Охота на прибыль фондового рынка

скачать книгу бесплатно


«Распил» – это тоже драйв, и поэтому любая попытка «распила» приводит к масштабным ценовым движениям на фондовом рынке. Для держателей ADR самое главное, чтобы компанию не распродали по частям. А если сменится владелец – например, на Усманова или Абрамовича, – ничего ужасного для держателей этих бумаг не произойдет. Сегодня акции «Мечела» торгуются с коэффициентом EV/EBITDA порядка 1.5, а акции других металлургических компаний по 5-7. Но, коэффициент EV/EBITDA полезен для анализа стабильного рынка, на который не давят политические риски. Поэтому в ситуации с «Мечелом» этот коэффициент для анализа не годился.

История с «Мечелом» еще раз подтвердила, что на фондовый рынок России вернулись политические риски. Именно ситуация вокруг «Мечела» не позволила российским акциям реализовать свой фундаментальный потенциал в 2008 г. Претензии к «Мечелу» – это не преследование отдельной компании, а реакция правительства на вызовы инфляции и рост мировых цен на сырье [14]. Политические риски оказываются важнее корпоративных прибылей. Береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет.

1.7. Стечение обстоятельств

Шесть дней войны между Россией и Грузией в августе 2008 г., а перед этим – события вокруг «Мечела» и ТНК-ВР, заставили инвесторов переоценить риски инвестиций в Россию. Это спровоцировало масштабный отток активов с фондового рынка. Министр финансов России оценил отток капитала из страны в $15 млрд. При этом надо отметить, что российский рынок не был единственным, испытывавшим подобные затруднения – схожая ситуация наблюдалась на рынках Китая, Бразилии, других развивающихся стран. Суммарная капитализация отечественных компаний упала ниже $1 трлн. [15].

Вспыхнувший военный конфликт на Кавказе сильно напугал инвесторов, что существенно усилило волатильность на рынке. Война лишь спровоцировала вывод средств. Стабильность бизнеса в России переоценивают даже западные инвестиционные банки, хотя российские клиенты формировали существенную часть их прибыли. В самом деле, нет ничего удивительного в том, что в условиях централизованно управляемой экономики что-то будет контролироваться, увеличивая, таким образом, непредсказуемость экономической ситуации [16].

В августе 2008 г. наблюдалось снижение цен на товарных рынках, и инвесторы выводили средства из многих сырьевых стран. Однако в России негатив усугублялся политическими рисками. Для того, чтобы на российском рынке начался разворот, необходимо было потепление в информационной войне, развернутой между Россией и Западом. Возращение инвесторов на российский рынок во многом определялось дальнейшей динамикой цен на сырьевых площадках и урегулированием ситуации вокруг «Мечела».

Биржевые спекулянты были уверены, что на рынке действовали целевые «медведи», цель которых – опустить российские фондовые индексы до минимума, добившись срабатывания margin call у российских игроков. Ведь если сработает margin call, это заставит российских игроков еще более активно продавать бумаги. Когда бумаги достигнут новых минимумов, спекулянты начнут приобретать российские активы. Несмотря на то, что всем известно: в российских бумагах заложены риски, уровень которых значительно превышает реально существующий. Но Россия – это крупнейшая держава, и она нужна Европе и США не меньше, чем они нужны России: экономики США и Европы балансируют на грани рецессии, их внутреннее потребление замедляется, экспорт товаров и услуг, в том числе и в Россию, для них крайне важен.

Золотовалютные резервы России, объем которых в августе 2008 г. превышал $597 млрд., инвестировались в долговые обязательства США и Европы. Это показывало, что Россия фондировала дефициты текущих счетов этих стран. Наконец, Россия – крупнейший экспортер сырья на мировые рынки, а развитие конфликта с западными странами может спровоцировать начало нового витка роста (или падения) цен на товарных рынках, что очень болезненно для импортеров.

Китайский индекс Shanghai composite за три месяца снизился на 30%. Показатель P/E (отношение капитализации рынка к прогнозируемой прибыли эмитентов) для китайских компаний снизился более чем в два раза (с 50 до 18). Основной причиной вывода средств из стран BRIC стало усиление международной напряженности и замедление роста мировой экономики. Кроме того, одним из факторов, вызвавших оттоки из сырьевых стран BRIC (Россия и Бразилия) стало снижение цен на товарных рынках. Если в первом полугодии 2008 г. инвесторы выводили средства из развитых стран, пытаясь на фоне роста цен на товарных рынках найти спасение в странах-экспортерах сырья, то во втором полугодии акценты поменялись [17]. Несмотря на невысокий уровень процентных ставок, ликвидность на мировых рынках продолжала сокращаться. Поэтому чтобы покупать активы компаний развитых стран, международные инвесторы вынуждены были сокращать количество бумаг развивающихся рынков в своих портфелях. Хотя в долгосрочной перспективе развивающиеся рынки останутся локомотивом мировой экономики.

