– У меня запланировано несколько дел в городе. Если хотите продолжить наш спор, можете ехать со мной. Путешествовать всегда веселее в компании.
Данте и Камилла препирались всю дорогу до конюшен. Я пошла с ними, надеясь, что им удастся заглушить посторонние шумы в моей голове.
Мы берем карету, запряженную белыми лошадьми вместо чего-то менее приметного. Проезжая по городу, мне кажется, что я замечаю Сайруса на площади. Его силуэт едва заметен в окружении толпы дам, многих из которых я узнаю, потому что они приходили ко мне за предсказанием. Его экипаж стоит рядом. Часть популярности королевских близнецов состоит в том, что они отзывчивы. Когда ты спокойно можешь подойти к члену королевской семьи, это создает впечатление, что любой в праве претендовать на их руку и сердце.
Уверена, что Сайрус красуется там, как павлин.
Площадь скрывается из вида. Я прислоняюсь к окну, чтобы смотреть на улочки Дворцового квартала. Сокровище города, старейшая и лучше всего сохранившаяся часть города состоит из построек разных архитектурных стилей. Ярко-белый мрамор стен соседствует с выкрашенными в пастельные тона стенами новых домов. Кружевные навесы и кованые светильники украшают магазины. Магнолии цветут вдоль дорог.
Карету потряхивает, когда Данте и Камилла начинают активно жестикулировать, словно дирижеры, каждый для своего оркестра из аргументов.
– Как бы ужасно это ни звучало, но что если с Сайрусом что-то случится? – У Данте закончились логичные аргументы, и он перешел в наступление, давя на эмоции. – Ты должна быть готовой встать на его место.
– Что если! – кричит Камилла со своего сиденья напротив меня. – Какова вероятность этих «что если»?
Больше, чем ты можешь подумать.
– Это тебе стоило унаследовать трон, – говорю я, играя с концом своей косы. Камилла родилась первой, в конце концов, пусть и с разницей всего в тридцать минут. – Даже если бы Сайрус не был проклят.
Камилла улыбается. Мы с ней обсуждали это раньше.
– Сила – это прекрасно, но ответственность – нет. Не хотелось бы мне смотреть на то, как Эвинию сжигают драконы просто потому, что я кого-то спровоцировала. Что, видят звезды, очень даже возможно. Сейчас у меня нет встреч, на которых я должна присутствовать, нет задниц, которые я должна целовать, я могу поехать, куда пожелаю, в любой момент, так зачем мне хотеть власти?
Ее позиция мне понятна. Просто сама я терпеть не могу, когда кто-то, обладающий властью, мной помыкает, так что предпочитаю сама владеть ей и всем сопутствующим. Камиллу никогда не пугала вероятность потери контроля над своей жизнью. У меня же нет семьи, на которую я могла бы положиться.
Споры, наконец, заканчиваются, когда Сайрус просит оставить его у курьеров, чтобы проверить, нет ли писем из дома. Камилла и я проезжаем в карете еще пару улиц, чтобы остановиться у лавки портного и забрать ее новый наряд, подготовленный к балу. Ее феи его зачаруют, но она все еще хочет, чтобы база была выполнена по последней моде.
– Я думаю о зачарованных крыльях, – говорит она, рассматривая себя в группе зеркал. Примерочная в задней части лавки куда больше, чем те квартирки, где мне приходилось ютиться. – Или это слишком?
– Возможно.
– Отлично. Что ты наденешь?
– Я не иду на бал.
Она снимает одну рубашку, чтобы надеть другую, глубокого кроваво-красного цвета.
– Придворные феи могли бы наколдовать тебе что-то миленькое.
Я стискиваю зубы.
– Дело не в этом.
– Ты права. Проблема, Вайолет Лун, в том, что тебя заточили в твоей башне. У «Дворцового бестиария» отныне две задачи: найти Сайрусу невесту и вытащить тебя из твоей раковины.
– Не надо меня ниоткуда вытаскивать, это другим людям нужно залезть обратно поглубже в свои.
– Подумай, какое платье ты хочешь, иначе феи решат за тебя, и ты будешь укутана в тафту с кисточками, претендуя на роль новых занавесок в бальном зале.
Камилла позирует перед зеркалом и, после очередного протяжного «хм», расстегивает еще одну пуговицу на рубашке, делая вырез глубже.
– И я знаю, что аллергии на гламур фей у тебя нет, так что эта уловка в этот раз не сработает.
– Но у меня все еще есть аллергия на пыльцу!
– Тогда надень на нос прищепку. Ох, у леди Эммасин сегодня состоится вечеринка в честь малыша. Мы должны пойти. Это будет хорошей практикой для тебя перед балом.
