скачать книгу бесплатно
Сильнее денег
Джеймс Хедли Чейз
Иностранная литература. Классика детектива
За полвека писательской деятельности британский автор детективов Рене Брабазон Реймонд (1906–1985) опубликовал около девяноста криминальных романов и сменил несколько творческих псевдонимов. Самый прославленный из них – Джеймс Хэдли Чейз.
«Я, как ищейка, беру след и чую, чего хочет читатель. И что он купит» – так мэтр объяснял успех своих романов, охотно раскрывая золотоносный секрет: читателей привлекают «действие и ритм». В XX веке не осталось места неспешным старомодным историям, в которых эксцентричный сыщик расследует загадочное убийство аристократа в декорациях уютного загородного особняка; по законам нового времени детектив пускает в ход револьвер едва ли не чаще, чем дедукцию.
Джеймс Хэдли Чейз
Сильнее денег
© М. Загот, перевод, 2018
© В. Антонов, перевод, 2018
© А. Горский (наследник), перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство Иностранка®
Часть первая
Глава первая
I
До встречи с Риммой Маршалл я месяца четыре бренчал на пианино в баре Расти.
Она появилась в нашем заведении однажды вечером; по железной крыше стучал дождь, издалека доносились раскаты грома.
Посетителей в баре почти не было – только двое забулдыг. Расти за стойкой от нечего делать протирал стаканы. Негр Сэм, официант, забрался в кабинку в противоположном углу помещения и старательно изучал программу скачек. Я, как всегда, сидел у пианино.
Помню, в ту минуту я играл ноктюрн Шопена. Я сидел спиной к двери и поэтому не видел и не слышал, как вошла Римма.
Позднее Расти рассказывал мне, что было примерно без двадцати девять, когда распахнулась дверь и девушка словно вынырнула из-под проливного дождя. Оставляя на полу мокрые следы, она проскользнула в одну из кабинок.
Обычно Расти, едва завидев в своем заведении женщину без спутника, немедленно выставлял ее за порог. Но в тот вечер, то ли потому, что бар все равно пустовал, то ли потому, что дождь лил как из ведра, он лишь покосился на посетительницу.
Заказав кока-колу, она закурила, облокотилась на стол и отсутствующим взглядом уставилась на двух пьяниц у стойки.
События начали разворачиваться минут десять спустя.
Снова с шумом распахнулась дверь, и в бар вошел человек. Он сделал несколько неуверенных шагов, словно ступал по палубе судна, застигнутого сильной качкой, и внезапно остановился.
Римма вдруг пронзительно закричала.
Дикий вопль заставил меня резко обернуться.
Никогда не забуду своего первого впечатления при взгляде на девушку. Римме было лет восемнадцать. Ее волосы отливали полированным серебром, а большие, широко расставленные глаза казались темно-голубыми. На ней был вишневый свитер, плотно облегавший грудь, и узкие черные брюки. Она показалась мне какой-то неряшливой, неопрятной, по всему было видно, что жилось ей нелегко. На стуле рядом с ней лежал заношенный и продранный на рукаве дешевенький плащ.
Девушку, пожалуй, можно было бы назвать хорошенькой, как и многих других девушек ее возраста, которые толпами бродят по тротуарам Голливуда в надежде, что двери киностудий когда-нибудь распахнутся перед ними. Но в тот момент ужас, написанный на ее лице, делал ее отталкивающей. Широко открытый рот, из которого несся беспрерывный крик, казался безобразной дырой. Она жалась к стене, словно животное, пытающееся укрыться в своей норе; обезумев от страха, в тщетных поисках спасения, она скребла ногтями деревянную обшивку стены, и этот звук действовал на нервы даже сильнее, чем ее крик.
Только что вошедший человек показался мне порождением кошмара – невысокий, худой, лет двадцати четырех, с тонкими чертами белого как полотно, заострившегося лица. Его черные, свисавшие прядями волосы намокли от дождя и прилипли к голове. Особенно страшными были глаза. При виде этих глаз с расширенными до предела зрачками у меня даже мелькнула мысль, что я вижу перед собой слепого. Но это было не так. Это были, безусловно, глаза наркомана. Человек смотрел на кричавшую девушку, и выражение его лица напугало меня.