Современная экономика России обладает огромным запасом прочности. Профицит счета текущих операций в 2008 г. составлял порядка $140 млрд., профицит бюджета – порядка $93 млрд., а золотовалютные резервы приблизились к $600 млрд. Опасения, что российские монополии не смогут рефинансировать свои долги, несостоятельны. Такие крупные компании как «Газпром», «Евраз», «ВымпелКом», «Иркут», ТМК, «Северсталь», Газпромбанк, ВТБ, Альфа-банк, Промсвязьбанк, ХКФБ успешно разместили выпуски еврооблигаций, предложив премию 0.5-1% по доходности. На фоне высоких цен на нефть и продолжения роста российской экономики у иностранных инвесторов сохранялся хороший аппетит к нашим компаниям с понятным кредитным качеством и хорошей ликвидностью долговых инструментов. Российские банки имели возможность получать зарубежные деньги через синдицированные кредиты и секьюритизацию портфеля кредитов [18].

1.8. Прогноз мимо кассы

До резкой атаки В.Путина на группу «Мечел» банк Москвы усиленно агитировал своих инвесторов покупать акции стальной компании. Аналитики банка Москвы соревновались в красноречии и где только можно расхваливали свои прогнозы. Cуть этих прогнозов сводилась к следующему [19]. Несмотря на то, что стальной бизнес группы «Мечел» все еще обеспечивает значительную часть прибыли, основные перспективы компании, по мнению банка Москвы, связаны с горнодобывающим сегментом. Большинство экспертов банка Москвы склонно воспринимать компанию скорее как «угольного игрока»: на долю «Мечела» приходится около 21% добычи коксующегося угля в России. Вход предприятия в элиту стал возможным как за счет высоких цен на продукцию, так и за счет удачных сделок по слиянию и поглощению: с начала 2007 г. группа «Мечел» приобрела более десятка активов на общую сумму $4.2 млрд. За год беспрецедентного ралли цены на коксующийся уголь на мировых рынках увеличились в разы. К середине следующего десятилетия «Мечел» имеет все шансы стать вторым производителем коксующегося угля в мире после альянса BHP Billiton и Mitsubishi по причине запуска проекта освоения Эльгинского месторождения стоимостью более $3 млрд. Эксперты Банка Москвы, тем не менее, оговаривались, что высокая зависимость от товарных рынков, а также возможность введения государством экспортных пошлин на коксующийся уголь добавляют риска вложениям в акции «Мечела». Однако оценка компании предполагает запас прочности, а серьезное понижение стоимости актива возможно лишь при более чем трехкратном падении цен в течение нескольких лет или при введении запретительных пошлин на экспорт угля из России, что маловероятно.

Потенциал роста стоимости акций оценивался в 54%. Прогнозировался рост цен от $39 до $60. Увы! Мечтам аналитиков банка Москвы не посчастливилось сбыться. Все их блистательные прогнозы оказались враньем. Что это за аналитики, которые не умеют просчитать политические риски? Спустя время аналитики банка заговорили, что появились неожиданности, которые никто не мог предугадать. Конечно, никто! Работа биржевых аналитиков – это нечто сродни хиромантии и оккультным наукам. Никто не может прогнозировать такие события, как резкая атака премьер-министра на работу крупной металлургической компании. Так же как и начало атаки террористов на жизненно важные объекты цивилизованных стран. Прогнозировать цены на биржевые активы – это все равно что гадать на кофейной гуще. Чем и отличились биржевые аналитики банка Москвы. Прогнозировать подобные события биржевые аналитики не способны вообще.

Все прогнозы похожи на попытки угадать пейзаж за поворотом. А вот в период кризиса никакие прогнозы не нужны. Крупному бизнесу ничего не остается, как верить в безграничные возможности государства и просить денег. Например, Олег Дерипаска спасся от margin call по акциям «Норильского никеля» с помощью $4.5 млрд. кредита в государственном Внешэкономбанке [20]. Хотя к концу 2009 г. такое спасение от margin call приведет Дерипаску к разделу собственности с ВЭБом. Это напоминает схему залоговых аукционов 90-х, только вывернутую наизнанку. Правда, расширение госучастия может быть оформлено и другими методами, например выкупом дополнительной эмиссии акций за счет государства.

Для российской экономики, как ни крути, любой сценарий прогноза построен на зыбучих нефтяных песках. Как нефть привязана к случайным колебаниям, так и рубль – в полном смысле нефтяная валюта. Пять лет он укреплялся на экспортных доходах, но при падении цен на нефть расплатился сполна. И пусть у Центрального банка России третьи в мире золотовалютные резервы, даже их может не хватить, если цена на нефть упадет до $30 за баррель. Россия не способна собственными силами переломить тенденцию к спаду нефтяных цен. Россия слишком сильно вовлечена в мировую экономику.

1.9. Траектория прогнозирования

За полгода до «Великой депрессии» в США, в марте 1929 г., проходила инаугурация избранного президента Соединенных штатов Герберта Гувера. В его речи были такие слова: «У меня нет опасений за будущее нашей страны. Оно светится надеждой. Мы смотрим в будущее с оптимизмом». В самом деле, вторая половина 20-х годов проходила на волне заметного роста производства, повышения доходов населения, значительного сокращения безработицы. В январе 1929 г. курсы биржевых индексов были в три раза выше, чем в 1924 г. Экономические показатели США вселяли оптимизм и надежду на длительное процветание.

