скачать книгу бесплатно
Последние вещи были собраны и уложены. Свою многочисленную коллекцию книг я оставила. Взяла только две самые любимые, которые я перечитывала так много раз, что сбилась со счета: «Мосты округа Мэдисон» и «Портрет Дориана Грея». Шпротик сидел у окна и играл с солнечными зайчиками уходящего дня, я легла на кровать и стала наблюдать: вот жизнь у кошки, не нужно стремиться, бояться потерять, жалеть, ненавидеть, отчаиваться. Вдруг мое сердце так сжалось, реальность происходящего обрушилась, как снежный ком.
Уезжаю на целые полгода! По щекам побежали слезы, и я рыдала целый час, радуясь, что мама на работе.
Мы пили чай на кухне, часы показывали девять.
– Я рада, что ты у меня такая целеустремленная, ты такая же, как твой отец. Когда он начинал свой бизнес, никто в него не верил. Еще бы! Мы оба из простой семьи, родители наши были обычными рабочими. Он добился всего только своими руками, потому что работал на износ. Этот дом, машина – как много он нам оставил, и, если бы он был жив, то обязательно поддержал бы тебя сейчас, и тебе бы не пришлось думать о том, на какие деньги ты будешь жить. А я продала его фирму за бесценок от страха- по щекам у мамы катились слезы, мое сердце упало.
– Мама,– я вскочила и обняла ее,– перестань! Ну, хочешь – я не поеду? Хочешь – я останусь?
– Нет, – вдруг резко оборвала меня она. – Ты поедешь! Я не допущу, чтобы этот город загубил тебя. Потом, глядишь, устроишься в столице, и я к тебе перееду, – через слезы она улыбнулась. – Всё, хватит реветь! Мы с тобой сильные независимые женщины. У меня Шпротик есть, не заскучаем. Ещё я подумываю выращивать комнатные цветы, ты же знаешь, как я их люблю.
Это, действительно, так и было – у нас весь дом был уставлен цветами. И все они были зеленые, веселые, ухоженные, а летом сад был увит вьюнами от земли до самой крыши.
– Ты не против, что я пока займу твою комнату рассадой? Хочу попробовать разводить чайные розы и орхидеи!
– Ах, вот, значит, почему ты не против, что я уезжаю?– ехидно подметила я,– У вас со Шпротом уже планы на мою комнату?
Мы долго смеялись, разговаривали, шутили, как обычно бывает после чего-то печального. Когда всё высказано, на душе становится так легко, что потихоньку миришься со своей печалью и начинаешь принимать ее и воспринимать, как данное.
Мой поезд отъезжал от перрона в пять сорок утра, часы показывали два ночи. Я не спала. Луна была просто огромная, и комната освещалась ею. У меня было возбужденное состояние, как перед решающим броском. Я не могла больше лежать в кровати и встала, подойдя к окну, которое было распахнуто настежь. Летняя ночь была теплой, тихой, волнующей. Как прекрасно! Где-то вдали проезжали редкие машины, жужжали кузнечики, и нежно танцевал ветер. Такую ночь хочется запомнить навсегда, запомнить ее нежные запахи, звуки, запомнить себя в ней и те чувства, которые рождает такая ночь, ведь всё, что есть прекрасного в человеке, рождают именно такие ночи. В такие ночи я не верю, что может быть просто смерть, я верю во что-то большее. Я легла, когда уже рассвет начал освещать мое лицо, и, подремав около сорока минут, стала собираться.
Когда я спустилась вниз, мама жарила яичницу, разлив нам по стакану кофе.
– Мама, зачем ты так рано встала?
– Доброе утро! У меня сегодня выходной, хотела, чтоб мы вместе позавтракали, – мама была печальная, но старалась всеми силами это скрыть,– ты уже собралась?
– Да. Так жалко оставлять синтезатор, как же я без него? – я глубоко вздохнула. – И мои книги…
– Я буду за ним ухаживать, не волнуйся! Буду протирать пыль и играть те две песенки, которым ты меня научила. Помнишь?
Огонь так и прожигал мою грудь, когда вот-вот рыдания прорвутся наружу, я уже так скучала по маме, по дому, по коту, по своим вещам, но нашим утренним посиделкам.
– Не время реветь, давай ешь!– сказала мама, предугадывая мои чувства. – Ты, надеюсь, не передумала ехать?
– Нет, – сквозь слезы пробормотала я.
Подъехало такси. Я стояла одетая, груженая двумя массивными чемоданами.
– Ты и зимние вещи взяла? – удивилась мама.
–Да, зачем покупать, у меня эти вещи еще новые, – хотя моему пуховичку исполнилось уже добрых три сезона.
