скачать книгу бесплатно
– Возьми на пробу, сестренка, – просипел он. – Всего два пятьдесят, а средство – динамит!
– Уймись, Богл, – осадил его Анселл, – это невежливо. У мисс… э-э… Шамвей прекрасная фигура.
– А чего ж ее тогда с работы турнули? – фыркнул он.
– Очевидно, не по этой причине, – вразумил его Анселл. – Я не хочу сказать, что прием моего препарата никак не повлиял бы на ее карьеру, отнюдь, но мне кажется, мисс Шамвей вполне довольна своей фигурой.
Мира в недоумении переводила взгляд с Анселла на Богла и обратно.
– До сих пор я тешила себя мыслью, что с фигурой мне повезло…
– Подстраховаться не помешает, – сказал Богл. – В наше время нельзя стоять на месте. Надо, это, идти в ногу. Видала, сколько кругом всего понастроили?.. – Он извлек из кармана упаковку пилюль и со стуком шмякнул на стол.
– Спасибо, не надо, – сказала она.
– Это ты сейчас так думаешь, – не отставал Богл, – пока молодая. А ты их сбереги. Они ж хранятся сколько хочешь. Может, мы больше никогда не встретимся. Погоди, вот начнешь стареть, и какой-нибудь парень даст тебе от ворот поворот… Тогда пожалеешь, что нет у тебя наших пилюлек. Оставь на потом, сестренка, на черный день.
Мира вопросительно посмотрела на Анселла.
– Почему вы не заткнете своего назойливого коммивояжера? – возмутилась она, гневно сверкнув глазами.
– Не нужно расстраивать мисс Шамвей, – засуетился Анселл. – Я знаю, ты стараешься ради ее же блага, но если она не желает…
– Не лезь! – огрызнулся Богл. – Пусть берет, и точка. Потом еще спасибо мне скажет. Я знаю, что делаю. Помнишь ту тетку из Веракруса? Как она нас отблагодарила по первости? Плюнула мне в глаза! А через месяц у нее такие… наросли, что ее мужик сразу передумал из семьи уходить. Верно говорю. Подтверди, док!
Мира открыла сумочку, вынула два доллара и сунула их Боглу.
– Сдаюсь, – сказала она и забрала упаковку.
Богл откинулся на спинку стула и расплылся в улыбке. Его первая самостоятельная попытка сбыть товар увенчалась блестящим успехом. Даже Анселл был им доволен.
– Если вам удалось провернуть это со мной, – заметила девушка, переведя взгляд с одного на другого, – то что говорить о местных простаках? Их можно только пожалеть.
– Ты еще скажешь мне спасибо, – заверил ее Богл. Его не зря учили: клиент должен испытывать удовлетворение от покупки. – Будешь вспоминать этот день как самую большую удачу в жизни…
– Давайте оставим в покое мою фигуру, – сказала Мира. – А то я чувствую себя неловко.
В глазах у нее вспыхнул недобрый огонек, она потянулась за своим бокалом, задела стакан Анселла – и пиво выплеснулось ему на колени. Прежде чем он успел опомниться, она вскочила на ноги, выдернула из его нагрудного кармана носовой платок и принялась промокать им мокрое пятно на брюках. От приступа раскаяния лицо ее густо покраснело.
– Простите, простите, – бормотала она. – Со мной такое нечасто случается. Неужели я испортила ваш костюм?
Анселл забрал у нее платок и вытер брюки.
– Ничего, бывает, – миролюбиво сказал он. – Не стоит огорчаться из-за таких пустяков.
Спохватившись, она переключилась на Богла.
– На тебя тоже попало? – спросила она и, чтобы удостовериться, провела рукой по его пиджаку спереди. – Нет, все в порядке. – Она снова повернулась к Анселлу. – Вы простите меня?
– Ну разумеется, – сказал он, усаживаясь на стул, – вы же не нарочно.
Она поднесла руку к носу и поморщилась.
– Ничего, если я отлучусь вымыть руки? А то я вся в пиве. – Она дружески улыбнулась им и скрылась в кафе.
– Что скажешь, док? – проводив девушку взглядом, спросил Богл. – Сперва ершится – не подступись, потом вроде бы клюет на мою наживку, как безмозглая мексиканская деревенщина… Что-то с ней не так, а?
Анселл и сам был в растерянности.
– Даже не знаю, – честно признался он. – С такой внешностью – и без кавалера! Это больше всего наводит меня на подозрения. В такие чудеса мне не верится.