«Черный вторник» 24 октября 1929 г.: спекулянты начали спешно сбрасывать акции, когда стало ясно, что в ряде отраслей начинается циклический спад, вызванный главным образом перепроизводством в автомобильной промышленности. В течение одного месяца после 24 октября 1929 г. только на Нью-Йоркской фондовой бирже цены упали на $26 млрд., и в течение следующих двух с половиной лет они продолжали ползти вниз. Чудовищное обесценивание активов частных лиц, банков, промышленных корпораций, пенсионных фондов и других институтов сыграло ключевую роль в последовавшем крахе национальной экономики. Великая депрессия в последующие пять лет втянула в воронку обнищания десятки миллионов людей.

Как водится, «ответственных» за крах нашли быстро. Это и Карло Понци со своими финансовыми пирамидами, и биржевые кредиты для маржинальной торговли с ценными бумагами, и инвестиционные тресты. Удивительно, что до октября 1929 г. ни фундаментальные экономические показатели США, ни различные прогнозы аналитиков не предсказывали приближающегося краха.

Прогнозирование – занятие далеко неоднозначное. Некоторые говорят, что это искусство. Особенно те, кто требует высокую плату за свои аналитические опусы. В истории постоянно случаются моменты, когда сделать прогноз сравнительно легко, а иногда это совершенно невозможно. Что напоминает это высказывание? Игру в орлянку. Давайте будем бросать монету, условившись, что если выпадает орел – прогноз делается легко, если выпадает решка – прогноз невозможен. Убежден, что такой взгляд на процесс прогнозирования биржевых цен очень многим не нравится. Не удивлюсь, если ведущие и высокооплачиваемые финансовые аналитики крупных инвестиционных компаний ополчатся на меня. Но, от этого на биржевом рынке ничего не изменится. Нет таких аналитиков, прогнозы которых всегда оправдываются. Если сложить все прогнозы всех биржевых аналитиков мы получим результат, аналогичный игре в орлянку – одна половина аналитиков будет рекомендовать «покупать» активы, вторая половина – будет рекомендовать «продавать» активы. Рассмотрим все в подробностях.

Все прогнозы биржевых аналитиков, которые мы читаем и слышим ежедневно в огромном количестве, имеют один и тот же принцип построения. А именно, – попытка определить траекторию будущих событий. Вот как научным образом пытаются объяснить процесс формирования траектории будущих событий. Предполагается, что природа любых явлений в человеческой истории описывается S-образной кривой: медленное начало, неспешное развитие, потом внезапный и стремительный взлет к высшей точке и в конце – снижение или даже возврат к первоначальному уровню. Искусство прогнозирования состоит в том, чтобы угадать ход кривой в самом начале, задолго до точки перегиба, после которой как раз и сколачиваются состояния и начинаются революции [21].

Известный гуру финансового рынка Дж.Сорос на этом построил свою теорию рефлексивности. Остается только узнать, когда же начнется тот «внезапный и стремительный взлет к высшей точке» благосостояния. Но этого не знает никто. Вот примеры из истории.

Путешествие Колумба в 1492 г. и его открытие Америки пришлось как раз на момент, когда кривая поисков новой земли на западе достигла высшей точки. Колумб не первым достиг Нового Света, но он первым вернулся назад и принес известие в Европу об открытии нового материка. Тысячи людей отправились на запад. Если бы члены Лиссабонской академии астрономии и математики умели делать верные прогнозы, они не отклонили бы проект в 1485 г., и не объявили бы расчеты Колумба фантастическими. Слава спонсора открытия Америки досталась бы королю Португалии, а не испанским монархам. Конечно, лиссабонским академикам нужно было учесть все предыдущие безуспешные попытки путешественников и увидеть, что по всем признакам точка перелома в поисках новой земли вот-вот будет достигнута. Видимо академиков в те времена интересовали другие проблемы.

Нижняя часть S-образной кривой гораздо длиннее, чем представляется многим. Телевидение, изобретенное в 1930-е, начало свой взлет только в 1950-х. Интернет просуществовал почти 20 лет к 1988 г., когда началось его стремительное восхождение. Уловив начало S-образной кривой, всегда правильнее считать, что события будут развиваться медленно, а не думать, что перемены вот-вот наступят.

Однако не надо обольщаться. В попытках определить траекторию будущих событий не все так просто как кажется. Однажды, на форуме российских биржевых спекулянтов обсуждалась тема «О чукче-охотнике». Чукча-охотник во время охоты на уток, из 10 выстрелов поражает 10 уток. Вопрос: «Чукча-охотник, перед тем, как выстрелить, прогнозирует траекторию полета утки?» Ответ: «Чукча-охотник вообще не знает, что такое траектория полета. Он поражает утку другими методами, используя чутье охотника» [22].

Вот и доказательство того, что Америку могли открыть и без всякого анализа траектории будущих событий. На самом деле Колумб вовсе и не собирался в круиз по Карибскому морю, – он хотел проложить новый торговый маршрут в Индию. Возможность разбогатеть – сильная мотивация. Стремление разбогатеть движет каждым человеком, но в разной степени. И уж доподлинно известно, что мало кому удается разбогатеть, не вступая в борьбу с рисками.