Принять приглашение на вечеринку все равно что подписаться на несколько часов работы божественной свахой для подвыпивших аристократов, что считают распитие вина своим хобби.
– Я быстрее соглашусь пойти целовать лягушек.
– Видишь, это как раз то, что людям говорить не стоит, – осуждающе произносит она. – Ты красива и умна, но очарования у тебя, как у задницы осла. Вайолет, это нужно менять. Уже достаточно того, что люди смотрят на тебя, как на какую-то обычную ведьму.
Я хмурюсь. Может, это даже хорошо, раз держит людей от меня подальше. Я обычная, и ведьма – это правда. Я хочу, чтобы меня уважали, а не любили. И не хочу пытаться кого-то впечатлить, если могу этого избежать.
В свободно свисающей блузке, Камилла выглядывает из примерочной, чтобы подозвать помощника портного, который подбегает к ней краснее помидора. Он верещит о том, что ей нужно прикрыться, пока Камилла бегает между полок с тканями, чтобы выбрать новую для еще одного костюма. Я выхожу на улицу подышать воздухом.
Улица полна людей. Все занимаются покупками к балу, что состоится через две недели. Златокрылые феи летают над головами, словно звездочки, а одна, особо пьяная от амброзии, даже умудряется врезаться в свежевымытое окно. Мимо проходит лорд Шестого доминиона с семьей.
– Вот в мое время амброзия не была такой доступной, и не каждый мог себе позволить иметь фею, – рассказывает он дочери. – Мы пользовались пудрой и мышьяком, как все остальные.
Прежде, чем решаю купить тарталетку у уличного торговца, успеваю вспомнить о горах десертов во дворце. Так что вместо этого сажусь на порожек кареты. Но стоит мне сесть, как я вижу прохожего, медленно поворачивающегося посмотреть на что-то дальше по улице, и мой взгляд невольно следует за ним.
Что, во имя звезд?
Шары пастельных цветов катятся в нашу сторону, постепенно оформляясь в платья и развевающиеся платки. Слышатся визги. Одинокая фигура бежит во главе этой толпы, ворот его рубашки треплет ветер, а ноги двигаются так быстро, словно от этого зависит его жизнь. Я чуть слюной не давлюсь, когда мне удается разглядеть лицо беглеца.
Это Сайрус.
Он убегает от наступающей толпы воздыхательниц.
Его гвардейцы бегут далеко позади, замедленные весом своих доспехов. Невольные свидетели стараются поскорее уйти с дороги, но некоторые из них присоединяются. Но в чем причина?
– Он пойдет на свидание с той, кто сможет забрать у него цветок! – кричит кто-то.
Ох. По мере приближения Сайруса, я вижу болтающийся из стороны в сторону, в такт его бегу, приколотый к груди розовый цветок. Возможно, он хотел пофлиртовать и зажечь искру конкуренции, но все вышло из-под контроля.
– Бросьте нам цветок!
– Бросьте нам свою рубашку!
И это еще самое невинное.
Как только толпа приближается ко мне, я забираюсь в карету. Толпы похожи на погоду: немного химии и немного удачи, гремучая смесь, замешанная на горячую руку. Если кто-то встанет у них на пути к тому, чего желают их сердца, то этот кто-то будет перемолот в фарш.
Выглянув из окна, я замечаю девушку, возможно, в ее лучшем платье, повалившую Сайруса на землю посреди улицы. Рой дам хватается за его рубашку и не только, его хватают за все, до чего удается дотянуться. Десятки рук тянутся за цветком, раздирая его на розовые клочки.
Но истерия на этом не заканчивается. Сначала борьба за лепестки, после – за тело принца, превращется в вакханалию, которую он больше не может контролировать. Несколько его стражей только-только подбегают, но добраться до принца не в силах. Бушующая толпа зевак двигается волнами и кружит вокруг него. Девушка с отпечатком туфли на лбу выбирается из стены юбок, таща принца за ногу.
– Давайте будем цивилизованными…
Сайрус хватает воздух над толпой, а его прекрасные щеки горят.
Боги, он рискует утонуть в толпе и быть разорванным на кусочки.
Нижняя часть пуговиц на его рубашке оторвана, а кто-то, державшийся за ее край, начинает заваливаться назад, сбивая людей позади, как кегли. Сайрус вырывается, его рубашка нараспашку, что позволяет рассмотреть каждую его мышцу.
Визги усиливаются, и погоня продолжается.
Я вжимаюсь в мягкую обивку каретной скамьи подальше от окна и прикрываю ладонью рот. Живот сводит от смеха. Он не знает, что я видела все.
Карета сотрясается, когда открывается дверь.