– Я вот думаю, что ничего у меня с этой кралей не выйдет, – заключил Богл. – У нее язык что бритва. Может, свалим по-тихому, пока она не вернулась? Знаю я таких! Если уж босс с шелкопрядами для нее нехорош, то что говорить про меня!
Анселл махнул рукой официанту.
– Ты понемногу исправляешься, Богл, – похвалил он его. – В прежние времена красивая женщина могла из тебя веревки вить. Думаю, ты прав. Нам незачем здесь оставаться. К тому же у нас еще есть дела. – Он потянулся за бумажником. – Я совершенно уверен, что она без нас… – Не закончив свою мысль, он ошарашенно уставился на Богла.
– Что такое? – встрепенулся Богл.
– Где деньги?! – Анселл судорожно шарил по карманам. – Пропали!
– Пропали? – тупо повторил Богл. – Как это – пропали?
Внезапно глаза у Богла потемнели, и он начал проверять свои карманы. Ни двух долларов, полученных от Миры за упаковку пилюль, ни припрятанной пятерки. Пусто!
Партнеры посмотрели друг на друга.
– Старый как мир трюк! – наконец изрек Анселл, сотрясаясь от досады. – И мы на него попались! Опрокинула стакан, облила меня пивом и обобрала. Мало того, заодно и тебя обчистила.
– Так какого черта мы ждем? – зарычал Богл, отпихивая назад стул. – Надо с ней разобраться!
Официант принес чек. Он взглянул на перекошенное лицо Богла, и в его глазах появилось беспокойство.
– Что-то не так, уважаемые?
– Нас ограбили, – рыкнул Богл. – Прочь с дороги!
– Но сеньорита ушла, – сообщил им официант. – Синьорита никогда не грабила наших клиентов, прежде чем они расплатятся по чеку. Ай-ай, как нехорошо с ее стороны.
Богл и Анселл снова вперились взглядом друг в друга.
– Что ты хочешь сказать? – строго спросил Анселл. – Ты знаешь эту девушку?
– А как же! – Официант разулыбался. – Такая красавица, и у нее очень проворные пальчики. Она часто к нам заходит. Хорошее место для ее промысла.
– Значит, на клиентов всем наплевать? – взревел Богл, сжимая кулаки. – С нами можно поступать как угодно!
Официант в порядке извинения пожал плечами:
– Господа сами пригласили ее за свой столик. Я думал, вы с ней знакомы.
– Пошли отсюда, Богл, – сказал Анселл. – Сами виноваты.
– Минуточку, вы еще не расплатились, – напомнил официант.
– Получишь с блондинки, когда она заглянет к вам снова, – буркнул Богл. – И передай ей от меня, что, если она мне попадется, порву на части и вытряхну потроха!
Официант потемнел лицом:
– Так не пойдет, сеньор, а вдруг она здесь больше не появится?
Что-то в его взгляде насторожило Богла, и он сбавил обороты:
– Негоже, чтобы ты из-за нас пострадал. Скажи-ка, у тебя есть девушка?
Официант просиял.
– У меня прекрасная девушка, – сообщил он, сверкнув белозубой улыбкой. – Другой такой во всей стране не найдешь.
Богл вынул упаковку пилюлек и вручил официанту.
– Теперь будет еще краше. Вот эта коробочка стоит два с половиной бакса. Дарю!
Официант рассмотрел коробочку со всех сторон и презрительно фыркнул:
– Она такие таблетки уже принимала и бросила – вся покрылась сыпью.
– Подумаешь! – Богл оттолкнул его с дороги. – Зато ей было чем заняться.
И они с Анселлом решительно двинулись через патио к выходу.
Глава третья
Прежде чем рассказать вам, как я познакомился с Мирой Шамвей, надо хотя бы вкратце объяснить, кто она и откуда, чтобы после на это не отвлекаться.
Мира Шамвей слукавила, когда представилась доку Анселлу корреспондентом чикагской газеты. Она была щипачка, и на момент их встречи ее профессиональный стаж составлял уже пять лет. Если вам непонятно значение этого слова, остановитесь на бойком перекрестке и переложите увесистую пачку денег из кармана в карман. Очень скоро какая-нибудь девица незаметно умыкнет ваши денежки, и, когда через несколько часов вы их хватитесь, будет уже поздно. Вот что такое щипачка.