1.10. Волшебный маяк

На сегодняшний день известно, что никому еще не удалось точно прогнозировать цены на биржевые активы. Не удалось потому, что временная последовательность биржевых цен представляет собой нестационарный случайный процесс. Скажем точнее: «На сегодняшний день не известны такие детерминированные модели рынка, которые дают прогноз цен хотя бы на шаг вперед с постоянной ошибкой». Таким образом, пренебрегать случайностью невозможно. Именно поэтому появились первые представления о случайной последовательности цен, как ценового шума. И сделано это было с определенным смыслом. Шум есть результат двух процессов – случайного шума и детерминированного сигнала. Случайность не отрицает детерминированности потому, что случайный шум плюс детерминированный сигнал есть случайная последовательность. Если случайная составляющая мала по сравнению с детерминированной, ею можно пренебречь, если сравнима, то нет. Этим приемом выделения детерминированного сигнала пользуются большинство «звездных» аналитиков.

Биржевые аналитики российского фондового рынка утверждают, что сегодня на рынке борются две тенденции [23]. Первая – увеличение количества денег. Нетрудно заметить, что в целом цены растут, потребление в сегменте дорогих товаров увеличивается, продолжает расти скорость оборота денег в стране. Годовой прирост доходов населения достигает 25%. Ликвидность должна двигать рынки вверх. Следствием этого является психологическая переоценка рисков в сторону улучшения.

Вторая – это внутренняя тенденция. Россия двигается своим особенным путем, пытаясь доказать всем, что она великая мировая держава, не выходя за рамки сырьевой модели. Вместе с тем, у страны с сильной экономикой не может быть такого микроскопического рынка коллективных инвестиций. В США объем средств в фондах доверительного управления намного выше, чем в частных депозитах, в России соотношение – 5 к 95. Данные отражают разницу в экономической базе: в США это труд, там капитал растекается по всей базе работающих граждан; в России это природные ресурсы, капитал сконцентрирован, и нет доверия населения к производству. Спрос на сырье в мире растет. Именно рост цен на сырье является детерминированным сигналом в хаосе биржевых цен. Сырьевые цены – это как луч волшебного маяка в темном царстве неизвестности. Хотя объективно, сырьевая экономика и слабость рынка доверительного управления – это тормоз сегодня, но так же и лучшее доказательство потенциала роста в будущем. Россия – это рынок с высоким потенциалом, и она до сих пор остается, «номинально», перспективной страной для вложения денег.

Такие красивые логические конструкции слышны от большинства аналитиков крупных инвестиционных компаний. При этом аналитики умышлено умалчивают, что рынком правят эмоции инвесторов. Именно этот случайный фактор в один прекрасный момент может перевернуть все представления об объекте инвестирования и его возможностях. А поводом для этого может послужить что угодно – от девальвации валюты в Юго-Восточной Азии до паники на перегретом фондовом рынке Китая. Эмоции инвесторов будут перегреваться от мучительного гадания, что это – обвал, за которым последуют годы стагнации, или коррекция.

Когда рынок попадает в боковой тренд, вся надежда инвесторов на чутье биржевых аналитиков, которые, якобы, способны различить в густом шуме биржевой игры главную составляющую. Так, в марте 2007 г. биржевые аналитики, задним числом, вскрыли причину массовых продаж на рынке. Главную роль сыграли западные фонды, воспринявшие новости из Шанхая, как сигнал к продаже российских бумаг. Первыми отреагировали самые мобильные инвесторы – хедж-фонды с короткими деньгами, потом к ним присоединились крупные открытые фонды в связи с оттоком клиентских средств. Глядя на падающие западные рынки и действия иностранных игроков, отечественные участники начали массовые продажи ценных бумаг. В рамках этой коррекции отношение продавцов к покупателям составляло примерно 3 к 1. Стадо двинулось в «short» [24].

Через неделю после бури желающих покупать упавшие в цене российские активы не наблюдалось. Биржевые аналитики смотрели на азиатские и американские рынки. Покупать акции в той ситуации было опасно: а вдруг переоценка ценностей перекинется и на товарные рынки Китая? Обжегшись на молоке, стали дуть на воду, рассуждая примерно так: не у нас эта коррекция началась, не у нас и закончится. Сначала должна появиться определенность на мировых рынках, тогда можно будет и покупать. В шуме страха никто не мог найти составляющую, которая сигнализировала бы о росте рынка.

1.11. В поисках биржевого драйва

Армия биржевых аналитиков ежедневно направляет своих крупных клиентов на привлекательные рынки. Но рынки развивающихся стран продолжают упрямо двигаться в боковом тренде, не оставляя шансов для диверсификации рисков. Самая неприятная тенденция наметилась в последнее время – к развивающимся рынкам в боковом тренде присоединились рынки развитые, перестав быть надежной альтернативой.

Если говорить о российском рынке ценных бумаг, надо помнить, что рынок этот «мелкий» и очень слабо диверсифицированный. Казалось бы, крупные игроки могут существенно менять его состояние. Такое представление о российском рынке у крупных игроков основано на том, что двигателем цен являются действия глобальных фондов, инвестирующих в Россию, как часть мировых индексов, и, в меньшей степени, действия хедж-фондов, инвестирующих в отдельные отрасли российской экономики. Управляющие глобальными фондами стараются застраховаться, и поэтому стараются свести к минимуму отклонение от выбранного эталона мирового индекса. Глобальные фонды рассматривают Россию как часть развивающегося рынка, вкладывая или забирая деньги здесь одновременно с другими развивающимися рынками [25].

