скачать книгу бесплатно
Дед Федор нахмурился:
– Ты не серчай, Таюша. Маришка девочка хорошая, просто с характером. А вообще она у нас отличница: на второй курс с одними пятерками перешла. И в хоре поет – заслушаешься. С детства сплошные конкурсы, грамоты, гастроли…
– Может, она на лавочках? Там ребята всегда с гитарой сидят.
Лавочки стояли в самом конце улицы, ближе к оврагу, под двумя скрещенными березами, и вся молодежь к вечеру стекалась туда. Прежде Тайка тоже к ним захаживала, но в последнее время недосуг было. Раз отказалась, другой – а на третий и звать перестали.
– Сходи, моя хорошая, посмотри. А то волнуюсь я. Только Маришке не говори, а то начнет ругаться: мол, не следи за мной, дед, я уже взрослая. А я разве ж спорю? Но стариковскому сердцу не прикажешь: и за больших, и за малых дрожит, как заячий хвост, – дед Федор закашлялся.
– Все будет в порядке, – Тайка через силу улыбнулась.
Да что ж такое? Неужто и впрямь предчувствие? Ладони вдруг вспотели, а по спине пробежали мурашки.
– Иди, – старик выпустил кольцо табачного дыма. – А то, как стала хранительницей, все дома сидишь. Потом жалеть будешь, что не гуляла, пока гулялось. Я-то вон уже не могу. Эх, молодо-зелено…
Предчувствие не обмануло: на лавочках Маришки не оказалось. А Леха, местный заводила, сплюнув на землю шелуху от семечек, пожал плечами:
– Городская, что ль? Была тут, ага. Ушла потом с парнем.
– Что за парень? – Тайка насторожилась.
– А я почем знаю? – фыркнул Леха. – Белобрысый какой-то. Не наш. Я думал, они вместе приехали… Эй, куда ты? Посиди с нами. Совсем ведь запропала.
Тайка мотнула головой:
– В другой раз, ладно?
Она пошла к речке, куда обычно ходили парочки, но на берегу было тихо. Маришка с кавалером как в воду канули.
Тайка ахнула, прикрыв рот ладонью: а ну как и вправду утопли? Речку не зря прозвали Жуть-река – вроде неширокая и мелкая, но коварная: вода не прогревалась даже летом, слишком уж много было ключей и омутов.
Впрочем, был верный способ узнать правду. Сняв босоножки, Тайка зашла в ледяную воду по щиколотку, прошептала нужные слова, которым бабка научила, сняла с руки нитяной браслет и пустила вниз по течению.
«Шлеп!» – будто рыба хвостом плеснула – в пяти шагах от Тайки над водой появилась голова мавки Майи. Та ловко выбралась на корягу и зубами затянула браслет на запястье.
– Спасибо за подарочек. Зачем звала, ведьма?
– Подруга пропала. В голубом платье, светленькая, волосы как пух. Зовут Мариной. Не встречала?
– Не-а, – Майя болтала ногами в воде. – Этим летом еще никто не утоп. Значит, осень будет сырая да дождливая.
Тайка поежилась: ох уж эти мавкины приметы…
– Слушай, – она решила сменить тему, – а та поляна, где вырос цветок папоротника… сможешь ее снова найти?
– Зачем тебе? – Майя вытянула из волос нить водорослей. – Он никогда не вырастает дважды в одном месте. Да и не сезон уже.
– Там был чужак, он что-то посадил в землю, и я хочу узнать что. – Ноги стыли, но Тайка не спешила выходить из воды.
– А что, сама не найдешь? – мавка усмехнулась.
«А еще ведьма, называется», – ожидала услышать Тайка, но Майя если что-то подобное и думала, то вслух говорить не стала.
– Хорошо. Приходи сюда завтра в это же время. Я попробую разузнать, что к чему.
Она махнула рукой с перепонками между пальцев и беззвучно ушла под воду. А Тайка, подобрав босоножки, поплелась домой.