– Простите, но я должен…
Сайрус шокированно смотрит на меня. Я тоже смотрю на него и заодно на его полуприкрытий торс. И то и другое нуждаются в убежище. В этот момент, клянусь, я слышу, как Судьбы смеются.
Нет, это не Судьбы, это звуки истерии, следующе за ним. Сайрус приходит в себя первым и пытается забраться в карету. Я поднимаюсь на ноги быстрее, чем он успевает моргнуть, и закрываю дорогу своим телом.
– Пусти меня!
– Ни за что!
Я чуть не прижимаю дверью его пальцы, но ему удается открыть ее обратно.
– Ты всегда права, а я всегда ошибаюсь, раз и навсегда…
Паника в его голосе, а не слова, убеждает меня его пропустить. Просто чем дольше мы здесь пробудем, тем больше вероятность, что и меня поглотит эта толпа, и не я ли собиралась заполучить его доверие? Тяжело думать, когда громкость криков вокруг достигает такой высоты, что стекла вот-вот начнут биться.
– Ладно, – отступаю я. – Но больше это не сработает.
Сайрус влетает в карету.
– Поехали. Чего ты ждешь? – кричит он возничему.
Карета трогается с места, и я ударяюсь головой о потолок. Дверь захлопывается, и я кубарем падаю на Сайруса, практически повалив и его на пол. Он ловит меня, обхватив рукой за талию.
– Было бы неплохо предупредить, прежде чем трогаться!
Фокус зрения возвращается, и я неожиданно осознаю, что чувствую влагу пота на своем боку и к тому же прижата к груди Сайруса.
– Камилла осталась там…
– Она может взять другую карету! Ты вообще видела, что за мной гнались? – рычит он. – Это все чертов гламур. Я перестарался.
Я, прищурившись, смотрю на него. Его идеальное лицо совершенно такое же, как обычно, но кто знает? Очевидно, все видят, чего я разглядеть не могу.
– Что ж, мои поздравления, принцесса. Ты не можешь управлять даже своим фан-клубом!
Сайрус бросает на меня взгляд, а я горько улыбаюсь ему в ответ.
– Меня, кстати, уже можно отпустить.
У него уходит секунда на то, чтобы понять, что я сижу у него на коленях, а его рука обхватывает мое тело. Он и так уже был раскрасневшийся от бега, но румянец становится еще глубже, когда он сбрасывает меня со своих колен прямо на пол кареты.
6
Это была та еще поездка.
Сайрус застегивает оставшиеся на рубашке пуговицы. Я усаживаюсь на скамью напротив, скрестив руки на груди.
Карета замедляется, когда мы въезжаем на узкие улицы квартала Искусств. Из-за телег, перевозящих мрамор и древесину, впереди образовался затор на дороге. Гвалта от толпы воздыхательниц Сайруса здесь не слышно, но они настойчивы, и мы не могли сильно от них оторваться, а королевская карета выделяется среди прочих, как белая ворона. Неизвестно, как скоро нас нагонят.
Несколько вывесок на юэйском мелькает в окне, значит, мы заехали в Лунный квартал, и поток пешеходов может нас замедлить до полной остановки. Я знаю эти улицы. Можно было б вывести Сайруса к тому месту, где он мог пройти ко дворцу незамеченным.
А также я могу вышвырнуть его из кареты.
Я знаю, что стоит научиться наступать на горло своей гордости и быть с ним милой. Мне нужны напоминания Данте, короля или кого бы то ни было о том, что он скоро станет королем. Если принц проживет достаточно долго, то мне стоит прикусить язык, чтобы выжить самой.
Я заработала свое место в Эвинии. Моя мать была родом из королевства Юэ, если верить данным приюта, в котором я росла. Какая-то побитая наложница, убившая представителя власти, перерезав ему глотку, а после скрывшаяся на корабле, отбывающем за тысячи миль[3 - 1 миля = 1,6 км.], на Солнечный континент. Так она оказалась в Лунном квартале, как и остальной рабочий класс, прибывший из Юэ, но долго не прожила. Когда она слегла с болезнью, то ничего не могла мне дать, даже имя. Я сама его придумала, когда мне приснились поля цветов невиданного мной цвета. Это выглядело так, словно кто-то разлил на землю сумеречное небо.
«Фиалки»[4 - Имя героини Вайолет (англ. «Violet») переводится как «фиалка».]– сказала мне травница, когда я указала ей на пакетик тех самых цветов, но засушенных, в ее лавке. Упрямые сорняки. Фиалки.
Мне было не больше восьми-девяти лет, когда я сбежала из приюта. Улицы таили много опасностей, но мне нужно было узнать, что еще из моих снов действительно существует?
Я научилась говорить на юэйском, как торгашка, искусно лгать на эвинийском, научилась быть умной и наблюдательной, научилась быть лучше других.
