скачать книгу бесплатно
– Ага. – Он принялся жевать медленнее. – Я вижу, ты лужайку скосила, милая. Смотрится симпатично. Но я бы и сам скосил.
– Я наняла Джека. Не хотела, чтобы ты занимался этим по такой жаре.
– Джека? Этого мелкого болвана из соседнего дома? И он согласился?
– Да за пять долларов он бы родного отца согласился пристрелить!
– За пять долларов? Ты дала этому паршивцу пять долларов?
– Он запросил десять, но я с ним поторговалась.
Лепски закрыл глаза.
– Ешь, дорогой. Что ты сидишь, как жертва дорожной аварии? – Кэрролл хихикнула. – Все в порядке. Я открою тебе свою тайну.
Лепски пристально поглядел на нее:
– Послушай, детка, неужели я забыл, что сегодня какая-то чертова годовщина? Ты тратишь деньги как сумасшедшая. А ты ведь знаешь, что денег у нас нет.
– Я знаю, что у тебя нет денег, зато они есть у меня.
Лепски прищурился:
– С каких это пор?
– С сегодняшнего утра. Помнишь, когда я работала в «Американ экспресс», у меня был один особенный клиент, мистер Бен Айзекс?
– Конечно. Старый болван, который норовил залезть тебе под юбку каждый раз, когда оказывался в конторе.
– Лепски! Не хами! Мистер Айзекс никогда ничего подобного не делал!
Лепски осклабился:
– Может, и не делал, но хотел… а это одно и то же.
– Вот что я тебе скажу, Лепски: мистер Айзекс был милый и достойный пожилой джентльмен с золотым сердцем.
Лепски насторожился, словно охотничий пес:
– Ты хочешь сказать, что он отдал концы?
– Он умер и упомянул меня в своем завещании. Что ты скажешь на это?
Лепски отложил нож с вилкой.
– И сколько же?
– Не важно сколько. Разве он не душка? В конце концов, я ведь всего лишь делала свою работу, а он…
– Сколько? – рявкнул Лепски своим «полицейским» голосом.
– Не ори на меня, Лепски. – Кэрролл снова принялась за еду. – Смотри, у тебя ужин сейчас остынет.
– СКОЛЬКО?! – снова рявкнул Лепски.
Кэрролл вздохнула, но глаза ее искрились смехом.
– Ну, если тебе так уж надо знать, тридцать тысяч долларов.
– ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ?! – вскричал Лепски, выскакивая из-за стола.
Кэрролл улыбнулась ему:
– Разве это не чудесно? Лучше сядь и поешь. Попытайся вести себя как цивилизованный человек.
Лепски опять уселся, однако он утратил аппетит.
Тридцать тысяч долларов! Чертово состояние! Он вспомнил обо всех своих долгах. Подумать только, старый болван Бен Айзекс оставил им столько денег!
– Ты это серьезно, что мы стоим теперь тридцать тысяч долларов? – спросил он сипло.
– Этого я не говорила.
Лепски уставился на нее:
– Нет, подожди-ка. Ты только что сказала…
– Я помню, что я сказала. Я сообщила тебе, что я теперь стою тридцать тысяч долларов. Я ни слова не сказала о том, что мы теперь стоим тридцатку, – твердо произнесла Кэрролл.
Лепски одарил ее самой обаятельной из своих улыбок:
– Так это ведь одно и то же, детка. Мы ведь партнеры… не забыла? Мы женаты. Мы все делим поровну.
– Ничего подобного мы не делаем. – Кэрролл покончила со своим стейком и откинулась на спинку стула. – А теперь послушай меня. – Она перешла на свой командирский тон. – Мы с тобой женаты уже пять лет. Каждый год мы ездили в какой-нибудь паршивенький отпуск, и ты каждый раз бубнил о расходах. Бо?льшую часть времени в отпуске ты записывал цифры и твердил мне, что мы не можем позволить себе омара или даже кока-колу! Но теперь я отправлюсь в настоящий отпуск, Лепски! Я все организую сама. Буду тратить свои денежки. Если захочу на завтрак шампанского, то получу на завтрак шампанское! Я поеду в Европу. Я поеду в Париж. Я поеду в Монте-Карло. Я отправлюсь в Швейцарию смотреть на Альпы. Буду останавливаться в лучших отелях. Буду есть в лучших ресторанах. Я собираюсь устроить себе отпуск, о котором буду вспоминать всю жизнь: за все заплатил дражайший мистер Бен Айзекс, будь благословенно его доброе, предусмотрительное сердце!
Лепски таращился на нее, разинув рот.
– Нет, погоди-ка минутку…
– Молчи! Ты приглашен. Будешь моим гостем. Ты можешь либо принять приглашение, либо остаться дома, но лично я еду!
– Но, милая, будь же благоразумна. Мы все в долгах. А поездка обойдется в целое состояние.
– Лепски! Это ты весь в долгах! А я – нет! Так ты едешь со мной или как? Если едешь, то в следующий четверг мы летим в Париж. Если ты не примешь моего предложения, я полечу одна. Так как же?
Лепски принял предложение.
– Только попробуй теперь меня не взять, детка, – сказал он, вскакивая с места, обежал вокруг стола и поцеловал ее.
Она обняла его:
– Как же это чудесно! Ой, Том, мы будем рассказывать об этом до конца своих дней! Я куплю фотоаппарат. Только представь себе, как разинут рты соседи, когда я покажу им фотографии!