У калитки возле дома деда Федора она увидела Маришку. Та стояла, прислонившись спиной к забору, и глядела в небо, вздыхая. Ветер развевал ее волосы, похожие на тополиный пух. Заслышав шаги, она вздрогнула и обернулась:
– Ой, это ты? А я думала, Мир вернулся.
– Какой еще Мир? – Тайка подняла бровь.
– Ну, Мирослав, наверное. Или, может, Владимир. Я полное имя не спрашивала. Когда тебя не дождалась, пошла сама на лавочки к ребятам, а там – он. Мы посидели немного и ушли гулять, завтра еще пойдем… Он такой классный, рассказывает интересно. А как узнал, что я пою, сразу захотел послушать.
– И где вы были?
– Да тут, недалеко: по кромке леса вдоль реки.
Странно, Тайка искала их там же… Ночной лес мог скрыть все, что угодно, но пение разнеслось бы по реке на милю вокруг.
– А познакомишь меня с Миром?
Маришка прищурилась:
– Он сказал, что знает тебя, а ты его, выходит, нет? Что за шутки? Он что, твой бывший?
– Нет, что ты! – Тайка замахала руками. – Я его просто не запомнила, наверное.
Маришка все еще косилась на нее с недоверием.
– Если бы ты его встретила – никогда бы не забыла. Так что либо не видела, либо врешь. Спокойной ночи.
Она хлопнула калиткой, оставив Тайку в недоумении: что бы все это значило? Может, летун-перелистник Маришке встретился? Эти змеи подколодные умеют морочить девкам головы, перекидываясь в парней – в знакомого, если кого-то ждешь, или в незнакомого, какого мечтаешь встретить. Вот только всех перелистников еще старая ведьма Таисья извела вместе со змеенышами, чтобы не пакостили. Неужто один все же остался?
– Пушок, ты не помнишь, чего не любят перелистники?
В бабкиных записях о змеях подколодных ничего не нашлось, и Тайке пришлось обратиться к эксперту.
Коловерша перестал вылизываться и поднял уши торчком:
– Три эскимо!
– В смысле? Их можно отпугнуть мороженым?
– Что? А, нет… – коловерша заухал: так он смеялся. – Это плата, за которую я отвечу на твой вопрос.
– Ах ты, вымогатель пернатый!
– Тая, ничего личного – это просто бизнес, – коловерша распушился: ему казалось, что так он выглядит более важным.
Тайка вздохнула, помешивая ложкой суп:
– Ладно, будет тебе три эскимо, гангстер недоделанный. Говори уже!
Пушок облизал усы, предвкушая лакомство:
– Это же змеи. Они не любят шум, запах чеснока и собачьей шерсти.
– Так просто? Чеснок у нас на участке растет. Шерсть можно у Аленки выпросить: она своего Снежка каждый день вычесывает. А вот шум… Это что же, надо будет орать и ногами топать?
Коловерша округлил желтые глаза:
– Тая, это неизящно. Твоя бабушка, к примеру, включала перелистникам «Металлику»!
* * *
Весь следующий день Тайка мастерила для Маришки оберег, вот только та его не взяла:
– Фу, убери. Воняет!
– Оно и должно вонять, это для…
– У меня аллергия на чеснок, – Маришка вырвала пахучий мешочек из Тайкиных рук и зашвырнула в кусты. – И выруби эту ужасную музыку.
– Но так нельзя!
Тайка, охая, втянула руки в рукава и полезла в высокую крапиву. Кусачие стебли жалили даже сквозь рубашку, на плечах вздулись красные полосы. Когда же Тайка вылезла из кустов, сжимая в кулаке свой оберег, Маришки уже и след простыл.
На опустевшей лавочке хрипела Тайкина колонка: кажется, в ней садились батарейки. А на том конце улицы две едва различимые фигуры уходили вдаль, и дурное предчувствие вновь нахлынуло душной волной. Тайка бросилась за ними, но, увы, не догнала.
А сразу после заката к ней приковылял дед Федор – раскрасневшийся, с трясущимися руками и бородой:
– Беда у нас, Таюша. Маришка моя вернулась с гулянки и слова сказать не может. Лишь мычит и плачет. Околдовали ее, не иначе.
