скачать книгу бесплатно
– Да ладно! Он перетрусил – пожелтел как канарейка.
– Это факт. И поет – заслушаешься! – добавил я. – Пойдем, нам тоже пора валить отсюда. Не нравится мне это облако, боюсь, накроет нас.
Не успели мы дойти до машины, как галопом подскакал отряд конной федеральной полиции. Коротышка с лицом цвета несвежего сливочного сыра натянул узду и спрыгнул на землю. Судя по запыленной форме, это был офицер. Он нервно озирался кругом, словно охотник, потерявший след.
Я поздоровался и машинально полез за документами. Но мои бумаги его не интересовали. Он спросил, не видали ли мы поблизости очень рослого и толстого мужчину.
Мира открыла было рот, но я шагнул вперед и локтем ткнул ее под ребра. Она прикусила язык.
– Мы никого похожего не встречали, – сказал я. – Но может быть, другие видели. Вы спрашивали?
Офицер досадливо сплюнул.
– Говорят, он был здесь. Минут пять назад, – ответил он, теребя рукоять револьвера.
– За пять минут многое может случиться, – заметил я. – Наверное, он времени зря не терял. А кто он такой?
Но офицер уже шел к тощему пожилому мексиканцу. Я подтолкнул Миру к машине и сам тоже поскорее забрался внутрь. Когда в воздухе пахнет жареным, надо поскорее сматываться.
Мира снова обрела дар речи:
– Почему ты не сказал ему? Струсил? Боишься схлопотать от жирного?
– Трусость тут ни при чем, – сказал я, включив зажигание и выжав педаль сцепления. – Просто я не вчера приехал в эту страну и давно усвоил, что здесь лучше ни с кем не связываться и ни во что не вмешиваться. До сих пор такая тактика меня выручала, и я не намерен от нее отступать. – Я поддал газу и погнал назад в Орисабу.
На Миру напал смех:
– Нет, ты видел его лицо, когда я проделала трюк со змеей?
– Видел, – без улыбки ответил я. – И слышал его обещание угостить тебя шершнем.
– Ну и? Ты же не думаешь, что он всерьез?
– Я не думаю – я знаю. Такие типы слов на ветер не бросают. Он сдержит свое обещание и даже не поморщится. Так что, если нам суждено еще встретиться, я сперва всажу в него пулю, а уж после принесу извинения.
Кажется, мой прогноз ее ошеломил, и всю дорогу до гостиницы мы проехали молча.
Богл сидел на веранде и потягивал пиво. Заметив нас на ступеньках, он помахал нам рукой.
– Где вас носило? Док с ума сходит. Решил, что вы сбежали.
– Привет, Сэмюэл. Ты бы пересел в тенек, чтобы голову не пекло, – на ходу сказала ему Мира и скрылась в гостинице.
Богл проводил ее взглядом.
– Рано или поздно она договорится, – мрачно предрек он. – Блондинки, они такие, с ними нужен глаз да глаз… Хотя у меня была одна, волосы точно как у твоей, а ворковала как голубка. Слышал бы ты ее! Каких только ласковых слов для меня не напридумывала! Представляешь?
Чего я до этой минуты точно не представлял – что под воловьей шкурой Богла бьется сентиментальная жилка.
– Избавь меня от подробностей твоей интимной жизни, – сказал я с ухмылкой. – И забудь про нежные прозвища, тебе от них никакого проку. А где сейчас док?
– Пошел шамать. Я вроде бы не голодный, но надо, наверно, чего-нибудь в себя закинуть.
– Давай вместе, – предложил я. – Одному как-то скучно.
Богл насупился.
– Не-а, по мне, лучше одному, чем с хахалем языкастой блондинки, – наконец изрек он. – Иди, я потом. Уж поесть, так с удовольствием.
– Ну как знаешь.
Я хотел пройти в гостиницу, но в этот момент на веранду неслышно поднялся мальчишка-индеец – маленький, чумазый, в грязной белой рубашке и драных штанах. В одной руке он крепко сжимал деревянный ящичек. Его глаза смерили Богла оценивающим взглядом. Тот осклабился:
– Здорово, сынок. Зашел потолковать с Дядюшкой Сэмом?
Оборванец задумчиво смотрел на него, склонив голову набок и робко переступая босыми ногами по дощатому настилу.
Богл взглянул на меня.
– Люблю детишек, – сказал он простодушно, ковыряясь ногтем в зубах. – Хорош малец, а?
Мальчишка приблизился к нему еще на несколько шажков.
– Чистим, Джонни? – с надеждой в голосе спросил он.
– Да ты не бойся, – подбодрил его Богл, не то умильно, не то плотоядно улыбаясь. – Иди сюда и все расскажи Дяде Сэму.
Пацан еще робел, но все-таки поставил ящичек на пол и повторил:
– Чистим, Джонни?
Богл выпучил глаза:
– Что значит… чистим?
– Он хочет почистить твои штиблеты, тупица, – ухмыльнулся я. – Он уже вырос из поучительных историй Дяди Сэмюэла для несмышленышей.
Богл был разочарован:
– Вот те на! Я думал, малышу не с кем поговорить.
– Чистим, Джонни? – снова завел свою песню мальчишка.
– Заклинило его, что ли? – проворчал Богл, но, заметив, что маленький оборвыш того и гляди даст деру, по-королевски взмахнул рукой. – Так и быть, сынок, на! – Он вытянул вперед слоновью ножищу.
Мальчишка шлепнулся перед ним на пол и начал проворно подворачивать штанину.
– Ладно, счастливо оставаться, я проголодался, – объявил я. – Скажу, чтобы тебе оставили чего-нибудь поесть.