Несколько секунд он стоял неподвижно, не сводя с Риммы глаз, затем с его тонких порочных губ сорвался долгий свистящий звук.
Расти, оба пьяницы и я уставились на него. Он опустил руку в задний карман брюк и достал нож. Блеснуло длинное лезвие.
– Эй, эй! – заорал Расти. – Брось сейчас же нож! – Но сам даже не вышел из-за стойки. Посеревший от страха Сэм нырнул под стол.
Что может быть страшнее наркомана с ножом? Но я не мог сидеть сложа руки и наблюдать, как он набросится на девушку.
Ударом ноги я оттолкнул стул и бросился к незнакомцу.
Я ударил его в то мгновение, когда сверкнул занесенный над Риммой нож. Я постарался вложить в удар всю свою силу, но бил в сущности наугад. Удар пришелся где-то за ухом и, хотя заставил человека покачнуться, все же чуть запоздал.
Лезвие ножа скользнуло по руке девушки. Я увидел, как начал темнеть рукав ее свитера, она привалилась к стенке и соскользнула под стол.
Второй удар я нанес ему, когда он добрался до стола, которым отгородилась от него Римма. На этот раз я целился в подбородок и не промахнулся. Человек дернулся и растянулся на полу.
Ошеломленный, он лежал на полу, не выпуская из руки окровавленного ножа, и я поспешил наступить ему на кисть. Постепенно его пальцы разжались, и я швырнул нож в дальний угол комнаты.
С шипением, похожим на змеиное, человек вскочил на ноги и кинулся на меня, раздирая ногтями мое лицо и щелкая зубами рядом с горлом.
Я снова ударил его, на этот раз с такой силой, что заныла рука, а незнакомец, словно подкошенный, пролетел через всю комнату, опрокинул уставленный стаканами стол и распластался у стены. Тут он и остался лежать, задрав подбородок и с шумом переводя дыхание.
Вытаскивая из кабины столик, я слышал, как Расти вызывал по телефону полицию.
Римма сидела в неловкой позе, на полу рядом с ней уже образовалась лужица крови, с побелевшего лица на меня пристально смотрели большие глаза.
У меня, наверное, тоже был довольно занятный вид: ногти наркомана оставили на моей щеке четыре глубокие борозды и крови из меня вытекало не многим меньше, чем из нее.
– Что, сильно он вас полоснул? – спросил я, опускаясь рядом с ней на корточки.
– Нет, – покачала она головой.
Ее голос звучал поразительно спокойно, с лица исчезло выражение ужаса. Она смотрела на наркомана, который, все еще без сознания, лежал у стены. Она смотрела на него так, как вы смотрели бы на паука с мохнатыми ногами, если бы внезапно обнаружили его в своей кровати.
– Не беспокойтесь на его счет, – сказал я. – Несколько часов он будет тихоней. Вы можете стоять?
– У вас идет кровь…
– И на мой счет тоже не беспокойтесь.
Я протянул девушке руку и почувствовал, как холодны ее пальцы. С моей помощью она поднялась на ноги и оперлась на меня.
В помещение вбежали двое полицейских.
Они посмотрели на мое окровавленное лицо, на прижавшуюся ко мне Римму, на мокрый от крови рукав ее свитера, и один из них, подняв дубинку, направился ко мне.
– Эй! – поспешно крикнул я. – Вам нужен вон тот, на полу.
Полицейский остановился, взглянул на распростертого на полу наркомана, потом снова перевел взгляд на меня.
– Ладно, ладно, – заговорил второй полицейский, – не торопись, Том. Давай сперва разберемся.
Римма глубоко вздохнула и потеряла сознание. Я едва успел подхватить ее и осторожно положить на стол. Я и сам чувствовал себя настолько неважно, что вынужден был опуститься возле нее на колени.
– Что вы стоите? – крикнул я полицейским. – Она же изойдет кровью!
Полицейский, тот, что выглядел более флегматичным, подошел к девушке и перочинным ножом распорол рукав ее свитера. Он осмотрел длинный и глубокий порез на руке Риммы, достал из кармана пакет первой помощи, быстро остановил кровотечение и перевязал рану.