Таким образом, мы получили еще одну конструкцию биржевого хаоса цен, в которой случайная последовательность цен разделена на «шум» и «сигнал». Роль «сигнала» выполняют глобальные фонды – это долговременная и поддающаяся прогнозированию составляющая, а роль «шума» выполняют хедж-фонды – это непрогнозируемые случайные блуждания. Понятно, что «сигнал» регулируется притоком средств в фонды: средства в фонды пришли, цены на активы растут, а отток средств вызывает продажи. Случайную составляющую ценообразования («шум») в наибольшей степени формируют три фактора.

Во-первых, ожидание ускорения мировой экономики. Акции становятся привлекательными на фоне благоприятных новостей, и наоборот, заявления об опасности «перегрева» фондового рынка в США или Китае ведут к тому, что акции компаний теряют популярность.

Во-вторых, ожидание коррекции процентных ставок. Снижение ведет к тому, что деньги становятся дешевле, а облигации менее интересными; повышение – к оттоку средств.

В-третьих, на приток и отток средств, влияет снижение общей оценки рисков развивающихся рынков. Причем резкое ухудшение на одном рынке, как правило, ведет к падению всех развивающихся рынков.

Таким образом, тренды на российском фондовом рынке формируют крупные фонды глобальных индексов. Они ориентируются на общие тенденции, а не на анализ отдельных компаний. Принцип диверсификации превалирует в их подходе над идеей поиска лучших инвестиций. По этой же причине развивающиеся рынки так волатильны – крупные фонды на притоке средств инвестируют в самые ликвидные бумаги (не считаясь с ценой) и всегда готовы к массированным продажам.

Зачем многие аналитики пытаются выделить из ценового хаоса «сигнал»? Затем чтобы преобразовать ценовой поток информации с биржи в содержательный поток получения прибыли. И как только прибыль обнаруживается, инвестор немедленно открывает торговые позиции на биржевом рынке. Если дальнейший анализ ценового потока показывает, что возможная прибыль заканчивается, инвестор закрывает торговые позиции. И уж каким будет результат – зависит от случая. А как же с «шумом»? Понятие «шум» у аналитиков возникает, когда методы анализа ценового потока не могут обнаружить прибыль. Другими словами: ценовой поток идет, а прибыли нет. Очевидно, дело не в ценовом потоке, а в методах прогноза. Шумом биржевые аналитики правомерно называют то, что мешает им достичь цели, а именно – несбывшиеся прогнозы [26].

Сегодня уровень доверия к рынкам развивающихся стран неуклонно растет. Драйв рынка, благодаря развитой инфраструктуре брокеров и готовности инвесторов платить, создает у инвесторов иллюзию превращения биржевого рынка в машину по изготовлению денег. Кредиты, структурные продукты, интернет-торговля, обилие аналитики и ликвидность увеличивают скорость оборачивания капитала и риски на этот капитал. Однако не надо забывать, что цены на биржевые активы определяются спросом. Реальная цена большинства акций неопределима. Стоимость бумаг формируется не аналитиками, не по формуле и не в связи с балансом компании, а каждым следующим покупателем. Главное при этом – не оказаться последним покупателем.

1.12. Болезни проявляются по-разному

Россия уже давно больна «голландской болезнью». Недуг это благородный, и может породнить нас с западными странами. Но, как говорят медики, в терминах нужна безупречная точность. В России «голландская болезнь» наблюдается не в чистом виде, как в самих Нидерландах или Норвегии. Судя по симптомам, Россия подхватила нигерийскую разновидность недуга. Симптомы нигерийской разновидности проявляются в том, что «деньги от продажи нефти накапливаются, а способ их потратить неизвестен». В самой Нигерии это закончилось уродливой экономикой, нищетой, дикой коррупцией, гражданской войной и обществом, живущим «по понятиям».

Если бы правительство России не выплатило в 2005-2006 гг. досрочно более $39 млрд. долга Парижскому клубу, а Центральный банк не скупал на рынке избытки валюты, то доллар стоил бы 20 руб. и меньше. Однако этим мощь «нефтедолларовой эмиссии» все равно не локализовать, и она будет по-прежнему разгонять инфляцию, и укреплять или обваливать рубль. Часть ее удается стерилизовать «замораживанием» на счетах Центрального банка ценой огромного бюджетного профицита. Эффективных макроэкономических методов лечения «голландской болезни» науке известно мало [27].

Особенно уязвимы к укреплению рубля несырьевые отрасли, причем угроза повышения внутренних цен на энергоносители до уровня экспортных, как настаивают западные партнеры, эту уязвимость усилит. Устремляющийся в страну при укреплении рубля спекулятивный капитал повышает ее курс еще больше. Скупка же избыточного предложения иностранной валюты ведет к чрезмерной денежной эмиссии и новому витку инфляции, с которой борются все тем же укреплением рубля. Возникает «порочный круг».