– Сколько ему дать-то? – спросил Богл, глядя, как мальчишка орудует щетками.
– Да сколько хочешь, – ответил я, – оборванцам выбирать не приходится.
Еще один малец – в грязной красной рубашке – бочком поднялся по ступеням. Он быстро взглянул на Богла и стремглав кинулся к нему, отпихнув Белую Рубашку.
Богл слегка обалдел.
– Ты что ж это делаешь? – возмутился он, в то время как Красный уже деловито вынимал из своего ящичка ваксу и щетки.
– Жесткая конкуренция, – объяснил я. Предвкушая забавное зрелище, я прислонился спиной к стене и приготовился смотреть. Из собственного опыта мне было известно, что этой мелкоте дай палец – без руки останешься.
Но Богл сиял как масленый блин.
– Говорю тебе – детишки ко мне тянутся. Передраться готовы за меня.
Он не преувеличивал. Белорубашечник опомнился от удивления, вцепился конкуренту в горло и начал душить.
Такого Богл не ожидал. Он растащил драчунов в стороны и хорошенько встряхнул, держа за шкирку одного в правой, другого в левой ручище.
– Эй! Ведите себя прилично. Предупреждаю обоих…
Красный извернулся, чтобы двинуть ногой Белого, но удар – и не слабый! – пришелся по голени Богла. Тот инстинктивно разжал кулаки и, охнув от боли, схватился за ногу.
Мальчишки сплелись в клубок и покатились по веранде.
– Ну и ну! – изумленно выдохнул Богл. – Ты не можешь их утихомирить?
– Меня в свои дела не впутывай, – сказал я, с интересом наблюдая за бесятами. – Я здесь только в качестве летописца.
Богл встал со стула и в конце концов разнял их.
– А ну, цыц оба! Без драк! – рявкнул он. – Так, спокойно, каждому по туфле – идет?
Ни один не понял, что он сказал, но оба притихли и вперили в него блестящие настороженные глазенки.
Богл остался доволен результатом.
– Видал? – сказал он, снова садясь на место. – Я знаю подход к детям. С ними всегда можно договориться по-хорошему.
Едва он опустил зад на сиденье, мальчишки наперегонки кинулись к нему и разом вцепились в его правую туфлю. Пихаясь локтями и кулаками, они принялись с остервенением отнимать друг у друга его ногу. Чтобы не сползти со стула, Боглу пришлось буквально повиснуть на столе. Глаза у него чуть не выкатились из орбит. А детишки знай себе дергали, рвали, трепали его несчастную ногу, как два молодых бультерьера.
– Ну же, Сэм, договорись с ними по-хорошему, – простонал я, слабея от смеха.
Кончилось тем, что Богл отхлестал их шляпой, и они на шаг отступили, тяжело переводя дух. Если бы он вдруг превратился в сочную свиную отбивную с папильоткой на косточке, то и тогда в их глазах навряд ли могло быть больше живой заинтересованности.
Едва они попытались вновь к нему приблизиться, он угрожающе поднял шляпу.
– Назад, шантрапа! – прикрикнул он и, перехватив мой взгляд, окрысился на меня: – А ты чего лыбишься? Скажи им, чтоб не нарывались!
Я подошел и объяснил мальчишкам, что каждый может почистить одну туфлю Богла и нечего драться.
Они переглянулись, однако, прежде чем приняться за дело, пожелали уточнить, как им заплатят – каждому за все или только за половину?
Я переадресовал вопрос Боглу.
– Да ну к лешему, – буркнул он, теряя терпение. – Скажи, пусть убираются. Я думал, дети как дети. А у них только барыш на уме. Раз так, ничего мне не надо.
– Эй, кто говорил, что любит детишек? – укорил я его. – Они могут обидеться.
Богл обмахнул лицо шляпой.
– Да? Я тоже могу обидеться, – злобно ответил он. – Они мне чуть ногу не сломали.
– Дело хозяйское, – сказал я, пожав плечами, и объяснил ребятам, что Богл передумал.
Когда до них дошло, они подняли такой вой, хоть уши затыкай.
Я сам уже готов был вытолкать их пинками.
– Видишь, что ты натворил?
– Слушай, убери их, а? – взмолился Богл. – Сейчас люди сбегутся.
И точно: на крик прибежали Мира и док Анселл.
– Что тут происходит? – спросил Анселл, с удивлением озираясь вокруг поверх солнцезащитных очков.
– Ничего, – процедил Богл. – Дети плачут, эка невидаль.
Мира посмотрела на него как на вошь.
– Так ты к тому же еще и детей обижаешь! Сила есть – ума не надо? – напустилась она на Богла. – Как тебе не стыдно!
Богл в изнеможении закрыл глаза.
– Опять она… – Он зловеще постукивал пальцами по столу. – Мне рта нельзя открыть – ты уже тут как тут со своей лекцией. Слушай, этим шкетам охота почистить мне туфли. Ну а мне неохота, ясно? Тебе обязательно нужно встревать?
Пацаны прекратили вой и с надеждой воззрились на Миру, угадав в ней заступницу.
– Ему, видите ли, неохота! – не унималась Мира. – Да ты посмотри на них! Ходячие скелеты.
Богл сунул палец за воротник и повертел шеей.
– Мне плевать. Неохота, и баста! – рассвирепев, гаркнул он. – Нужно будет, вычищу сам!
– Отговорки! – фыркнула Мира. – Да ты просто жадина. Не дал заработать ребятам пару монет. Вот если бы они вычистили твои башмаки задаром – тогда пожалуйста!
Богл схватил со стола оловянную пивную кружку и смял ее в руках.