Я напоследок потрепала кота за ухом, отчего он благодарно замурлыкал. Мы крепко обнялись, и мама проводила меня до ворот.
– Я верю в тебя! Будь сильной и ничего не бойся, это тебе! – мама протянула серебряную цепочку с кулоном, где был изображен японский символ.– Этот символ означает «путь». Я хочу, чтобы он стал твоим талисманом. Никогда не забывай две самые главные дороги: дорогу своей жизни и дорогу домой.
Мы с мамой всегда держали эмоции при себе, поэтому такое откровение заставило давить в себе слезы.
– Мама, спасибо! Это так важно сейчас. Спасибо,– машина прогудела, я обернулась, водитель указывал на наручные часы, тем самым давая понять, что «денежки капают».– Мне пора! Когда сяду в поезд, я обязательно позвоню тебе, пока.
В окно я видела маму, которая, немного покачиваясь, стояла у ворот, а возле ее ног сидел толстый усатый кот. Моя семья. Как же мне больно оставлять вас! Но это мой путь. Спасибо, мама!
Я стояла на перроне. Ранее утро уже таило в себе отголоски осени. Меня всю трясло от макушки до самых пяток, но я хранила внешнее спокойствие. Поезд подъехал, объявили, что остановка продлится двадцать минут. Я нашла свое купе, поблудив несколько минут туда-сюда. В купе находился молодой парень, лет двадцати пяти. Он занимал нижнюю полку.
– Привет,– весело произнес он, отрываясь от книги. Я не заметила, что он читал.
– Э-э, привет! Не против, если я займу верхнюю полку? – бессонная ночь давала о себе знать.
– Да без проблем! Меня Жека зовут!
– Анна!
–Приятно познакомиться, далеко едешь? -спросил он, пока я закидывала свои пожитки наверх.
– О да! Очень далеко! И, если повезет, надолго, -ответила я, впихивая свое тело на верхнюю полку.
– Ладно, вижу, бессонная ночь была. Не буду напрягать расспросами.
«Какой воспитанный!», – подумала я, и, что-то пробурчав в ответ, вырубилась, несмотря даже на ненавистный стук колес.
Я открыла глаза от приятного запаха кофе. В маленьком окошке мелькали непонятные пейзажи. Лил дождь. Через окно смотреть было то же самое, что и через переполненные слезами глаза, когда видишь просто размытые контуры. Часы показывали шесть вечера. Голова трещала, и сон в одежде не пошел на пользу: всё-таки джинсы не предназначены для того, чтобы в них спали.
– Ого, ты проснулась! Проспала почти двенадцать часов. Хочешь кофе? -он наливал кофе из термоса себе в стакан.
–Да,– мой голос был сиплым ото сна,– голова болит!
– Может, на погоду? Или от пересыпа!
–Думаю, и то, и другое, – я слезла вниз и села напротив.
– Есть стакан или мне налить в свой?
– Да, да, конечно, есть, -я чувствовала себя сонной мухой, и реальность как-то тянулась за сознанием: и этот дождь, стук колес, тусклый свет – все располагало, чтобы допустить сомнение в реальность происходящего. Я встала и начала рыться в сумке, не без труда вытащила свою белую большую кружку с кроликом, играющим на пианино. Подарок папы.
–Ух, ты, какая кружка! Ты музыкант?– увлеченно спросил парень.
– Да, можно и так сказать!
Он протянул мне полнехонькую кружку горячего сладкого кофе со сливками.
– М-м, как вкусно!– я стала потихоньку, наслаждаясь, потягивать кофе.
– Спасибо! Кофе – это единственное, что я делаю хорошо, -с улыбкой произнес он.
–Что-то я сомневаюсь, -так же с улыбкой ответила я.
– Почему же?
–Потому что, если человек что-то делает хорошо, значит, подходит к этому основательно, а, значит, и любые другие дела не сможет делать «тяп-ляп».
– Музыканты – разносторонние люди, вам виднее!
–Эй, это что за сарказм?– бывает такое ощущение, словно знаешь человека очень давно, и слова как будто сами рождают диалоги, ты не задумываешься о теме беседы, и это здорово.
– Куда направляешься? -спросила я после недолгого молчания.
– Домой. Я занимаюсь парашютным спортом, возвращаюсь с соревнований, а ты?
– Ничего себе, как интересно! А я вот боюсь высоты и спортом не занимаюсь. Еду учиться.
Собеседник был темноволосый, бородатый, с зелеными глазами и резкими чертами лица. Всё его лицо дарило спокойствие, и мне было уютно в нашем маленьком купе, дождь не прекращался ни на минуту.
– И ты там никого не знаешь? -удивился он.
– Нет.
– Не страшно тебе?