Лепски просиял. Больше всего на свете он любил произвести впечатление на соседей.
– Ага. Париж, значит? Монте-Карло, значит? Швейцария? Господи, ну и присяду же я завтра Максу на уши!
– Сколько хлопот мне предстоит! – мечтательно проговорила Кэрролл. – Первым делом посоветуюсь с Мирандой. Хочу, чтобы она наметила маршрут. Мы с ней вместе работали в «Американ экспресс», и она свое дело знает. Затем надо купить одежду! Только подумай! У меня нет ни одного приличного платья!
Лепски дернулся:
– Нет, послушай, детка, не увлекайся слишком. Мы же не хотим превысить бюджет.
– Молчи! И вот что я тебе скажу, Лепски. Я и тебе куплю одежду. Я не поеду с тобой, если ты будешь выглядеть оборванцем.
Лепски оцепенел:
– Это ты меня называешь оборванцем? А что не так с моим гардеробом? Мне не нужны вещи! Оборванец? Что это ты имеешь в виду?
Кэрролл вздохнула:
– Просто помолчи уже. Ты будешь выглядеть у меня как приличный и симпатичный муж, а не как коп.
Лепски вопросительно изогнул бровь:
– Симпатичный, значит?
– Ужасно симпатичный и сексуальный.
Лепски выкатил грудь колесом:
– Ага. Наверное, мне стоит приодеться. Симпатичный и сексуальный, значит? Ну ладно, детка, давай потратим немного денег. – Он помолчал, а затем принюхался. – У нас что-то горит?
Кэрролл испустила сдавленный крик:
– Мой яблочный пирог!
Она вскочила и бросилась в кухню. Услышав отчаянный вопль, который Лепски слышал так часто, он схватил салфетку, чтобы заглушить сиплый смешок.
Глава вторая
Герман Радниц сидел в тени навеса на террасе пентхауса отеля «Бельведер», изучая какой-то юридический документ. Из-за набрякших век, крючковатого носа, почти безгубого рта и пятнистой кожи на лице, а еще из-за короткого, жирного туловища Радниц напоминал омерзительную жабу. Он никогда не переживал из-за своей внешности. У него имелись деньги и власть, и его забавляло то, как все мужчины и женщины вокруг, особенно женщины, расстилаются перед ним.
Этим утром он подготавливал сделку, которая принесет ему еще денег. Оставалось несколько юридических проблем, требовавших решения, однако Радниц был мастер решать юридические проблемы. Он поднял голову, и в его глазах под набрякшими веками отразилось раздражение, когда на террасу беззвучно шагнул Густав Хольц, его секретарь.
Густав Хольц, мужчина лет пятидесяти, был высоким, худощавым, лысоватым, с глубоко посаженными глазами и жестким ртом. Этот математический гений, не ведающий моральных принципов, свободно владел восемью языками и отлично разбирался в политических тонкостях. Для Радница он был незаменим, как правая рука.
– В чем дело? – резко проговорил Радниц. – Я занят!
– Пришел Клод Кендрик, сэр, – сообщил Хольц. – Вы хотите его видеть? Мы договаривались, что он придет сюда сегодня утром.
Радниц отложил документ:
– Я его приму. – Он указал на документ. – Взгляните на это, Хольц. Десятый пункт. Мне он не нравится. Мы должны придумать что-нибудь получше.
Хольц взял документ и вернулся в пентхаус. Спустя миг на террасе появился Кендрик с портфелем, облаченный в безукоризненный льняной костюм небесно-голубого цвета и в старательно причесанном и ровно надетом парике.
Радниц уставился на него злобным взглядом:
– Чего вы хотите? Я занят!
Радниц нагонял на Кендрика страх, однако Кендрик понимал, что у этого человека имеется как раз такая сумма денег, о которой он мечтает. Его жирное лицо расплылось в елейной улыбке.
– Заняты? А разве когда-нибудь бывало иначе, мистер Радниц? – проворковал он, приближаясь к столу. – Прошу прощения за вторжение, но у меня есть именно то, что может вас заинтересовать.
Радниц пожал плечами, затем махнул рукой на стул:
– Что именно? Сядьте!
Кендрик опустил свою тушу на стул:
– Вы так любезны, мистер Радниц. Это большая привилегия…
– Что там у вас? – гаркнул Радниц.
Кендрик поморщился. Этот страшный человек, мысленно предостерег он себя, в дурном настроении. Кендрик понял, что его обычная льстивая манера лишь разозлит Радница. И он немедленно перешел к сути своего предложения.
– В Вашингтоне проходит выставка произведений из Эрмитажа, – начал он.
В глазах Радница под набрякшими веками отразился интерес.
– И что дальше?
– Может быть, вы не видели каталога. Баснословные сокровища… чудеснейшие…
– Я видел. И что дальше?
Кендрик извлек из своего портфеля иллюстрированный каталог выставки. Раскрыл на пятьдесят четвертой странице, затем почтительно положил раскрытый каталог на стол. Пододвинул поближе к Радницу:
– Вот великолепный экспонат.
Радниц взял каталог и внимательно рассмотрел изображение иконы. Прочитал описание, затем обратил лишенное всякого выражения лицо к Кендрику:
– И что?
– Выдающееся, уникальное произведение искусства, – сказал Кендрик, улыбаясь своей дельфиньей улыбкой. – Вероятно, первая икона…
– Я умею читать, – отрезал Радниц. – Какое отношение это имеет ко мне?