Течение «голландской болезни» в России усложняют старые болезни, которые вполне излечимы, но применить для этого инструменты государственного администрирования никак не достает политической воли. Нужно радикально снизить налоговую нагрузку на несырьевые сектора при сохранении высоких экспортных пошлин на вывоз сырья. Налоговое давление не дает разогнать кровь в несырьевых отраслях, а ведь его снижение дало бы эффект достаточно быстро. Возместить часть налогов можно за счет первопричины самой болезни. Например, снизить социальный налог, финансируя здравоохранение и образование из рентных доходов. Заменить пособия по безработице социальными кредитами и профинансировать их из этого же источника.

Провалы мировой цены на нефть всегда неожиданны, и ни одна из конкурирующих теорий не дает им удовлетворительного объяснения. Рычагов, с помощью которых кто-то из сегодняшних крупных мировых игроков мог бы сознательно, быстро и с приемлемыми издержками скорректировать нефтяные цены, отчетливо не просматривается. Могут ли западные финансовые гиганты манипулировать ценой на нефть? Вопрос совсем не риторический. Определенный аналог нынешней ситуации можно увидеть в событиях 1986 г. Тогда четырехкратное падение цен на нефть явно приблизило конец и так дышавшей на ладан «перестроечной» экономики СССР, заставив его руководителей метаться по миру в поисках кредитов [28].

Хотя убедительных доказательств конспирологической трактовки событий двадцатилетней давности на нефтяном рынке так и не было предъявлено, она остается весьма популярной. В 1986 г. довольно резко, почти на 40%, увеличили добычу такие дружественные США страны, как Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ. Однако не стоит забывать, что вначале производство нефти в этих странах уменьшилось в 2,5 раза по отношению к пику 1979 г. За пределами ОПЕК довольно интенсивно, без каких-либо провалов росла ставшая после взлета цен рентабельной добыча в Северном море Великобританией и Норвегией, также наращивали добычу Мексика и Китай. Но эти страны производили тогда лишь 15% мирового объема добываемой нефти. Наконец, и сам Советский Союз, оставаясь безразличным к сотрясавшим мир энергокризисам и шокам, продолжал планомерно наращивать добычу, приближаясь к историческому максимуму 1987 г. (624 млн. тонн за год), который для отдельно взятой страны не будет перекрыт уже никем и никогда. Однако в целом мировое предложение выросло в 1986 г. лишь на 4%, что вряд ли само по себе могло обвалить рынки.

Фьючерсные спекулянты тоже не могли надуть и также легко обвалить цены на нефть просто потому, что они не в состоянии предъявить дополнительный физический спрос на реальном рынке нефти, смещающий баланс и спроса, и предложения. Именно и только посредством появления дополнительного физического спроса спекулянтов на накапливаемый товар, как это происходит, например, в случае с жильем, прогнозируемая цена материализуется в фактическую. В случае же нефти заметного роста коммерческих запасов (в танкерах, хранилищах) сегодня не наблюдается, а значит, продавцам на спот рынке нет дела до того, какие пари заключают между собой торговцы фьючерсами. Скорее наблюдается обратное влияние: потоковый рынок спроса и предложения корректирует прогнозы и фьючерсные цены.

Теория пика нефтедобычи исходит из предположения, что производство нефти в мире достигло той точки, когда более половины всех разведанных запасов уже использовано и мир прощается с дешевой нефтью и ее изобилием. В частности, предполагается, что Ближний Восток уже практически приблизился к максимальным объемам своего производства нефти. В связи с этим потребителям не остается ничего иного, кроме как свыкнуться со сложившейся ситуацией, по крайней мере, на достаточно продолжительный период.

Будь цена нефти продиктована ожиданиями спекулянтов, объявлений о намерении существенно расширить добычу нефти могло бы вполне хватить, чтобы вызвать панику, но этого не происходит. Скорее всего, это говорит о том, что даже если давление США на ОПЕК усилится, эта организация сегодня просто не располагает теми рычагами давления на рынок, которые она имела в период «затоваривания» нефтью в 80-х годах. Реальность в том, что экспортеры нефти работают с очень малым запасом мощностей или вообще без него, а краткосрочное увеличение добычи вряд серьезно изменит цену. Что касается новых крупных месторождений, то необходимы миллиарды долларов инвестиций до того, как первый баррель попадет на рынок. Именно трудно предсказуемая реакция цены на ввод новых крупных месторождений мешает притоку инвестиций в нефтяную отрасль.

Рычагов, с помощью которых кто-то из сегодняшних крупных мировых игроков мог бы сознательно, быстро, резко и с приемлемыми издержками скорректировать нефтяные цены вниз, не существует. Вероятность падения спроса со стороны крупнейших потребителей – США, Индии и Китая представляется не слишком большой. Объемы предложения нефти, судя по всему, останутся на том же уровне, а значит, цена нефти сильно не упадет. Но, это всего лишь предположение. Прогнозировать цены на финансовом рынке – дело бесперспективное. Поэтому будущая цена на нефть, подобно чужой душе, остается загадкой.

1.13. Драйв на желании

Когда большинство участников рынка верит, что цены на нефть останутся высокими недолго, они такими и будут. Когда начнет преобладать мнение, что цены вышли на новый устойчивый уровень и удержатся на нем долго, они упадут. Эта мысль достаточно точно описывает ситуацию на спекулятивном рынке энергоресурсов.