– Конечно, страшно.
– От одного до десяти?
– Девять.
– А почему не десять?
– Будет десять, когда я сойду с перрона.
– Ты смелая. Не каждый вот так возьмет, всё бросит и уедет.
– Ну, не считая мамы и кота, бросать мне было некого, друзей у меня нет.
– Странно.
–Почему?
– С тобой очень легко общаться.
– Это просто тебе со всеми легко общаться, включая меня.
Два дня пронеслись за болтовней, едой и сном.
– Ну, всё, мой выход, – Жека встал, схватил свои вещи. – Если что, звони, не стесняйся. Помогу, чем смогу.
– Я рада, что мы познакомились.
– Я тоже рад,– он подошел и по-братски обнял меня одной рукой. – У тебя всё получится, главное – ничего не бойся.
Часто люди приходят в нашу жизнь всего на мгновение, но оставляют неуловимый след на многие года. Приходит понимание некоторых вещей, или мы начинаем осознавать, что можно относиться проще к ситуациям. Сегодня я обрела некую уверенность. На несколько секунд мне вдруг показалось, что я смогу свернуть горы и перейти пешком океаны. Такое чувство обычно бывает от легкого опьянения, но пила я сегодня лишь кофе.
Глава 6
Густо моросил дождь. Я сошла с поезда. Общежитие находилось совсем рядом с замком, но для человека, не знающего город совсем, слово «рядом» ни о чем не говорило. По карте я нашла другой путь, ведущий от вокзала до места назначения на автобусе. Чтобы не тратить лишние деньги на такси, я отправилась со всеми своими пожитками искать нужную остановку. По пути меня несколько раз чуть не сбили с ног, но миссия была выполнена, и я стояла на остановке, где вскоре показался автобус «66». Почти через час, собрав все пробки, мы приблизились к Вишнёвой улице. Мне не хватило места, и всю дорогу пришлось простоять, держа в руках увесистые чемоданы.
Наконец, сойдя с автобуса, я понемногу начала узнавать места. И, дойдя до гостиницы «Восток», моего прошлого пристанища, совсем обрадовалась. Большое общежитие из красного кирпича находилось совсем неподалеку.
Я зашла в довольно привычное помещение, похожее на холл обычного многоквартирного дома с той лишь разницей, что на первом этаже сидела пожилая женщина и такой же пожилой охранник.
– Добрый вечер!– я очень нервничала, думая лишь о том, что могла всё напутать и приехать вообще не туда, или приехать рано, или поздно, или всё сразу.
– Добрый! Слушаю вас!
– Я приехала сюда учиться.
– Сюда – это куда? У нас проживают студенты из разных учебных заведений, – немного небрежно ответила женщина.
– Академия культуры и…
– Паспорт!– провозгласила женщина, и, немного покопавшись в списках, она
продолжила, – Туманова, Туманова… У тебя 3-й этаж! Правила знаешь?
– Нет, еще не успела ознакомиться.
– В десять вечера быть у себя, после этого времени никого не пускаем. Друзей водить запрещается, вечеринки устраивать тоже, курить только в спецкомнате и…
– Но я…
– Можно я продолжу? – она злобно подняла глаза из-под очков.
– Да, конечно, простите.
«Весёленькое начало!», – подумала я.
–Парней тоже водить запрещено. Три предупреждения, на четвертое– выселение. Всё ясно!?
– Да, – мне так и хотелось добавить: «Сэр!». Скорее всего, в прошлом эта женщина была охранником в женской колонии.
– Вот твои ключи, комната 310. На кафедре возьми пропуск, без него больше не пущу!
Лифт поднял меня на третий этаж. В длинном коридоре было пусто, тускло горел свет.
Я открыла дверь. Квадратная маленькая комната содержала в себе диванчик у одной стены и маленький шкаф у другой, в который был встроен немного устаревший, но добротный телевизор, стол и стульчик у окна, ковролин на полу, светлые шторы и обои. На кухне стоял малюсенький одноместный стол и припаянный к нему стульчик, маленькая холодильная камера и такой же маленький кухонный гарнитур. Ванна была расположена впритык к унитазу.
– Да, мама, мне всё нравится. Всё такое маленькое, непривычное после нашего дома. Да, уже завтра. К девяти, да. В чем пойду? – после этого вопроса мой желудок свело.
Боже, конечно, завтра же первое сентября! Как я забыла, что нужно взять с собой что-то, кроме джинсов, футболок и свитеров. Платья я носила крайне редко, у меня даже в мыслях не было взять что-то подобное с собой. Я вывалила все свои чемоданы и, как сумасшедшая, стала искать хоть что-то подходящее. С десяток минут я сидела, смотря в одну точку.