Отец Миры был фокусником в маленьком театре-варьете, и дела его шли ни шатко ни валко. Мира разъезжала с ним по городам и весям. Когда ей исполнилось пятнадцать, отец решил сделать ее своей ассистенткой. Мира согласилась, и уже через год на всем Восточном побережье ей не было равных в проворстве, изяществе и чистоте исполнения трюков. Она могла молниеносно спрятать в ладони – на их жаргоне «спальмировать» – до шести карт! Или снять с мужчины жилетку так, что он ничего не почувствует. Или подтяжки. Короче говоря, она стала мастером экстра-класса.
Однажды вечером в ее судьбе случился крутой вираж. После представления отец привел в гримерку молодого человека, который жаждал с ней познакомиться.
Это был коммивояжер, он заехал в город, где они тогда гастролировали, чтобы найти финансовую поддержку для какого-то делового начинания, а вечером отправился в театр и там увидел Миру. Она поразила его своей красотой, и он явился за кулисы с намерением поразить ее своими деньгами.
Хэмиш Шамвей благосклонно смотрел на то, чтобы Мира поужинала с новым поклонником. Он знал, что у Миры есть голова на плечах и, если что-то пойдет не так, она сумеет за себя постоять.
Звали молодого человека Джо Крумм, с виду он был вполне приятный малый. Они с Мирой пошли в ресторан и заказали дорогой ужин. И тут Крумм совершил роковую ошибку – похвастался увесистой пачкой свернутых в рулон банкнот. Два с половиной дюйма в окружности! Мира никогда в жизни не видела столько денег. А он еще и подлил масла в огонь: мол, это мелочи, в банке деньги у него лежат штабелями. Мира решила его попугать и стибрила толстый рулон. Как нечего делать. Когда пришло время платить по чеку, он обнаружил, что денег нет. У него чуть не случился разрыв сердца.
Директор ресторана и два-три официанта взяли его в кольцо и замерли в ожидании – надежда получить плату за дорогой ужин таяла как дым.
Мира испугалась. Все смотрели на них. Крумм словно обезумел, директор непрерывно что-то бормотал, через слово поминая полицию. Ей не хватило смелости прилюдно вернуть деньги и объявить, что это просто шутка. Она сидела красная как свекла и мечтала провалиться сквозь землю.
Крумму даже в голову не пришло, что его обчистили. Никто, кроме официанта, к нему не приближался. Страшное смущение на лице Миры было убедительнее любого алиби. (Если бы он не разнервничался, то, наверное, мог бы сообразить, что при этих обстоятельствах фокусница – наиболее вероятная подозреваемая.) Нет, такая милая девушка не способна… Исключено.
В конце концов пожилой господин, наблюдавший за их конфузом с другого конца зала, поднялся из-за стола и подошел к ним. Он положил глаз на Миру, едва она переступила порог ресторана. Золотистые блондинки всегда были его слабостью, а тут удача сама шла в руки.
Он откровенно высказался по поводу наглых щенков, которые повадились ужинать за счет ресторана. И выразил искреннее сожаление, что ни в чем не повинной молодой особе теперь приходится краснеть. После чего вынул пухлый бумажник и заплатил по счету.
– Я на машине, – сказал он Мире. – Позвольте отвезти вас домой. Этот молодчик – неподходящий провожатый для такой девушки.
Мира была ни жива ни мертва – она по сей день не помнит, как вышла из ресторана. И только когда огромная дорогая машина помчала ее по темным улицам и в лицо ей ударил свежий ночной воздух, леденящий страх начал понемногу отступать.
Ее солидный спутник вежливо представился – Дэниэл Вебстер – и пожелал узнать ее имя. Мире было всего шестнадцать, но она уже кое-что понимала. Поработав год в варьете, поневоле усвоишь урок: за А, Б и В неизменно следует Г. Мира предвидела некоторые сложности с Дэниэлом Вебстером. Не только из доброго отношения к ресторану он выложил свои семь долларов. Поэтому она сказала, что зовут ее Роуз Карравей и что остановилась она в отеле «Денвилл». То есть дважды солгала.
Чтобы попасть в «Денвилл», им нужно было бы двигаться в прямо противоположном направлении, и она рассудила, что это самый простой способ выяснить его намерения. Если он развернется, значит она напрасно в нем усомнилась. Если поедет прямо, значит дело нечисто. Он не развернулся.
Едва Хэмиш Шамвей открыл для себя, что у него растет дочь-красавица, он решил обучить ее навыкам самообороны, отлично понимая опасности своей профессии: когда прелестная девушка выступает на сцене, ей лучше знать, что к чему в этом мире, иначе от ее прелести очень скоро ничего не останется. С ранней юности Мира была осведомлена о том, как устроена жизнь, и владела парой полезных приемов. Сидя с Вебстером в машине, она нисколько не сомневалась, что сумеет справиться с любыми неприятностями.