К тому времени второй полицейский уже успел обо всем расспросить Расти. Подойдя к наркоману, он ткнул его носком башмака.
– Осторожно, – сказал я, все еще поддерживая Римму. – Парень – курильщик дури, и он чуть не оставил меня без глаз.
Полицейский насмешливо взглянул на меня:
– Да ладно? Думаешь, я в первый раз вижу наркомана?
Неизвестный внезапно вскочил на ноги, схватил со стойки графин с водой и изо всей силы ударил полицейского по голове: графин разлетелся вдребезги, а полицейский упал.
Наркоман обвел взглядом комнату. Его глаза отыскали очнувшуюся Римму. Он выставил перед собой зазубренное горлышко разбитого графина и бросился на девушку.
Я по-прежнему стоял возле нее на коленях и мало что мог сделать. Если бы не хладнокровие второго блюстителя порядка, то нам пришлось бы плохо. Полицейский спокойно пропустил наркомана перед собой и ударил его дубинкой по затылку. Неизвестный упал, горлышко графина откатилось в сторону, и в следующую секунду щелкнули наручники.
Другой полицейский уже поднялся на ноги и, привалившись к барной стойке, ощупывал пострадавшую голову и осыпал наркомана проклятиями. Его невозмутимый напарник скомандовал Расти вызвать «скорую».
Я помог Римме встать и усадил ее на стул, подальше от того места, где лежал наркоман. Она вся дрожала, и я понял, что только сейчас до нее начинает доходить смысл всего, что произошло. Одной рукой я поддерживал девушку, другой – прижимал носовой платок к своему расцарапанному лицу.
Минут через пять прибыли «скорая помощь» и полицейская машина. В бар вошли двое санитаров в белых халатах. Они привязали наркомана к носилкам и унесли его, но один из них тут же вернулся и занялся моим лицом.
Пока санитары делали свое дело, краснолицый верзила в штатском – он назвался сержантом Хеммондом – допросил Расти, а затем подошел к Римме.
Она сидела, безучастно уставившись в пол, и тихонько раскачивалась, баюкая раненую руку.
– Ну, девица, рассказывай, – обратился к ней Хеммонд. – Как твоя фамилия?
Я прислушался, поскольку был заинтригован произошедшим.
Девушка ответила, что ее зовут Риммой Маршалл.
– Где живешь?
– Отель «Саймондс». – Она назвала третьеразрядную гостиницу в портовом районе.
– Занятие?
Римма быстро взглянула на полицейского и тут же отвела взгляд.
– Статистка в киностудии «Пасифик», – с мрачным выражением ответила она.
– Кто этот тип?
– Он называет себя Уилбором. Я знаю его только под этим именем.
– Почему он бросился на тебя с ножом?
Девушка заколебалась, но все же ответила:
– Я когда-то с ним жила, а потом ушла.
– Почему?
Девушка удивленно посмотрела на Хеммонда:
– Вы же его видели! Вы бы согласились с ним жить?
– Ну, не знаю, не знаю. – Хеммонд нахмурился и сдвинул шляпу на затылок. – Что ж, ладно. Завтра тебе надо будет явиться в суд.
Девушка, покачиваясь, встала:
– Это все?
– Угу. – Хеммонд повернулся к стоявшему в дверях полицейскому. – Джек, отвези ее в отель «Саймондс».
– А вы порасспросите-ка детективов в Нью-Йорке об Уилборе, – внезапно сказала Римма. – Они разыскивают его.
Хеммонд сощурился и пристально посмотрел на девушку.
– Это за какие же делишки?
– Не знаю. Знаю только, что разыскивают.
– Знаешь – откуда?
– Он сам мне рассказывал.
Хеммонд помолчал, потом пожал плечами и, махнув тому же полицейскому, повторил:
– Отвези ее в гостиницу.
В сопровождении полицейского Римма вышла под дождь. Я провожал ее взглядом. Меня несколько удивило, что она даже не посмотрела на меня. Ведь я же спас ей жизнь.
Хеммонд жестом велел мне сесть.
– Фамилия?
