скачать книгу бесплатно
Ладный парень! И из семьи работящей. Хорошим хозяином в другое время мог бы стать…
НАСТЕНЬКА
Мам, он сказал, свататься с отцом придет… будто с папаней всё оговорено…
ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА
(печально)
Был такой разговор, был… Согласен наш батюшка… Да и ты, гляжу я, сияешь…
НАСТЕНЬКА
Ну да, по душе он мне, мам… Ты сама говоришь, ладный парень, и из семьи работящей… Что же тебя так тревожит?
ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА
Ой, доченька, всё ты правильно говоришь. В прежнее время я бы только радовалась за тебя! А теперя… теперя… чует мое сердце, не отступится от тебя Мишка Чиркун… Не даст нам покоя…
НАСТЕНЬКА
Как это не отступится? Посватался – отказали! Сама рассказывала, что до папани к тебе не раз сватов засылали. Отказала – отступились!
ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА
Бывает, доченька, бывает такое у каждой, и не раз… Но Чиркун не таков… Не даст он вам житья…
НАСТЕНЬКА
(смеясь)
Не переживай ты, мам, за нас. Видела какой Егорша… боец!
ИНТ. ЦЕРКОВЬ УТРО
В церкви тускло горят свечи. Старушка в черном собирает в руку потухшие огарки свечей.
Отец Александр спокойно выходит из алтаря и направляется к аналою, на котором лежит раскрытая Библия.
В церковь входит комиссар продотряда Максим, молодой парень лет двадцати трех, в черной куртке с саблей и револьвером в кобуре на поясе. Фуражки он не снимает, не креститься, бегло окидывает взглядом церковь, поднимает голову, смотрит на изображение бородатого Бога на куполе.
МАКСИМ
Похож, очень похож!
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
(строго)
На кого похож?.. Картуз сними, церковь здесь…
Отец Александр берет Библию с конторки, закрывает книгу.
Максим, не снимая шапки, достает из бокового кармана несколько карточек с портретами мужчин и показывает с улыбкой одну, где изображен бородатый Карл Маркс, отцу Александру.
МАКСИМ
А вот глянь! Правда, похож?
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Кто это?
МАКСИМ
Как? Разве не знаешь? Наш бог – Карл Маркс. Не слыхал?
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Слышать слыхал, но вижу впервые…
МАКСИМ
Теперь он станет богом всей России, а потом и всего мира!
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
И как же он им станет?
МАКСИМ
Тем же путем, что и Иисус… И веру в Христа народы Руси не сразу приняли. Вспомни, как святой Владимир огнем и мечом крестил Русь, сколько народной кровушки пролил, чтоб веру Христову утвердить на Руси. Утвердил все-таки, поверил народ. Поверил в Христа, поверит и в Маркса.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Не остановитесь и перед огнем и мечом?
МАКСИМ
Не остановимся. Иначе в силу нашей веры народ не поверит. Без крови и за один день народ не перейдет в нашу веру, не поверит в нашего бога. Что ж, будем учиться у святого Владимира… Там,
(указывает на купол)
наш художник подправит немножко по портрету Карла Маркса, – а там,
(указывает на иконостас) вместо Христа поместим портрет Энгельса. Христос и Бог едины по вашей вере, а у нас – Маркс и Энгельс едины! Вместо Петра и Павла поместим Ленина с Троцким…
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
И кто же из них Петр, а кто Павел?
МАКСИМ
Ленин, конечно, Петр. Он всегда был с Марксом-Энгельсом. А Троцкий раньше против Ленина выступал, зато теперь он яростно борется за идеи Маркса. Павел-то ваш тоже сперва против Иисуса шел, а потом принял его веру… Всех ваших апостолов заменим нашими апостолами: Свердловым, Бухариным, Рыковым, Каменевым, Зиновьевым…
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
А Божью Мать кем замените?
МАКСИМ
Да, это вопрос… Может, Крупской.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Какая же она мать? Она бездетная…
МАКСИМ
Значит, возьмем Инессу Арманд, у нее детей много… Заменим кем-нибудь. Свято место пусто не будет…
(указывает на икону Серафима Саровского)
А это кто убогонький такой?
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Преподобный Серафим Саровский.
МАКСИМ
Мы на его место Калинина повесим… Он такой же убогонький.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Кто же пойдет в такую церковь?
МАКСИМ
(уверенно)
Народ пойдет. Народ! Церковью храм зваться больше не будет. Назовем мы его «Народный клуб» или «Народный дом». Поставим вот тут скамейки, народ отдыхать должен после трудового дня… Только русские не присели перед своим Богом, часами службу выстаивали. А перед нашим богом сидеть можно. За это нам трудовой народ спасибо скажет. Согласись, хорошо посидеть, отдохнуть после тяжкой работы…
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Подремать.
МАКСИМ
И подремать, восстановить силы тоже неплохо.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
И какие же молитвы читать вы будете здесь?
МАКСИМ
Молитвы мы упраздним… Читать ты будешь здесь произведения Маркса, Энгельса, товарищей Ленина, Троцкого, вперемежку со стихами Бедного, Горького, Маяковского. И зваться ты не будешь больше ни попом, ни отцом Александром, а более скромно – агитатором…
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
При чем здесь я?
МАКСИМ
Кто-то должен народ агитировать, звать к новой жизни, разъяснять ему нашу веру. Ты – образованный, народ тебе верит. А народ без веры не может. Без веры, без кнута он скотом становится, зверем. Пусть он верит в светлое будущее на земле, а не на небесах, верит в Маркса, следует за его апостолами, а такие, как ты, будут направлять его по нужному пути. А путь этот указывать будем мы!
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Пути у нас с вами разные… Никого, никогда не буду направлять я по вашему пути. Ваш путь ведет к антихристу, а я всю жизнь звал и буду звать народ к Спасителю.
МАКСИМ
Бесплодным труд твой был, товарищ Александр… Назови, много ли народу спас твой Спаситель?
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Несть числа душам человеческим, которых вывел Христос на праведный путь, а значит, спас их души от вечных мук!
МАКСИМ
В этом-то и разница между вашим и нашим богом. Ваш Иисус спасает души человеческие, а наш Маркс спасает тело человека от вечного рабства, от эксплуатации человека человеком.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Тело смертно, душа бессмертна.
МАКСИМ
Душа это нечто эфемерное, неосязаемое, невидимое. Никто никогда душу не видел, не встречал. И есть ли она, как доказать.
ОТЕЦ АЛЕКСАНДР
Душу направляет Бог, а тело – дьявол! Значит, вера ваша дьявольская, и бог ваш – дьявол! Всю свою жизнь я старался бороться с дьявольской сущностью в человеке, старался указывать своим прихожанам путь к Богу, старался вести их к спасению души.
МАКСИМ
Тело наше всегда при нас, всегда с нами, вот оно, всегда потрогать можно… ущипнешь – больно, поранишь – страдать начинаешь, мучиться. И пищи наше тело ежедневно требует, и не единожды, а по нескольку раз в день. Если нечем человеку насытить тело, он страдает от мук голода посильнее, пострашней, чем от душевных мук. Отсутствие духовной пищи вынести можно, а отсутствия хлеба – нельзя.