Дэниэл Вебстер намеревался в первый же удобный момент получить сполна за оплаченный ресторанный счет. Выехав из города, он свернул на обочину и выключил мотор.
Мира сохраняла полное спокойствие. Мало того, ей не терпелось проверить на практике советы отца, которые тот на протяжении последних четырех лет вколачивал ей в голову. Как только Вебстер попытался облапать ее, она размахнулась и ударила его ребром ладони в основание носовой перегородки. Отец учил никогда не бить вполсилы. И она постаралась.
Ее удар был точен: перегородка хрустнула, из глаз Вебстера брызнули слезы, а в мозг впилась тысяча раскаленных докрасна игл. Он убрал руки и обмяк на сиденье как сдувшийся воздушный шар.
Мира открыла дверцу машины, вылезла на обочину и побежала – размеренно, без паники – в темноту. Только через несколько минут, остановившись кинуть взгляд назад, она поняла, что сжимает в руке бумажник Вебстера. Она и не заметила, как прихватила его. Возвращаться, чтобы вернуть бумажник хозяину, было по меньшей мере неразумно: Вебстер мог не оценить ее благородства и обойтись с ней неласково. Она присовокупила бумажник к рулону Крумма и пешком отправилась в город.
Закрывшись в спальне, она пересчитала деньги в бумажнике Вебстера. Оказалось, что вечерний поход в ресторан и поездка в машине принесли ей четыреста семьдесят долларов чистоганом.
В ту ночь она не спала. Ей о многом нужно было подумать. И прежде чем тусклый свет зари просочился сквозь жалюзи на ее окне, у нее сложился план.
К счастью для нее, в тот день их труппа переезжала в другой город, и вероятность того, что Мира когда-нибудь вновь встретится с Круммом или Вебстером, сводилась практически к нулю. Она спрятала свой первый доход под поясом для чулок и помогла родителям упаковать вещи и реквизит, чтобы не опоздать на ранний утренний поезд в Спрингвилл, следующий город в их гастрольном расписании.
Еще два года она работала вместе с отцом, а потом, ни с кем не простившись, собрала сумку и уехала. Ни угрызений совести, ни сожалений. Мира Шамвей созрела для того, чтобы вырезать свои инициалы на дверях фортуны.
В последние два года жизни с родителями она подворовывала – осторожно, но методично. Это было до смешного просто. Никаких осложнений не возникало. Искушение добывать деньги таким легким способом оказалось слишком велико.
Она заранее все продумала. И первым делом купила подержанный «кадиллак».
У нее скопилось тысяча четыреста долларов, и покупка «кадиллака» не затронула заветный рулончик.
Отцу она написала записку, короткую, но исчерпывающую: ей надоело жить тяжким трудом – раз и беспокоиться о ней не нужно – два. Она и не думала, что он будет беспокоиться о ней, скорее уж о себе.
Погрузив сумку в багажник, она двинулась на юг. Ей хотелось уехать как можно дальше от заштатных городишек, по которым они скитались. Мира мечтала о Флориде. Теперь путь был открыт.
В следующие два года она обеспечивала себя сама. Разъезжала на своем «кадиллаке», иногда подрабатывала в ночных клубах, но больше просто путешествовала. Источником дохода ей служили бумажники случайных знакомых. Как только деньги подходили к концу, она находила очередного клиента и обчищала его карманы. Действовала она осторожно. Ее ни разу не схватили за руку. Ей ничего не стоило вытащить бумажник, изъять оттуда несколько сотен долларов и вернуть бумажник на место, пока его обладатель не заметил пропажи. Что же до частичной пропажи купюр, в девяти случаях из десяти толстосумы не обращают на это внимания.
В Мексику она подалась из желания полностью сменить обстановку. Она любила разнообразие. В ее тогдашнем настроении Мексика казалась подходящим местом. Ее нигде ничто не держало. Родители вместе с ее прошлым были вычеркнуты из памяти. Ее домом был теперь огромный «кадиллак».
В тот вечер, выйдя из «Лоренсилло» с заднего хода, возле которого был запаркован ее автомобиль, она помчалась к центру города, чтобы оттуда махнуть в Веракрус. Удалившись от кафе на достаточное, по ее прикидке, расстояние, она остановила машину на тихой боковой улице и посмотрела в зеркало над головой.