Высокий спрос на энергоносители вкупе с вооруженными конфликтами и нестабильностью в нефтедобывающих регионах превратили нефть в самый спекулятивный товар. Управляющие активами смело прогнозируют в ближайшей перспективе любые цены, указывая на растущие аппетиты Китая и Индии. Экономики двух самых густонаселенных стран мира показывают высокие темпы роста, но не в состоянии обеспечить спрос своими силами. При нынешних темпах потребления китайских запасов хватит только на 10 лет. А что будет, когда около 400 млн. богатеющих китайцев и столько же индийцев сядут на собственные машины?

На этом фоне в России, одном из главных бенефициаров сырьевого ралли, в 2007 г. среди чиновников большой популярностью стала пользоваться теория, согласно которой высокая цена нефти установилась если не навсегда, то очень надолго. И это вполне закономерно. Идея вечно дорогой нефти служит хорошим идеологическим прикрытием для затратных коррумпированных проектов.

Между тем в нефтяной эйфории недооцененным оказывается самый важный фактор мирового роста цен на сырьевые товары. Именно устойчивый экономический рост США – моторе мировой экономики и главном потребителе нефти и металлов, определяет высокий потолок возможностей сырьевых экспортеров. Но конъюнктура постоянно меняется. Американская экономика медленно и уверенно движется к рецессии [29].

Возможным следствием замедления американской экономики может стать падение спроса на сырье. Если на рынке сформируется устойчивая тенденция на понижение, остановить ее не смогут даже азиатские экономики, которые сами зависят от американских потребителей. Более того, если в условиях роста правящая элита США принимала правила «мира дорогой нефти», то грядущее охлаждение экономики будет формировать иной политический запрос.

Каким бы сказочным ни казался этот сценарий, в истории XX века уже было несколько резких разворотов рынка, жертвами которых становились сырьевые экономики. «Медный» кризис конца 1960-х или нефтяной кризис 1980-х ставили перед странами поставщиками сырья весьма сложные задачи. Способность государства быстро и рационально перестраивать налогово-бюджетную политику, систему регулирования добывающих отраслей, стимулировать развитие в других секторах экономики становилась определяющей в судьбе стран экспортеров сырья на долгие годы вперед.

1.14. Федеральный резерв США – драйвер мирового масштаба

Не секрет, что американская экономика за последние годы стала фабрикой денег для остального мира. Последние годы доллар потихоньку дешевел, а нефть, спрос на которую генерировали быстро развивающиеся азиатские экономики, росла в цене. Вполне можно предположить, что истоки аномально высоких цен на нефть следует искать в политике Федеральной резервной системы США, опустившей в начале века стоимость кредита ниже уровня инфляции. И хотя в 2005 г. Федеральный резерв стал поднимать кредитную ставку, нефть не перестала дорожать, а доллар не перестал падать. К этому времени связь между слабым долларом и дорогой нефтью стала уже самоподдерживающейся [30].

Цены на нефть растут по тем же причинам, что и во время прежних нефтяных шоков: спрос не поспевает за предложением. Аномальной ситуацию делают два фактора: ослабление доллара и так называемый «ресурсный суверенитет» стран-экспортеров. Проявляется это, например, в активном выдавливании из работы на крупнейших месторождениях транснациональных компаний вроде Shell и BP. Прессинг на эти компании усиливается по всему миру, от Венесуэлы до Сахалина. Одновременно с этим увеличивается и рост долларовых затрат на разработки нефтяных месторождений. Так, увеличение сметы проекта «Сахалин-2» всего на 83% послужило предлогом для правительства России «внедрить» в проект «Газпром», и это еще верх умеренности и аккуратности. Такая монополия как «Газпром» едва ли сумеет уложиться в новую смету. А вкладываться в инфраструктуру необходимо, поток нефти с существующих месторождений сокращается, и без быстрой разработки новых залежей мировая экономика просто задохнется без нефти. А это никому, в том числе и нефтяникам, не нужно.

Итак, взлет цен на нефть в 2001-2006 гг. – следствие безответственной денежной политики США, наводнившей мир слабыми долларами. Причем, нефть продолжала дорожать и в сентябре 2008 г., когда финансистов всех стран объединила общая беда – кризис ликвидности. Цены на нефть и прочее сырье не реагируют на сокращение ликвидности потому, что они в гораздо большей степени определяются объемами предложения. Сокращение ликвидности в целом вовсе не значит, что сокращаются средства, идущие на закупку сырья, может быть и наоборот. Деньги могут уходить из США в вечные ценности, и прежде всего, в золото, как в обычное, так и в черное. По крайней мере, анализ данных с 1960 по 2005 г., показывает, что рост цен на нефть всегда ведет к удорожанию и других видов сырья.