Тайка, вздохнув, накинула на плечи вязаную кофту и пошла разбираться.
Старик не соврал: Маришка в самом деле мычала, размазывая тушь по щекам. Вся комната пропахла валерьянкой.
– Это Мир сделал? – Тайка тряхнула ее за плечи, и Маришка закивала.
– Где мне его найти?
Дед Федор сунул внучке в руки бумагу и карандаш. Та ухватилась за него, словно утопающий за соломинку, но буквы плясали, не желая складываться в слова. Грифель, хрустнув, сломался.
И тут Тайку осенило:
– Не можешь писать – рисуй!
Маришка хлюпнула носом и, закусив губу, взяла другой карандаш. Она нарисовала знакомое Тайке дерево – старый вяз с дуплом-расселиной: один из известных ходов в дивье царство. Ну хоть не змея, и на том спасибо!
Тайка неслась к дереву, едва не теряя по пути босоножки. Кофта сползла с плеч, волосы растрепались. Оберег с чесноком и собачьей шерстью чуть не выскользнул из вспотевшей ладони. Только бы успеть, пока перелистник не рассыпался искрами.
Она бежала по полю, спотыкаясь на кочках, колоски хлестали по ногам. Дерево было уже близко, и дупло слабо светилось в ночи. Там точно кто-то был.
– Мир?! – закричала Тайка что было мочи. – А ну стой, подлец ты этакий!
Кусты зашевелились, и навстречу ей вышел белоснежный крылатый пес. Ух, и здоровенный! Оскалившись, он зарычал на Тайку, и та присела, цепенея. Нужно было бежать прочь, но ноги не слушались.
Симаргл подошел ближе и ткнулся носом в ладонь с оберегом. Почуял, видать, запах своего щенка… может, теперь не сожрет?
– Меня звала?
Из темноты показался тот самый парень из дивьих, которого Тайка встретила в купальскую ночь на папоротниковой поляне. К его ноге жалась вторая собака – обычная овчарка.
– Это ты, что ли, Мир? – Она рассмеялась, стараясь не показать страха.
– Вообще-то Яромир, – он отозвал симаргла щелчком пальцев. – Чего хочешь, ведьма?
Тайка, зажмурившись, выпалила:
– А ну быстро вернул то, что взял!
– И не подумаю. Певунья отдала голос по доброй воле. Я спросил, она сказала «да», все по-честному, – его глаза сверкнули зеленью.
Ох, совсем не о такой встрече с дивьим мальчиком мечтала Тайка. Этот был какой-то неправильный. Вредный. Но выбирать не приходилось.
Нагнувшись, она подобрала в траве белое перо из крыла симаргла.
– Будешь перечить – закрою тебе путь в Дивнозёрье навек. Уж это в моих силах – бабка научила. Куда хозяин, туда и пес, так ведь у вас говорят?
И ведь подействовало. Яромир, нахмурившись, сжал кулаки.
– А ты не так проста, как кажется… давай сговоримся подобру? – Он протянул раскрытую ладонь с россыпью зеленых камней. – Твоя певунья сможет продать эти изумруды и безбедно жить до самой старости.
– Нет! – Тайка мотнула головой.
– Упрямица! – Яромир спрятал самоцветы в карман. – Хочешь, покажу тебе дивье царство, чтобы ты от меня отстала?
Вышла луна, и Тайке наконец-то удалось рассмотреть его получше: широкоплечий, остроухий, волосы длинные, светлые, перехвачены на лбу плетеным ремешком. Он был одет в вышитую рубаху цвета молодой травы, из-под которой виднелся алый подол. Рукава перевиты кожаными обмотками, на поясе меч. Значит, дивий воин. Стало еще страшнее: такой убьет – недорого возьмет. Сердце забилось часто, как у птички.
– Покажешь, как же… В дупло заглянуть я и сама могу, а дальше все равно ходу нет.
– И в кого ты такая смышленая?
– В бабку Таисью, в кого ж еще!
Услышав эти слова, Яромир побледнел.