С другой стороны, предсказывать цену на нефть – все равно, что гадать на кофейной гуще. Известно лишь одно – для значительного спада цен нужна рецессия, а рецессии пока нет. Хотя полномасштабная рецессия вовсе не обязательна: достаточно будет, если Федеральный резерв США решит спокойно «посадить» американскую экономику, а не накачивать ее ликвидностью в виде дешевых долларов. Для цены на нефть есть два пути: вниз или резко вверх, но потом – столь же резко вниз. Выбор пути зависит, по существу, от одного человека – председателя Федерального резерва США. Конечно, в мировой экономике появились игроки, которые в перспективе смогут определять цены на энергоносители, в первую очередь – Китай. Именно на бурно растущую Азию приходится львиная доля прироста потребления нефти. Но по общему уровню потребления США по-прежнему нет равных. Их доля в мировом потреблении сейчас составляет 24.6%, а позиции США в импорте нефти и вовсе не изменились из-за падения внутренней добычи. Доля Китая не превышает 9%. Именно поэтому рынки следят, в основном, за данными о запасах нефтепродуктов в США и смотрят на председателя Федерального резерва США, как на главное действующее лицо в интриге с ценами на сырье. Либо он прекратит понижение банковской ставки, и в этом случае американская и мировая экономики постепенно замедлятся, а следом опустятся и цены на нефть. Доллар при этом будет укрепляться, снова двигаясь с нефтью в разных направлениях. Либо дальнейшее снижение ставки вызовет резкий рост инфляции и нефтяных цен, что может привести к глубокой рецессии в Америке. Вслед за этим упадет в цене и нефть. В любом случае нас ждет разнонаправленное движение доллара и цен на нефть, только уже в обратную сторону: американская валюта будет дорожать, нефть – дешеветь. И так до достижения статус-кво, как было после нефтяного шока в 1980-х годах.

Предсказать, когда именно начнется движение нефти вниз, а доллара вверх и до каких ценовых пределов сейчас нельзя. Решение обеих проблем зависит от воли одного человека. В ближайшее время инфляция не будет слишком высокой, ведь потребительская активность в США замедляется. Это значит, что руки у председателя Федерального резерва США будут развязаны для дальнейшего понижения ставки. Если так, то ситуация будет развиваться по второму сценарию: резкий рост цен на нефть с последующим падением. Затем пара доллар-нефть снова станет неразлучной.

1.15. Драйв спекулятивного капитала

Еще в далеком 2006 г. министр экономического развития России сетовал на то, что экономика с трудом переваривает поступающие средства. Конечно, министр имел в виду не поступления от нефтяного экспорта, которые сравнительно легко стерилизуются в стабилизационном фонде, а приток спекулятивного капитала. Только за первое полугодие 2006 г. приток составил $11.5 млрд. [31]. Капитализация российских компаний в августе 2006 г. составила 84% ВВП. Отсюда становится ясно, что перспектива перегрева рынка с последующей коррекцией становится вполне реальной. Спекулятивные деньги будут подталкивать неоправданное подорожание акций крупных компаний. Это и есть фондовый «пузырь».

Как может лопнуть фондовый «пузырь»? Сценариев – великое множество. Но один из них был виден невооруженным глазом уже в то время. Инфляция в США оставалась выше целевых уровней при сохранении высоких цен на сырьевые товары и ускоренном росте затрат на оплату труда. Если замедления инфляции не произойдет, то Федеральный резерв США будет вынужден повысить ставки. В этом случае чрезмерный приток средств на российский и другие развивающиеся рынки ослабнет. Беда в том, что повышение ставок будет означать еще и замедление экономики США, а значит, и снижение спроса на нефть. А это уже нанесет серьезный удар не только российскому фондовому рынку, но и всей экономике.

1.16. Драйв от дорогой нефти

Вся легкая нефть уже найдена. Чтобы добывать ее дальше, нужно искать в необычных местах – там, где раньше никто не искал. Нефть, которую смогут найти в пустынях или на отдаленном шельфе, будет сложнее доставить потребителям. Конечно, добыча и потребление нефти будут расти еще долго, как минимум лет двадцать пять. Но все больше нефти станут добывать из новых, сложных в разработке месторождений вроде венесуэльского бассейна Ориноко с тяжелой нефтью или нефтеносных песков канадского месторождения Атабаска. Будет меняться и баланс сил между транснациональными нефтяными компаниями, задававшими тон в нефтяном бизнесе XX века, и их национальными конкурентами из стран Ближнего Востока, Латинской Америки и бывшего СССР. Запасы международных компаний сокращаются год от года, они неуклонно теряют позиции. Национальные компании получают возможность больше влиять на нефтяной рынок. Поэтому серьезного падения цен на нефть в ближайшем будущем может не произойти [32].

Даже очень высокие цены на нефть не привели к снижению спроса, как предсказывали многие пессимисты. Высокие темпы роста мировой экономики (прежде всего Китая и Индии) постоянно подстегивают спрос на нефть. В результате Китай, который в 2003 г. обошел Японию по потреблению нефти, к 2015 г. сможет опередить по этому показателю США. Мировая экономика, совершенно очевидно, оказалась готова к такому уровню цен на нефть. Возможно, это несколько снизило темпы глобального роста и разогнало инфляцию, но рост цен вовсе не привел к тем катастрофическим последствиям, которыми оборачивались прежние нефтяные пики в 70-х годах. Более того, рост цен на нефть способствовал масштабному перераспределению глобального богатства из развитых стран в развивающийся мир. В случае рационального использования полученных нефтедолларов это уже в ближайшем будущем вновь повысит темпы роста глобальной экономики. Спрос на нефть сохраняется, а значит, и высокие цены будут сохраняться, и инфляция сохранится на том же уровне.